Хроники Арли. Книга 3. Я – инквизитор

– Тогда я весь ваш, барон.

Глава 23

Голову даю на отсечение, что проектировал все эти здания маленький, лысенький, плюгавенький человечишка с громадным самомнением и комплексом неполноценности по поводу своего роста. Как иначе объяснить их размеры?! Думаете одиннадцать твердынь – это предел гигантизма? Тогда вы не видели Университет в Алате! Здание в Москве тихо курит в сторонке, извиняюсь, даже по высоте. Как такое вообще возможно?! Башенных кранов у них тут нет – не изобрели и даже в проекте нет. Объяснение, которое я вижу для себя, только одно – магия. И это при том, что в своей жизни я встретился всего лишь с тремя представителями волшебной профессии, и они не горели желанием афишировать свои возможности на каждом шагу. Может, предание о похороненных под алтарем магах не такой уж и вымысел?

Но к черту магию, я про нее и раньше не часто вспоминал, а теперь и подавно. Моя цель – вот она.

Предположения подтвердились: Университет состоял из одиннадцати корпусов, – естественно, по числу конгрегаций – и занимал площадь едва ли не большую, чем та, на которой вокруг набережной высились бастионы. Только на этот раз все здания оказались выстроены на одной ее половине – полумесяцем, – каждое чуть-чуть доворачивая фасадом к геометрическому центру окружности. Черты строений не узнать было невозможно: архитектура в некоторой степени повторяла творения на площади святого Арсиния. Почти, да не совсем. В проекты внесли некоторые доработки: во-первых, только основания оказались массивно-литыми, все, что выше третьего яруса стройными, воздушными линиями взмывало ввысь, поражая легкостью форм. Во-вторых, окна. Превеликое множество окон, разбросанных по поверхности зданий, придавало им ощущение хрупкости и ажурности конструкций. Отсюда они смотрелись карамельной корочкой. Довершала картинку крыша с высоченными шпилями, портиками и прочими украшательствами, заставляющими народ каждый раз восхищенно задирать головы.

Все здания соединялись между собой то ли стеной, то ли переходом с открытыми галереями, сейчас напрочь забитыми людьми в разноцветных одеждах, – с такого расстояния не видно, но я бы предположил, что это студенты. Превеликая прорва студентов. Впрочем, отсюда не разглядеть, но я бы сказал, что их количество от корпуса к корпусу существенно различалось, – кое-где действительно много, а в вон между двумя с правого края – едва хватало, чтобы заполнить пространство.

На саму площадь просто так не пускали: барону пришлось перекинуться парой слов с дюжим монахом, который стоял в оцеплении, чтобы нас пропустили.

Надо сказать, что предусмотрительности подручного герцога можно было только порадоваться. Если пеший маршрут представлялся мне верхом неблагоразумия, то на лошадях мы добрались до цели за пару часов. И все это время нас сопровождал вид бурлящего от возбуждения города, жители которого в одночасье словно сошли с ума.

– Барон, – окликнул я его. – Я слышал, людям запрещено в праздник пользоваться лошадьми в этой части города!

Гариг лишь пожал плечами, из чего я сделал вывод: барон к людям не относится. Или имелись в виду какие-то другие люди?

Едва мы проехали заставу из сколоченных на совесть барьеров почти двухметровой высоты, которые перекрывали выход на площадь почти по всему периметру, барон направил лошадь к трёхэтажному павильону, построенному метрах в пятидесяти от гигантской сцены размером никак не меньше футбольного поля. Таких строений тут оказалось штук тридцать, каждое из них было украшено полотнищем с картинкой. На той, к которой мы направлялись, изображен лев со щитом и мечом. Морда зверя искусно передавала ярость животного. Герб на стене, видимо, изобразили, чтобы никто не перепутал, чье это владение, а сами домики – это трибуны с vip-секторами для избранных.

Рядом с герцогским – возвышался целый домище в пять этажей, вокруг которого выстроился отдельный караул из закованных в латы воинов, – настолько серьёзно вооружённых людей я тут ещё не встречал: забрала, кирасы, поножи. Они с безразличием провожали взглядами толпы гуляк, демонстрируя всем видом несравнимо более высокое положение и готовность втоптать в землю любого, осмелившегося потревожить покой сюзерена.

– Кому принадлежит небоскреб? – кивнул я головой в их сторону.

Барон оглянулся на меня, услышав необычное для себя сочетание слов, но в целом понял, что оно означает.

– Королю.

Ну да, конечно, следовало догадаться.

– Высоко же он забрался, – заметил я, рассматривая герб венценосной особы – все того же льва, но с короной, мечом и щитом на красном фоне.

– Королю положено видеть дальше всех, – сказал барон.

– А где заседают главы конгрегаций? Они же тоже будут на празднике?

Барон чуть помедлил.

– Со стороны университета. На помосте для них готовят отдельную ложу.

И вправду, по подсказке барона я разглядел гигантских размеров навес и подиум, вокруг которого суетилось несметное количество людей в балахонах, – сборка велась стахановскими темпами прямо на глазах зрителей. Впрочем, строители они и в Африке строители – доделывают все в последний момент.

Справа от основного помоста собирался ещё один, оборудованный непонятным пока ещё устройством, отдаленно напоминающим трамплин. А чуть дальше, на голый пятачок земли, люди подтаскивали обтесанные бревна и складывали их в аккуратные кучки. Но спрашивать об их назначении я не стал, решив, что и так уже продемонстрировал полную неосведомленность, – не стоит «опускать планку» ещё ниже.

Сама площадь не пустовала, но движением на ней руководили вооруженные монахи, поэтому видимость порядка соблюдалась значительно строже, чем в городе. Гости не бежали, а степенно шествовали в указанном направлении, не пытаясь спорить и проявлять возмущение. Ещё я заметил, что одежда присутствующих заметно отличается от оставленной за преградой толпы.

– А разве на праздник пускают не всех?

– Всех, – барон слегка притормозил. – Кто может выложить пять золотых монет.

Ого! Да я как в воду глядел! Выходит, что люди готовы платить мне столько же, сколько и за возможность поглазеть на главное событие года. Расту, ёжкин кот!

– Зачем же сюда едут остальные? Народу в городе – на сотню таких площадей. Не у все же в кармане звенит столько золота.

Барон усмехнулся.

– Не у всех, – согласился он. – Для простого люда есть трибуны.

Он кивком головы указал на крыши домов, окружавших площадь, и я только тут обратил внимание, что все они кишмя кишат крошечными фигурками.

– Офигеть! – не сдержался я. – Да они же шевелятся!

С такого расстояния действительно могло показаться, что верхушки крыш – живые! Такое там оказалось количество людей. Еще одно море! А потом я понял, что за первым кольцом крыш идет следующее – повыше, – а за ним – третье. И вся эта масса сейчас ШЕВЕЛИЛАСЬ!

Я поежился. Выдумать такое! Да автор проекта вообще был пузатым карликом! Монако с его домами вдоль трассы «формулы», которые жители обязаны сдавать туристам во время гонок, – нервно курит в сторонке.

Тут я заметил, как какие-то точки падают с крыш.

– Это же… – сглотнул я в ужасе.

Барон проследил за моим взглядом и пожал плечами.

– Мест всегда меньше, чем желающих. Да и что за праздник без жертв?

Стараясь больше не смотреть в сторону «трибун», я спросил:

– Барон, но ведь с такого расстояния не разглядеть не то, что поединок, а даже поле покажется с ладонь ребёнка.

– На время проведения мероприятий церковь частично приостанавливает эдикт о магии, и любой желающий может купить себе свиток дальновидения, – он потянул меня за рукав. – Пойдемте, мастер Иан, нас уже ждут.

Поднявшись по деревянной лестнице на третий этаж – первого фактически не было, а на втором располагались слуги, – мы оказались на самом верху. Надо отдать должное мастерам – они постарались на славу, и помещение метров сорока совершенно не напоминало сарай. Скорее это была гостиная – вон здоровенный диван с позолотой и бархатными подушками, вот столики с напитками и закусками. По стенам – портреты и ковры, закрывающие доски, на полу тоже ковры, но серых оттенков, – видимо, чтобы были не так заметны следы. Уютно. Как будто сюда перенесли кусочек аппартаментов герцога.

Нас действительно ждали. Хозяин этого великолепия еще не подъехал, зато присутствовала уже знакомая мне особа.

– Леди Кэртин, – изогнулся я в поклоне. Мне, конечно, до Аридила с его замашками аристократа, как до луны, но что-то похожее я точно изобразил. Впрочем, видимо, подобие оказалось действительно жалкое – вон как девица скривилась. Или ей в очередной раз пришлось лицезреть мой горб? Надо потом не забыть взять пару уроков у нашего великого во всех смыслах пижона, чтобы не бить лицом в грязь каждый раз, когда попадаю в высший свет.

– Мастер Иан, – помедлив, она всё-таки протянула мне свою руку в перчатке, меня хлестнуло презрением и брезгливостью.

А что, и поцелуем! Я подозревал нечто подобное, потому и сграбастал запястье настолько быстро, что она не успела его отдёрнуть. Несколько секунд мы беззвучно боролись за ее руку. Девушка пыталась вырваться, я – вцепился, как клещ.

– Полно, Кэрти, – прозвучал за моей спиной укоризненный голос герцога. – Что подумает о твоих манерах наш гость?

Девушка вздрогнула от неожиданности, и мне всё-таки удалось приложиться губами к бархату перчатки. Градус брезгливости подскочил до небес, на что я только бесцеремонно осклабился, но руку выпустил.

– Дядя, – она вспыхнула и присела в поклоне. – Прошу меня извинить, но, возможно, там, откуда родом мастер Иан, неизвестны манеры?

– Возможно, – согласился герцог, – но ведь это не повод забывать о своих.