Огонь Ассургины

– Значит, так, – проговорил Зиган, взглянув на девушку, – ты летишь с ним. Определишь положение судна пиратов и дашь направление для «Тиамат».

– На кого ориентироваться?

– На Томаса.

– Когда вылетать? – спросил Вай.

– Как рассветет. Курс – на остров ракшасов. Не увлекайся, держись на высоте. Связь по толкуше.

Брат Зиган достал черный овальный камень, протянул его девушке:

– Надеюсь, пользоваться умеешь?

Лала хотела было съязвить в своей манере, но промолчала и только кивнула.

– Ну, вот и хорошо! – улыбнулся Зиган. – Оставляю вас. Как рассветет, стартуйте. Я к братьям, потом взгляну на стражу… А вот и капитан! Пошли, дорогой, поговорим по дороге.

У палаток уже гудели походные печи, братья без излишней суеты готовились завтракать, проверяли оружие, подгоняли обмундирование.

– Сколько у нас в запасе времени? – спросил старший.

– Завтракайте-завтракайте, успеете. Не забудьте покормить девушку и пилота. Они у дома под навесом.

Капитан с интересом наблюдал за приготовлениями воинов храма. Те снимали повседневное одеяние и облачались в искусно сделанные кольчуги с короткими рукавами, перепоясывались ремнями, на них подвешивали кинжалы в серебряной оправе и длинные бамбуковые палки.

– Этим они будут сражаться? – удивленно спросил капитан.

Зиган улыбнулся, взял палку и протянул ее капитану:

– Подержи!

Тот без всякой задней мысли принял бамбуковую палку и едва не уронил ее – такой она была тяжелой.

– Ее что, свинцом заливают?

– Ты угадал, – снова улыбнулся Зиган. – Мечом можно в пылу боя и убить невзначай, а так разве что кости переломаешь. Нам лишние жертвы ни к чему.

– Переломаем – вылечим, делов-то! – отозвался эхом старший из братьев.

– Вы только тут долго не засиживайтесь. Позавтракали – и на судно!

– Чем вызвана такая спешка? – спросил подошедший Бахрей.

– Северян в полночь покинул бухту, выходим и мы, – ответил брат Зиган.

– Тогда не буду под ногами путаться, пойду к себе. Когда подниметесь на борт, прошу в мою каюту, там имеется свободное место.

– Спасибо, дорогой! Только вряд ли оно мне сегодня понадобится, но все равно спасибо.

Бахрей кивнул и направился к пирсу. Там возле костра сидели люди с копьями, одетые в кожаные доспехи. «Стража», – подумал торговец и пошел дальше. Взойдя на борт «Тиамат», он оглянулся: брат Зиган и капитан о чем-то говорили со стражниками. Те, погасив огонь, начали не спеша строиться. Острые наконечники копий зло поблескивали в оранжевом свете фонарей.

Бахрей поднялся на ют: отсюда хорошо была видна вся нижняя палуба и пирс. Он понимал, что сделал все, что мог, теперь ему отводилась роль наблюдателя.

Матросы сноровисто перемещались по палубе, готовили судно к отплытию. Заметив торговца, они приветствовали его взмахами рук, а боцман даже просвистел в его честь морской марш на дудке. Бахрею до слез было приятно их внимание.

Наконец на борт поднялись капитан и брат Зиган.

Капитан остановился у трапа и, найдя глазами боцмана, спросил:

– Трюм готов?

– Готов, – пробасил тот, – можно грузить!

Капитан махнул рукой начальнику стражи:

– Давай грузись! Боцман покажет дорогу.

Начальник стражи гаркнул что-то нечленораздельное. Шеренги замерли, повернулись в «колонну по два».

– Первая, пошла! – донеслось до Бахрея, и он увидел, как стражники, дыша в затылок друг другу, устремились к трапу. Словно муравьи, взобрались они на борт «Тиамат», пересекли палубу и, ведомые боцманом, скрылись в люке.

Минут через пять-десять подошли и братья. Они вразвалку, не спеша, как к себе домой взошли на палубу и рассосались по ней. Кто-то спустился в трюм, кто-то прошел на бак и расположился там, наблюдая за происходящим.

Вместе с братьями прибыл и Навам. На нем были широкие кожаные штаны и безрукавка, открывающая любопытным взорам наколки на предплечьях; на перевязи болталась короткая кривая сабля. Окинув палубу острым взглядом, он поднялся на ют.

– Да ты настоящий пират! – воскликнул капитан.

Навам расплылся в довольной улыбке:

– Чай, не в гости идем. Нагнать на противника страха – самый верный прием пирата.

– А ведь знает дело! – улыбнулся брат Зиган.

Когда с погрузкой было закончено, боцман лихо засвистел в дудку. Швартовые концы упали на палубу. Матросы подхватили сходни и втащили их.

– Фок ставь! – раздался с ахтердека голос капитана.

Замелькали руки матросов, заскрипели блоки, парус медленно поднялся на мачту, затрепетал, наполняясь ветром, и увлек за собой судно. Заскрипел рулевой механизм, и «Тиамат» медленно отвалила от пирса. Вай и Лала проводили ее взглядами.

Вслед за фоком поднялись кливера, а когда судно достигло середины бухты, развернулся и грот. Долго еще виднелись в зеленоватом сумраке рассвета тающие контуры судна, пока он окончательно не поглотил их.

Вай и Лала направились к виману. Лагерь казался заброшенным, и только одинокая фигура Ашмы маячила возле остывавшей походной печи.

– Вы когда убываете? – спросил тот, не оборачиваясь, но угадав по шагам девушку и пилота.

– Как только развиднеется, – ответила Лала, – так и полетим.

– Счастливые, – вздохнул Ашма.