Огонь Ассургины

Молодой шаман вопросительно взглянул ему в глаза.

Старший пожал плечами:

– Хозяин снова петуха пустил. Чуяло мое сердце, что все так закончится.

– Лодка за кормой на привязи была, – растерянно произнес молодой шаман, – если не оторвало.

– Лодка, говоришь? Давай глянем.

Шаманы растворились в темном проходе. Они спустились в трюм и прошли в сторону кормы, где располагалась шкиперская. На двери висел замок. Старший внимательно осмотрел его, довольно хмыкнул, достал из кармана кусок проволоки, поковырялся в замке и открыл его.

Молодой шаман посветил в дверной проем каучуковым факелом. Там царил полный беспорядок. Переступая через бухты с тросом, шаманы подошли к задраенному кормовому люку, открыли его и сразу увидели полузатопленную шлюпку. Она была привязана полудюймовым пеньковым тросом к скобе.

– А ты говоришь, оторвало! – глянул старший шаман на товарища. – Сейчас вычерпаем воду, прижмем к борту, а когда подоспеет погоня, никому уже не будет дела до нас…

Шторм улегся. Смерчи словно поднявшие хвост коты растворились. О них напоминали лишь остатки зловещих туч, но и они скоро рассеялись. Одно время казалось, что вот-вот гигантский перекрученный черный жгут, полыхающий синим огнем, наскочит на «Тиамат», но всякий раз неведомая сила отводила его в сторону.

Хотя ветер был свежий, капитан дал команду ставить полные паруса. Последним распустился марсель. Замершее в ожидании своей судьбы дхау вновь ожило и стремительно понеслось по волнам.

После полудня с марсовой площадки вахтенный крикнул:

– Вижу парус, прямо по курсу!

– Какой парус? – спросил капитан.

– Белый парус, белый!

Капитан взглянул на брата Зигана.

– Возможно, сменили, – ответил тот, вытащил зрительную трубу и стал всматриваться в указанном направлении.

– Это стрела, – сказал он через некоторое время, – но с одной мачтой.

– С какой?

– Центральной. С гротом или как это у вас называется?

Капитан улыбнулся.

– Все правильно. С гротом. Стало быть, Северян таки фок потерял, – и повернувшись к рулевому, спросил: – Скорость?

– Двадцать пять узлов.

– Скоро догоним. Эй, на палубе, прибавить паруса! Ставить грот-стаксель и верхний кливер!

Заскрипели тали, на вантах показались матросы. Они крепили снасти стакселя, по штагу[30 - Штаги – снасти стоячего такелажа, удерживающие мачты в продольном направлении; от мачт штаги идут к носу.] полз вверх треугольный кливер. Паруса наполнились ветром. Капитан глянул за корму, там пенился оставляемый дхау след. Судя по его состоянию, скорость его возросла. «Лишь бы ветер не подкачал», – подумал он и осмотрел небосвод.

Брат Зиган, угадав мысль капитана, произнес:

– Не беспокойтесь, ветер долго будет попутный.

Судно у горизонта медленно приближалось. Когда его утонченные обводы стали видны невооруженным глазом, из трюма показались братья и начали разминаться на палубе, готовясь к предстоящей схватке. На стреле тоже времени не теряли даром, пираты разделились на две неравные группы. Одна, вооруженная арбалетами, поднялась на ахтердек, там устанавливали щиты. Другая, более многочисленная, столпилась у фальшборта и, наблюдая за приближением «Тиамат», подбадривала себя криками и потрясанием сабель.

Брат Зиган рассматривал в зрительную трубу пиратов. Заметив группу арбалетчиков, спросил капитана:

– Как твои парни обращаются с луками и арбалетами?

– Неплохо! В чем проблема?

– Появилась небольшая. Взгляните на ахтердек! – и протянул капитану зрительную трубу.

Тот некоторое время разглядывал пиратов.

– Это не проблема, – сказал он и указал на марсовую площадку, где скучал вахтенный. – У нас по высоте преимущество.

Бахрей тоже посмотрел в трубу, но увиденное особой радости ему не доставило. Его с утра мучила хандра, и он воспринимал все в сером цвете. К тому же в суете, которая предшествует бою, от него мало было толку. Поэтому торговец, вернув зрительную трубу брату Зигану, ушел в свою каюту.

Тем временем капитан, склонившись над нижней палубой, крикнул:

– Боцман!

Немного угловатый боцман отделился от столпившихся у фальшборта матросов и преданным взором посмотрел на него.

– Лучших стрелков на марсовую площадку, – отдал команду капитан. – Их задача – нейтрализовать арбалетчиков, чтобы и носа не высунули из своих укрытий! И еще. Всех свободных от вахты – в трюм, нечего под стрелы подставляться, да и не представление это.

Вскоре палуба наполовину опустела. На марс поднялась группа лучников, одетых в кожаные доспехи и металлические шлемы.

«Тиамат» приблизилась к судну пиратов на арбалетный выстрел, и сразу с его ахтердека устремились к дхау болты. Одни глухо ударили в борт, другие пытались дырявить морскую поверхность. Поняв, что поспешили, пираты стали выжидать, когда расстояние между судами еще сократится.

Следующий залп уже был точнее, но он не принес никому вреда, потому что все находящиеся на палубе спрятались за заранее установленными на вантах деревянными щитами.

Пираты успели дать еще несколько бесполезных залпов, пока им не ответили лучники с «Тиамат». Они не столько пытались попасть в кого-либо из арбалетчиков, сколько расстраивали их планы и заставляли прятаться за укрытием. Пираты отвечали наугад.

Когда расстояние до стрелы составило менее корпуса, боцман яростно засвистел в дудку. Матросы расшкоторили стаксели, и те серыми полотнами бессильно заполоскались в воздухе. Следом забился на ветру и фок. Рулевой завертел штурвал. В результате дхау навалилось своей тяжестью на корпус стрелы. Заскрипели сброшенные заранее за борт кранцы, в воздух полетели крюки.

Два борта опоясались паутиной тросов, и сразу же одновременно с обеих сторон началась атака. Сначала были брошены деревянные трапы и, едва они коснулись фальшбортов, по ним навстречу друг другу устремились два неудержимых потока вооруженных людей: пираты, отчаянно крича, братья – молча. Эти потоки столкнулись, замерли, возбужденно гудя, и стали отползать к «Року». Разношерстную толпу пиратов теснили люди в серебристых кольчугах. Вскоре бой перешел на палубу…

Томас под присмотром шаманов сидел в каюте. В иллюминатор было хорошо видно, как неумолимо приближалась «Тиамат». Он обратил внимание, что знакомые ее очертания несколько изменились: бушприт стал длиннее, и на нем теперь умещалось не два, как раньше, а три кливера. Грот-мачта тоже стала больше, и на ней теперь на самом верху пузырился прямой парус. К вантам были привязаны длинные трапы, за которыми прятались одетые в кольчуги люди.

– Пора, – сказал, вставая с кушетки, старший шаман.

Томас вопросительно взглянул на него, но не пошевелился.

– Ты что разлегся? – шаман подошел ближе. – Не видишь, пора уносить ноги!

– Я никуда уносить ноги не собираюсь, – медленно, четко выговаривая каждое слово, процедил юноша.

Шаман усмехнулся: