Огонь Ассургины

Зиган взглянул на торговца – тот слушал, затаив дыхание, – и продолжил:

– Странник сказал далее: «И что бы человек ни делал – будет ли он ремесленником, купцом или воином или удалится от мира и посвятит себя молитвенному созерцанию, – пусть он вложит все свое сердце и прилежание в свою работу, пусть он будет усердным и деятельным. И если он будет как лотос, который растет в воде и тем не менее остается не тронутым ею. Если он будет биться в жизни, не питая зависти и ненависти. Если будет вести жизнь не для услаждения самости, но лишь для истины, тогда радость, мир и благодать несомненно пребудут в сознании его».

Слушая брата Зигана, Бахрей расчувствовался до слез и, когда тот закончил говорить, тихо произнес:

– Спасибо, дорогой, спасибо. Прямо от сердца отлегло. Так хорошо сказал! – Бахрей задумался. – Но я ведь должен с ним встретиться?

– Кто тебе мешает взять отпуск? – улыбнулся Зиган. – Поезжай в Ариаварту, найди там своего Гуру и, уединившись с ним в ашраме, предайся постижению Истины, чтобы, вернувшись домой, с утроенной силой взяться за расширение своего предприятия.

– Ты так считаешь? Обязательно сделаю, как только прибуду в Мазду, – торговец поморгал глазами и спросил: – Может быть, и Томаса захватить с собой?

На что брат Зиган развел руками.

Ночь прошла спокойно, а наутро, проснувшись, Томас некоторое время не мог понять, что происходит: легкий скрип перегородок, шуршание волн за бортом – все, как и вчера, но чего-то явно не хватало. «Ярости!» – неожиданно осенило юношу и, соскочив с постели, припал лицом к иллюминатору. За ним расстилалась бескрайняя водная гладь, еще зеленоватая в сумраке быстро нарастающего дня. Одно смущало Томаса: не было привычных волн, поднимаемых форштевнем.

«Мы стоим!» – мелькнуло в его голове, и он, растормошив Бахрея и быстро одевшись, вышел на палубу.

«Тиамат», спустив паруса, стояла вблизи острова, покрытого буйной тропической зеленью. С берега дул легкий бриз и доносил пряные запахи, иногда долетали отдельные птичьи голоса.

– Красивый остров, не находишь? – раздался сзади голос капитана.

Томас оглянулся:

– Когда достигли?

– Ночью.

– А вы уверены, что это Ракшас? – с сомнением спросил Томас, ища знакомые очертания, но их не было. – Где бухта? Где странная скала у входа в нее?

– Точнее не бывает, – улыбнулся Ракшитар. – А бухта вот за тем мыском. После завтрака команды снимемся с якоря. Да и нам не мешает перекусить!

На баке гремели котелки, слышались негромкие голоса матросов.

Из капитанской каюты вышел брат Зиган:

– Это Ракшас?

– Он самый, – ответил капитан.

Завтрак почему-то протекал вяло, и Бахрей с облегчением вздохнул, когда на палубе раздалась трель боцманской дудки. Оставив на столе нетронутые лепешки, друзья поспешили на ют. Оттуда открывался хороший вид на остров.

Поставив кливера и подняв фок, дхау медленно шло вдоль берега. Когда миновали мысок, образованный мангровыми зарослями, показалась знакомая скала, похожая на бутылку, перевернутую горлышком вниз.

Глава 28. Страж порога

«Тиамат» медленно вошла в залив. Загремела якорная цепь, и дхау замерло в середине бухты. На песчаной полоске берега стоял человек и махал рукой. Рядом с ним находилась вытащенная из воды лодка с небольшой мачтой и горел костер.

– Он явно хочет нам что-то сказать, – проговорил капитан, указывая на человека.

Томасу показалась знакомой фигура человека на берегу. Он попросил зрительную трубу и прильнул к окуляру. Так и есть! Это был незнакомец с поляны около лабиринта.

– Я его знаю, – сказал юноша и помахал рукой в ответ.

Незнакомец, убедившись, что его заметили, сел у костра.

– Кто это? – спросил брат Зиган.

– Явно не шаман, – произнес, щуря глаза, Бахрей.

– Знакомый из Шкабо, – пояснил Томас.

– Из Шкабо? – Зиган бросил быстрый взгляд на юношу. – Что он здесь делает?

– Думаю, нас поджидает…

– Чего гадать? – сказал капитан и крикнул: – Боцман, шлюпку на воду!

Двойка медленно коснулась килем воды и закачалась на волнах. Сбросили плетеный трап. Двое матросов спустились в лодку, уселись за весла и застыли в ожидании дальнейшей команды.

– Ну, кто отважный?! – окинул улыбчивым взглядом друзей Ракшитар. – Томас не в счет.

– Я пойду! – Бахрей встал рядом с юношей.

Однако его остановил брат Зиган:

– Нет, дорогой Бахрей, вам придется остаться на судне. Вдруг это ловушка?

– Что вы спорите? – вмешался в разговор капитан. – Шлюпка троих выдержит. Плывите-плывите, я тут за всеми присмотрю! Если что, мы тут такой фейерверк устроим – чертям тошно станет.

Он кивнул на пушку, укрытую брезентом.

– Когда успели достать?

– Ночью, как только подошли к острову.

– Надеюсь, обойдется, – проговорил брат Зиган, спускаясь по трапу и давая указания старшине братьев: – Подготовьтесь к высадке. Облачение – боевое.

Двойка ткнулась носом в песок. Бахрей соскочил первым, следом за ним матросы, потом Томас и Зиган. Незнакомец, сидя у костра, с равнодушным видом наблюдал за происходящим. Когда все покинули шлюпку, он жестом пригласил присоединиться к нему.

– Вы кто? – спросил брат Зиган.

– Я? – незнакомец улыбнулся. – У меня много имен, а вас Зиганом величают, не так ли? А это торговец Бахрей из Мазды. Или я ошибаюсь?

– Нет, уважаемый, не ошибаетесь, – ответил Бахрей. – Если я правильно понял, это вы послали нас с Томасом к владычице?

– Совершенно верно, уважаемый Бахрей. Так как я уже находился в этой стране совсем по другому поводу, меня попросили проследить за вашим путешествием и направить его в нужное русло, что я и сделал с превеликим удовольствием. Кроме меня в этом предприятии приняла самое деятельное участие настоятельница Чинк-Тана Матри-Сити.

– Стало быть, вы Странник? – вздохнул с облегчением Зиган.