Крестьянские дети

– Что значит «какую»? Старшую.

Через некоторое время тетя Нина взяла трубку.

– Нин, привет! – громко заорал папаша. Он безосновательно считал сестру глуховатой и, разговаривая с ней, все время повышал голос.

– Здравствуй, Витя. Не обязательно так орать.

– Ну как вы там? Лариска еще не залетела? Ха-ха-ха.

– Дурак ты Витя и шутки у тебя дурацкие.

– Какой же я дурак ежели умнейше и красивейше меня никого нет?

– Чего звонишь-то?

– Съезди к Ленику в деревню и скажи, чтобы приезжал в Горовку.

– Зачем?

– Как зачем? Брату помочь!

– Наташа сказала ему больше не приезжать.

– Ой вэй, ну к чему так драматизировать? Наташа просто попросила уехать на некоторое время, а так она ничего против Леника не имеет. Да и вы с Лариской приезжайте, если что. Всегда вам рады.

– С трудом верится как-то.

– Да что ты там бурчишь, глушня? – вновь начал орать. – Ленику, говорю, съезди и скажи, чтобы приезжал. Дело есть.

– Да что ты так орешь? Я и первый раз все прекрасно поняла.

– Да, и пускай сала у матери возьмет для внуков.

– Витя, никакой совести у тебя нет!

– Да и тебе тоже здоровья! – и опуская трубку, вполголоса добавил: – Тетеря глухая!

Леник был временно реабилитирован в глазах семьи и деревенской общественности и приглашен для достраивания амбара. Амбар пришлось нам с ним вдвоем достраивать. Но там уже не сложно было – каркас обшить досками, пол набрать, потолок и двери с воротами сделать. И, разумеется, ящик металлический для зерна соорудить. А иначе, какой это амбар без зерна? Старый ящик из дровяного сарая, на крышке которого плясал пленивший младшего Бобка Пашка, мы тоже переволокли, но мачехе с ее масштабами этого показалось мало.

– Витя, одного ящика нам будет мало!

– Наташ, раньше хватало, – попытался протестовать ленивец.

– Раньше ты и с «бывшей» жил и тебе хватало. А теперь новое время, – срезала его супруга. – Поручи челяди сделать еще один ящик. Запас зерна на черный день создадим.

Папаша потопал к нам в амбар.

– Я вот тут подумал…

– Витя, какое подумал, если ты дебил? – прервал Леник.

– Лень, я директор! Директора бы дебилом не поставили! Точнее наоборот, дебила бы директором не поставили! Понимать надо!

– Я понимаю.

– Надо еще один ящик для зерна сделать.

– А этого мало? – Леник указал на стоящий в углу ящик.

– Этого мало. Надо на черный день запас создать. Сам же еще и приедешь зерна просить.

– У тебя снега зимой не допросишься, не то, что зерна!

– Это я ведь почему такой жадный был, – тоном почтальона Печкина ответил отец, – потому, что у меня зерна не было. А вот как будет зерно…

– Оно и страшно!

– Ладно, хватит спорить. Я договорюсь, листы железа вам мужики после обеда привезут. А вы уж постарайтесь, чтобы мне не пришлось перед людями краснеть, – развернулся и потопал домой смотреть видик.

– Форменный урод, только фуражки с кокардой не хватает, – плюнул вслед Леник. – Пошли, что ли чефира заварим?

Тогда я впервые попробовал чифир.

– Ты попробуй, попробуй. В жизни всегда пригодится, – бывалый дядька заваривал пачку черного чая на кастрюлю воды и периодически хлебал сакральный напиток, являющийся одной из «традиционных ценностей» русского народа.

– Горько! – я тоже понемногу отхлебывал из кастрюли, на него глядя.

– Ясный перец, что горько. Это же тебе не ликер, а чифир. Понимать надо! Чифир душу зэка выражает.

Вечерами мы обычно играли с ним в шашки, а Пашка внимательно наблюдал за игрой. За годы, проведенные в колонии, дядька великолепно освоил тонкости шашечной игры и я практически всегда ему проигрывал.

– Практики тебе не хватает, – любовно ворчал, полирую носовым платком мои «съеденные» шашки. – Учиться тебе, учиться и еще раз учиться.

– Как завещал великий Ленин? – встрепенулся Пашка.

– Вот именно. Как завещал великий Ленин.

К вечеру началась у меня рвота от чефирного «приобщения к истокам» и по этой причине за доской с Леником сошелся Пашка. И две ночи потом я спать не мог.

В то время я активно колол дрова немощным местным жителям, а Пашка помогал в меру сил, укладывая наколотые поленья. А что, и доброе дело сделаешь, и накормят практически всегда. Скопидомка Наташа требовала брать с людей за это деньги и отдавать ей.

– Ты должен уже для семьи деньги зарабатывать, а не жрать чужие харчи.

– Как я буду с людей за помощь деньги брать? Не по-людски это как-то. У нас так не принято. Да и с каких это пор харчи стали «чужие»? Я, тетя Наташа, побольше вас работаю.

– Ты мне еще порассуждай, выродок, – по-змеиному шипела в ответ. – Все вечером отцу расскажу! Немедленно иди и без денег не возвращайся!

– А не пошли бы вы тетя Наташа туда, куда привыкли ходить, – отозвался я, уходя к себе в комнату.