Крестьянские дети

– Витя, это же коту было передано! Мама ему собирала, а ты сожрал! Как можно?

– Я кишечник правосудия, – ляпнул по привычке папаша, но не тут то было.

– Ладно, дети у тебя шизофреники, что при такой маме понятно. Но и ты, получается, не лучше? Это уже ни в какие рамки не лезет! Сожрать кошачью порцию! Это же просто нонсенс какой-то!

– Милая, но я же не знал, что это коту, – начал давать слабину лысый обжора. – Если бы я знал…

– А спросить не судьба?

– Конечно не судьба. Ты же моя судьба, – как гамадрил заржал считающий себя остроумным отец. – Ха-ха-ха.

– МилАй, ты от общения со своими недоделками и сам полудебилом становишься.

– Это почему-же?

– По кочану! Чтобы такого казуса не повторялось, да и от твоих змеенышей охранить продукты, надо повесить на холодильник замок! Хватит этой оголтелой анархии, что кто угодно может что угодно взять из нашего холодильника!

– А что такое казнонсес? – шепотом спросил меня Пашка, по обыкновению перепутав незнакомые слова.

– Это типа консенсуса, как у Мишки Горбачёва было, – солидно растолковал я.

– А-а-а, понятно. Это потому что отец лысый?

– Само собой. Скоро еще и пятно появится.

– А это не заразно?

– Нет, тебе никакая зараза не грозит, кроме тети Наташи, так что можешь не беспокоиться.

Досадный инцидент послужил предлогом к установке на холодильник навесного замка. Привинтили две петли металлических и в них вдели замок. Ключ, ясное дело, хранила у себя. Но вы-то помните, что я с детства ключи от замков активно собирал[39 - См. рассказ «Деревенский детектив-2».]. Это спасло нас с Пашкой от явственно маячившей впереди перспективы голодной смерти.

Но действовать надо было крайне осторожно, так как подлая скотина вполне могла и в холодильнике что-нибудь отравить. Хотя пятнистый удав мог сожрать все, что угодно. Помню, однажды, открывал прожор Витя стеклянную банку с консервированным салатом. Для сохранности крышки он делал это специальным приспособлением, изготовленным на автозаводе. От голодного нетерпения и врожденной неуклюжести раздавил банку. И сидит себе, как ни в чем не бывало, уплетает за обе щеки, любо-дорого поглядеть.

– Влад, попробуй салат, – еще и мне от щедрот своих предложил. – Салат какой нажористый бабка Дуня сварганила. Ем и нахваливаю.

Я попробовал, а стекло прямо на зубах хрустит!

– Там же стекло! – отказался от аттракциона невиданной щедрости.

– Мелочи какие! В блокадном Ленинграде за такой салат тебе бы фортепьяно бы сразу отдали, – папа Витя спокойно поглотил весь салат до дна. – Ну, ничего, мне больше достанется.

И нисколько не пострадал при этом. Живучая скотина был, однако, следует признать.

– Зачем мне фортепьяно?

– Темный ты, некультурный. Фортепьяно завсегда в хозяйстве пригодится. На нем женщин трахать хорошо!

– Так ты у тети Нины попроси.

– Что попросить? – насторожился старый плут. – Трахнуть что ли?

– Не стыдно тебе такое плести?

– Не-а, стыдно у кого видно, – заржал довольный собою пошляк, – а я прикрываю. Ха-ха-ха.

– Фортепьяно попроси. У них же на фабрике делают.

– Знаешь, иногда ты почти как разумный человек рассуждаешь, – удивился папенька, пристально меня рассматривая. – Попроси! А за какие шиши? Ничего, я Наташу и без всяких фортепьянов трахаю, – хвастливо махнул рукой. – А тебе и с фортепьяном никакая дура не даст!

Затем хитромудрая воспитательница и домомучительница додумалась замок навесить и на подвал, который был под полом на веранде:

– Твои дети-геморройщики скоро весь дом превратят в бомжевище. МилАй, нельзя так, чтобы у кого ни попадя доступ был к картошке. Надо замок на подвал навесить.

– Как скажешь, милая. Надо, так надо. Замок есть осознанная необходимость, данная нам в ощущениях, – вновь развел демагогию папаша. – Влад, прикрути петли к крышке люка. Пора порядок навести в доме!

– И крепче делай, жопорукость ходячая! – напутствовала Наташа.

Потом лысый раздолба, шедший по веранде со словами:

– Встречайте, паратиф и возвращение паратифа. Ой! – ногой в замок налетел

Целиком содрал ноготь на большом пальце левой ноги, и громко матерился безбожно.

– Вот тебе и осознанная необходимость, данная в ощущениях, – злорадно подсмеивался я.

– Молод еще отца учить, пащенок рыжий! Дорасти до моих лет, а потом будешь учить.

– Я не доживу.

– Туда тебе и дорога!

– МилАй, откуда на полу кровь? – вышла на шум из дома Наташа.

– Наташ, я ноготь сорвал!

– И что? Это повод заливать все кровью?

– Да я… да я…

– Поручи челядину взять тряпку и помыть пол. И в дом не тащись, а то паласы уделаешь.

– А что мне делать-то? У меня же рана, я кровью могу истечь.

– Поручи принести тебе табуретку и присядь на ней, а я тебе рану забинтую.

– СтаршОй, принеси табуретку, – распорядился «раненый».

Я принес из кухни табурет, на который подрубленным дубом немедленно рухнул родитель. Наташа не спеша отправилась за аптечкой. В коридор с улицы пугливо заглянул Пашка, видимо планируя незаметно проскочить в дом.