Человэльф

– Фергюс? – удивленно оттопырил губу почти до груди кобольд. Или он только старательно делал вид, что удивлен. Он сидел за массивным столом, изготовленным из розового дерева, произрастающего исключительно в Бразилии и Гватемале, и с важным видом государственного деятеля перебирал какие-то бумаги. – Неужели я могу быть тебе чем-то полезен? Это приятно.

– Можешь, – буркнул Фергюс. – Скажи, в какой камере содержат эльфийку Катриону, и выпиши мне пропуск. Мне надо задать ей несколько вопросов об острове Эйлин Мор.

– И ты надеешься услышать от насквозь лживой эльфийки правду? – Джеррик даже покачал головой, показывая, насколько он поражен наивностью Фергюса. При этом его уши звучно хлопали по его собственным щекам, оставляя на красной коже бледные пятна.

– Я сумею заставить ее говорить правду, – сухо ответил Фергюс.

– И что это за вопросы? – глазки кобольда цепко впились в лицо Фергюса. – Может быть, я уже знаю на них ответы? Я много разговаривал с эльфийкой все последние месяцы.

И кобольд плотоядно облизнул свои губы черным шершавым языком, к которому, казалось, прилипли комочки грязи. Фергюс убил бы его, не раздумывая. Но тогда ему пришлось бы окончательно проститься с надеждой спасти Катриону от смерти.

– Ты сам слышал, что говорила Катриона на суде, – сказал эльф. – Алмазы принадлежали семейству домовых, которые живут на маяке. Отравленный пунш – тоже дело их рук. Разве не логично предположить, что домовые и есть сообщники пиратов, которые потопили множество человеческих кораблей?

– Чушь, – осклабился кобольд. – Премьер-министр Лахлан дал отличные рекомендации этим домовым. И, кроме того, ты забыл, что лживому мы не верим, даже если он говорит правду. Mendaci verum quidem dicenti credere nоn solemus. Я не вижу смысла в твоем свидании с эльфийкой. Ты только понапрасну потеряешь свое время. А оно нам дорого, поверь!

– Что тебе до моего времени, – с горечью сказал Фергюс. Он вдруг почувствовал, как страшная усталость навалилась на его плечи, пригибая их к земле.

– Не мне, а Совету тринадцати, – важно заявил Джеррик, выпрямляясь в своем кресле, словно он пытался стать внушительнее. Это выглядело комично, но Фергюс не улыбнулся даже краешком губ. – Надеюсь, Совет может располагать твоим временем, Фергюс?

– Смотря для чего, – ответил эльф. – Палачом, как ты, я не буду. И управлять плантациями, на которых ты заставляешь работать каторжников, тоже.

– У Совета тринадцати есть заботы насущнее, хотя и то, о чем ты отозвался с таким пренебрежением, тоже очень важно, – не подав вида, что оскорбился, ответил Джеррик – Ты, наверное, слышал, что люди вновь начали осваивать космос. И это очень опасно для нашего будущего. Ведь, получив возможность путешествовать по вселенной, однажды они смогут улететь на другую планету. Но перед этим они попросту уничтожат нашу землю вместе с нами, духами природы.

– Зачем им это? – удивился Фергюс.

– Помыслы людей неисповедимы, – ответил Джеррик. – Они не ценят жизни даже подобных себе. Пятьсот лет тому назад в Америке они истребили целый народ – инков или ацтеков, я точно не помню. Ты можешь сказать, зачем им это было надо?

– Тебе лучше бы спросить об этом эльбста Роналда, – сказал Фергюс.

Намек эльфа на слухи, которые связывали эльбста с именем корсара Эрнандо Кортеса, прославившегося в веках своей жестокостью, привел кобольда в ужас. Его обычно бледно-красная кожа ярко заалела. Но он сделал вид, что не слышал крамольных слов.

– Людей необходимо остановить, – произнес он, как ни в чем не бывало. – Если помнишь, где-то полвека тому назад мы уже устроили людям несколько диверсий и катастроф в космической отрасли, после чего они забыли о своих исследованиях. Слишком велики для них оказались убытки – и финансовые, и моральные. Но люди живут так мало, что очень быстро забывают о прошлом. Поколения непомнящих сменяют друг друга чуть ли не каждые двадцать лет. Мы, духи, не успеваем за ними. Они как вши на теле нашей матушки-природы.

– О вшах тебе знать лучше, – кивнул Фергюс.

Тело кобольда было покрыто клочковатой шерстью, и он часто, даже при других духах, чесался и выкусывал из нее блох, от которых его не могли избавить никакие снадобья и заговоры. Сам он так привык к этому, что не замечал. А потому его не оскорбили слова эльфа, на что тот в глубине души рассчитывал.

– Совету тринадцати нужен тот, кто возьмется за эту тяжелую работу и снова отвадит людей от космоса, – сказал кобольд. – Что скажешь на это, Фергюс?

– А где ребенок, которого родила Катриона? – вдруг спросил эльф.

Кобольд, увлеченный своими мыслями, машинально ответил:

– Мы отправили ее рожать в клинику Вестэнд. Говорят, там лучшее в Берлине отделение реанимации новорожденных, и оно располагается непосредственно рядом с роддомом. Мы все предусмотрели. Эльфийка не должна была умереть при родах и тем самым избежать казни, к которой ее приговорили. Поверь мне, это было не просто. В Берлине люди рожают слишком много детей, а коек в этой клинике очень мало. – Вдруг Джеррик спохватился и с подозрением спросил: – А почему тебя это интересует?

– Хочу узнать, умер или нет новорожденный.

– Даже если младенец уже умер – беда невелика. Ведь он наполовину человек.

– А если нет? А если Катриона опять солгала? Она могла сказать, что понесла от человека, чтобы скрыть имя своего настоящего любовника. И тем самым избавить его от всеобщего осуждения.

– Что? – кобольд был искренне изумлен. Он даже начал слегка запинаться. – Ты это о чем, Фергюс? Кого ты имеешь в виду?

– А ты не допускаешь, что Катриона забеременела от Лахлана? Он сам говорил, что слишком доверял ей, а, следовательно, они были близки. У духов и людей не могут рождаться дети, это общеизвестно. Но тогда младенец Катрионы – чистокровный эльф. И я, как представитель нашего народа, не могу позволить ему умереть.

– Твои слова не лишены смысла, – задумчиво произнес Джеррик. – А если так… Ай да пройдоха, этот Лахлан! А я еще смеялся над ним! Знаешь, я начинаю его уважать, Фергюс.

– Но это только предположение, – равнодушно сказал эльф. Он узнал все, что ему было нужно, а сейчас требовалось направить мысли кобольда в другое русло. – Так что ты говорил о работе, которую хочет мне поручить Совет тринадцати? Космос – это интересно. Мне кажется, я могу согласиться.

– Хорошо, – сказал Джеррик. Фергюсу не удалось сбить его со следа. Раз взяв его, кобольд шел до конца, пока не настигал жертву. – Но мы поговорим об этом на ближайшем заседании Совета тринадцати, не сейчас, если не возражаешь.

– Согласен, – ответил Фергюс, вставая. – Обсудим позже.

Не успел он выйти, как Джеррик вскочил со стула и, скабрезно хихикая, скрылся за другой, потайной, дверью, которая вела в его личные покои. Здесь, на широкой кровати под роскошным атласным одеялом, одетая, а, вернее, раздетая сообразно с вкусом кобольда – в узких кожаных трусиках и кожаном бюстгальтере с шипами на уровне сосков, его ждала Алва. Их интимное свидание прервал неожиданный визит Фергюса. И теперь Джеррик спешил наверстать упущенное. Его ждало незабываемое удовольствие. Алва была настоящим сокровищем в постели. Кобольд был очень благодарен эльбсту Роналду за этот подарок.

Глава 21

Премьер-министра Лахлана не пропустили даже за ограду резиденции эльбста Роналда. Он терпеливо прождал более двух часов, и уже почти отчаялся, когда ворота неожиданно распахнулись. Но все еще не для него. Из ворот вышла Алва. Они не виделись уже почти неделю. Лахлан думал смутить жену своим презрительным взглядом. Однако наткнулся на ответный насмешливый и наглый взгляд, в котором не было и тени смущения.

– Привет, – произнесла Алва. – Выслеживаешь меня?

– Как себя чувствует эльбст Роналд? – вопросом на вопрос ответил Лахлан, криво усмехаясь.

– Не знаю, я его давно не видела, – заявила Алва. – А ты?

Алва была неуязвима. Она словно облеклась в невидимую броню, которую не могли пробить стрелы сарказмы мужа. Лахлан ощутил, как в нем закипает гнев. Его так и не ввели в Совет ХIII, как обещала Алва. А. значит, все жертвы, которые он принес, давая ей полную свободу и не расспрашивая ни о чем, оказались напрасны.

– Шлюха, – сказал он. – Как была дешевой потаскушкой, когда я подобрал тебя в твоем дрянном кабаре, так ею и осталась.

– Кто бы говорил, – нагло рассмеялась ему в лицо Алва. – Потаскушка в штанах!

Он поднял руку, чтобы ударить ее. Но она не испугалась.

– Только попробуй, – спокойно сказала Алва. – И завтра же можешь проститься со своим креслом премьер-министра. А, может быть, и с чем-то большим. Никто не будет терпеть дурака-эльфа, который связался с государственной преступницей и был настолько глуп, что даже заделал ей ребенка.

– О чем ты говоришь? – Лахлан поразился ее словам настолько, что даже забыл опустить руку. Так и стоял, подняв ее, словно приветствуя кого-то. – Я тебя не понимаю, Алва!

– Иди и спроси, если тебя пустят, – кивнула она на ворота, из которых только что вышла. – Джеррик тебе все объяснит. А заодно и то, как ты должен себя вести с порядочной, в сравнении с тобой, эльфийкой. Потаскун!

Бросив последнее слово, как пощечину, Алва прошла рядом с остолбеневшим мужем и скрылась за углом, нарочито развязно виляя своими роскошными бедрами. Она едва не задела плечом Грайогэйра, который незаметно для Лахлана наблюдал за ним все это время. Но гном вовремя отвернулся, и она не узнала его.

– Джеррик? – прошептал Лахлан. – Так этот мерзкий кобольд для тебя уже просто Джеррик?

Это была последняя капля, переполнившая чашу унижений, из которой Лахлан пил уже много лет. Он прощал Алве связь с эльбстом Роналдом, потому что сам смертельно боялся его. Но кобольда Джеррика он, как и все остальные, презирал. И делить с ним свою жену считал настолько унизительным, что был готов даже проститься с креслом премьер-министра Эльфландии, если такой была цена за его попранное самолюбие. Гордый дух древних эльфов, некогда уснувший в Лахлане, вдруг пробудился, и из покорного мужа-рогоносца он превратился в обезумевшего в период течки оленя, который готов сразиться за свою самку с любым противником, даже если тот намного крупнее и сильнее его. Лахлан подошел к серебряному дракону, который был прикреплен к ограде, и смачно плюнул ему в приоткрытую пасть, где скрывалась кнопка звонка. Затем лихо развернулся на каблуках и быстро ушел в сторону, противоположную той, куда направилась Алва.

Грайогэйр, дождавшись, когда разъяренный премьер-министр скроется из вида, вышел из-за угла и подошел к серебряному дракону. Брезгливо вытянув палец, чтобы не запачкать его, осторожно надавил на кнопку. Прозвучал сигнал, часть ограды отошла в сторону, и он шагнул, повинуясь прозвучавшему приказу «Входи!». Он много раз видел, как так поступала Алва, когда он следил за ней.

Однако в резиденции вместо эльбста Роналда, как гном ожидал, его встретил кобольд Джеррик.