Человэльф

На окраине города он сел в такси и назвал адрес посольства Эльфландии. Зная, что ему предстоит сделать, он начал торопиться.

В здании посольства было тихо и сумрачно. Фергюсу был нужен Грайогэйр. Искать его не пришлось. Эльф встретил начальника охраны у входа. Это показалось ему добрым предзнаменованием.

– Мне нужно пройти к Катрионе, – сказал он небрежным тоном. – Сопроводи меня. Ее уже доставили из Берлина?

Грайогэйр с удивлением взглянул на него.

– Разве ты не знаешь? У Катрионы начались родовые схватки в зале для судебных заседаний, сразу после оглашения смертного приговора. Я не знаю, что с ней случилось потом, и где она теперь.

Фергюс встревожился, но ничем не выдал себя. Известие о преждевременных родах Катрионы вынуждало его вносить коррективы в план похищения уже на первых шагах. Мысленно выстроенное им стройное здание начинало рушиться, едва были убраны строительные леса.

Хлопнула входная дверь, запустив внутрь солнечный зайчик, который сразу же умер, не успев добежать до лестницы. Торопливой деловой походкой вошел Лахлан. Настроение у Фергюса испортилось окончательно.

– Фергюс, – удивился, увидев его, премьер-министр. – Ты ко мне?

– Проходил мимо, – буркнул он. – Зашел узнать, нет ли каких новостей с острова Эйлин Мор.

– Ничего нового. Маяк по-прежнему работает в автоматическом режиме. За ним присматривают домовые Скотти и Аластер. Как тебе известно, техник Крег исчез сразу же после побега главного смотрителя. Возможно, они были сообщники. Или человек убил и его тоже. Вот и все, что мне известно самому.

– Ты приступил к поискам нового главного смотрителя?

– Сначала мне надо найти нового полномочного представителя, которому я мог бы поручить это.

– А о чем ты думал до сих пор?

– Я ждал, какой приговор вынесет суд.

Фергюс настороженно посмотрел на Лахлана – не смеется ли тот над ним. Но внешне Лахлан был, по обыкновению, почтителен и серьезен.

– Ты сомневался в решении суда? После того, что Катриона совершила?

– Ее поступки можно оценивать по-разному. Алва говорит, что она тоже не оставила бы в беде своего любовника – разумеется, если бы он у нее был. Суд мог проявить снисхождение к бедной девочке, да еще и беременной. Если бы кто-нибудь заступился за нее, так бы и случилось. Алва считает, что достаточно было отправить ее на аборт.

Фергюс побледнел. В полусумраке холла, стирающим яркие краски, его лицо было похоже на выбеленную мукой трагическую маску Пьеро.

– И тебя не смущает, что ее любовник был человеком?

– Алва говорит, что могло быть и хуже. Например, если бы ее любовником был кобольд Джеррик.

Лахлан сказал это и внезапно осекся, сообразив, какую крамольную мысль он высказал, проявив нелояльность к кобольду, которого он с недавних пор люто ненавидел. Он испуганно посмотрел на Фергюса, ожидая его реакции. Но тот как будто не услышал его или не понял.

– Я надеюсь на твою порядочность, Фергюс, – все же сказал Лахлан. – Этот разговор останется между нами, я надеюсь?

– Разумеется, – ответил Фергюс, не обидевшись. Его мысли были заняты Катрионой. Он спросил, даже не подумав, что Лахлан может его не понять: – А где она сейчас?

– Вероятнее всего, в камере смертников, в ожидании казни, – ответил Лахлан. – Насколько мне известно, в подземной темнице под резиденцией эльбста такая есть.

– А что с ребенком, которого она родила?

– Возможно, отнесли в детский приют или убили, если он не умер сам при родах, – равнодушно сказал Лахлан. – Я как-то не думал об этом. Неужели тебе интересна судьба этого человеческого выродка?

Лицо Фергюса пошло багровыми пятнами, он едва удержался от пощечины Лахлану, который оскорбил его внука. Но в его глазах промелькнуло что-то такое, из-за чего Лахлан в страхе отшатнулся. Он растерянно смотрел как Фергюс, не сказав ни слова, прошел мимо него к выходу, открыл дверь и вышел.

– Что с ним? – обратился премьер-министр к Грайогэйру. – Тебе не показалось, что он не в себе сегодня?

Грайогэйр только пожал плечами, глядя на Лахлана ничего не выражающими глазами.

– Зачем он приходил? – спросил премьер-министр.

То же пожатие плеч в ответ и пустой взгляд. Лахлан задумался. Он начал анализировать их разговор с Фергюсом. И вдруг подумал, что странное поведение Фергюса могло бы очень заинтересовать кобольда Джеррика. Во всяком случае, это был хороший предлог напомнить о себе любимчику эльбста Роналда, от которого, все это знали, теперь зависело очень многое, включая решения Совета ХIII. Лахлан заторопился. Ему надо было срочно возвращаться в Берлин. Он даже не стал подниматься в свой кабинет и тоже, как и Фергюс, ушел, ничего не сказав на прощание Грайогэйру. Выйдя из посольства, он сел в дожидавшийся его автомобиль и направился в аэропорт, откуда только что приехал.

Премьер-министр не заметил, что за его лимузином с правительственными номерами следует неприметный автомобиль, за рулем которого сидит Грайогэйр. В голову начальника охраны посольства пришла та же мысль, что и к Лахлану, только он логически развил ее. Грайогэйр решил, что подробности разговора Фергюса и Лахлана можно с выгодой продать кобольду, который не скрывал своей враждебности к обоим эльфам. Но сначала он хотел проследить, куда так спешно направился премьер-министр.

Первым из аэропорта Шарля де Голля улетел Фергюс. Лахлану, который, к счастью для себя, еще издали увидел его у аэрокассы, пришлось взять билет на следующий рейс, чтобы не столкнуться с ним в салоне самолета. Грайогэйр полетел в Берлин еще на более позднем рейсе, проклиная Фергюса и Лахлана.

Фергюс прошел в резиденцию эльбста, пользуясь своим особым правом члена Совета ХIII. Но дорогу к лифту, который вел в подземную темницу, ему преградил низкорослый широкоплечий гном-охранник с колючими глазами, которые привыкли никому не доверять.

– Приветствую тебя, повелитель Фергюс, – сказал он почтительно.

– Я спешу, – бросил сухо эльф. – Пропусти.

– Не могу, – сказал гном. – Необходим пропуск от кобольда Джеррика.

– С каких это пор члену Совета тринадцати нужен пропуск куда бы то ни было? – удивленно спросил эльф. – Или ты забыл, кто я?

– Нет, повелитель Фергюс, – ответил гном. – Но кобольд Джеррик действует по распоряжению эльбста Роналда. Чтобы пройти в подземную темницу, необходим подписанный им лично пропуск.

– И чем это вызвано?

– Необходимостью усилить меры безопасности. В темнице содержатся опасные государственные преступники.

– Не думает ли кобольд Джеррик, что кто-нибудь попытается их отбить силой? – заставил себя насмешливо улыбнуться Фергюс.

– Я не знаю, что думает повелитель Джеррик, – произнося это, гном невольно оглянулся, словно опасался увидеть кобольда за своей спиной. – Но я знаю, что он приказал. И мне слишком дорога моя голова, чтобы я пренебрег этим приказом.

– Где содержатся государственные преступники? – Фергюс не должен был об этом спрашивать, но им начало овладевать отчаяние. Он знал, что кобольд не выдаст ему пропуск в темницу, как бы он ни просил или ни требовал. Джеррик потребует назвать причину, по которой Фергюсу необходимо свидание с Катрионой. И все равно откажет. Только чтобы досадить Фергюсу. Их антипатия была взаимной. И если бы охранник сейчас указал Фергюсу камеру, в которой находилась Катриона, то эльф, если понадобилось бы, даже применив насилие, ворвался бы в нее и за руку вывел дочь из резиденции эльбста. Если бы при этом пришлось убить гнома – он убил бы его. Если бы против него встал сам эльбст Роналд – он не убоялся бы и его. Но Фергюс не был уверен, что Катриона вообще в темнице. Она могла быть где угодно, и даже все еще в родильном доме. Фергюс не мог рисковать, слишком многое было поставлено на карту, а малейший просчет лишал его последней надежды. Поэтому он ждал ответа, едва сдерживая свое нетерпение.

Но гном отрицательно качнул своей коротко подстриженной бородой.

– Я не знаю, повелитель Фергюс, – сказал он. – Спроси об этом повелителя Джеррика.

Жизнь гнома повисла на эфемерном волоске. Но вдруг двери лифта за его спиной распахнулись и из них вышли еще три гнома в форме охранников. Они не прошли мимо, а остановились, с любопытством и подозрением поглядывая на эльфа. Силы стали слишком не равны. С четырьмя гномами Фергюс не справился бы, тем более, что все происходило в резиденции эльбста, полной других духов, которых непременно бы привлекли звуки схватки.

Фергюс понял, что проиграл. Но он не смирился и не пал духом. Шанс, который у него оставался, был один на бесконечность. Но он не мог хотя бы не попытаться. Его родная дочь в камере смертников ожидала часа своей казни.

Глава 20

Джеррик принял эльфа не сразу. Это было оскорблением, учитывая, что Джеррик стал членом Совета ХIII совсем недавно, и в любое другое время Фергюс не стал бы ждать ни минуты, а развернулся бы и молча ушел. Но сейчас он стерпел, мысленно приписав к счету, который собирался однажды выставить Джеррику, еще один пункт.