Человэльф

Борис смотрел на нее такими ошеломленными глазами, что Катриона невольно рассмеялась.

– Я беременна, – сказала она. – И это настоящее чудо. У духов и людей не может быть детей. Во всяком случае, так было до сих пор. Поэтому я ничего не опасалась, когда мы с тобой… Скажи, а ты действительно человек?

Под испытывающим взглядом эльфийки Борис окончательно растерялся.

– Кажется, да, – сказал он. – Впрочем, я уже ни в чем не уверен. А как это проверить?

– Если бы мы хотели выяснить, еврей ты или нет, я бы знала как, – задумчиво произнесла Катриона. – А вот насчет принадлежности к людям… Ты говорил, что ты сирота. Может быть, твои родители были…

– Нет, – твердо сказал Борис. – Они были настоящими людьми. В этом нет сомнений. Я хорошо помню.

Своих родителей он помнил плохо, так как был еще ребенком, когда они погибли, но подвергать сомнению принадлежность мамы и папы к роду человеческому не мог. Ему казалось это кощунственным оскорблением светлой памяти о них.

Катриона уютно свернулась клубочком в его объятиях. Ей было тепло и хорошо, и она почти мурлыкала, как ласковый котенок.

– Помнишь, ты говорил о своей бабушке? Что она в детстве казалась тебе ведьмой… А это не могло быть правдой? Что, если твоя бабушка действительно была ведьмой? Ведь тогда…

– Что тогда?

– Тогда все объяснимо. Ведьмы сродни духам природы. Мы с ними какие-то очень дальние родственники, по человеческим понятиям. Твоя бабушка была ведьмой, твой папа – наполовину ведьмак, ты – ведьмачонок на четверть. Все сходится! – торжествующе воскликнула Катриона. – Это, конечно, тоже из области чуда, но уже не такое нереальное. Если бы я знала раньше, что ты не совсем человек…

Борис все-таки обиделся.

– Про бабушку врать не буду, – заявил он, – но лично я – самый что ни на есть настоящий человек, и подвергать это сомнению – с твоей стороны это…

Но Катриона закрыла ему рот поцелуем. Поцелуй был долгим и страстным. Когда Борис оторвался от ее губ, он был настроен уже не так решительно.

– Впрочем, все может быть на этом свете, – сказал он. – Мне сама бабушка так часто говорила. Вот ведьма!

В его голосе просквозило истинное восхищение.

– Одно только меня смущает, – сказал он. – На метле бабушка не летала, это точно. Приворотных-отворотных зелий не варила. Соседям не пакостила. Какая же она тогда ведьма?

– Это все внешние признаки. Ведьмой можно быть по природе своей, а та скрыта от глаз человеческих плотью. Вот как, например, ты отличаешь доброго человека от злого?

Борис задумался. Потом перечислил:

– По поступкам. По лицу. По тому, что и как он говорит.

– А зло во имя добра? А лицемерие? А шекспировское «весь мир театр, а люди в нем актеры»? Как быть с этим?

– Не знаю, – искренне ответил Борис. – Но моя бабушка если и была ведьмой, то доброй. Можешь не сомневаться.

Они помолчали, думая каждый о своем. Вдруг Катриона с тревогой спросила:

– Милый, а ты рад?

– Чему? Тому, что моя бабушка – ведьма? – спросил он, недоумевая.

– Тому, что у нас будет ребенок.

Борис рассмеялся и сказал:

– Я не просто рад, я счастлив! Всегда мечтал о том, чтобы мои будущие дети были необыкновенными людьми. А что уж необыкновеннее – быть наполовину эльфом. Согласна?

– Еще как, – улыбнулась Катриона. – Твои дети были бы необыкновенными, даже если бы их матерью была не я, а какая-нибудь человеческая женщина. Потому что ты сам – не обыкновенный человек. Ты…

– Какая такая другая мать? – возмутился Борис. – Матерью моих детей могла быть только ты. Запомни это! Или я так и умер бы бездетным.

– И я, – тихо сказала Катриона. – Иди ко мне, любимый мой человек…

День пролетел в одно мгновение. Когда сладостный дурман в голове Бориса рассеялся, солнце уже клонилось к закату. Небо обложили серые облака, и начал накрапывать дождик, как это часто бывало в этих местах. Иногда дождь шел, даже когда светило солнце.

– Мы должны отметить это событие, – заявил Борис. – Не каждый день узнаешь, что ты отец будущего эльфа.

– Человека, – мягко поправила его Катриона.

– Человека-эльфа, – сказал Борис. – Нет, это слишком громоздко. Лучше так – человэльфа. Как тебе это?

– Мне нравится, – улыбнулась Катриона. – Никому не обидно. Ни людям, ни эльфам.

– Вот и прекрасно! Итак, решено – мы будем звать нашего будущего ребена Человэльфом, пока не придумаем ему другое имя. Согласна?

– Как скажешь, милый, – промурлыкала Катриона. – Ты отец, тебе и решать.

– Кстати, а кто у нас будет? Мальчик или девочка?

– Человэльф, – рассмеялась Катриона. – Давай пока остановимся на этом, глупенький! Кажется, ты предлагал отметить это событие?

– Не знаю, как у эльфов, но у людей по такому поводу принято пить шампанское. Ты не возражаешь?

– С маленьким кусочком тортика. Я так давно не пробовала ничего сладкого! И, если можно, то соленый огурчик. Хорошо, милый?

Глава 11

Уже через несколько минут их катер под парусом бодро бежал по морю, покачиваясь на волнах. От острова Стаффа до острова Малл было всего одиннадцать километров, и довольно скоро они увидели его холмистую береговую линию, прерываемую заливами, один из которых, Лох-на-Кил, перерезал остров почти надвое.

Тобермори, крошечный рыбацкий городок в северо-восточной части острова, уютно расположился в маленькой бухточке. Даже когда море штормило, здесь было тихо и безветренно. Городок с населением не более трех тысяч человек обычно был переполнен туристами, которых привлекали на остров сказочные по красоте горы, живописные деревушки и старинные замки. А еще малолюдные пляжи, где их никто не тревожил, особенно чудесный белый песчаный пляж залива Калгари. Поэтому Борис и Катриона, затерявшись в этой толпе жаждущих развлечения людей, не боялись быть узнанными или броситься в глаза кому-то из местных жителей.

Бывая в Тобермори, они любили взбираться на гору Бен-Мор, возвышавшуюся над островом почти на тысячу метров. Здесь они могли встретить оленей, выдру и даже редчайшую шотландскую бабочку-пестрянку. Если начинался дождь, они на миниатюрном паровозе, который отходил от паромного причала Грейгнур, добирались до викторианского замка Тороси и пережидали под его крышей непогоду.

Но сама Катриона отдавала предпочтение замку Дуарт, одному из старейших в Шотландии. Некогда он принадлежал клану Маклейн, что в переводе с гэльского означает «сын слуги Святого Иоанна». Согласно другой версии, название произошло от гэльского слова leathan, то есть «широкоплечий». Маклейны вели свое происхождение от Джиллина Боевого Топора, который в 1263 году принимал участие в битве при Ларгсе, положившей конец владычеству норвежского короля Хокона IV на Гебридских островах. История, которая так много значила для эльфийки, словно оживала в стенах этого древнего замка.

Но Бориса подобные архитектурные сооружения, чудом не превратившиеся в руины, оставляли равнодушным. И пока Катриона с трепетом прикасалась рукой к ископаемому дереву МакКаллок, он с интересом наблюдал за китами, которые медленно и важно, лоснясь мощными спинами и вздымая гигантские фонтаны, курсировали по морской глади залива. Зато они никогда не упускали случая зайти в местную винокурню, где им подавали чудесный эль без пузырьков. А иногда – по стаканчику вкуснейшего шотландского солодового виски, выдержанного в бочках из-под хереса. Катриона отдавала должное его фруктовому аромату, а Борис – вкусу, перечному с горчинкой. И оно словно пахло морем и немного – прелым деревом.

Гористый, но с плодородной почвой остров Малл казался бы им самым лучшим местом на земле, если бы у них не было острова Стаффа, где они могли уединиться, а это желание они испытывали намного чаще, чем любое другое.

Легкий дождик, который сопровождал их с острова Стаффа, обезлюдил причал острова Малл, который тесно обступали утопающие в зарослях разноцветные каменные дома, построенные свыше двух веков назад. За домиками плавно поднимались лесистые холмы. Но сегодня Борис и Катриона не собирались путешествовать по острову и даже заходить в винокурню. Они хотели лишь купить бутылку шампанского, немного провизии и поскорее вернуться в свою уютную пещеру на острове Стаффа, где им никто бы не помешал досужей болтовней и излишним любопытством, которые могли омрачить или даже испортить их праздник. Поэтому они решили, что Борис останется в катере, а Катриона зайдет в один из магазинчиков, выстроившихся в общей строчке зданий вдоль каменной стенки причала. Ей было поручено купить все, что им могло пригодиться и, кроме того, что она пожелает, даже если это будет противоречить здравому смыслу – на правах будущей матери, носящей в своем чреве Человэльфа.