Во имя порядка: у истоков Союза

– Ты вспоминаешь о них? О Селене, Антире и Милионе?

– Каждый день, – Сигизмунд слабо улыбнулся. – Они были бы рады видеть этот день. Особенно Селена… О, Творец, как же она любила ходить на рынок. Мы там и познакомились…

– Мне жаль, что так случилось. Ты прочитал то, последнее письмо?

– Нет, – скорбно ответил мужчина. – Слишком тяжело.

– Крепись, Сигизмунд. И да упокоит их Творец до дня последнего суда.

Глава 8. Суд над Тараэлем

Спустя день. Город Арк.

Прекрасный солнечный день установился над столицей континента. На небесах не единого облачка, с севера дует прекрасный прохладный ветер, а солнце не так сильно печёт, давая жителям этой части мира пребывать в состоянии покоя, не зная зноя или жары. По улицам Арка бдительную службу несут подразделения стражи, которые готовы в любой момент прийти на помощь более сильным войскам – гастатиусам, принципусам и триарианцам, составлявшим костяк Аркской армии. На воде неоспоримое преимущество имеет флот республики, как военный, так и торговый.

Медленно, но верно город возрождается. Ещё недавно на его улицах кипело жуткое побоище, гремели взрывы и плясала сталь. Сейчас же, благодаря усилиям Ост-Эндеральской компании и Золотому серпу, в град хлынули необходимые ресурсы – камень, древесина, песок, пища и вода.

На вершине всего Арка стоит Совет двадцати, орган власти, собранный из представителей знатных родов. Он же и назначает деятелей суда, которые мудро рассуждают о преступлениях. И вскоре должен состояться суд над одним из опаснейших обитателей Эндерала.

Суд Арка, построенный в Квартале знати, являет образ превосходства и силы, давит своим внешним убранством. Стены, украшенные лепниной, фасады, расписанные множеством узоров, красящие окна с посеребрёнными перекладинами, у входа поставлены две больших статуи ангелов. Рядом с судом развиваются белые полотнища, на которых красуются алые львы. Всё пышет величием и даже кажется, что острые башни рвутся ввысь, чтобы поспорить с небесами о правосудии.

Внутри же творится самый настоящий балаган. На балконах и возвышении знать погрязла в спорах о том, стоит ли проводить суд. Мужчины в роскошных камзолах и сюртуках, с широкополыми шляпами, украшенными перьями, судачат о грядущем деле.

Внизу, прямо рядом с высокой трибуной, что недалеко от пустующего судейского стола, среднего роста мужчина в белом камзоле. Он стучит о мебель деревянным молотком, пытаясь хоть на недолго привести публику в покой:

– Тихо! Тишина! Тихо я сказал! Перед судом предстанет повеянный дурной славой, бывший ралаим, разбойник, убийца, психопат – Тараэль.

Толпа стала постепенно стихать, давая секретарю судебного заседания говорить менее напряжённо, но тут же народ снова стал бунтовать. В зал, имеющий прямоугольную форму, стали вести мужчину, это чуть ниже среднего полуэтерна. Его выдали острые уши, и немного косые тёмные глаза, в которых читается сдавленная боль и пыл тайной злобы, которые выдаются за опустошённость. Его одежда вся оттенка ночи – и куртка поверх кольчужной рубахи, широкие штаны и сапоги тоже. Его сухие губы, отмеченные шрамами, слабо шевелятся, что-то шепча. Лысая голова ловит блики свечей и фонарей. Мужчину вели несколько Гвардейцев Совета – элитного подразделения Арка, облачённые в сверкающие панцири и шлемы с плюмажами. Руки полуэтерна скованны золотистыми кандалами, высасывающими магию.

Секретарь заседания продолжил, когда Тараэля посадили за клетку из прутьев чёрной стали.

– Работу суда будет вести достопочтенный судья Штеппфан Даль’Кир.

На сей раз народ стих. По залу раздался только стук подошв и бряцанье доспехов, разлетающихся посреди безмолвного народа. В суд прошёл чуть выше среднего роста мужчина, с покрытой треугольной шляпой головой, украшенной ярким алым пером. Чёрная мантия ложилась на красно-белый камзол, сдавленная поясом и массивным серебрёным медальоном с изображением льва. По полу стучат подошвы остроносых коротких сапог, перемежаясь со звоном брони гвардейцев. Лицо судьи немного полновато и округлено, полные красные губы отмечены шрамом, а в голубовато-зелёных глазах скрыта щепотка меланхолии.

Судья взобрался к своему месту, властно окинув залу взглядом. Ещё один день суда и ещё один житель Эндерала будет пущен под жернова юстиции. На его столе навалено куча документов, среди которых находит лист пергамента. И взяв его, он стал громким басовитым голосом читать:

– Судебное заседание объявляется открытым. Суд представляет тринадцатый судья Совета Судей Аристократической Республики Арк – Штеппфан Даль’Кир. Слушается дело в отношении Тараэля Нариса, обвиняемого в преступлениях, предусмотренных статьями тридцать третьей, части второй, шестьдесят первой, частью второй, подстрекательство к статье шестьдесят первой, статьёй сто второй, Уголовного Статута Аристократической Республики Арк, а именно Тараэлю инкриминируется – кража, убийство двух и более лиц, убийство с особой жестокостью, подстрекательство к убийству с особой жестокостью, а так же вскрытие помещений, способное повлечь вред, – судья обратился к заключённому. – Вам понятны обвинения, Тараэль Нарис?

– Да, – будто бы безучастно ответил подсудимый. – Только не понимаю, кого, – судья умело пропустил брань, – я тут делаю, если меня всё равно повесят?

– Подсудимый! – громко вскрикнул Штеппфан. – Сохраняете порядок и представьтесь.

– Я – Тараэль, рождённый в Подгороде тридцать зим назад, собранный в четырнадцать лет назад, – Штеппфан поморщился от матерного эпитета, – «Отцом». И проживавший в Подгороде.

– Ладно, – Штеппфан опустил пергамент. – Суд переходит к установлению явки сторон. Государственное обвинение представляет «Сигилит закона» четвёртой степени – Карсаэль Даль’Аалар.

Назвав слугу «Надзорной за законом Комиссии», органа, следящего за выполнением норм права в стране, судья посмотрел на то, как по левую руку от него поднялся высокий светловолосый и золотокожий этерна, облачённый в тёмно-синюю мантию, украшенную лентой со златыми звёздами.

– Да, достопочтенный мессир.

– Так… у нас заявлено участие государственного защитника… какого мирада, спрашивается, – смутился судья, узнав из бумаг, что это высокий рангом человек, его происхождение неизвестно; из документов следует только то, что она работала на Святой орден и в злобу бросает то, что это произошло перед началом заседания, причём выдвинут человек без юридического образования и положения в Республике, но Постановлением Союза, имеющий возможность влезать в подобные дела; судья взглянул по левую сторону, там где слегка колышется флаг Республики, строго потребовав. – Представьтесь суду.

На просьбу судьи поднялась высокая девушка. Её длинный чёрный волос наполовину обрамлял крупное лицо. Лицо с точенными чертами имело мраморный оттенок, выразительные глаза один цвета стали другой ледяной синевы ещё ярче от чёрной подводки; угловатые губы похожие на образ лука, распахнулись, давая услышать звонкий голос:

– Я – Сюзет.

– Сюзет? Это ваше полное имя? У вас есть документы, оформленные надлежащим образом? – потребовал судья и девушка повинуется; передав стражнику кипу пергаментов и проскрипев кожаным жилетом, натянутым поверх белой рубахи.

Штеппфан стал внимательно смотреть в пергаменты, комментируя:

– Документ о личности… действительно Сюзет, – дальше его голос обрёл веяние недовольного бурчания. – Образование естественно не юридическое, титула не имеется, к знатным семьям Эндерала принадлежности нет, но за каким-то Чёрным стражем вам позволено Трибуналом Эндеральского Союза на основании личного заявления вмешиваться в отправления правосудия в качестве защитника или обвинителя судебных систем субъектов Союза. И за какие такие заслуги вам это разрешили?

– Это – государственная тайна, – отрезала Сюзет.

Судья задумался. С одной стороны, он наслышан о некотором пророке или пророчице, что своими усилиями оказали помощь сначала Святому ордену, а затем и Союзу. Это было существо неведомой доселе мощи, ума и силы, незаурядных способностей. Но с другой стороны, его личность для Штеппфана – загадка. Он никогда не встречался с этой персоной, и возможно Сюзет и есть тот самый пророк… а может и нет. Лёгкий интерес тронул его сердце, но сейчас самое главное заседание.

– Ладно, – Штеппфан посмотрел на защитницу. – Суд принимает ваши документы, Сюзет.

Судья ушёл в копание между документами, пока не нашёл папку, специально созданную для этого дела. И когда она вместе с чистым листом пергамента лежали под руками Штеппфана, он строго продолжил:

– У сторон перед началом судебного заседания есть ходатайства, заявления или отводы?

– Да! – встал обвинитель и протянул два листа пергамента. – Это заявления от Первого провидца Ралаты и Лиги Ковенов о том, чтобы в отношении Тараэля Арк провёл так же уголовное преследование. Руководствуясь статьёй трёхсотой Хартии Эндеральского Союза, они делегируют вам полномочия своего «суда», – вместе с бумагами «Сигилит» передал и две книги – одну в лиловой обложке, а другую выбеленную.

Судье от стражи были переданы бумаги, которые спустя пару минут изучения у судьи родили целую грозную речь:

– В таком случае, Тараэлю дополнительно будет вменено свершение преступлений, предусмотренного… стихом сотым «Новой Раласы» Ралаты, а так же наставлением сто пятнадцатым «Книги Ковенов», а именно Тараэлю инкриминируется покушение на убийство носителя верховной власти в Ралате и участие в незаконном разграблении культовых сооружений, повлекшего вред.

– Протестую! – встала Сюзет. – Ваша честь, эти преступления были совершены вне Арка, а на территории, где сейчас правит Лига Ковенов. Положения Уголовного Статута не распространяются на территорию Лиги. К тому же, как можно обвинять Тараэля в преступлениях против государств, когда их ещё не было. Святой орден правил в то время! – ревностно и громко объявила девушка.

– Я хочу напомнить, – парирует поднявшийся обвинитель, – что согласно нормам Хартии, Союз и Республика Арк наделяется полномочиями правопреемниками Святого ордена в делах уголовного преследования и имеют право рассматривать дела о преступлениях, свершённых во времена Святого ордена, но в отношении которых следствие проводится сейчас.

Судья выслушав протест и доводы сторон готов принять решение. С одной стороны требования Сюзет можно удовлетворить, ибо того, что уже есть на Тараэля хватит, чтобы его сильно осудить, да и влияние Союза, стоящие за этой девушкой может сказаться на Штеппфане. Но с другой стороны Ралата и Ковены не оставят без внимание отклонение своих требований, да и это может повредить целостности Союза, что рождает утвердительное решение:

– Протест отклонён. Суд пришёл к выводу рассмотреть прошения Ралаты и Лиги Ковенов, поскольку их требования соответствуют положениям Хартии Эндеральского Союза.

– Кто бы сомневался, – буркнул Тараэль. – Поганое гнилое правосудие Арка. Продажные аристократы.

– Завершим рассмотрение ходатайства, – жестко заговорил Штеппфан, – суд приходит к рассмотрению дела по существу. Государственному обвинению предоставляется слово.

Встал аэтерна, поправив ленту, держащий несколько листов пергамента и холодно говорящий:

– Полмесяца тому назад в таверне Толстый Леоран произошла драка между посетителями таверны и Тараэлем. В ходе драки, Тараэль нанёс побои мужчине, который с жалобой обратился к страже. В ходе предварительного расследования был составлен образ нападавшего и с помощью свидетелей и очевидцев установлено, что место пребывания Тараэля – Верхний Квартал Арка. Послав усиленный эскорт, в составе отделения застрельщиков, подсудимый был задержан и проведён в темницу для составления протокола и назначения административного штрафа.

– Удалось выяснить мотив драки? – прервал говорящего судья, вспоминая, как сначала избытый аристократ разнёс слухи о Тараэле, а потом и то, что он обвиняется в массовых преступлениях, привело к созданию вокруг Нариса огромное количество зловещих домыслов.

– Да. Личные неприязненные отношения, – сухо ответил «Сигилит» и это вызвало интерес у Штеппфана, заставивший его обратиться к Тараэлю: