Полное собрание сочинений. Том 20. Варианты к «Анне Карениной»

[887 - Зач.: Алекс?й Александровичъ почувствовалъ, какъ рука жены, лежавшая на его рук?, вдругъ задрожала, и Анна посп?шно повернулась и, доставъ платокъ, закрыла имъ лицо. Она плакала отъ радости.Алекс?й Александровичъ посп?шно спустился съ женой съ л?стницы, помедлилъ въ т?ни, давъ ей оправиться, и былъ доволенъ т?мъ, что, какъ ему казалось, никто не видалъ этаго.Несмотря на свое волненiе, она зам?тила этотъ маневръ мужа и, какъ все, что онъ д?лалъ, поставила это въ упрекъ ему. Они, провожаемые знакомыми с?ли въ коляску и молча до?хали до дачи.Дома Кити, по своей н?жной душ? не могшая переносить скачекъ, сид?ла за самоваромъ, ожидая жену и мужа.Рядом на полях написано: [1] Записочку получила. [2] Бывало 3 настроенiя: 1) веселье и насм?шка, 2) злоба, волненiе, 3) отчаянiе, грусть.]Анна быстро с?ла и закрыла лицо в?еромъ. Алекс?й Александровичъ вид?лъ, что она нервно рыдала и не могла удержать слезъ радости. Алекс?й Александровичъ загородилъ ее собою, давая ей время оправиться, и заговорилъ со стоявшими внизу. Когда онъ оглянулся на нее, она уже оправилась, и онъ над?ялся, что никто этаго не зам?тилъ.

– Чтожъ, по?демъ, – сказалъ онъ тихо, нагибаясь къ ней, и съ выраженiемъ кротости, всегда раздражавшей ее. – Кити ждетъ насъ съ чаемъ.

– Н?тъ, Алекс?й Александровичъ, Анна увезла и Анна об?щалась привезти меня, – вм?шалась Бетси.

«Да, это дов?ренная и сообщница», подумалъ Алекс?й Александровичъ, глядя на Бетси и учтиво улыбаясь ей.

– О, разум?ется, но, над?юсь, ты скоро прi?дешь. Я не могу долго оставаться.

– Только время забросить Бетси, – отв?чала Анна.

* № 49 (рук. «№ 30).

Кити Щербацкая еще далеко не кончила полнаго предназначеннаго ей курса водъ, какъ уже отецъ и мать ея съ радостью вид?ли, что здоровье ея совершенно поправилось. Она была также здорова, также энергична, какъ прежде. Она не была только также весела. Въ Соден? было очень много того больнаго жалкаго народа, который собирается тамъ; но были тоже и такiе больные и больныя, какъ Кити, которые прi?зжаютъ туда почти здоровые, только подъ влiянiемъ угрозы предстоящей бол?зни. Въ числ? ихъ была Англичанка, 28 л?тняя самостоятельная д?вушка, дочь пастора, и Леди, съ которой особенно сблизилась Кити. Это сближенiе помогло здоровью Кити едва ли не больше, ч?мъ и перем?на условiй жизни и самыя воды. Это сближенiе, вопервыхъ, наполнило сердце Кити новой страстной привязанностью, не им?ющей ничего общаго съ ея прежнимъ чувствомъ и замужествомъ, и, вовторыхъ, главное, открыло ей ц?лый новый мiръ, ц?лое новое поприще д?ятельности.

Он? об? прi?хали съ начала курса и часто встр?чались, не бывши знакомы. Кити всегда была съ матерью или отцомъ. Миссъ Флора Суливантъ была или одна или съ англiйскимъ семействомъ, которое стояло въ одномъ отел? съ Щербацкими. Часто он? встр?чались, и об? чувствовали, что особенно нравятся другъ другу; но не было случая познакомиться. Кити нравилась вс?мъ своей грацiей и красотой, и поэтому было неудивительно что она понравилась Миссъ Суливантъ; Но въ Миссъ Суливантъ не было ничего особенно привлекательнаго для невнимательнаго взгляда.[888 - Зачеркнуто: Строгiй и.] Скромный и всетаки безвкусный туалетъ, очень длинная уродливая талiя и маленькiе голубые глаза и горбатый большой носъ. Но во всемъ ея существ? былъ такой отпечатокъ чистоты нравственн[ости], во вс?хъ движенiяхъ было такъ много простоты спокойствiя и достоинства, въ маленькихъ глазахъ было такое выраженiе честности и въ улыбк? такая обворожительная прелесть, что Кити все чаще и чаще заглядывалась на нее, какъ будто зная впередъ, что имъ предназначено полюбить другъ друга. Знакомство ихъ началось такъ: На 2-й нед?л? посл? прi?зда Щербацкихъ на утреннихъ водахъ появилось новое лицо или, скор?е, два лица, обратившихъ на себя общее вниманiе. Это былъ очень высокiй сутуловатый господинъ съ огромными руками и въ короткомъ по росту старомодномъ пальто съ черными наивными и вм?ст? странными глазами. Съ господиномъ этимъ была рябоватая миловидная женщина, од?тая такъ, какъ од?ваются въ Россiи горничныя. Для не русскихъ лица эти были очень странны; но Щербацкiе съ перваго взгляда узнали русскихъ, но русскихъ странныхъ. Русскiй громкiй говоръ господина, им?вшаго непрiятную привычку подергиваться головой, тотчасъ же подтвердилъ ихъ догадку. А на другой день по Kurliste[889 - [курортному списку]] они узнали, что это былъ Левинъ. Николай, котораго Щербацкiе не знали, хотя и знали его печальную исторiю. Приходилось безпрестанно встр?чаться, и это было очень непрiятно для Княгини, такъ какъ она узнала, кто была женщина съ Левинымъ, и для Кити по воспоминанiямъ, которыя это возбуждало въ ней, и въ особенности потому, что Николай Левинъ[890 - Зачеркнуто: почему то не взлюбилъ ее за то, что они не хот?ли его знать.] не спускалъ съ нея своего упорнаго наивнаго взгляда, когда она была въ виду. И по взгляду этому Кити чувствовала, что она нравилась ему; но вм?ст? съ т?мъ онъ не упускалъ никогда случая, когда она была въ слуху,[891 - Зач.: подергиваясь головой,] чтобы не сказать что нибудь непрiятное; «Ненавижу этихъ русскихъ за границей» или «Опять идетъ», «Что бы сид?ли», «Все шляются» и т. п. Всл?дствiи этаго Николай Левинъ особенно интересовалъ Кити и, кром? того, возбуждалъ въ ней глубокое чувство жалости. Онъ казался очень плохъ.

Былъ ненастный день. Дождь шелъ все утро, и больные съ зонтиками толпились въ галлере?. Николай Левинъ казался особенно дуренъ и сердитъ въ этотъ день. Онъ сид?лъ и н?сколько разъ принимался кашлять и что то сердито кричать на свою няню и на прислугу. Кити ходила по галлере?, не доходя до него, чтобы не вид?ть его, но она слышала его кашель. Миссъ Суливанъ ходила съ своимъ омбрелла[892 - [зонтом]] во всю длину галлереи. Опять он? встр?тились дружелюбно, н?жнымъ даже взглядомъ. «Сейчасъ непрем?нно заговорю съ ней», сказала себ? Кити и пошла къ ключу, чтобы тамъ встр?титься съ ней. Но она подходила къ ключу, а Миссъ Суливанъ уже отошла, выпивъ свой стаканъ. «Чудо какъ мила. Непрем?нно заговорю съ ней», думала Кити, подходя по галлере? къ тому м?сту, гд? сид?лъ Левинъ, когда вдругъ она увидала, что тамъ что то случилось около кресла Левина и Миссъ Суливанъ идетъ своимъ быстрымъ шагомъ прямо къ ней.

– Вы Русская? – сказала она по французски. – Будьте такъ добры послужить мн? переводчикомъ. Съ вашимъ соотечественникомъ сд?лалось дурно.

Кити[893 - Зачеркнуто: по англiйски] отв?чала, что она очень рада.

– Благодарю васъ, – сказала Миссъ Суливанъ и направилась съ ней къ кучк?, собравшейся около Левина. Его посадили на кресло и несли. Миссъ Суливанъ тронула зонтикомъ Машу, испуганно шедшую сзади. Она оглянулась.

– Потрудитесь спросить у нея, – сказала она Кити, – есть ли у него родные и гд?? Докторъ сказалъ, что онъ очень плохъ.

Кити спросила, и Марья Николаевна, обрадовавшись русскому языку и милому лицу Кити, покрасн?въ, отв?чала, что здесь н?тъ, а что въ Россiи есть.

– Да это бываетъ съ ними, это ничего.

Кити хот?ла еще поговорить съ Марьей Николаевной, когда испуганная Княгиня подб?жала къ ней и отвела ее.

– Благодарю, благодарю очень, – сказала Миссъ Суливанъ съ своей прелестной грустной улыбкой, кр?пко пожавъ ея руку, и пошла за больнымъ. Въ тотже вечеръ докторъ разсказалъ, что Левину лучше, что у него порвался сосудъ и онъ потерялъ много крови и ослаб?лъ, но онъ можетъ протянуть еще года. При этомъ докторъ разсказалъ, что Миссъ Суливанъ ц?лый вечеръ сид?ла у него, читая ему[894 - Зачеркнуто: французское] Евангелiе и что онъ былъ очень тронутъ и доволенъ этимъ. На другое утро Кити уже прямо подошла къ Миссъ Суливанъ.

– Какъ вы хороши, – сказала она ей. – Мн? говорили, что вы вчера просид?ли весь вечеръ у нашего больнаго соотечественника.

– Я исполнила только долгъ всякой христiанки, – сказала Миссъ Суливанъ красн?я.

– Да, но я не исполнила его, – сказала Кити.

– Вамъ неудобно это было въ этотъ разъ, но я ув?рена, что вы его исполняли не разъ.

– Я боюсь, что н?тъ.

– Т?мъ бол?е это доказываетъ, что вы его понимаете.

– Какъ онъ принялъ васъ?

[895 - Зач.: Я думаю, что онъ боится смерти.]– Онъ не знаетъ по англiйски, и я читала по французски. Но у меня не хорошъ выговоръ, и ему было непрiятно первое время. Но д?йствiе словъ Спасителя одно и тоже на вс?хъ языкахъ. Онъ успокоился и былъ радъ.

– Какъ вы хороши, – повторила Кити.

– Мн? давно хот?лось сойтись съ вами.

– И мн? тоже. Это чувствуется. Вы говорите по англiйски?

– О да, немного.

Когда Миссъ Суливанъ стала говорить на элегантномъ англiйскомъ язык? вм?сто дурнаго французскаго, она еще бол?е понравилась Кити. И съ этаго дня началось сближенiе, которое со стороны Кити перешло въ[896 - Зач.: engouement [увлечение]] восхищенiе и преданность. Кити никогда не встр?чала еще такихъ людей, какъ Миссъ Флора Суливанъ. И въ томъ состоянiи совершенной[897 - Зач.: распущенности] путаницы, потери всякой руководительности въ жизни она влюбилась въ миссъ Суливанъ и въ ея нравственный характеръ. До сихъ поръ Кити жила однимъ чувствомъ, отдавалась ему, и все было хорошо, нетолько хорошо, но превосходно – она была счастлива, и счастливы были вс? ея окружающiе; она жила вс?мъ существомъ своимъ, отдаваясь только инстинктамъ, но эта же жизнь чувства привела ея въ то постыдное и горестное положенiе, въ которомъ она себя теперь чувствовала, и руководства у ней не было никакого. Она пробовала многое, чтобы ут?шиться, пробовала трудъ, зат?яла работу изученiя музыки, пробовала разс?янiе, пробовала[898 - Зачеркнуто: въ томъ числ?] и религiю; но религiя была катихизисъ и объясненiя литургiи съ Славянскими текстами или об?дни въ Вдовьемъ дом? съ дамами въ элегантныхъ шубкахъ и шляпкахъ: it did not answer.[899 - [это не удовлетворяло.]] Родные ея, мать, ут?шали т?мъ, что она выйдетъ еще лучше замужъ, но ей отвратительно было думать о замужеств?, отецъ – т?мъ, что все это вздоръ бабiй; и надо взять на себя и быть веселой,[900 - В конце страницы после слов: и быть веселой в обратном направлении страницы начало другого варианта: <Предсказанiя докторовъ сбывались. Здоровье Кити <за границей> поправилось.>] Долли, сестра, т?мъ, что тутъ она сама не виновата, а что это бываетъ со вс?ми; но это все были не ут?шенья. Одно возможное ут?шенiе было то, чтобы найти такой несомн?нный и возвышенный складъ мысли, всл?дствiи котораго можно бы им?ть ц?ль и понятiя о своемъ призванiи въ жизни и чтобы съ высоты этой новой ц?ли и новаго призванiя, не им?ющаго ничего общаго съ прошедшимъ, смотр?ть на это прошедшее. И все это[901 - Зачеркнуто: въ высшей степени] она нашла въ своемъ новомъ друг?. Жизнь всякаго челов?ка и всякой д?вушки, по взгляду Миссъ Суливанъ и огромнаго количества людей одномыслящихъ (Кити чувствовала, что Миссъ Суливанъ была представитель огромнаго мiра) должна быть опред?лена закономъ, и законъ этотъ не выдуманъ людьми; а этотъ законъ данный и открытый Богомъ. И только живя по этому закону, челов?къ отличается отъ животнаго. Прежняя жизнь Кити была жизнь животная, и потому на проступки, несчастiя той жизни надо смотр?ть какъ на проступки и несчастiя д?тства, безсознательнаго состоянiя. Въ жизни законной и христiанской, если и есть паденiя и отступленiя отъ закона, то законъ показываетъ м?ру этаго паденiя.

Всего этаго не разсказывала Миссъ Суливанъ, но все это вид?ла Кити во всемъ существ? Миссъ Суливанъ. Въ жизни ея не было м?ста инстинктамъ, все было подчинено христiанскому закону, и потому все въ ея жизни было твердо, ясно, возвышенно и вн? сомн?нiй. Все въ жизни Миссъ Суливанъ было стройно и возвышенно. Она выросла въ большой семь? нравственнаго строгаго пастора, получила прекрасное образованiе, учила меньшихъ братьевъ и сестеръ и влюбилась въ д?тств? въ сына Джентльмена Фармера уже 18 л?тъ тому назадъ. Она полюбила его, когда ей было 10 л?тъ, и ему pledged her troth.[902 - [дала слово.]] Но они оба были б?дны, и она ждала. Онъ работалъ въ Лондон? адвокатомъ, и р?шено было, что онъ женится, когда у него будетъ 800 фунтовъ дохода. Она сама между т?мъ не жила ожиданiемъ будущаго счастья, а жила полной жизнью, исполняя отъ всей души свой христiанскiй долгъ.[903 - Рядом на полях написано: <По газетамъ браки.>] Она жила у отца и зав?дывала б?дными и школами прихода съ Леди Гербертъ. Но она не зав?дывала ими такъ, какъ это д?лается въ Англiи, изъ приличiя: она всю себя отдавала этому д?лу. Она ходила по котеджамъ воспитывать д?тей, мирить супруговъ, уговаривать пьяницъ, ут?шать больныхъ, старыхъ и несчастныхъ. Какъ натура очень энергичная, ей мало было и этой д?ятельности; она была участницей еще общества помощи преступникамъ.[904 - Зачеркнуто: она устраивала судьбы д?тей посл? выхода изъ школы.] Труды эти разстроили ея здоровье, но она не могла оставить своего поста и работала до т?хъ поръ, пока будетъ угодно ея Творцу[905 - Зач.: Maker [создателю]] призвать ее къ себ? или призвать ее къ обязанности жены и матери. Но она далеко была не педантка. Она была охотница читать, им?ла обо всемъ понятiе, ум?ла и любила рисовать цв?ты и была мастерица шить, хозяйничать и вести разговоръ въ гостиной.

–

Припадокъ Николая Левина прошелъ, и онъ скоро появился опять на водахъ. Миссъ Суливанъ подходила къ нему спрашивать о его здоровьи; но онъ особенно сердито и неохотно отв?чалъ ей и, видимо, изб?галъ ее. Князь, не любившiй Миссъ Суливанъ, по этому случаю разсказывалъ своимъ знакомымъ, что будто, когда она пришла къ нему съ предложенiемъ почитать ему божественную книгу, онъ отв?чалъ ей: «дура», а что она по свойствамъ Англiйскаго произношенiя, при которомъ р не выговаривается, приняла слово «дура», за «да» и стала читать. И что вся ихъ дружба основана была на томъ, что Левинъ говорилъ ей дура, а она разум?ла подъ этимъ да, т. е. «да, пожалуйста».

– Папа, полно, ты не в?ришь этому, и, право, нельзя такъ шутить надъ Миссъ Суливанъ, – укоризненно говорила Кити.

И Князь самъ чувствовалъ, что сов?стно было см?яться надъ Миссъ Суливанъ, но всетаки не могъ удержаться отъ см?шной исторiи. Скоро однако посл? этаго случая Левинъ исчезъ, не окончивъ курса водъ, и Кити была совершенно довольна, оставшись одна съ своимъ новымъ другомъ.

* № 50 (рук. № 33).

[906 - Зач.: На водах было очень много всякаго народу. Были и жалкiе, безнадежные больные, были и такiе, которые прi?хали, какъ Нити, только подъ угрозой бол?зни. Какъ и на вс?хъ водахъ,]Какъ и во вс?хъ м?стахъ, гд? собираются люди, и на вс?хъ водахъ, такъ и на водахъ, на которыя прi?хали Щербацкiе, совершалась по м?р? появленiя новыхъ лицъ какъ бы кристаллизацiя общества, опред?ляющая каждому его члену свое неизм?нное м?сто. Также опред?ленно и неизм?нно, какъ частица воды на холод? получаетъ изв?стную форму сн?жнаго кристалла, такъ точно это общество разобралось и постоянно разбиралось по своимъ составнымъ частямъ: высшаго, средняго и низшаго и придатковъ того, другаго и третьяго. Фюрстъ Чербацкi замтъ гемалинъ ундъ тохтеръ[907 - [Князь Щербацкий с женой и дочерью]] и по отелю, въ которомъ он? стали, и по имени, и по знакомымъ, которыхъ он? нашли,[908 - Зачеркнуто: и по одежд? и расходамъ] тотчасъ же кристаллизировались въ высшее общество водъ.

<Княгиня, несмотря на свою заботу о дочери, несмотря на свое твердое положенiе въ русскомъ обществ?, была не равнодушна къ тому положенiю, которое она, а въ особенности ея дочь займутъ на водахъ.

Княгиня всегда за границей притворялась Европейской grande dame, тогда какъ она была русская барыня совс?мъ съ другими вкусами, и это притворство тяготило ее, хотя она ни за что въ этомъ бы не призналась. Князь, въ противоположность княгин?, нетолько не притворявшiйся Европейцемъ за границей, а, напротивъ, отрекавшiйся за границей отъ всего Европейскаго и потому старался всегда разс?иваться за границей, тяготился всегда заграничной жизнью, самъ у?халъ въ Карлсбадъ, гд? ему сов?товали пить воды. Но, не допивъ водъ, онъ по?халъ въ Баденъ, Висбаденъ, Киссингенъ, везд?, гд? онъ над?ялся найти побольше русскихъ знакомыхъ и развлеченiя отъ давившей его за границей скуки.

Кити, осв?женная уже самымъ пере?здомъ и удаленiемъ отъ привычныхъ условiй жизни и въ особенности отъ знакомыхъ, вм?ст? съ матерью была увлечена первое время т?мъ процессомъ кристаллизацiи, которому, д?лая одно знакомство и изб?гая другихъ, она подчинялась въ первую нед?лю посл? прi?зда на воды.

Была свечера пересмотрена «курлисте», сд?ланы соображенiя о томъ, кто знакомые: т? ли это или другiе, распрошена прислуга, обдуманъ туалетъ, не слишкомъ элегантный и не слишкомъ простой, и на другое утро, не безъ волненiя, вступлено въ зданiе и сады водъ съ видомъ совершеннаго равнодушiя и заботы только о своемъ здоровь? и вм?ст? съ т?мъ съ страстнымъ любопытствомъ догадаться – кто кто и желанiемъ познакомиться съ этими и избавиться отъ знакомства съ т?ми.>

На водахъ въ этотъ годъ была н?мецкая принцесса, всл?дствiе чего кристаллизацiя общества совершалась еще энергичн?е.

Княгиня непрем?нно пожелала представить ей свою дочь и на второй же день совершила этотъ обрядъ. Кити очень низко и грацiозно прис?ла въ своемъ выписанномъ изъ Парижа очень простомъ л?тнемъ плать?. Принцесса сказала, что она над?ется, что розы скоро вернутся на это хорошенькое личико и что докторъ, в?рно, не лишитъ ея вечеровъ такой танцующей…

И для Щербацкихъ тотчасъ же въ сред? этой массы людей изобрались т?, съ которыми надо и надо и съ которыми не надо знакомиться, и твердо установились одни опред?ленные пути жизни,[909 - Зачеркнуто: Княгиня была очень довольна и, собравъ уже сама сливки общества, познакомила съ ними дочь и] изъ которыхъ нельзя уже было выдти. Сд?лалось то, что бываетъ во вс?хъ обществахъ, что, приходя съ гулянья, на которомъ княгиня насилу могла проходить между народомъ, – такъ его было много, – она говорила: «никого не было!» И про кружокъ десятка людей, собравшихся у принцессы, она говорила: «вс? были». Княгиня была довольна, когда все это такъ твердо установилось.[910 - Зач.: и обрядъ жизни ясно устроился.] Князь тоже былъ спокоенъ, когда онъ устроилъ своихъ и увидалъ, изъ кого состоитъ ихъ общество.[911 - Зач.: и, устроивъ своихъ, онъ у?халъ въ Карлсбадъ <, куда ему сов?тывали доктора,> и Киссингенъ, над?ясь найти тамъ больше знакомыхъ и разогнать тяготившую его заграницей скуку.] Кити же, напротивъ, въ первое утро появленiя ея на водахъ и въ первые дни, когда они, зная по курлисте, кто и кто были на водахъ, угадывали кто? кто? и д?лали соображенiя о томъ, съ к?мъ надо и съ к?мъ не надо быть знакомыми и какой окажется этотъ и эта.[912 - Зач.: Она всегда предполагала, по свойству своего характера, вс? самыя необыкновенныя совершенства за т?ми, которыхъ она не знала, но какъ только она узнала ихъ, увидала, что особеннаго ничего въ нихъ н?тъ, она почувствовала себя закованной въ этотъ заколдованный кругъ, изъ котораго уже не было выхода, ей стало] Она была оживлена только это первое время, но когда заколдованный кругъ, въ которомъ она кристаллизовалась, замкнулся и она узнала вс?хъ т?хъ, съ к?мъ надо было знакомиться, ей стало скучно[913 - Зач.: <т?мъ бол?е скучно, что она смутно съ неудовольствiемъ чувствовала, что была н?которая доля притворства въ ея матери и въ ней въ этой Европейской жизни.> И она съ т?мъ большимъ интересомъ вглядывалась въ т? лица, которыя не находились въ этомъ кругу, и о нихъ д?лала свои догадки, и н?которыя изъ этихъ лицъ ее очень интересовали, и она внимательно наблюдала ихъ; она мечтала, воображая ихъ обладающими всевозможными. совершенствами, и воображала, что знакомство съ ними доставитъ ей большое счастье и ут?шенье.] и уныло, какъ и въ Москв?. Вс? знакомыя лица были точно такiя же, какъ вс? ея Московскiе знакомые, только съ той непрiятной разницей, что зд?сь вс? они и даже сама она (Кити чувствовала это) бол?е притворялись, ч?мъ въ Москв?. И потому Кити не интересовалась знакомыми, а занята была только т?ми, которыхъ она не знала, наблюдала ихъ, и старалась угадывать, кто кто и какiя между ними отношенiя.

Изъ такихъ лицъ въ особенности занимала ее одна Русская д?вушка, прi?хавшая на воды съ[914 - Зач.: госпожею Шталь. Госпожа Шталь принадлежала къ высшему обществу. Княгиня знала ее по фамилiи и репутацiи доброд?тельной женщины. Но госпожа Шталь была очень больна и ни съ к?мъ не знакома изъ круга Княгини. И никто не зналъ, кто была съ нею эта Русская д?вушка. Г-жа Шталь р?дко, только въ самые лучшiе дни, появлялась въ колясочк? на воды. <И дама эта, съ кроткимъ, не земнымъ лицомъ, и Русская д?вушка, которую дама звала Варинькой, особенно интересовала ее.> Она звала д?вушку Варинькой, а Профессоръ и его жена М-llе Варинькой. Варинька не была дочь дамы и не была наемная подруга, но ухаживала за ней какъ за матерью. За больнымъ профессоромъ она ухаживала какъ за чужимъ, съ женою Профессора казалась другомъ, съ д?тьми Профессора казалась нянькой. Кром? того Варенька эта была въ самыхъ близкихъ отношенiяхъ съ] русскимъ семействомъ, кристаллизовавшимся въ среднее общество. Семейство это состояло изъ мужа, молодого челов?ка въ посл?дней степени чахотки, Профессора однаго изъ русскихъ университетовъ,[915 - Зачеркнуто: находящагося на посл?дней степени чахотки, и беременной жены его съ двумя маленькими д?тьми.Какъ Кити узнала, русскую д?вушку, интересовавшую ее, звали Варинька и М-llе Варинька. Варинька, по наблюденiю Кити, была и сестрою милосердiя больнаго Профессора, и другомъ матери, и нянькой, и гувернанткой д?тей, и экономкой всего семейства.] какъ узнала Кити по курлисте, и жены его съ тремя д?тьми. Русская д?вушка эта, по наблюденiямъ Кити, не была родня ни Профессора, ни его жены и вм?ст? съ т?мъ не была наемная помощница.

Не говоря уже о томъ, что Кити интересовало, какъ романъ, отношенiя этой д?вушки къ[916 - Зач.: къ больной дам? и] семейству Профессора, ее особенно, какъ это часто бываетъ, привлекало къ ней необъяснимое чувство, и она чувствовала по встр?чающимся взглядамъ взаимную симпатiю.

* № 51 (рук. № 31).

Общество Профессора Княгиня тоже не очень одобряла, но въ сущности въ немъ не было ничего дурнаго, и Княгиня разр?шила это знакомство. Для Кити же оно было необходимо потому, что большую часть времени Варенька проводила съ Московскими (это была фамилiя Профессора).

Сближенiе настоящее, душевное совершилось очень скоро между Кити и Варенькой въ особенности потому, что, чего никакъ не ожидала Кити, Варенька, несмотря на свою неумную наружность, была необыкновенно чутка и проницательна во всемъ томъ, что касалось Кити, какъ и вс?хъ т?хъ, кого она любила. У нее была проницательность сердца бол?е глубокая, ч?мъ проницательность ума. Съ первыхъ словъ Кити о томъ, что грустно, Варенька, какъ казалось Кити, вполн? поняла причину ея грусти. И сама почти безъ вызова на то со стороны Кити просто и мило разсказала ей свой грустный романъ, котораго главный смыслъ былъ тотъ же, какъ и романа Кити.