Полное собрание сочинений. Том 20. Варианты к «Анне Карениной»

И въ этотъ прекрасный весеннiй день Левинъ почувствовалъ, что воспоминанье о ней совс?мъ даже не больно ему.

– Что, не ждалъ? – сказалъ Степанъ Аркадьичъ съ комкомъ грязи на щек?, половин? носа и на глаз? и брови, сiяя весельемъ и здоровьемъ и блестя глазками. – Прi?халъ тебя вид?ть, разъ, – сказалъ онъ, обнимая и ц?луя его, – на тяг? постоять и л?съ въ Ергушов? продать.

– И прекрасно! Какова весна? Пойдемъ въ домъ. Ты тетушку знаешь?

– Знаю, какъ же.

Элегантныя вещи – ремни, чемоданъ, м?шокъ, ружье – были внесены въ комнату для прi?зжихъ; и вымытый, слегка спрыснутый духами, расчесанный, онъ сiяя вышелъ въ гостиную, побес?довалъ съ тетушкой и взялся за закуску. Несмотря на старанiя тетушки и повара, об?дъ былъ совс?мъ не такой, какой привыкъ кушать Степанъ Аркадьичъ; вина никакого другаго не было, кром? домашняго травнику и б?лаго крымскаго, но онъ и травникъ нашелъ необыкновеннымъ и выпилъ 3 рюмки, и об?дъ – супъ съ клецками и курицу подъ соусомъ – нашелъ необыкновенными, и вино б?лое, онъ сказалъ, что, право, очень, очень недурно, и выпилъ ц?лую бутылку.

За об?домъ шелъ общiй оживленный разговоръ. Левинъ зам?тилъ и то, что Степанъ Аркадьичъ какъ бы умышленно изб?галъ разговора о Щербацкихъ, и то, какъ онъ ум?лъ быть простъ, добродушенъ и милъ, безъ всякаго старанiя.

Чопорная старушка тетушка, сама того не зам?чая, была втянута въ прiятный для себя разговоръ о старыхъ родныхъ и знакомыхъ, и кто кому племянникъ, и жены родня, и какъ и кто на комъ женатъ.

– Ну, теперь не пора ли? – сказалъ онъ за кофеемъ.

И они пошли од?ваться на тягу.

Степанъ Аркадьичъ досталъ свои сапоги, и Кузьма, уже чуявшiй большую наводку, не отходилъ отъ Степана Аркадьича и над?валъ ему и чулки и сапоги, что Степанъ Аркадьичъ охотно предоставлялъ ему д?лать.

– Ты прикажи, Костя, если прi?детъ Рябининъ купецъ, я ему вел?лъ нынче прi?хать, принять и подождать.

– А ты разв? Рябинину продаешь?

– А что?

– Плутъ страшный, окончательный и положительный.

Степанъ Аркадьичъ засм?ялся.

– Да, онъ удивительно см?шно говоритъ.

Старая сука, сетеръ Ласка, какъ съумашедшая, вилась около хозяина, когда оба охотника съ ружьями вышли на крыльцо.

– Я вел?лъ заложить, хотя недалеко, а то п?шкомъ пройдемъ.

– Н?тъ, лучше по?демъ.

Степанъ Аркадьичъ обвернулъ себ? сапоги тигровымъ пледомъ, и они по?хали.

– Ну, что, какъ ты поживаешь? началъ Степанъ Аркадьичъ, какъ бы сбираясь на большой и важный разговоръ. Но Левину не хот?лось говорить теперь, до охоты. И онъ отвлекъ разговоръ, переведя его на Облонскаго.

– Меня спрашивать нечего. Твои д?ла какъ, т. е. сердечныя?

– О! mon cher![867 - [мой милый!]] – Глаза Степана Аркадьича засв?тились, сжавшись. – Ты в?дь не признаешь любви посл? брака – это все дурно, по твоему. А я не признаю жизни безъ любви, но, mon cher, бываютъ тяжелыя минуты. Бываютъ женщины, которыя мучаютъ тебя. Да ты не пов?ришь, я въ какомъ положенiи теперь…

И Степанъ Аркадьичъ, которому подъ влiянiемъ выпитаго вина хот?лось поговорить о своей любви, разсказалъ Левину ц?лый романъ, въ которомъ онъ игралъ роль de l’amant de coeur[868 - [друга сердца]] женщины, находящейся на содержанiи. Левинъ слушалъ, удивлялся и не зналъ, что говорить; но Степану Аркадьичу и не нужно было, чтобы онъ говорилъ, онъ только самъ хот?лъ высказать свою исторiю.

* № 41 (рук. № 31).

– Какова весна, Василiй! А? – сказалъ онъ.

– Что говорить, Божья благодать, – отв?чалъ Василiй. – Богъ даетъ, и людямъ стараться надо. Я, Константинъ Дмитричъ, кажется, какъ отцу родному стараюсь. Я и самъ не люблю дурно сд?лать и другимъ не велю. Я хозяевами доволенъ. Одно – рабочiе обижаются. Работа пошла тяжел?е и дни большiе, а харчи все зимнiе. Я говорю – власть хозяина. Нанялся – продался.

Недовольство рабочихъ на харчи была старая, уже давно знакомая тема для Левина. Было время, когда онъ заводилъ особенную кухню, самъ ходилъ въ нее, пробовалъ ?ду, давалъ по фунту мяса, молоко и завелъ скатерти и требовалъ чистоту, и тогда почти вс? рабочiе разб?жались, а жалобамъ на кухарку, на прикащика не было конца. Потомъ Левинъ[869 - Зачеркнуто: завелъ артель. Это держалось одно время, но потомъ явились новые рабочiе, и артель распалась. Тогда, ужъ года 3 тому назадъ, Левинъ завелъ условiя, въ которыхъ ясно было обозначено, какiе харчи.<И теперь было такъ.>– В?дь харчи по условiю, – отв?чаетъ онъ.– Изв?стно, по условiю, кондрактъ, да голодно, Константинъ Дмитричъ.Левинъ ничего не отв?тилъ.] разсердился, поручилъ все прикащику. Онъ сталъ давать имъ сала въ щи, какъ онъ выражался, когда есть кинуть сальца, когда н?тъ – молочка снятого, и вс? совершенно были довольны. Теперь же посл?днее время Левинъ завелъ артель и выдавалъ харчи по условiю.

* № 42 (рук. № 27).

Левинъ вид?лъ, что Степанъ Аркадьичъ принадлежитъ къ этому весьма распространенному типу горожанъ вообще и въ особенности Петербургскихъ, которые, побывавъ въ три года раза два въ деревн? и поговоривъ раза два съ купцомъ, прикащикомъ и мужикомъ, запомнятъ два-три слова деревенскихъ и кстати и полагаютъ, что имъ весь деревенскiй бытъ ясенъ и что ихъ уже никто не обманетъ, и, благодаря этой ув?ренности, продолжаютъ служить пищей для весьма распространеннаго еще типа купцовъ въ род? Рябинина, которые не торгуютъ, а только выжидаютъ дураковъ господъ и ловятъ ихъ. А такъ [какъ] дураки въ сословiи Облонскаго не переводятся, то класъ все больше и больше распространяется и богат?етъ.

– В?дь это не обидной л?съ, – сказалъ Степанъ Аркадьичъ, желая этимъ словомъ «обидной» совс?мъ уб?дить Левина въ несправедливости его сомн?нiй, – а дровяной больше. И станетъ не больше 30 саженъ на десятину, а онъ мн? далъ по 200 рублей.

Левинъ улыбнулся.

– В?дь я не стану тебя учить, какъ заключенье или что ты тамъ такое пишешь въ своемъ присутствiи, а если мн? нужно, то спрошу у тебя, а ты такъ ув?ренъ, что ты понимаешь всю эту грамоту о л?с?. Она трудная. Счелъ ли ты деревья?

– Ахъ, вотъ еще вздоръ, – даже съ н?которой раздражительностью сказалъ Облонский.

– Ну, а я 20 разъ въ л?то про?ду черезъ вашъ л?съ, и осенью съ гончими бываю, и знаю, и свой л?съ считалъ. И ни одинъ купецъ не купитъ не считая, если ему не отдаютъ даромъ, какъ ты. Твой л?съ стоитъ 500 рублей за десятину чистыми деньгами, а онъ теб? далъ 200 въ разсрочку. Значитъ, ты ему подарилъ тысячъ 30.

– Ну, купи ты! Вотъ вы всегда такъ.

– Я не торгую л?сами. Ну, да вотъ и онъ, – сказалъ Левинъ, увидавъ стоявшую подл? дома тел?жку съ прикащикомъ купца, державшимъ лошадь.

И лошадь, и тел?жка, и въ особенности красное, полнокровное лицо прикащика сiяли поучительнымъ самодовольствомъ и говорили вс?мъ: «Вотъ какъ д?лаютъ, вотъ какъ нынче д?лаютъ. Посмотрите, все у насъ просто и прочно и прилично».

Въ передней еще ихъ встр?тилъ длиннополый купецъ, сiявшiй улыбкой и, очевидно, въ жизни своей никогда ни въ ч?мъ не ошибавшiйся. Какъ ни безобразно было его[870 - Зачеркнуто: од?янiе] сюртукъ съ пуговицами ниже задницы, его сапоги въ калошахъ, его[871 - Зач.: рубаха] жилетъ съ м?дными пуговицами, ц?почка, его лицо хищное, сухое, ястребиное въ соединенiи съ подлой улыбкой, какъ ни безобразенъ былъ его[872 - Зач.: языкъ] безсмысленный говоръ, пересыпанный словами: положительно, окончательно и т. п., и его движенiя, все это было такъ твердо, р?шено, so settled, [873 - [основательно,]] что нельзя было, долго поговоривъ съ нимъ, не пожелать быть похожимъ на него.

* № 43 (рук. № 27).

Левинъ былъ не въ дух?. 1-е онъ стр?лялъ плохо, 2-е – этотъ купецъ. Онъ терп?ть не могъ этихъ людей, живущихъ только глупостью Степанъ Аркадьичей. Д?ло было кончено, но ему, умному хозяину, выросшему и жившему въ деревн?, безобразiе этого д?ла было противно. Онъ зналъ, что л?съ былъ весь под?лочный, стоилъ 500 minimum за десятину, что другiе купцы или были въ стачк? или подкупленные люди. Степану Аркадьичу – какое ему было д?ло; но онъ былъ дворянинъ по крови и вид?ть не могъ совершающееся это со вс?хъ сторонъ об?дн?нiе дворянства – и не роскошью. Это ничего, это дворянское д?ло. И не жалко прожившагося на роскоши барина; прожить только онъ и ум?етъ умно – это дворянское д?ло. Не жалко было им?нiй, которыя продавались по безхозяйству и покупались мужиками. Это было справедливо. Дворянинъ ничего не д?лаетъ, а мужикъ работаетъ и выт?сняетъ празднаго челов?ка, но ему было невыносимо досадно, какъ проживались эти петербургскiе господа только т?мъ, что они были глупы, и такихъ им?нiй много около него. То полячокъ за

/

ц?ны взялъ все на аренду, то этакiй Рябининъ купилъ рубль за 25 коп?екъ. И на м?сто добродушныхъ дураковъ вступаютъ въ[874 - Зачеркнуто: дворянскiй] кругъ земства мелкiе плуты эксплуататоры. И надо же было, чтобы у него въ дом? д?лали эту дурацкую продажу. Это злило его. 3-е, что и было главное, онъ узналъ, что Кити не замужемъ и что она больна, какъ онъ догадался, несмотря на то что Степанъ Аркадьичъ не хот?лъ говорить этаго, – больна отъ любви не взаимной. Это оскорбленiе какъ будто падало на него. Ему казалось, что этотъ челов?къ, который презиралъ ее любовь, а она презирала его, что этотъ челов?къ презиралъ его и былъ его врагъ.

* № 44 (рук. № 28).

На конюшн? мальчикъ его (грумъ), узнавъ еще издалека его коляску, вызвалъ Англичанина. Сухой Англичанинъ, самъ бывшiй жокей, теперь тренеръ, въ высокихъ сапогахъ и въ короткомъ пиджак?, съ волосами, оставленными только подъ бородой, вышелъ, раскачиваясь, навстр?чу.

– Ну что Фру-Фру? – спросилъ Вронскiй по англiйски.

– Все хорошо, – медленно отв?чалъ Англичанинъ, – немного возбуждена, но[875 - Зач.: я успокаиваю ее.] въ хорошемъ дух?. Лучше не ходите, – прибавилъ Англичанинъ. – Она очень возбуждена съ т?хъ поръ, какъ над?ли намордникъ, и я не вел?лъ выводить другихъ лошадей и входить туда до скачки. А то какъ дверь отворять…

– Н?тъ, ужъ взойду, она меня знаетъ.

– Come on! —[876 - [– Пожалуйста!]] пропустилъ сквозь зубы Англичанинъ и пошелъ впередъ, размахивая руки своей развинченной походкой.

[877 - Зачеркнуто: – Какъ в?съ нынче]– Об?дали? – спросилъ онъ.