Импориум 1. Следящие тени. Книга 1

Колышек выскочил из стены. Следом, переворачивая миски, попутно опорожняя их содержимое, со звоном рухнула на пол цепь. Свободна. Мышцы ужасно отекли, наконец дано поднять кверху руки, выпрямить ноги. Свободна.

Она будет медленно проползать мимо стеллажей с инструментами, долго выбирать подходящее. За всё время процесса в кистях успеет побывать чуть ли не весь арсенал мастерской, от тонких пил и крючков до тяжеленых кувалд и молотков. Последнее приглянувшееся оказалось замотано в катушку, тут пришлось отмерить нужное количество, затем отгрызть. Отгрызть, отгрызть! Изнеженные постояльцы предпочли бы отрезать ножом. Ей же не составит труда отгрызть. С неё слезает кожа, но у неё такие крепкие зубы, и с каждым днём становятся только больше и острее. Будь у неё такие клыки на момент, когда первый раз проникла в дом, её бы никто не остановил. Одним трупом дом бы не окупил свои грехи. Богатство – грех. Власть – грех. Социальный статус – грех.

Пока же открывается, поскрипывает дверь. Пленница осторожно забирается внутрь, важно не шуметь. Ведь звуки способны спугнуть хозяев дома. Они должны ещё спать на своей огромной кровати. Нежиться в белоснежных простынях или даже ласкаться. Мирно и сладко.

Никого. В столь ранний час? Незваная гостья несколько боязлива. И леска в руках не может дать полную уверенность в своих силах. Постояльцев бы перерезать, пока они размякшие и раскисшие отдыхают в тёплом лежбище. Но, как выходит, время ушло, теперь, видимо, бродят по этому огромному зданию. Проснувшиеся, выспавшиеся, упитанные, свежие. Особо страшен хозяин дома. От воспоминаний о нём сильно колотится сердце. Где же сейчас гуляет этот кошмар? В муравейнике столько комнат, дверей. И в этой незнакомой обители у неё есть всего одно преимущество – неожиданное нападение.

– О, – вырвалось у пленницы. Глаза встретились со своим отражением в зеркале над комодом. Напугала сама себя. И ведь не так просто признать своё тело. Для начала придётся пару раз наклонить голову, потом ещё помахать рукой.

Да, хворь меняет облик до неузнаваемости. Родная мать и та не узнала бы. Кожа трескается, сползает, волосы выпадают, глаза же, наоборот, западают в череп. Ну, внешность человека ещё не утеряна. Пленнице даже кажется, что она до сих пор несколько симпатичная. По крайней мере, остались женские черты. Ну там узкий подбородок, тонкие запястья и… Вон даже за время плена отчасти сохранилось платье, в коем она сюда залезла. Жаль, что та стервозная гарпия, которую пришлось заколоть, порвало столь чудное одеяние. Разодранные нитки со временем не срастаются, так и остаётся дыра до самого пупка. От сего левая грудь то и дело выскакивает.

Женщина! Пленница наклонилась и теперь видит спрятавшуюся под кроватью хозяйку дома. Крошечные глазки обладательницы лески загорелись, в сей же миг она кинулась под роскошную мебель, двумя быстрых рывками подползла к спрятавшейся и уже собралась накинуть на шею свою острую нить. Вот только… женщина уже мертва. Точно?

Пленница приложила руку к шее хозяйки дома. Первое касание и сразу уколол пальцы холод. Не принёс тактильный контакт и импульсы сокращающегося сердца. Нет, совсем не жива. Валяющаяся рядом подушка, её удушили. Кому-то не приглянулась. А ведь с виду так хорошо. Да, некогда леди действительно могла считаться эталоном красоты, у неё всегда было такое ухоженное личико: алые губки, чёрные глазки. Такая приторная кукольная внешность без единого изъяна. Голова сейчас лежит на боку, направлена в сторону вторгшейся особе. Хотя знаете, была хороша.

Пленница подсунула руку под щёку женщины. Неприятно холодная кожа, ничто её уже не греет. Погасла. Да, смерть ей не к лицу. Незваная гостья резко и достаточно брезгливо перекинула безвольную голову женщины с правой щеки на левую. Сама девица фыркнула, на короткие секунды на облезшем лице даже вспыхнула улыбка. Минус один.

Но это женщина. Слабое, беспомощное существо. Хозяин дома по-прежнему где-то рядом.

Пленница, как нечто полулысое и сгорбленное, перемещается из комнаты в комнату. Временами ещё вынуждена красться по коридорам. Для неё среди всего бетонного лабиринта эти длинные узкие помещения – главный страх. Ибо вся на виду и негде спрятаться. А само здание такое огромное, хватило бы для жизни сотни людей, а здесь ютятся всего-то мужчина, женщина да их чадо. В то время в мире за воротами некоторым выпадает вместо крыши дома бумажная коробка из-под нового телевизора. Как-то неравномерно распространяются блага. Её некогда семья жила с парой десятков незнакомцев в маленьком бараке. Спали буквально друг на друге. Что же, прошлое. Ну вот где он? Бесшумно бродит, рыщет, смотрит. Вечно злобен.

…

Пленница склонилась над ещё одним мёртвым телом. Упал вместе с опрокинувшимся стулом. Всё тело покрыто глубокими ранами. Его ударили раз десять, у убийцы, стоит отдать должное, крепкие руки. Сильные руки. Инструмент прошёл через ткани чуть ли не насквозь. Насчёт орудия, это, скорее всего, был нож. Может, что-то подобное. Надо взять на заметку хорошую проникающую способность этих острых лезвий. Помнится, на кухне в подставке много схожих от самого маленько, которым лишь в зубах ковыряться, до здоровенного поварского, тем уже можно отрубать кисти рук. А вот и хозяин. Минус два. Удачный день. Остаётся довести счёт до трёх. Если, конечно, та крошка ещё жива.

Жива. Спит на своей кроватке с плюшевым мишкой в руках. Дышит, порой тихонько мычит что-то через сон. Волосы заплетены в косу, частично убраны за уши. Оттого лицо чистое и свободное. Пленница наклонилась над уложенным под одеяло тельцем, никак не налюбуется. В этой комнатке темно.

У юной леди не осталось родителей, некого звать на помощь, во всё огромном доме только она и та, что стоит над ней. Больше сказать, поселение полностью заброшено, на сотни километров ни души. Если только хотя бы одна из мыслей пленницы стала доступна спящей, та не захотела бы больше просыпаться.

Удар в стекло. Пленница вздрогнула, приученная с ранних лет чуть что наклоняться, а то и садится на корточки, не смогла удержать осанку и сейчас, упала почти на колени. Каких дьяволов принесло? Отвергнутая обществом сейчас ей как никогда хочется, чтобы все люди разом вымерли.

– Полице?, офице?, – тихо шепчет пленница, до конца не понимая, кто зовёт с улицы. У этой спящей девки окно занавешено клеенкой. Что её богатая мамаша не нашла у себя в шкафу приличные шторы. Тогда дала хотя бы повесить на гардину свои кружевные трусы.

Удар не повторился. Хмм… Перебираясь с места на место девица подкралась к окну, аккуратно выглянула через клеенку. Твою мать, птицы.

– Вороне?, – просипела и весьма хрипло, в то же время продолжая заботиться о тишине, загоготала.

На лужайке небольшая стая чёрных птиц. Крупные особи размером с небольшую кошку. Из своей группы выбрали самого слабого, порвали ему крыло, а теперь и вовсе пытаются пустить на корм. Он пока жив, но это недолго продлится. Его жестокие собратья обладает внушительными когтями и острыми клювами. Обречённый же ворон жалок, раскрыл пасть, вопит. А-а-а, выдернули лапу, фу… Голод суров. Теперь рвут на части остальное.

– Фу, – корчится пленница. В этот момент в её глазах мелькнула некая идея. Тотчас она посмотрела на кровать с девочкой, потом на улицы, потом снова на спящую и снова на улицу. Ухмыльнулась.

…

Раскрылся холодильник. Пленница опустилась на корточки, внимательно смотрит, но не находит. Много жрут, вот только жрут один кошачий корм. Всюду банки, консервы, замороженные овощи. Она сама это есть не захочет, птицы и смотреть не станут. Может, хотя бы топлёное сало, набитое консервантами, пойдёт? Нет. Мясо в бумажной пачке, наверно, тоже не стоит рассматривать.

Жужжит муха около уха. Пленница весьма нервно отмахивается. Окорок в вакуумной упаковке? Хмм… Неживое мясо, всё пропитано химикатами, в этом случае гнилая мертвечина будет… Жужжит. Будет сочнее.

Муха села на нос посягателю на продукты, её тут же схватили и размяли в пальцах. Лицо у пленницы довольно своей ловкостью. Маленькая скотина, такая никого не накормит. Зря живёт. И что только ты тут забыла? Ну, всё лучше, чем назойливые соседи. Смерть этой крохотной мошки не остановила жужжание. Девица повернула голову в сторону этого неприятного шума трущихся крыл. А там возле кухонной плиты, а конкретно в углу дверцы духовки, собрался целый рой мух. И весь мельтешащий поток пытается проникнуть внутрь. Не так чтобы у них удаётся, но свою цель и крохотную щель они не бросают. Им-таки, наоборот, на помощь из забитых грязью и жиром дыр лезут всё новые. Увлечены неким запахом. Всем хорошо известно, какой аромат для них предпочтителен.

Пленница опустила крышку духовки, ближе придвинула своё корявое морщинистое личико. Наклонила голову. Взбудораженные мухи веером кружат вокруг, кто лезет внутрь к своему желанному, кто садится на нос, уши, веки встревожившего их человека. Ползут в глаза, пытаются протиснуться в губы, ищут там что-то в уголках, параллельно прогуливаются по бровям. Девица, улепленная паразитами, улыбается.

Пленница открыла одну створку окна комнаты юной леди. Быстренько оглянулась по сторонам, отчасти даже высунулась. Птички, птички, птички. Никаких людей в саду. Одна гармония и бодрящий ветер. Девушка наклонилась, подняла с пола здоровенный уже порядочно гнилой забытый на годы окорок, тут же швырнула его за окно. Закрыла створку. После несколько ещё стояла у плёнки, выглядывая через краешек. Вороны взволновались, некоторые особо голодные уже заинтересовались куском, спрыгивают с забора, слетают с деревьев. Их нынче около семи, аромат гнилого мяса приманит гораздо больше. Пару сотен, думается. Окорок большой, но на всех не хватит. Хорошо, что тут по близости будет гулять маленькая хрюшка.

Пленница снова не удержала лицо, оскалилась.

…

Тумба, табурет, стул, стул. У той крошки хватит сил всё это сдвинуть. Предположительно, нет. Наверняка, как и её мамаша, ничего тяжелее питательного крема для кожи не держала. Остаётся только ждать интересное представление. Впрочем, пока. Пленница подхватила рядом стоящую вазу, переставила к замочной скважине. Пока незачем кому-то смотреть.

А ведь девушка и сама голодна. Зооактивистка, сперва позаботилась о еде для животных, теперь можно и о себе. И вот ведь удивительно, выходит, в доме не осталось хозяев. Он весь пуст, свободен, то бишь никем не занят. Отсюда следует только один вывод, она – единственная владычица огромного поместья. Интересно, что сказали бы на это родители, как бы оценили дочку, полноправную владелицу здания-гиганта. Они бы, наверно, обомлели. У неё, конечно, нет подтверждающих документов, да и лицо не очень презентабельное, но кто сможет опровергнуть её права на дом? Единственное, надо подумать, чем заниматься во всех этих комнатах. Стоит как минимум сделать перепланировку. И ведь ещё у неё будет своя ванная комната: туалет, раковина, душ. И…

Тут взгляд упал на входную дверь, пленница ещё обернулась, и там по другую сторону дополнительный вход. После голова поникла. До сего радостное лицо несколько погрустнело. Люди полны скверны, они не дадут её мечтам существовать. Придут и обязательно всё заберут. От их внимания непременно надо ограждаться.

– Полице?.

…

Девица переставляет ноги через подоконник, кое-как одной рукой придерживается за раму. В общем-таки несколько неуклюже возвращается в дом. В подол своих одеяния собрала ровно столько яблок, сколько поместилось. Однако же много, с прогулки пришла с огромным укутанным в тряпки шаром, все равно что живот у беременной. Успешно позабыв задвинуть клин, попросту захлопнула за собой створку окна. Дальше несёт всё собранное к длинному столу. Голод разыгрался не на шутку. Сильно терзает желание есть, есть и как можно больше. Зубы скрипят, желудок зудит.

Пока же высыпала все фрукты на стол. Естественно их слишком много, чтобы удержаться на такой ограниченной поверхности. От сего падают на пол, мнутся. Девица же слишком озабочена своим желанием питаться. Неудержимые руки хватают первый фрукт и сей момент суют его в рот. Первого же укуса хватило, чтобы перекусить яблоко по полам, да челюсти без труда разрывают мякоть. Вот только никак оно кислое. Лицо у девицы зажмурилось, все равно что укусила лимон или откусила кончик языка. Она, конечно, пару раз пожевала, после…

– Б-э-э-э, – издалось из раскрывшегося рта, вся, что была внутри каша, посыпалась с языка на пол. Захлестала по и без того грязному дереву.

Девица принялась глотать слюни, убивая оставшееся послевкусие, попутно выбирает из принесённой кучи более подходящий экземпляр. Но вот ведь красный как сердце. Снова откусывает и снова выплёвывает. Ей ещё придётся долго снимать пробы, прежде чем навестит осознание, что тот гнилой окорок, был куда более мил. Это же кислое мерзкое месиво. Недозревшие плоды словно яд. Ей нисколько хочется мясо, как что-нибудь питательное. Питательное…

Она будет идти с выпрямленной спиной, лезвие блестеть в руке, шаги будут уверенные и гордые. Перемещение утратит своё беззвучие, станет громким стуком. В этом доме может быть только один хозяин, и тому не подобает тихо красться. Отныне она всегда будет величественно расхаживать.

…

Засвистел газ, просачиваясь через дюжину щелей конфорки, ударяется в алюминиевой дно кастрюли. Искра, и вспыхнуло голубое пламя. Жар сделает блюдо готовым, самой неказистой поварихе остаётся только помешивать. Что смогла, измельчила, то, что понравилось, добавила. Собрала с полок некоторые приправы, гарниры. Туда же в кучу добавила засохший хлеб. Конечно, нечистая работа, разделочная доска, стол, как и всё, что оказалось поблизости, уделано, забрызгано, а то и пропитано ингредиентами супа. Помешивай. Помешивай!

Когда субстанция в кастрюле загустела, а цвет приобрёл тёмно-бурый оттенок, наконец закончила готовку. Запах носится по кухне не из приятных.

Последующие действия новой хозяйки невозможно подвергнуть логической оценки. Она начала накрывать на стол, только будучи одна, зачем ей столько ложек, вилок да и тарелок с порцией приготовленного месива?

Отвлёк от занятия стук из коридора. Этот шум сильно отличается от того, что учиняли вороны в комнатке леди. Несколько другая мелодия. Более продолжительная и назойливая. О, никак соня проснулась и хочет выйти. Грядёт представление. Тут уже девица устоять не смогла, бросила на стол, что была в руках, следом выскочила в коридор.

Действительно трясётся мебель, у двери дрожат стулья, как и комоды, кто-то пытается войти. Именно войти, ибо завал у комнаты юной Андерсум неподвижен, гремит то, чем старательно пытались отрезать этот дом от внешнего мира. Они так быстро пришли?! Не оставят в покое, пока всё не заберут, не выпьют и не сожрут. Хорошо, нож в руках.

Видно, что входная дверь в конце коридора приоткрыта, там было очень темно. Сейчас же свет с улицы добавил углу яркости. Не надо смотреть сквозь стены, чтобы понять, кто-то стоит на пороге. Раз за разом пытается тихонько открыть, но никак не поймёт, что ему мешается. И ведь не хочет шуметь. Званые гости не ведут себя как грабители. Пришёл кто-то, кому письма с приглашением не отправляли. Нечто убило сегодня двоих людей. Никак оно вернулось доделать начатое.

– Человек? – тихо просипела девица. Задрала нож, осторожно приближается к незванцу. Рано начала ходить топать по дому.

В районе дверной ручки что-то промелькнуло, оно быстро высунулось, коснулось мебели и снова уползло. Кажется, это были пальцы, правда, уж очень длинные. Словно ветка дерева. Рука или нет, гость несколько скорректировал свои планы. Входная дверь захлопнулась. Пять-семь напряжённых минут тишина будет сильно давить на голову. Отсутствие полного понимания, как и огромное количество опасений, что кто-то рядом, будут выворачивать наизнанку. Девица не бесстрашна, болезнь изменила физически, но мышление да и чувства решила оставить как есть.

Нечто промелькнула мимо окна. Бледная фигура. Он пошёл обходить вокруг дома. Новая хозяйка заблокировала три входные двери, собственно те, что попались ей на глаза. В действительности их, наверно, больше. Она не ожидала такой ранний визит. И кто это решил навестить? Осанка, как у человека. Вполне это и может быть человек, но ведь их тут остаться не должно. А ведь в поселение, несомненно, ещё бродят заражённые наподобие её самой. Мутировавшие и искажённые. Только те твари давно утеряли человеческий облик, как и разум, они очень голодны.

Девица вздрогнула. Снова услышала негромкие дребезжания и звон. В этот раз только за спиной. Огромное лезвие в её руках трясётся, как если бы она махала на себя веером. Конечно же, медленно оборачивается. Шум весьма близко, и он уже в стенах дома. Если конкретизировать, на кухне. Только оттуда вышла, хорошо знает, что там есть дверь на улицу. И та, стало быть, уже открыта. Звон. Что-то упало на пол.