Темь. В поисках истины

Услышав о «нечисти», Никитич так обиделся, что позабыл свою тоску по грибному супу. Увидев вздыбленную бороду и полыхающие зеленым светом глаза домового, Митромир поспешил загладить обиду и объяснил, что не имел в виду цивилизованных (конечно же, без всякого сомнения!) родичей Никитича, а только тех безродных и одичавших существ, которые имеют наглость причислять себя к славному роду деревенских домовых. На это дед сварливо возразил, что и домовики, и овинники, и прочие народы (он так и выразился) могут сто очков вперед дать какому-нибудь магу-выскочке, а уж на чьей они стороне, только им ведомо, и не надо всех в одну корзину собирать с грибами… Или ягодами… И варить на медленном огне, с приправами, дабы запах шел на всю округу…

На этом тирада деда завершилась, и он, сглотнув слюну, мрачно исчез в зарослях.

– Вернется, – успокаивающе сказала Весняна. – Он в лесу почти как дома. Был лет двести назад.

– Это хорошо бы, – задумчиво сказал Митромир. – Скоро вечереет… Пора о стоянке подумать.

Что имел в виду маг, выяснилось позже, когда разбили лагерь на одной из лесных опушек и стали делить банку тушенки и несколько сухарей на всю компанию.

– Вы мужики или нет? – сердито сказала Весняна, увязывая полупустой мешок, в который она спрятала остаток продуктов. – Будете думать о подножном корме? Если в деревню нельзя – охотьтесь. Не кору же нам глодать.

– Ждем Никитича, – сказал многомудрый Митромир. – Если домовой заговорил о пище, он ее добудет.

– И зачем нас занесло на эту дорогу? – раздумчиво спросил Антон. – В погранзону… Был ведь другой путь в Карелию – и мимо погранцов.

Голодные и озябшие путешественники злобно воззрились на него, словно на пророка, не оправдавшего надежды последователей.

– Ты откуда знаешь? – свирепо вопросил Леха. – А если знал, почему не сказал?

Антон пожал плечами:

– Так ведь Митромир командовал… А я где-то карту видел. Вот в голове и всплыло.

– Рохля, – убежденно молвил отставной скинхед. – А еще просветленный… Или кто ты там, блин… Сейчас бы ехали с комфортом и пива разжились по дороге. Какой путешественник без пива, а?

…Тогда, после боя, вся компания лишь с грустью проводила уходящий в неизведанную даль джип, пустившийся в погоню за отечественным грузовиком. Вместе с джипом отбыли часть боевой группы и горящий жаждой реванша полковник. Другая часть бойцов ринулась в лес с азартными возгласами «Айда на полигон! Там еще БТР не сгоревший есть». Затаившийся в чаще Дрыщенко признаков жизни не подавал и откапываться из земли не спешил, впечатленный, видимо, огненным побоищем.

Подпаленный лес притих. Хмурый Никитич принялся собирать разбросанные на дороге вещи экспедиции, попутно производя инвентаризацию. Ему взялись помогать не менее хмурые Антон и Леха. Задумчивый Митромир оглядывал окрестности. О чем-то размышляла и Весняна.

– Погранцы оставили почти все, – отрапортовал, подойдя к Митромиру, Антон. – Палатки, спальники… Исчезли только Вовановы хлопушки и припасы Никитича.

– Пора Вована вызывать, – сварливо заявил Леха. – Жратвы мало, о пиве не говорю. Пусть еще джип гонит. А заодно и всю свою банду. Тут такие наезды, что одним не отбиться.

– А заодно эскадрилью прикрытия, – усмехнулся Митромир. – И роту МЧС. У них техника получше, чем у погранцов… Нет уж, дальше пойдем лесами. Без всяких дорог. Хотя Вован нам пригодился бы… – и вытащил из кармана закопченной куртки сучок.

Однако орудие связи лешего на Митромировы пассы не реагировало. Над сучком погудел и Никитич, но тоже безрезультатно. Сучок как был обыкновенным деревом, таким и остался, правда хорошо отшлифованным. Весняна, глядя на потуги мага и домового, насмешливо улыбалась, но пробовать свои силы отказалась.

– Сучок Мокрохвоста! С наворотами… – ворчал раздраженный Леха. – Шишига – он и есть шишига… Лягуха болотная, блин! Не мог нормальный мобильник соорудить… Митромир, доставай свою мобилу, не жмись. Вернемся, я тебе свой отдам в уплату. Он, правда, малость битый, я его об одного негра приложил, но работает…

– Отстань! – огрызнулся Митромир. – И прекрати эти речи. Темных навлечешь. Тоже мне, скинхед неудавшийся. Хоть бы налысо постригся для прикида…

– Его бы к троллям, – задумчиво сказал Никитич, таинственно шевеля бородой. – Они бы его живо в разум привели, – и фыркнул.

Вся компания в ужасе воззрилась на деда. Никитич, в свою очередь, оглядел соратников и виновато развел руками. Потом взмахнул бородой и закружился на месте, что-то бормоча. Далее состоялся притоп, прихлоп, и чуть запыхавшийся дед объявил, что возможный негатив от несанкционированного фырканья устранен.

– Так, – констатировал Митромир. – Шаманские пляски состоялись, теперь нам пора в лес, – и широким шагом двинулся в кусты.

Впрочем, через час им все-таки повстречался капитан с незамутненными голубыми глазами, оказавшийся тем самым Дрыщенко. Как выяснилось, он продолжал безукоризненно сохранять личный состав в земле, о чем неукоснительно и «докладал» по рации матерящемуся Млечному. Из-под валежника выглядывали юные лица стражей границы.

– А ваш джип того… усе, – невозмутимо сообщил капитан, услышав горестную историю утраты импортного транспортного средства. – Командир след потерял тоего грузовика. Испарился, гутарит, в воздухе… А трубы, видать, горели, он джип на самогон и поменял. У местных браконьеров. Вин еще казав, шо тревога не отменена, и он будет «вертушки» поднимать. Тока игде их найдет? У нас тут есть часть авиационная неподалеку, но меньше чем за ящик водки не полетят… Рази ж поверят, шо тут с наиновейшим оружием духи шастают?

Слушать далее повесть о героических буднях российской армии Митромир не стал и, безнадежно махнув рукой, зашагал прочь.

…Разделить банку тушенки на четыре голодных желудка оказалось непростым делом, и поэтому процесс затянулся. Его прервал вылезший из кустов заснеженный Никитич с объемистым мешком в руках. Выглядел он сердито, но в усеянной хвойными иголками бороде таилась довольная ухмылка.

– А где костер? – вопросил Никитич. – Вы чего это сырое мясо снедате? Слыхивал я о дикарях неких, такожде павших в бездну дикости…

Витиеватый стиль деда объяснялся, видимо, банальной гордостью за результаты произведенного им рейда по карельским лесам. Из мешка посыпались на расстеленный Весняной платок орехи, сушеные грибы, какие-то травки. В отдельном увесистом узле оказался чистый и сухой картофель.

– Никитич, ты где это все урвал? – ошеломленно спросил Антон, машинально оглядывая притихший лес в поисках неведомых дарителей. – Дач вроде вокруг нету…

– Ну, орехи, грибы и травки – это понятно, – насмешливо сказал Весняна. – Белок, небось, разорил, да бурундуков… А картошка откуда? У кротов добыл? По земляным норам лазил?

– Ты еще расспрошать будешь! – сверкнул зелеными глазами Никитич. – Без меня вы тут уже до сыроедства дошли! Ставь на огонь котел и помни дело свое бабье.

Вопреки общим ожиданиям своенравная внучка тихо улыбнулась и полезла в палатку за посудой.

К ночи небо неожиданно прояснилось, и маленькую планетку принялись с любопытством изучать неяркие, но чистые звезды. Утих льдистый ветер, забиравшийся в самые неожиданные места и холодивший подмышки, воздух стал звонким и прозрачным.

Мир воцарился на лесной опушке. Тихо угасал костер, светясь угольками, пытаясь дотянуться теплом до сидящих возле него странников. Угловато в ночи изломились силуэты палаток. Бледные тени протянулись от темных елей, сторожащих тишину. И несмелая луна робко взглянула на северную землю, украсив ее стрелами серебряных проблесков среди ветвей.

– Хорошо… – промурлыкал сытый Леха, вороша палкой в костре. – Вот если бы еще пивка…

Разомлевший от дедова супа Митромир глянул на соратников, восседающих вокруг костра на охапках веток, и махнул рукой:

– Так и быть… – и выволок из кармана боевого комбеза нечто, напоминавшее хрустальную фляжку с прозрачной жидкостью внутри. – Угощу вас напитком богов. Кто не пьет, истины не познает, как говорят на этой древней земле…

– Пиво?! – взвился неутомимый потомок скинхедов.

– Лучше, – пренебрежительно махнул рукой маг и отвинтил колпачок сосуда. – Только очень осторожно. Это не ваша земная паленка, а натурэль, понимаешь… Каждый будет пить то, что пожелает.

Колпачок пошел по кругу. Первым был, само собой, Никитич, как старший по обличью.

– Хэх… – мечтательно сказал дед, опростав маленький сосудик. – Лучший белый гриб в настое с мухомором… Ржунимагу была бы в отпаде, зуб даю…

– Кто? – хором спросила вся компания.

Дед волнительно вздыбил бороду обеими руками и заявил:

– Ниче вы не понимаете в нонешних средствах связиев! Ведьмочку мою звали так – Ржунимагу. В интернетие вашем! Эт ее кликуха такая в сети, в натуре… Котора мну из лап спасла и метлой пожертвовала уникальной… – и светлая слеза повисла на поникшей дедовой бороде, упрятавшись затем под шубу, надетую на зимний камуфляж.

Дружная компания сочувственно проследила путь дедовой слезы.

– Да, – проникновенно сказала Весняна. – Я помню эту метлу… Правда, ведьму звали как-то по-другому…Митромир, а что у меня будет?

Коварно улыбаясь, маг протянул ей колпачок.

Бледный свет луны затопил поляну…