Темь. В поисках истины

– А жертвы вам не приносили? – осведомился Леха.

Весняна хихикнула. Антон хрюкнул. Радегаст почесал рыжеватую бородку, подумал – и не обиделся.

– Я гуманный бог, – надменно заявил он, – и жертв не требовал. Вот Перун – тот кровавое любил. Потому его и не явили куратором в эту эпоху толерантности и консенсуса. А Велес совсем ушел в темные миры.

– Вот что значит божественная грамотность светлейшего… – очень громко прошептал Весняне Никитич, с завистью оглядывая искрящийся в свете пламени костра халат солнечного бога. – Каки словеса, однако, знает… Толерастность… И сус какой-то. С конем.

Радегаст благосклонно кивнул, поглаживая бородку.

– Однако речь не обо мне, – заявил он. – Скромном и нетребовательном. Речь о вас и Темных. Точности сказать, о нас и них. Или их? – он задумался.

– Светоносный, о тонкостях речи потом. Если тебе будет угодно, ближе к делу, – остановил его раздумья Митромир.

– Эх… – вздохнул Радегаст. – Суровый физический мир тленно влияет на твое воспитание, Митромир. Прерываешь светлейшего… Ну, да ладно. У меня в гостях была Мокоша.

– О-о-о! – дружно выдохнула вся компания.

– И она попросила меня сюда, – важно продолжал бог Солнца, – чтобы помочь вам, неразумеющим, в вашей неразумной поступи. Это пришлось в свое время, если повспоминать то, что произошло в вашей битве, которую вы проиграли. Если бы не я, конечно.

– Но они пустили в ход демона! – воскликнул Митромир. – А это энергетика уже среднего уровня!

– Не надо увеличивать, – поморщился Радегаст. – Демон был самый тупой, какого они нашли, иначе мне пришлось бы справлять тризну на ваших могилах. Кроме того, его уровень не средний, как ты помнишь, а чуть выше начального. Я убрал это порождение тьмы одним мановением пальца, – и он значительно помолчал. – Конечно, может быть, и вы справились бы, но на ваш уровень наложены балансные ограничения…

– Именно! – горячо воскликнул Митромир.

– Так вот, Мокоша разрешила мне возрасти вам квоту. Но слишком не увлекайтесь! – скупердяйски произнес Радегаст.

– Аха! – радостно подскочила троица, владеющая магическим искусством.

– Это всего лишь означает, что Темные нарушили баланс, – охладил ее пыл Радегаст, – и вам предстоит его восстановить.

– А намного они его нарушили? – вкрадчиво спросил Никитич.

Радегаст неопределенно пошевелил пальцами, подумал и сообщил:

– Примерно на тысячу магиков.

Митромир, Весняна и Никитич переглянулись, и было ощущение, что они сладко облизываются после сытного обеда.

– У вас еще есть резерв без прикосновения, – невозмутимо сообщил Радегаст. – Тысяча магиков.

Радостный вопль вновь потряс ночную поляну. Никитич, хитро поблескивая глазками, пустился в пляс, непостижимым образом вновь смахивая на токующего тетерева, а Митромир, сняв шапку, разглаживал темные кудри, мечтательно закатив глаза. Даже Весняна раскраснелась и посматривала на Антона и Леху, словно приглашала их разделить торжество.

Леха был хладен как снег.

– А пиво будет? – строго вопросил он.

– Угощу! – на радостях хлопнул его по спине Никитич. – Как тока до «Веселой берлоги» дойдем – так и быть!

– Что еще за веселая берлога? И далеко ли до нее? – спросил Антон, с невольной завистью глядя на веселящуюся компанию.

– А вот теперь к делу, – мановением руки прекратил веселье Радегаст. – И я поведаю вас, куда вам ждет…

По словам солнечного бога выходило, что до вожделенного перехода в Раземелье еще топать и топать – вкруг Ладоги, а затем еще севернее. Радегаст уточнил конечную задачу: перейти в Раземелье, а там разузнать все возможное о том артефакте, который ищут и Темные. Об этом, кстати, уже знают в том мире, куда они идут. «Речь идет об оооочень важном артефакте», – подчеркнул Радегаст. Но неизвестно, как эта штука выглядит и что вообще собой представляет. Вот для этого-то и нужен призванный или типа просветленный-призванный, чтобы опознать, что именно нашли.

– По нюху, что ли? Эт в качестве собачки, получается, – глубокомысленно заметил Никитич.

Антон насупился.

– Получается – иди туда, не знаю куда, ищи то, не знаю что, – проворчал он.

Ну, кое-какие признаки имеются, утешил Радегаст. К примеру, то, что артефакт являет собой предмет вооружения, который в известном смысле можно толковать как оружие. И в то же время – как мирное орудие. Так очень исчерпывающе сказано в старинных книгах. А сам артефакт представляет собой вещь немыслимой древности. Ясное дело, что он должен излучать громаднейшую магическую силу, и вот по этой силе, как предполагалось, призванный и должен был его найти.

– Однако, – с сомнением поглядел на Антона солнечный бог, – у тебя с этим проблемка. Похожесть получается только в том, что ты совсем никак не подвержен магии. Но с других боков ты совсем ее не чувствуешь. И это не есть хорошо.

– Предполагалось как раз совсем наоборот, – заметил Митромир. – Мы думали, что магический нюх у призванного должен быть как у хорошей ищейки. И что у него вообще есть какие-то особые свойства… А пока, Ант, ты обычный представитель Серого мира даже еще с худшими качествами, чем у большинства. Уж не обижайся – я в магическом смысле.

Как ни странно, Антон совершенно не чувствовал обиды. Ну, не чует – так не чует. А может, и к лучшему…

– Зато поноса не случится, – пробормотал он, – и по кустам бегать не буду… После камланий.

Уже за полночь, когда вся компания, кряхтя после трудного дня, укладывалась спать, на северо-востоке в очистившемся ночном небе вспыхнуло северное сияние. Бледно-голубые и зеленоватые полотнища развернулись среди звезд, а затем среди них возник белый луч, который, расширяясь превратился в столб света, идущий от земли. Путешественники, затаив дыхание, смотрели на эту картину.

– Там ведь Ладога… Валаамский монастырь, – прошептал Антон, но его услышали в тишине все. – Так близко?

– Да, – сурово сказал Радегаст. – Рядом берег Ладоги. А там – одна из крепостей, где свет побеждает тьму. На том острове есть разные люди, но они просят Создателя о свете для всей земли. И только благодаря таким крепостям этот мир еще не захвачен полностью Тьмой. Или точнее как еще – Темью.

– К сожалению, этих крепостей все меньше, – мрачно добавил Митромир. – Люди уничтожают их неверием, злобой, жадностью.

– А как же вы, магия – и оно? – не отрывая глаз от близкого сияния, спросил Антон.

Митромир и Радегаст переглянулись.

– У каждого свое оружие, – пробурчал Радегаст, совершенно правильно на этот раз расставляя слова. – Луч света, как ты знаешь, состоит из семи цветов, а на самом деле – из еще большего количества. Сейчас время этой силы, – он кивнул в сторону сияния, – но мы идем в одном направлении. А большего тебе знать не положено.

У Антона на языке крутилось еще множество вопросов, но, посмотрев на отрешенные лица солнечного бога и мага, он, вздохнув, полез в свою палатку. Его примеру молча последовали остальные.

И только Радегаст еще долго сидел на краю поляны, смотря на северное сияние и столб света, а его борода золотисто посверкивала в темноте.

Глава 14

Следующее утро началось с того, что Радегаст торжественно отбыл из лагеря. Ночь в палатке не лучшим образом сказалась на его здоровье.

– В боей пещере такого клибада нет, – произнес речь солнечный бог, нещадно гундося и массируя распухший от насморка нос. – Бне надо восстановить силы. Но я буду бдить за ваби. И если что – ударять.

– По врагам? – осведомился Леха.

– А как же, – важно кивнул Радегаст. – Я всегда буду являться вовребя.