Мост Серафина. Хроники отвергнутых территорий

– 20 мая.. Как раз на на день Святых Кристиана и Бернарда. Я ему говорю, в мае не выбирай, маяться всю жизнь будешь! А он – ничего, потерплю, в любом случае можно всегда сменить. И то правда!

– Цвет вспышки он тебе подсказывает?

– Да ну! – засмеялась она, обьезжая неглубокий овраг. -Он и сам не фига не знает. Говорит, как рванет так рванет. Хотя иногда может. Я сама научилась, ну, по вкусу… говорила уже.

– Ты извини, что спрашиваю. Но ты меня тоже правильно пойми. У тебя припадков никогда не было?

– Ччего? Не.. Чего нет, того нет. А у тебя? Кстати, теперь я спрошу. У тебя в боку такая дыра ужасная, зачем? Даже толком не зажила еще!

– Это картечь волчья.

– Perforado?

– Ну да. Кто стрелял, выше целился, но у него от снега куриная слепота была, так что промахнулся чуть – чуть..

– Вот отстрелили бы тебе голову, что бы ты делал, доктор?

– Многие уверены, что меня это не особенно бы испортило.

– Про меня тоже так говорят!

– Так в сумасшедший дом ты как угодила?

– А врачу районному сказала, что у меня из под ногтей белое пламя время от времени появляется. А он меня помнил еще с тех времен, когда я abandonado была. И когда эту уву есть не хотела! Он Монку настучал, и меня отправили. Потом отпустили, правда.

– Так тебе Монк кто? Я никак не пойму… Вечно вы с ним собачитесь.

– Луис сказал, что он мне старший брат.

– Так он же тебя клеил.

– Клеил.. Луис запретил, сказал не вздумай ее клеить, а то пипирка отвалится. Потому что он мне как брат… Ну, одна кровь.

– Вы же пробирочные, какая кровь?

– А Луису, знаешь ли, видней…

– Так, а Луис тогда тебе кто?

– Воспитатель, приемный папка. У нас так положено… Ой, черт. Смотри.

Агнесса перепугано показала пальцем на склон холма. Я вгляделся и похолодел.

Перегораживая нам дорогу, сьехавшись тупыми носами стояли два броневика Guardia del Desierto. На бампере одного из них, болтая ногами, сидел долговязый сержант и усердно ковырялся ложкой в консервной банке. Завидев нас, он не спеша поправил кепи, выдернул жезл дорожной полиции и показал «К обочине!». Рядом с броневиком появился еще один солдат, глянул на нас и полез за верхний пулемет. Второй отбросил броневую шторку, и улыбаясь, показал мне ствол автоматической винтовки и демонстративно прицелился. Были они сонные, небритые и совсем неопасные.

– Давай так, – дрожащим голосом сказала Агнесса. -Я пойду поговорю, ты сиди. У тебя какой pasаporte?

– Мне Монк что – то дал, я даже не распечатывал, как приехал…

– Там твое имя?

– Говорю же – я не знаю, не смотрел еще…

– А стволы?

– Что стволы?

– Разрешение на стволы!

– Да, есть!

Сержант остановился в нескольких метрах от капота, и свистнул. Агнесса закивала и схватила меня за руку.

– Если что, я буду тебя искать. Если нас разлучат. Никому ничего не обещай!

– Я думаю, обойдется!

– Не знаю. Я пошла!

Агнесса выбралась из «резерфорда» и подошла к сержанту. Тот посмотрел на нее сверху вниз, вдруг фамильярно обнял длинной рукой за плечи и повел к броневикам. Не сбавляя шага, он обернулся ко мне и улыбаясь, подмигнул. Мне стало не по себе от этого взгляда и от этой ухмылки. Сержант довел Агнессу до камуфлированной дверцы и что- то ей сказал.

Она пожала плечами и угрюмо, односложно ответила, вздохнула, неуклюже встала на колени и задрав, острые локти, сцепила руки на затылке. Сержант поковырялся у себя на поясе, вытащил старинный длинноствольный револьвер и торжественно приставил к ее голове.

– Э! – промычал я, ошарашено царапая ручку двери. Э-э – э—э-! – заорал я, распахивая дверь и вываливаясь на песок.

– Keto! – крикнул мне тот, что сидел внизу и приложил палец к губам, опять потряс своим стволом.

– Keto!

Я поднялся, не зная, что делать, но тут меня аккуратно подхватили под локоть. Сзади стоял еще один, молодой, белозубый, с густыми усами, ужасно похожий на какого- то рок- певца. Он, улыбаясь, показал мне куда —то за спину.

– Не кричи так, уважаемый! Лучше иди туда, там тебя ждут!

– Кто? – не отрывая глаз от Агнессы, спросил я. Агнесса и сержант не двигались, и тут я понял, что вся эта композиция предназначена для меня. Сержант упирал ствол ей в ухо, она морщилась и пыталась отодвинуться. Потом подняла глаза на меня и виновато улыбнулась. Сержант помахал мне ладонью: иди, иди!

Я пятясь, пошел в указанном направлении, не видя ни единой души, добрался до полуразрушенного бетонного куба и оглянулся.

– Синто!

На длинном теплом обломке бетона, похожем на скамью, прячась от пыльного восточного ветерка, сидел Алонсо Арбаледо Монкада.

22 часа до начала мятежа.

– Да не буду я садиться, пусть ствол уберут от нее!

– Уберут! Поговорим с тобой и уберут!

– Я не могу так разговаривать, прости, когда у нее ствол в ухе!