Хроники Арли. Книга 3. Я – инквизитор

– Отправьте людей по домам, и мы продолжим.

Купцы, ставшие свидетелями чужого обмана, не выглядели расстроенными. Они переглядывались, топорщили бороды, хмыкали и старались скрывать довольные усмешки – соседу плохо, лучше новости не придумаешь. Саводея не слишком любили, и ему ничуть не сочувствовали – по обрывкам фраз и общему настрою, я понял, что вина за произошедшее целиком лежала на нем – за чужими промахами он слыл большим охотником, да за своими не доглядел.

В результате никто больше никаких сенсаций не ждал, и они с лёгким сердцем дали себя уговорить разъехаться по домам, тем более что и оплата услуг теперь уж точно пойдет не из их кармана. Саводей отпустил даже условно «своего» человека, буркнув, что дальше справится сам.

И мы продолжили. К счастью, остальные не слышали, как ловко родственник купца ухитрился объегорить двух матерых дельцов. И самая интересная часть рассказа новоиспеченного крестного отца оказалось та, где он за раз ухитрился умыкнуть полкаравана. Четырнадцать грузовых подвод, до верху наполненных отборным зерном, вместо склада Саводея уехали куда-то в другом направлении. Задумано и сработано было на совесть: когда половина каравана прошло через туннель под стеной, у одной из телег заклинило колесо, наглухо перегородив вход и выход. Караван разорвало на две части, в первой из которых находились люди Веридо. Телеги выползли на площадь перед стеной, где их ждали точные копии с точно таким же количеством зерна, но несколько худшего качества. Возницы, бывшие в курсе происходящего, поменялись местами, и колеса телег снова застучали по камням, уводя подальше от чужих глаз результаты излишнего доверия и дьявольской хитрости. Подмены никто не заметил, если бы на складе Саводей ограничился проверкой товара в «правильной» телеге, но ему вздумалось полезть чуть дальше.

Все слушали рассказ спокойно, все, кроме самого Саводея. Оррик тоже расслабился и потому не успел среагировать – купец же, сорвавшись с места, в считанные секунды добрался до своего обидчика, с лёгкостью отшвырнув меня в сторону.

– Сволочь! – орал он, встряхивая за воротник шурина, отчего тот больше напоминал тряпичную куклу, чем человека. – Убью, тварь! Раздавлю! Кто ещё с тобой такое удумал?! Кто?! Таракан помойный!

Оррик опомнился, я сделал знак охране, которая выглядывала из окна, и все вместе мы минуты две пытались отодрать родственников друг от друга.

– Ой!

– Руки, руки его держи!

– Губа! Он мне по губам…

– Да хватай же!

– Убью!

Мне, к счастью, повезло, и в этой битве кабанов я участие не принимал. Как, впрочем, и Аридил, для которого участие в подобных мероприятиях никогда не доставляло удовольствие.

Наконец, Саводея скрутили. Мне удалось разглядеть его изрядно помятую физиономию и ещё более пострадавшего брата супруги. Он с ужасом наблюдал, как трое бородатых мужиков едва сдерживают зятя. Купец хрипел и вращал глазами, как хамелеон.

– Иан, – крикнул мне Оррик, – может, хватит?

– Саводей, на ваше слово совсем нельзя положиться? – добавив нотку презрения, спросил я.

Купец еще несколько мгновений яростно дергался в руках, а затем обмяк на руках разорванной тряпкой. Волосы, слипшиеся от пота, висели сбившимися лохмами. Он смотрел в землю остановившимися взглядом.

– Отпустите, – наконец прохрипел он.

– Мы можем вам верить?

– Клянусь, – выдохнул он, – что не трону этого слизняка.

Как оказалось, сдержать слово Саводею оказалось гораздо сложнее, чем все мы думали. История только начиналась, и до того показалась только вершина айсберга. Веридо, несмотря на весь свой злодейский вид и врождённую изобретательность, являлся всего лишь исполнителем чужого замысла. За всеми злоключениями Саводея стояла супруга самого купца, дражайшая Лаврина (какой муж, такое имя и у жены), задумавшая извести муженька и потихоньку прибиравшая к рукам весь его бизнес. Именно она предложила подменить часть товара, предназначенного для гномов, но вовсе не для того, чтобы как следует поживиться, а чтобы подорвать доверие клиентов и в конечном итоге сместить супруга, обвинив его в нечистоплотности.

Для меня осталось загадкой, как она потом собиралась восстанавливать репутацию компании и свое доброе имя. Впрочем, и тут вскоре нашлось разумное объяснение. Ходили слухи, что женщина крутила шашни с другим купцом – Тавором, который спал и видел, как пускает по миру своего конкурента.

Когда клубок наконец оказался распутан, солнце стояло над головой, время перевалило за полдень, и в горле изо всех сил терлись коты. Саводей показал, что он не зря славился хваткой и упорством, к концу беседы почти успокоился внешне, хотя внутри у него все горело, и ненависть бурлила над его головой.

– Пусти, – выплюнул он Оррику, когда тот попытался придержать его за рукав. – Не трону я его. Руки об эту сволочь марать.

Веридо оказался не из тех, кто грудью встречает ветер. Он сидел подле стены, сгорбившись, растеряв весь лоск, заносчивость и кичливость. Его взгляд блуждал между нами, ни на ком конкретно не останавливаясь. Кому-то могло показаться, что он ищет выход из сложившейся ситуации, но от меня не укрылось, что страх овладел человеком от макушки и до кончиков пальцев. Веридо просто отдался в руки судьбы, прекратив бороться, как будто у него выключили аппарат жизнеобеспечения. Я даже не представлял, что его ждёт: тюрьма, долговая яма, вечное рабство или костёр – отстраненно и почти без удивления я подумал, что готов признать, что мне все равно. Он выбрал свой путь, а мне предстоит идти своим.

– Мастер Иан, – услышал я глухой голос человека, говорящего через силу, и обернулся.

Передо мной стоял Саводей. От громогласного толстяка осталась лишь тень. По-моему, он даже слегка похудел. Купец пытался получше закутаться в свой кафтан, и старательно отводил взгляд. Его настроение отдаленно походило на винегрет из разных цветов, и только зелёный среди них отсутствовал полностью. Злость, досада, стыд, ненависть – чувства Саводея затянулись морским узлом, но ко мне, как ни странно, относилась лишь досада. Он о чем-то сожалел, но я никак не мог понять, что именно его гложет. Необдуманное обещание гонорара?

– Я прошу подождать до завтрашнего утра, – он склонил голову.

– Подождать? – я не понял, что он имеет в виду. – Чего именно?

– Мне необходимо время, чтобы собрать нужную сумму.

– Конечно, я подожду.

Купец сделал шаг назад, ещё раз кивнул, стремительно для такого грузного тела взобрался на коня и, дав ему хворостиной по крупу, умчался восвояси. И только Веридо так и остался сидеть на месте.

– А его не следует передать страже? – я кивнул на бывшего помощника Саводея. – Или отвезти куда-нибудь?

Оррик махнул рукой.

– Уж будь уверен, о нем позаботятся и без тебя. И сестричке его достанется – Саводей не тот человек, который умеет прощать. К тому же этого борова прилюдно облили помоями – да он в лепёшку расшибется, лишь бы слухи о его слабости не поползли дальше, – Оррик, подогнал лошадей к ожидавшему окончание представления эльфу. – Эта история может поставить крест на репутации Саводея, и тогда прощай гномы – карлики на дух не переносят любой шумихи, а тут вой поднимется до небес. Завтра весь город будет чесать языками!

– Завтра первый день праздника, – напомнил эльф, не принимавший непосредственного участия в происходящем. – Вряд ли люди вспомнят об этом маленьком происшествии.

Оррик даже развернулся от возмущения.

– Маленьком? Саводей входит в совет гильдии и слывет одним из самых богатых людей Аллии. Посмаковать проблемы у богача – что может быть слаще?

– Если он такой богатый, то почему попросил отсрочку по оплате? – недоверчиво хмыкнул я.

Оррик оторопело уставился на меня.

– Шутишь? Двадцать процентов от поставки даже для него это большие деньги.

– Четырнадцать возов с зерном, – удивился я. – Да сколько они могут стоить?

– Во-первых, не четырнадцать, а двадцать восемь. Во-вторых, – много, учитывая, что оно подготовлено для кухни подземного короля. Витред Четвертый обожает сдобу из отборной пшеницы.

Настала моя очередь тереть лоб.

– То есть, когда я предложил ему десять процентов… – начал я, и Оррик хлопнул меня по плечу.

– Ты заполучил целое состояние.

– Но тогда зачем он заявил о двадцати?!

– Просто он не знал тебя так, как знаем мы.

– А если бы знал? – хмыкнул я.

На этот раз вместо Оррика ответил Аридил.