Хроники Арли. Книга 3. Я – инквизитор

Двери скрипнули и распахнулись.

– И что дальше, мастер Иан? – с сарказмом поинтересовался Саводей. – Где же твоя обещанная правда? – он торжествующе оглядел всех взглядом и объявил. – Если этот так называемый правдолюб найдет хоть что-то, указывающее на то, что я виноват, заплачу ему двадцать процентов.

Кто-то ахнул, но Саводей только махнул рукой.

– Вот смеху-то будет! – Саводей с ухмылкой повернулся к своим спутникам, и те с готовностью его поддержали.

– Многоуважаемый Борст, – внезапно даже для себя начал я. – Вы проверили зерно перед отправкой, а дальше?

Тот поднял на меня удивлённый взгляд.

– Его погрузили на телеги и отправили сюда.

– А где находится ваш склад?

– За стеной, – он оглянулся на своих. – Час ходу, если не гнать.

– Кто сопровождает груз?

– Мой брат, Хвар, – он всегда ходил с караванами.

– Вы ему доверяете? – спросил я.

Борст сначала нахмурился, а затем захохотал.

– Ему-то? – он ткнул в долговязого, который стоял за ним. – Как же можно родной душе не верить?

Я оглядел ещё одного «кабана» в пиджаке.

Значит, братец все это время был в группе поддержки.

– Не возражаете, если мы и с ним сыграем в игру?

Но и тут все оказалось в полном порядке. Хвар проследил, чтобы весь товар погрузили на телеги Саводея, а затем в полном объеме передал груз с рук на руки тут, на складе. Не подкопаешься.

Я заложил руки за спину и принялся мерить шагами улицу, за мной неотрывно следило уже восемь пар глаз: шестеро купцов и Оррик с Аридилом. Во взглядах моих друзей все больше проявлялась растерянность и нервозность. Купцы глядели больше презрительно, одни – с примесью разочарования, другие – торжества. Точнее, торжествовал один. Над ним болталась абсолютно зелёная тучка такого насыщенного оттенка, что поначалу я не поверил. От него же в мою сторону несло «помоями» – презрение так и сочилось на мою бедную голову – весьма странное сочетание.

Я быстро проверил цвета аур других: раздражение, досада, недоумение, злость, скука и только у одного напрочь отсутствуют негативные эмоции. У них спёрли товар, они разругались с многолетними партнёрами, а этому весело?

– Эй, ты, – я ткнул в него пальцем. – Кто такой?

– Это Веридо, брат моей жены, мой младший компаньон, – ответил за мужика Саводей.

– А ну-ка иди сюда, – я поманил его пальцем и с удовольствием заметил, как газон над головой человека слегка побледнел. – Иди-иди! Уверен, ты как-то связан с этой фигнёй!

– Он не имеет отношения к поставкам зерна, – возразил Саводей. – Веридо всю жизнь занимается холстом. У него своя лавка в среднем городе.

Но я закусил удила, отмахнувшись от купца.

– Веридо, друг, – я подошёл к нему и слегка приобнял, что выглядело немного потешно, потому что до его плеч я не смог бы достать при все желании, – ты ведь что-то знаешь об этом деле?

– Нет! – вскрикнул он и попробовал отстраниться. – Я ничего не знаю!

Я чихнул так сильно и громко, что все подпрыгнули от неожиданности, мне же захотелось отвесить поклон создателю за его тонкое чувство юмора. Нет, когда я работаю через металл, сдерживаться гораздо проще. Вместе с радостным возбуждением и облегчением во мне просыпался азарт охотника.

– Господин Саводей, – я растянул рот в зловещей ухмылке, – попросите своего родственничка не вставать в позу, если он не хочет, чтобы ему прямо тут открутили голову. Пусть подержится за кинжал, подозреваю, сейчас мы узнаем о-очень много интересного о делах протеже вашей супруги.

Глава 18

Оррик ржал, держась за живот, ибо боялся расплескать то, что уже там находилось, а находилось и впрямь немало – перед ним выстроились три кувшина лучшего пива, которого только можно найти в столице. Аридил потягивал эльфийское «молодое», смакуя каждый глоток. По его словам, вкус напоминал ему о далёком доме и годах детства, проведенных в совершенно других заботах, чем те, что беспокоят его сегодня. Брала ли меня зависть при подобных речах? Ну как же, его детство – это четыреста лет, человек успеет родиться, состариться и умереть десяток раз, пока эльф прогуливал школу. Но мне почему-то нисколечко не обидно – у каждого свой план и своя судьба. Да и что-то мне подсказывает, что школу он вряд ли прогуливал. Четыре века в одних и тех же стенах – мне кажется, что на такое не согласился бы никто из моих знакомых.

На лицах друзей впервые за наш нескончаемый «пойди-туда-не-знаю-куда» отпечатались выражения блаженства и удовлетворения, и они этого не скрывали. Впрочем, от меня вообще сложно скрыть настроение, и те два зелёных ковра над их головами лишь подтверждали правило. Надо же, сегодняшнее утро ничем не предвещало бурного продолжения. Ещё бы, за один день мы отметились в совершенно разных частях города и слухи о наших подвигах сейчас «продвигают» везде, куда у крысенышей Фарида был доступ.

Когда у меня только созрела мысль о создании подобного предприятия, мне и в голову не могло прийти, чем все обернётся. В схему лучше всего укладывались вопросы супружеского долга и прочие подобные моменты, когда лишь требуется уличить кого-то во лжи. Становиться детективом в мои планы совсем не входило. Ну какой из меня Шерлок Холмс? Резкий поворот в деле купцов явился для меня совершеннейшей неожиданностью и едва не посадил в лужу. К счастью, мне от отца достались трезвая голова и острый глаз. Да, мозги у меня работают, но только случай поставил жирную точку в деле. Не будь его, моя карьера «правдовидца» оборвалась бы, не начавшись. И ещё, конечно, надо поблагодарить создателей за идеально подобранное сочетание даров: видеть настроение и чувствовать, что о тебе думает собеседник – дорогого стоит. Может, и в самом деле заделаться великим сыщиком?!

Наше первое расследование закончилось феерично: Веридо «поплыл» практически сразу, едва на него надавили. Он оказался не просто причастен, он завяз в этом деле по самые гланды, так что Саводей, до того с пеной у рта защищавший родственника, едва услышав его слабое «блеяние» и ужас на лице, пришёл в такую ярость, что Оррику пришлось оттаскивать купца в сторону и пригрозить ему примирением силы, если тот не придет в себя.

История оказалась стара, как мир. Шурин давно и крепко завидовал успеху зятя. Трудолюбие и хватку он приписывал удаче и счастливому стечению обстоятельств. Там, где у Саводея шло как по маслу, Веридо терпел неудачу и убытки. Попытка начать свое дело едва не обернулась для семьи разорением, так что зять по просьбе жены, войдя в положение, нанял того в помощники.

Пообтесавшись да набрав кое-каких знаний, Веридо принялся строить «империю в империи». Так как за товаром приходилось ездить ему, то «близкое» знакомство с поставщиками оказалось лишь делом времени. Осторожно заговаривая с людьми, Веридо «прощупывал» их на предмет верности слову и желании подзаработать. Естественно, нашлись те, кто не имел ничего против. Так со склада Саводея стали исчезать товары высокого качества, будучи замененными аналогами похуже. Разница оседала в кармане родственника. Чтобы никто не заметил подмены, он строго следил за упаковкой – зачастую мешки, в которых хранился товар, стоили больше, чем их содержимое.

Сначала Веридо не рисковал брать помногу, но постепенно смелел. Безнаказанность пьянила, лёгкие деньги влекли все сильнее. Масштаб деятельности изменился: ему пришлось посвятить в курс дела двух приказчиков, те – ещё кого-то. Так со склада стали уходить более дорогие грузы и в совершенно иных количествах. Клиенты ворчали, но зная о щепетильности Саводея, пока что закрывали глаза, полагая, что это случайность. Но их количество быстро росло, сообразно аппетита Веридо.

Вот тут-то и прозвучал тот злосчастный вопрос. Я и подумать не мог, что он приведет к таким последствиям.

– Причастен ли ещё кто-нибудь из семьи? – я задал его без всякого умысла, просто потому что, согласно жанру, его следовало задать.

– Нет! – выкрикнул Веридо в отчаянии, а я неожиданно для себя снова чихнул.

Вот тут начиналось самое интересное. Я отозвал Оррика в сторону и попросил незаметно позвать Саводея. Дела торговые – это одно, а семья – совсем другое. Да и негоже вытаскивать чужое грязное бельё перед голодной до сенсаций публики.

Купца пришлось тащить в прямом смысле этого слова. Саводей рвался учинить самосуд прямо здесь, и Оррику со товарищи приходилось изо всех сил сдерживать праведный порыв негодующего человека. Я стоял и думал, что мне ему сказать. Если он узнает, что тут замешана ещё и семья, рукой подать до смертоубийства, которому я буду, естественно, соучастником. Но и не сказать нельзя – человек должен понимать, откуда ноги растут, а растут они явно не из пуза этого несчастного идиота.

– Господин Саводей, – начал я. – Вы удовлетворены результатом?

– Да! – почти прорычал тот, плотоядно оглядываясь на своего родственника.

– Тогда я вынужден вам сказать, что это ещё не все, – вздохнул я.

Купец впился в меня глазами. Белки постепенно наливались кровью.

– Полагаю, остальное вам лучше узнать без лишних ушей.

Саводей несколько долгих секунд буравил меня взглядом, а затем лишь кивнул. Я поймал его за рукав, когда он повернулся.

– Саводей, – я заглянул ему в глаза. – Надеюсь, вы не наделаете глупостей?

Он посмотрел на мою руку и мрачно кивнул.