Хроники Арли. Книга 3. Я – инквизитор

Оррик гоготнул и вышиб пробку из очередного кувшина.

– Это уж ты прав длинноухий, с нашим юным другом не соскучишься.

Я с затаённой радостью наблюдал за своими спутниками, и только мысли о девушке не давали мне расслабиться. Валена в меня поверила, и у меня нет морального права ее подвести.

– О слухах не волнуйтесь, я знаю, к кому они попадут, – рубль за сто – я был практически в этом уверен.

Де Бри покачал головой.

– С чего ты взял, что мы за тобой приглядываем?

– То, что у меня на подбородке три волосинки в девять рядов, не означает, что в голове вата. Я тут навел справки и выяснил, что за порядком в центральных городах наряду со стражей, следят ваши люди. Это их, так сказать, головная боль. Ну и ваша, разумеется.

Де Бри скривился, как будто прожевал лимон.

– Так и есть. Для всех праздник – это пиво, девки и развлечения. Те, кому приходится выполнять нашу работу, на дух не переносят такие дни, а этот – в особенности.

Видимо, капитан имел в виду день экзаменов в Университет, когда общественный порядок превращался во всеобщее помешательство с пьяными драками, членовредительством и прочими удовольствиями, которые шли рука об руку с народными гуляниями такого масштаба.

– А чем занимается инквизиция?

– Инквизиция гоняется за еретиками и колдунами, а всю рутину оставляет нам.

– Кому-то нужно заниматься и рутиной, – посочувствовал я.

– Ты так и не ответил на мой вопрос.

– Это же очевидно, – я вздохнул: ничего-то он не забывает. – Вы мне пока не особенно доверяете, а я явно что-то затеял, так что ваши люди практически наверняка сидят у Клауса.

Капитан только покачал головой и постучал пальцем по крышке стола.

– Я попросил обвинителей отодвинуть срок казни на две недели для уточнения некоторых обстоятельств, – наконец сказал он. – Но у тебя не должно быть никаких иллюзий: обычно после этого тяжесть грехов лишь вырастает.

Я скрипнул зубами и кивнул.

– Все равно спасибо.

Повисло тяжёлое молчание, после чего Де Бри вдруг словно встряхнулся.

– Как вы говорили? Вернёмся к нашим баранам?

– Безусловно! – согласился я.

На следующее утро, народу только прибавилось. Видимо, слухи поползли дальше, и в гостинице было не протолкнуться уже с утра. Все ждали, что будет дальше. Мы спустились со второго этажа, перешагивая через людей, расположившихся на ступеньках, пробрались в свой кабинет и заказали плотный завтрак. Клаус выглядел не лучшим образом, осунулся, посерел, но тем не менее на его лице блуждала довольная улыбка – за прошлые сутки он уже трижды посылал за вином, а пиво вообще подвозили безостановочно.

В итоге хозяин молча принял заказ, снова отрицательно покачав головой, когда я спросил его об оплате.

– Чего ты ему свою мелочь впихиваешь, – усмехнулся Оррик. – Старина Клаус за эти два дня заработал больше, чем за весь прошлый год. Да он тебя на руках носить должен!

– Лучше он будет должен мне, чем я ему, – буркнул я. – И не деньгами.

– Первый раз вижу такое! – сообщил инквизитор, запихивая в рот добрый кусок обжаренной грудинки. – Люди готовы на головы друг другу лезть!

– Это называется «хороший маркетинг».

К десяти утра Оррик выбрался на улицу и прилепил к вывеске ещё одну, на которой было выведено всего одно слово: «Открыто». Народ ждал, затаив дыхание, и крутил головами, выискивая взглядом первого смельчака. Мы втроем неторопливо поглощали завтрак и ждали того же. Таковых пока что не оказалось.

– Слушай, а зачем все эти писульки? – поинтересовался Оррик. – На площади грамотных дай боги один из двадцати.

– Для солидности, – ответил я. – Были бы время и деньги, я бы снял отдельный дом, но не в нашем с вами положении сорить золотом.

– Иан хотел сказать, что с пятью золотыми гораздо проще расставаться, когда вокруг тебя дорого все, – заметил вдруг Аридил. – Тогда у посетителя не будет и мысли, что он побывал у мошенников.

Я окинул эльфа удивленным взглядом – тот неожиданно дал весьма точную оценку происходящего.

К часу, когда ни одного желающего так и не появилось, Оррик занервничал. Аридил демонстрировал свою обычную выдержку, но и он все чаще посматривал на меня, как бы говоря «чего же ты ничего не предпринимаешь?» И только я был спокоен, как слон, предоставив событиям развиваться по заранее намеченному сценарию.

К двум часам народ потихоньку начал разочарованно вздыхать, первые ласточки потянулись на улицу – просто так сидеть в трактире было не принято, а цены у Клауса сейчас кусались. Одно дело, ждать в предвкушении удивительного представления, другое – пропивать последнее просто так. Народ на площади пошёл ещё дальше – послышались крики, что все это шарлатанство, мол, знают они этих ворюг, или слышали о них краем уха. Особенно предприимчивые предлагали сорвать к демонам вывеску, а заезжих фигляров выкинуть из гостиницы, привязав к позорному столбу – квары, мол, разберутся. Клаус продолжал исправно носить нам выпивку, все чаще поглядывая на меня.

Ровно в три часа, ну, насколько в этом мире вообще можно говорить о точности, перед крыльцом гостиницы остановилась карета, запряженная тройкой лошадей. Из нее сначала выбрался высокий, костлявый господин и, затравленно озираясь, нырнул в гостиницу, затем появилась дама средних лет, о которых говорят, что генералу не повезло родиться в юбке. Она брезгливо поджала губы, подала руку в перчатке кучеру, который, по-видимому, к тому же исполнял роль слуги, и тоже проследовала внутрь нашего кабинета.

Что тут началось! Площадь, ещё пару минут назад исходящая язвительными комментариями, буквально взорвалась. Люди, начавшие пробираться к выходу, подрались за лавки с теми, кто решил задержаться и занял освободившиеся места. Вокруг стоял страшнейший гвалт, в котором становилось понятно только одно: свершилось. Никому не известный искатель правды наконец-то дождался своего первого посетителя.

Снаружи ажиотаж подогревался «счастливчиками», для которых в зале не нашлось ни одного места. Особенно любознательные бросились с вопросами к кучеру. Все хотели знать, кто эта парочка и с какой целью они здесь оказалась. Тот тоже оказался парнем не промах, и стойко сносил все волны из любопытствующих, изредка отмахиваясь от самых назойливых. Площадь бурлила. К дежурившим с самого утра присоединялись все новые и новые люди, кто-то убегал, разнося весть о чудесах, происходящих сегодня в Пряной лошади.

Через час или около того дверь кабинета с треском распахнулась, оттуда выбежал высокий господин с волосами набекрень и дама, разъяренная до того, что даже те, кто был сильно навеселе, шарахались от нее, как демон от святого круга. В руках у дамы оказался довольно широкий веер, который она использовала не совсем по прямому назначению, но тоже не без успеха: собранный в пучок набор из резных палочек, с точностью, говорящей о недюжинном умении, прохаживался по плечам, шее и по спине ее кавалера. При этом мужчина смешно вскидывал голову и вскрикивал, а женщина грозно вращала глазами. За несколько десятков секунд они добрались до кареты, запрыгнули в нее, транспорт страшно затрясся, так что те, кто поближе, решили, что карета тотчас рассыплется, кучер что-то гаркнул, и лошади быстро домчали ее до края площади. Затем экипаж исчез на одной из узких улочек столицы, оставив за собой стоны тех, кто так и не успел убраться с его пути, и возбужденные возгласы всех остальных.

Несмотря на то, что все происходящее уложилось дай бог в минуту, самые внимательные успели заметить, что результат явно оказался тем, которого ожидали: правда была раскрыта, как возвещал плакат на фасаде! Значит, фигляр и не фигляр вовсе, а самый настоящий кудесник. А то, что мужу досталось на орехи, – это нормально, кто ж в своем уме с такой бабой гулять не будет? Дурак, что согласился сюда приехать, но кто его знает, может, заставили. От такой жены чего хочешь жди!

И плотину прорвало! Народ повалил валом. Все хотели узнать какую-нибудь правду, но очень быстро выяснилось, что, во-первых, правда действительно стоит очень дорого, а во-вторых, есть и еще ряд условий, которые требовалось соблюсти. Так что в течение нескольких часов весть об этих ограничениях также разлетелась по площади. Зевак поубавилось настолько сильно, что в трактире появились свободные места. Однако, желающие попасть в кабинет, не только не перевелись, их число значительно выросло.

– Вам повезло, – хмыкнул де Бри. – Если бы не та парочка, все могло пойти совсем по-другому.

Я скромно посмотрел под ноги, потом поднял взгляд.

– Кто сказал о везении?

Де Бри удивленно уставился на меня, в его глазах сверкнула догадка.

– Неужели?

Я кивнул.

– Мне с самого начала было понятно, что первому пойти и узнать хоть какую-то правду страшно. Люди будут сидеть и ждать добровольца-смертника. Не дождавшись такого, все решат, что под вывеской скрывается шарлатан. А так как я не шарлатан, надо было всего лишь дать небольшой толчок.

– И вы его дали? – усмехнулся де Бри.

– Несомненно, – ответил я. – По моей просьбе Клаус навел справки, где в городе живут бедные дворяне. Такие, что считают каждую копейку и у которых заложено все, что только возможно. Я побывал у них и предложил разыграть спектакль, который принесет им ни много ни мало сто золотых монет. Десять сразу, остальное чуть погодя. Сегодня они получили все причитающееся сполна.