Ясак

– А кого посылать-то хочешь? Здесь надо смышленого, да ловкого паренька посылать. Да не одного, а двух. – Черкас кивнул головой в сторону Андрейки. – Может его, атаман и пошлем? Человек проверенный, да и тайгу эту хорошо знает.

– А что? Собирайся Андрейка, в напарники себе сам человека выберешь. Да язык-то прикуси. Чтобы никому.

– Ясно дело, атаман, чай не маленький все в секрете будет. Я даже в острог Кетский соваться не стану. Знаю, как можно тайно его обойти. Ваську Морозова, если позволишь, атаман я бы с собой взял, он хошь и молодой совсем и не дюже смышленый, но он мне как брат, да и матушка у него сильно хворая, увидеть он ее хочет, тоскует сильно и по ночам плачет.

– По мне так бери Ваську. Ты как думаешь Черкас.

– Ваську, так Ваську. Андрейке виднее. – Рукин кивнул головой в знак согласия.

– Как стемнеет, подойдешь, а мы пока с сотником отписку воеводе сочиним.

Хоть грамоте оба были не сильны, писать решили без писаря, чтоб сохранить все в тайне уж больно вопрос был щепетильным, а учитывая, что часть казаков прежде служили под началом воеводы Челищева, утечка информации была очень даже возможна.

– Давай уж как-нибудь сами воеводе нацарапаем, как говорится, «узнал сосед – узнает весь свет». – Вздохнул Петр, разглаживая лист толстой немецкой бумаги выданной им самим приказным дьяком с разрешения воеводы.

– Сейчас только чернила разведу, засохли уже. – Черкас достал из берестяного сундучка склянку с чернилами, мешочек с мелким сухим песком, да пучок гусиных перьев. – И то верно говоришь, атаман. У нас в Тобольске говорят «знает кум, да кума, да людей полсела». Так что поостережемся лучше, сами напишем. Ты если, атаман боишься, бумагу попортить, то давай я напишу, я раньше писарем в Верхотурье целых полгода служил. Опыт маломальский имею.

– Так отписывай тогда. А то дьяк-то бумаги много не дал. Поскупился Андрей Васильевич. Так что пиши с осторожностью, у нас ее и так мало осталось.

Глава 9. Вестовые.

Поздно ночью, когда отряд, наконец-то, успокоившись, мирно спал и только бдительные стражники, не смыкая глаз, с тревогой вглядывались в лесные заросли и вслушивались в ночную тишину, двое казаков при полном обмундировании и вооружении незаметно, крадучись, покинули острог.

Никто и не подумал бы, что сотник Рукин, якобы встревоженный утрешним нападением тунгусов обходя территорию острога и проверяя бдительность часовых, специально отвлек их. Именно в этот момент Андрейка Фирсов со своим приятелем Васькой Морозовым перемахнули через тын и словно тени в ночи, мгновенно скрылись в лесной чаще.

– Слышите, что-то будто трещит? – С показным беспокойством прошептал сотник, указывая стражникам в темноту, где только что скрылись, отправленные им же вестовые.

– Да нет, Черкас. – Усмехнулись те. – То зверь какой-нибудь бродит. Сохатый, а может и волки. Человек так не ходит.

По всему было видно, что заступившие на смену часовые за ужином несколько употребили вина и потому настроение имели приподнятое и бравое.

– Давайте, ребятки, охраняйте. – Напутствовал их сотник, собираясь уходить. – Как бы тунгусы не возвернулись, да не напали бы снова.

– Мы дело-то разумеем, – с улыбкой отвечал Корней – не первый год службу несем. Не в одной потасовке уж побывали.

– Иди спать, сотник, а уж мы не подведем. – Вторил Корнею второй стрелец. Сразу было видно, что они хотят поскорее отделаться от надоедливого начальника.

– Видимо с собой пару штофов бражки прихватили, – усмехнулся Черкас. Он знал, что казаки и стрельцы частенько пьют на дежурстве домашнюю бражку или ягодное вино и ничего в этом плохого не видел. – Для сугрева и поднятия бодрости, отчего и не выпить в меру. – Подумал он, устало направляясь в свою «командирскую» избенку. Черкас как только представил, что его в избе ждет не только кружка горячего вина, но и кусок жареной сохатины, тут же почувствовал зверский голод и прибавил шагу.

– Как прошел побег? – С усмешкой поинтересовался Петр, протягивая сотнику березовый веник, чтобы обмести от снега бахилы

– Да я сам, если честно, не понял, когда они перемахнули через стену. Все время в поле зрения держал, потом глядь, а их и след простыл. Ловкие ребята. Думаю дён через двадцать, на Оби уже будут, а там зимник, обозы ходят. Доберутся с Божьей помощью.

– Дай Бог, дай Бог. Ну что, ты голодный, поди ведь? Садись, перекусим, да по чарке-другой винца выпьем.

***

Андрейка с Васькой шли всю ночь. Благо небо было чистое и полная луна освещала все вокруг словно днем. Небольшой морозец пощипывал лицо. Опытные таежники казаки специально оделись легко и теперь от быстрой ходьбы на лыжах нисколько не вспотели, только волосы под малахаями были мокрыми.

– Ну что, Васька, может, уже перекусим? – Глянув на звездное небо, спросил Андрейка. – Верст двадцать, поди, уже отмахали.

– Давай вон там, в низинке, в ельнике. Там и костерок запалить можно и чайку вскипятить и мясца подогреть. – Васька указал вниз в распадок и направил свои лыжи вниз по склону.

– Спасибо тебе, что с собой в Тобольск взял. – Сваливая охапку сухих веток и сучков для костра, молвил Василий. – У меня матушка сильно хворая. Думал, что уж больше и не увижу ее, а тут, на тебе подарочек, радость будет ей какая. Спасибо тебе, Андрейка.

– Да я то что? Сотник говорит, бери кого хошь, а кого мне еще кроме тебя надо. Чай мы дружки закадычные. Глядишь и ты когда-нибудь меня выручишь – Отшучивался Андрейка, наскоро извлекая из котомки съестные припасы. – Вот сейчас подзаправимся и в путь-дорожку. Я так рассчитал, что мы дней через двадцать к Оби выйдем. А там зимник. Там обоз за обозом. Повезет, так всю дорогу на санях ехать будем.

На крошечном костерке уже клокотал небольшой медный котелок.

– Ладный котелок мне сотник уступил. И вот еще – Андрейка вытащил из котомки стеклянный штоф – это, говорит, вам на всякий случай, вдруг под лед провалитесь, али захвораете. А я так думаю, что поскольку проваливаться под лед мы не собираемся, да и хворать, не приучены, давай-ка, Василий, мы по чарочке с устатку-то и примем.

– По чарочке можно. Перед обедом, да еще с устатку, грех не выпить.

Нанизанные на ивовые прутья куски сохатины уже шкворчали, капая жиром прямо в огонь. В котелке закипала снеговая вода. Из-за кромки леса, пока еще несмело, блеснули первые солнечные лучики.

– В этом году весна будет ранняя – Андрейка сдернул ломоть мяса со вспыхнувшего огнем прута и обжигая ладони перебрасывал его с руки на руку. – Наливай, Васятка, пока мясо не сгорело.

Они выпили.

– Хороша сохатинка, жирнющая, сочная. Это я его, сохатого-то, в прошлом годе по осени уже в кедровом распадке из арбалета приголубил. Здоровенный такой бык был, как конь. Голова вот такая, а рога во! – Андрейка, как всегда, хвастливо приврал, показывая руками размеры убитого им зверя.

– Ну, что, побежим дальше? – Василий аккуратно упаковал остатки пищи и штоф с вином в котомку и завязал ее.

– Ну, хоть не побежим, – лениво улыбнулся Фирсов – но идти все равно надо. Время не ждет.

***

Утром в двери избушки, в которой проживали Албычев с Рукиным, осторожно постучали.

– Кого это там с утра принесло? – Пробурчал Черкас, натягивая на себя полушубок. Очаг видимо давно уже погас и за ночь избушка выстыла. – Ну, кому это там не спится? – Крикнул он недовольно ежась от холода.

Дверь со скрипом отворилась и в облаке густого морозного воздуха, в избушку протиснулся десятский Алексей.

– Доброго здоровья, казаки. – Приветствовал он, снимая шапку и крестясь в красный угол.

– И тебе не хворать, Алексей. – Буркнул Черкас. – Аль случилось чего, с утра людям спать не даешь?

– Да и не знаю, случилось, али нет, только у меня двое казачков пропали. Андрейка Фирсов, да Васька Морозов. Вчера вечером ночевать не пришли, я уж подумал у вас они. Последнее время Фирсов-то часто к атаману бегает. Утром просыпаюсь – глядь, а топчаны не разобраны, мушкетов нет и других вещей тоже. Вот я и подумал, может ты, сотник, что знаешь?

– Пропали, говоришь, у тебя казачки, Алексей? Что ж ты так никчемно службу-то несешь, что у тебя бойцы пропадают? – Пряча в бороде улыбку и нарочито гневно зыркнув на десятского. – Слышь, атаман, что в отряде-то делается? То ли побег, то ли измена и предательство.

– Да ладно тебе, чего человека-то пугаешь. – Поеживаясь от холода Петр вылез из-под медвежьего одеяла. – Никто у тебя, Алексей не пропадал. Не стали мы вчера тебе говорить, чтоб подольше все в тайне держать. Ушли казаки твои в Тобольск к воеводе Куракину с важной отпиской. Ночью и ушли. Вот мы и хотели втайне это сохранить, потому и не поставили тебя в известность.

Видя, что Алексей обидчиво нахмурил брови и поджав губы опустил глаза, Петр приобнял его за плечи. – Ты обиду-то на нас, Алексей не таи, так надо было. Казакам, кто вместе с ними живет, скажешь, отправил, мол, вперед на разведку. Будто бы они наперед отряда пойдут, чтобы засады нам от тунгусов избежать впредь.

– Сделаю, атаман. – Потеплевшим голосом проронил Алексей. – В тайне все останется. Только наперед меня предупреждай, а то вдруг бы я поиски начал, да вся хитрость-то ваша коту под хвост. Что тогда-то?

– Ты ж умный казак, Алексей. Зря бы языком трепать не стал, все равно вначале бы к нам пришел. – Ухмыльнулся Черкас. – Что это от тебя за версту перегаром-то несет?