Ловкач. Роман в трёх частях

– Вот как будет тебе восемнадцать лет, тогда можешь так говорить, а пока, милая, изволь слушать, что я говорю…

Между прочим, Родион Степанович бывало иногда ворчал на супругу, которая всеядно руководила почти каждым шагом дочери, по отношению которой с мужем она не хотела считаться, так как вся монополия воспитания была в её надёжных руках. И свой приоритет главы семьи по данному вопросу он даже не отстаивал, уступая дочь жене добровольно. Но это вовсе не мешало Веронике Устиновне иногда упрекать супруга в безразличном отношении к дочери, что, конечно, далеко не соответствовало истине, так как несмотря на явную мягкость характера Родион Степанович, однако, в своих поступках был твёрд и при этом всегда умел держать себя в руках в любой сложной ситуации, что дочери, наверное, передалось от него.

Словом, любил Марину по-своему трепетно и нежно, чего никогда открыто не выказывал. Супруге он доверял беспрекословно всё и в целом был доволен тем, как она воспитывала дочь, полагая, что он всё равно лучше, чем мать, для дочери не сделает. Поэтому создавалось впечатление, будто он нарочно пасовал перед неугомонным, деятельным темпераментом супруги. Впрочем, он просто считал – дочерью обязана заниматься исключительно мать. Вот если бы был сын, тогда бы он самолично натаскивал его в житейских делах. В своё время он мечтал иметь сына, но супруге было хлопотно с одной, как она выражалась, так и осталась Марина единственным ребёнком.

Родион Степанович, возвращаясь с дачи пешком, уже не раз примечал дочь и с нею шатена. Но при его появлении они скрывались в чаще лесополосы и при этом он лукаво добродушно посмеивался…

Потом, буквально по его следам, заявлялась домой Марина, точно хотела разуверить отца, что он обознался, то была вовсе не она. Но отец и вида не подавал, что тайну её пронюхал.

Марина помнила о своём намерении поговорить с отцом, что такая жизнь, вечно таиться от собственных родителей ей порядком надоела. В конце концов, она уже взрослая и хочет сама отвечать за свои поступки. С этими мыслями она пытливо взглянула на отца, пока матери нет, надо ему это сказать.

Вероника Устиновна стала подолгу пропадать на даче, когда начали созревать фрукты и ягоды и требовался их своевременный сбор.

О своём личном, Марина никогда с отцом не разговаривала, хотя в обмене мнениями на общие темы, они находили общий язык. Ей даже больше нравилось говорить с отцом, нежели с матерью.

– Папа, я хочу тебя кое о чём попросить? – решилась она, набравшись смелости.

– Ничего не говорить маме? – сдержанно улыбнулся отец.

Услышав это, Марина покраснела и потупила на время взор, ей стало определённо ясно, что отцу всё известно.

– Наоборот, поговорить с ней, – начала она, – чтобы она не мешала дружить. Жора очень душевный и добрый, она просто его не знает…

– Хорошо, если только убедить сумею, ты же сама знаешь, сколь трудно на неё влиять, – подумав, проговорил Родион Степанович.

– Так хоть как-нибудь, – в голосе дочери столько было просьбы, что отцу нетрудно было понять – дочь влюблена!

Родион Степанович озадаченно почесал затылок и кивнул.

…Прошла неделя, как Жора приехал и уже устроился работать не телеграф настройщиком аппаратуры.

Лето шло жаркое и сухое. Почти через силу, Марина взялась за подготовку к поступлению в институт. Жора завидовал и сожалел о её силе воле, чтобы так невылазно просиживать над учебниками, и, по сути, не ведал, каким способом её выманить из дому, и отныне они виделись очень редко.

В воскресенье Никита со своим семейством собирался отправиться на пруд купаться и позагорать.

– Бери Марину, и двинем всем табором, – посоветовал он брату, который слонялся без дела.

– Я был бы и рад, но она пойдёт с матерью на дачу собирать вишни… – он лишь не сказал, что и сам готов ей помогать.

– Тогда это голый номер, – махнул разочарованно рукой Никита, и при этом весело, улыбчиво прибавил: – Не горюй, на пруду такие девахи – закачаешься.

– Похожие на Полину? – звонко засмеялся Жора.

– Какие хочешь! – мотнул яро головой Никита.

– Не, я попробую мотнуть к Ходаковым…

В этот момент вошла в комнату Альбина в цветастом сарафане, который скрывал её чрезмерную от беременности полноту. Жора покраснел от мысли, что невестка слышала их разговор, и как бы покаянно склонил голову.

– Мы идём, я готова? – бросила она, держа сына за руку.

– Сей момент! – Алёша попросился к отцу на руки.

– И давай, бери её авралом! – пошутил Никита на прощание. Конечно, он имел в виду Веронику Устиновну.

Жора сделал вид, что слова брата относятся не к нему и свысока смерил взглядом Альбину. Красивая бабёнка, но чересчур спесивая, держала верх над Никитой, против чего тот редко возмущался. Такого обращения над собой Жора бы и дня не потерпел. Иногда Альбина тоже смотрела на него, как на Никиту, не отделяя его от брата. С одной стороны, это хорошо, а с другой – означало, что она его воспринимала упрощённо, а порой даже проскальзывала неприязнь, скрытое неуважение, которое подчас распространялось и на Никиту, как говорится, открытым текстом. В таком случае на братовом месте с Альбиной следовало бы поступать строже, по жёстче, чтобы спесь не фонтанировала через край. Вообще Альбина по нраву была сумбурна, а таких женщин Жора близко не терпел, потому что сам был подчас импульсивен не меньше, считая такое качество больше присущее мужчинам, нежели женщинам. И вот поэтому своим тихим нравом, Марина, полностью его устраивала. Итак, брат с семьей ушёл на пруд.

Жора решил ускорить события, и прямиком направился к Ходаковым. На его счастье дверь открыл сам Родион Степанович, перед которым Жора несколько потерялся, глазки от волнения так и забегали чёрными паучками туда-сюда.

– Ну что, кавалер, за невестой пришел? – уверенный и снисходительный тон главы почтенного семейства дал Жope понять, что супруги дома нет. Он поздоровался, а за спиной отца стояла Марина в халатике, оголявшем её точёные, налитые ножки и подала ухажеру знак, что она скоро выйдет, отец должен поехать за матерью в город.

В воскресенье Вероника Устиновна обычно к полдню уже бывала с рынка дома, а то и раньше, так как по выходным покупателей валило толпами, и торговля шла бойко.

– Родион Степанович, вы на дачу, можно и я с вами? – попросился жених дочери, желая с ходу, проявить участие к ближним, и этим самым вызвать к себе повышенный интерес.

– На дачу сейчас идти жарко. А что так сразу…

– Хотел вам помочь, знаете, не могу без работы, руки сами просятся. Не, честное слово, – Жopa уловил иронию в его взгляде.

И тут будущий тесть поманил, его пальчиком, чтобы Жopa к нему наклонился. Сметливый угодник нагнул голову к лицу Родиона Степановича.

– Ты серьёзно хочешь помочь? – спросил бывший лётчик.

Жора быстро кивнул, заверив это подобострастным взглядом, не сводя его с хозяина.

– Очень хорошо, тогда значит, я привезу мать с рынка, а после обеда, часа в два, она будет на даче, вот ей и помоги. Это ты ловко придумал, молодец! Я в этом кое-что шуруплю, значит, поговори с ней по душам…

– Что вы там шепчетесь? – с недоумённой улыбкой спросила Марина, подойдя ближе к отцу и своему суженому. Сейчас она была несказанно рада, что Жopa сумел заронить отцу симпатию. Причём он ей недавно сказал, что её кавалер, по-видимому, добряк, но малый дюже шустрый. Это качество его супруга ценила в людях весьма высоко, признавая житейскую хватку.

Родион Степанович, скосив глаза на дочь, хитровато вымолвил:

– Это у нас мужской разговор.

– Что-то быстро вы нашли общий язык? – шутливо заметила Марина, и открыто этому радуясь.

– Мы же не вздорные бабы! – отчеканил отец.

И, моргнув Жоре, пропустил мимо себя дочь, он удалился вглубь комнаты, уступив ей кавалера.

Родион Степанович, ценный совет дочери – поговорить с матерью о Жоре, выполнил, когда вёз супругу с рынка. В такой момент у неё выдавалось хорошее настроение, особенно после удачной торговли.

– У нас вполне взрослая дочь, – начал он без подготовки, как будто спрашивая у неё, так ли она думает.

– Ты что-то намерен сказать? – уставилась супруга.

– Надо бы с ней и обходиться соответственно, а то обижается… – продолжал он.

– А ты откуда знаешь?