Мертвые повелевают

– Совс?мъ, какъ среди старыхъ христiанъ, – сп?шилъ прибавить Пабло. – По части насл?дствъ не существуетъ ни расъ, ни в?рованiй. Деньги не знаютъ религiи.

Безконечныя пресл?дованiа, обрушивавшiяся на предковъ, выводили изъ себя Вальса. Накакими средствами не брезговали, стараясь учинить насилiе надъ обитателями улицы. Когда крестьянъ угнетало дворянство, и вооруженныя банды устремлялись на пальмскихъ горожанъ, конфликтъ завершался т?мъ, что об? стороны нападали на чуетскiй кварталъ, убивали, кто не б?жалъ и грабили лавки. Если майоркскiй батальонть получалъ приказанiе отправляться въ Испанiю по случаю войны, солдаты бушевали, выходили изъ казармъ и громили улицу. Когда на см?ну революцiямъ въ Испанiи наступали реакцiи, роялисты, празднуя поб?ду, бросались на мастерскiя серебрянниковъ – чуетъ, захватывали ихъ богатство, а изъ мебели устраивали костры, кидая въ огонь даже распятiя… Распятiе старыхъ евреевъ! Они непрем?нно должны быть фальшивыя!

– А кто обитатели, улицы»? – кричалъ капитанъ. – Изв?стно: т?, у кого носъ и глаза, какъ у меня; а многiе съ тупыми носами и совс?мъ не подходятъ подъ общiй типъ. Напротивъ, сколько такихъ, которые выглядятъ истыми кабальеро, съ гордой дворянской осанкой, и лицомъ ничуть не походятъ ни на Авраама, ни на Іакова?..

Существовалъ списокъ подозрительныхъ фамилiй, чтобы отличать настоящихъ чуетъ. Но т? же самыя фамилiя носили старые христiане, и традицiонная фантазiя отд?ляла однихъ отъ другихъ. Лишь были отм?чены печатью народной ненависти семьи, чьихъ предковъ бичевала или сжигала инквизицiя. Знаменитый перечень фамилiй, несомн?нно, взять изъ актовъ святой инквизицiи.

– Счастье сд?латься христiанинсмъ! Предковъ жгли на кострахъ, а потомковъ отм?тили и проклинаютъ изъ в?ка въ в?къ…

Капитанъ оставлялъ свой ироническiй тонъ, вспоминая ужасающую исторiю майоркскихъ чуетъ. Красн?ли его щеки, сверкали его глаза огнемъ ненависти. Чтобы жить спокойно вс? крестились разомъ въ XV в?к?. На остров? не оставалось ни одного еврея, но инквизицiи надо было оправдать свое существованiе, надобно было что-нибудь д?лать и она устраивала сожженiя вс?хъ заподозр?нныхъ въ юдаизме на Борне, – зр?лища, организованныя, какъ пов?ствовали составители хроникъ, «по уставу самыхъ блестящихъ празднествъ, справляемыхъ ради торжества в?ры въ Мадрид?, Палермо и Лим?». Часть чуетъ была сожжены, другiе подверглись бичеванiю, третьихъ выводили, единственно для позора, въ колпакахъ съ изображенiемъ дiавола и съ зеленой св?чой въ рукахъ. Но состоянiе вс?хъ одинаково было конфисковано, и Святое Судилище обогатилось. Съ т?хъ поръ, заподозр?ннымъ въ юдоизм?, не им?вшимъ духовнаго протектора, приходилось каждое воскресенье ходить къ об?дн? въ соборъ по приказу и въ сопровожденiи альгвасила: тотъ разставлялъ ихъ, какъ стадо, над?валъ на нихъ плащъ, чтобы никто ихъ не спуталъ, и такимъ образомъ велъ въ храмъ подъ градомъ насм?шекъ, ругательствъ и камней набожнаго народа. Проходило воскресенье за воскресеньемъ, совершалась еженед?льная безконечная кара, умирали отцы, д?ти становились взрослыми и производили на св?тъ новыхъ чуетъ, обреченныхъ на публичное поруганiе.

Н?сколько семействъ уговорились вм?ст? б?жать отъ позорнаго рабства. Он? собирались въ саду около ст?ны; имъ подовалъ сов?ты и руководилъ ими н?кiй Рафаэль Вальсъ, храбрый, очень интеллигентный челов?къ.

– He знаю, нав?рно, былъ ли онъ моимъ предкомъ – говорилъ капитанъ. – Съ т?хъ поръ миновало больше двухъ стол?тiй. Если н?тъ, очень жаль… Очень горжусь такимъ предкомъ. Да.

Пабло Вальсъ собралъ у себя коллекцiю бумагъ и книгъ эпохи гоненiй и говорилъ о посл?днихъ, какъ о вчерашнемъ событiи.

Мужчины, женщины и д?ти с?ли на англiйское судно, но буря прогнала ихъ снова къ берегамъ Майорки и б?глецовъ схватили. Правилъ Испанiей Карлъ II Заколдованный. Б?жать съ Майорки, гд? съ ними такъ хорошо обращались! хуже того, – въ судн?, оснащенномъ протестантами!.. Три года пробыли въ тюрьм?, и конфискацiя ихъ имуществъ дала миллiонъ дуро. Святое Судилище располагало, кром? того, отнятыми у другихъ жертвъ миллiонами и построило оно дворецъ въ Пальм?: лучше и роскошн?е нигд? не было дворца у Инквизицiи. Арестоввнныхъ пытали до т?хъ поръ, пока они признались въ томъ, чего жалали ихъ судьи, и 7 марта 1691 г. начались казни. Это событiе описалъ историкъ, какъ знаменит?йшее въ мiр?, – отецъ Гарау, святой iезуитъ – кладезь богословскаго знанiя, ректоръ семинарiи Монте – Сiона, гд? теперь Институтъ, авторъ Книги Торжествующая в?ра. За все золото мiра не продамъ этого литературнаго памятника. Вотъ онъ: всюду сопутствуетъ мн?.

И вынималъ изъ кармана Торжествующую в?ру, томикъ въ пергаментномъ переплет?, стариннаго красноватаго шрифта; его любилъ онъ дикой любовью.

Благословенъ будь отецъ Гарау! Получившiй миссiю ув?щевать и укр?плять преступниковъ, онъ вид?лъ все вблизи и восхвалялъ тысячи зрителей, сб?жавшихси изъ разныхъ деревень острова на праздникъ, торжественныя мессы въ присутствiи тридцати восьми преступниковъ, осужденныхъ на сожженiе, роскошные наряды кабальеро и альгвасиловъ, всадниковъ на р?звыхъ скакунахъ впереди процессiи и «благочестiе народа, который разражался криками сожал?нiя въ другихъ случаяхъ, когда вздергивали на вис?лицу злод?я, и безмолствовалъ при вид? этихъ отверженныхъ, забытыхъ Господомъ»… Въ этотъ день, по ув?ренiю ученаго iезуита, раскрылось свойство души т?хъ, кто в?ритъ въ Бога, и кто его не признаетъ. Священнослужители шли мужественно, неустанно испуская крики одобренiя: несчастные преступники шли бл?дные, печальныа, безъ силъ. Ясно было видно, кому помогало небо.

Осужденныхъ привели къ подножiю Бельверскаго замка, на сожженiе. Маркизъ Леганесъ, губернаторъ Миланской области, про?зжавшiй черезъ Майорку со своимъ флотомъ, сжалился надъ юностью и красотой одной д?вушки, обреченной пламени, и просилъ простить ее. Судъ похвалилъ христiанскiя чувства маркиза, но просьбы его не уважилъ.

Отцу Гарау поручили ув?щевать Рафаэля Вальса, «челов?ка не безъ знанiй; но демонъ вселялъ въ него безконечную гордость и побуждалъ его проклинать т?хъ, кто приговорилъ его къ смерти; и не хот?лъ онъ примириться съ Церковью». Но, какъ утверждалъ iезуитъ, такая храбрость, д?ло злого духа, исчезаетъ передъ опасностью и не можетъ сравниться со спокойствiемъ священнослужителя, ув?щаюжаго преступника.

– Отецъ iезуитъ былъ герой – вдали отъ пламени. Сейчасъ увидите, съ какимъ евангельскимъ благочестiемъ пов?тствуетъ онъ о смерти моего предка.

И, открывъ отм?чениую страницу, медленно читалъ Вальсъ: «Пока одинъ дымъ доходилъ до него, онъ былъ, какъ статуя: когда стало доходить пламя, онъ защищался, покрылся и отбивался, какъ могъ, пока не стало силъ. Былъ онъ жиренъ, какъ откормленный боровъ и гор?лъ внутри такъ, что пламя еще не доходило, а т?ло его пылало, словно головня. Лопнулъ по средин?, и вывалились внутренности его, какъ у Іуды. Crepuit medius, difusa sunt omnia viscera ejus[4 - Треснулъ по средин?, разсыпались вс? его внутренности.]».

Это варварское описанiе всегда производило вп?чатл?нiе. Прекращался см?хъ, омрачались лица, и капитанъ Вальсъ, со вздохомъ удовлетворенiя, обводилъ кругомъ своими янтарными глазами, словно одержалъ поб?ду. Маленькiй томикъ исчезалъ въ карман?.

Однажды, когда среди слушателей находился Фебреръ, морякъ сказалъ ему злобнымъ голосомъ:

– Ты также былъ самъ… Т. е. не ты. Одинъ изъ твоихъ предковъ, Фебреръ съ зеленымъ знаменемъ, какъ старшiй альфересъ Судилища. И дамы твоего рода прi?хали въ коляскахъ къ подножiю замка присутствовать при сожженiи.

Смущенный этимъ воспоминанiемъ, Хаиме пожалъ плечами.

– Старина. Кто вспоминаетъ прошлое? Только такой безумецъ какъ ты… Ну-ка, Пабло, разскажи намъ что-нибудь о твоихъ путешествiяхъ… о твоихъ поб?дахъ надъ женщинами.

Капитанъ ворчалъ… Старина! Душа Башни все такая же; какъ въ т? времена. Сохранилась религiозная и расовая ненависть. Недаромъ жили на клочк? земли, отр?занной моремъ.

Но хорошее настроенiе быстро всзвращалось къ Вальсу и, какъ вс? странствовавшiе по мiру онъ не могъ устоять противъ просьбы разсказать о своемъ прошломъ.

Фебреръ, такой же странникъ, съ восхищенiемъ слушалъ его. Оба жили безпокойной, космополитической жизнью, отличной отъ монотоннаго существованiя; оба щедро сорили деньгами. Единственная разница сводилась къ тому, что Вальсъ ум?лъ всегда доставать ихъ, обладая практическимъ талантомъ своей расы, и теперь, на десять л?тъ будучи старше Хаиме, онъ могъ удовлетворять своимъ скромнымъ потребностямъ холостяка. Раньше, отъ времени до времени онъ торговалъ и исполнялъ порученiя для прiятелей, писавшихъ ему изъ отдаленныхъ портовъ.

Изъ его, богатой приключенiями, бiографiи моряка, Фебреръ пропускалъ разсказы о голодовкакъ и буряхъ и только интересовался любовными исторiями въ крупныхъ международныхъ портахъ, гд? царствуютъ экзотическiе пороки и женщины вс?хъ расъ. Въ дни юности, командуя судами своего отца, Вальсъ зналъ женщинъ вс?хъ классовъ и цв?товъ; онъ принималъ участiе въ оргiяхъ моряковъ, которыя заканчивались среди потоковъ виски и ударовъ кинжала.

– Пабло, разскажи-ка намъ о любовныхъ приключенiяхъ въ Яфф?, когда мавры хот?ли тебя убить.

И Фебреръ покатывался со см?ху, слушая его. А морякъ говорилъ, что Хаиме славный малый, достоинъ лучшей участи и у него одинъ только недостатокъ: онъ – butifarra, н?сколько зараженный родовыми предразсудками.

Войдя въ экипажъ Фебрера по дорог? въ Вальдемосу и приказавъ своему извозчику вернуться въ Пальму, Вальсъ закинулъ назадъ мягкую поярковую шляпу, которую носилъ во всякую погоду, со вдавленной серединой, съ полями поднятыми спереди и опущенными на затылокъ.

– Вотъ мы и собрались. Правда, не ждалъ меня? Я все знаю: мн? передаютъ. Разъ семейный праздникъ, да будетъ онъ полнымъ.

Фебреръ сд?лалъ видъ, что не понялъ его. Коляска въ?хала въ Вальдемосу и остановилась недалеко отъ картезiанскаго монастыря передъ зданiемъ нов?йшей постройки. Миновавъ р?щетку сада, прiятели увид?ли господина съ б?лыми бакенбардами, который шелъ имъ навстр?чу, опираясь на палку. Это былъ донъ Бенито Вальсъ. Онъ прив?тствовалъ Фебрера медленнымъ, глухимъ голосомъ, н?сколько разъ прерывая свою р?чь, и втягивая въ себя воздухъ. Говорилъ подсбострастно; необычайно великую честь оказалъ ему Фебреръ, принявъ его приглашенiе.

– А я? – спросилъ капитанъ съ недоброжелательной улыбкой. – Разв? я нуль?.. Ты не радъ, что видишь меня?

Донъ Бенито былъ радъ. Онъ повторилъ это н?сколько разъ, но глаза его обнаруживали безпокойство. Братъ внушалъ ему н?который страхъ. Что за языкъ!.. Лучше жилось, когда не вид?лись другъ съ другомъ,

– Мы вм?ст? прi?хали, – продолжалъ морякъ. – Узнавъ, что Хаиме зд?сь завтракаетъ, я пригласилъ самъ себя: несомн?нно доставлю теб? громадную радость. Семейныя собранiя – одинъ восторгъ.

Они вошли въ домъ съ простой обстановкой. Мебель была нов?йшая, грубая. Н?сколько хромолитографiй и страшныхъ картинъ, представлявшихъ вальдемосскiе и мирамарскiе пейзажи, украшали ст?ны.

Каталина, дочь дона Бенито, посп?шно спустилась съ верхняго этажа. Рисовая пудра, разсыпанная на груди, свид?тельствовала, что она поторопилась закончить свой туалетъ, увидавъ коляску.

Хаиме, впервые могъ внимательно разсмотр?ть ее. Онъ не ошибся въ своей оц?нк?. Высокаго роста, смугловатая съ черными бровями, съ глазами похожими на чернильныя пятна, съ легкимъ пушкомъ на губахъ и вискахъ. По д?вичьи стройная, полная и кр?пкая, въ будущемъ об?щала раздобр?ть, какъ вс? женщины ея племени. Характера, видимо, легкаго и покорнаго: хорошая подруга, не способная ставить преграды въ совм?стныхъ жизненныхъ странствованiяхъ. Опустила глаза и покрасн?ла, очутившись передъ Хаиме. Въ ея движенiяхъ, въ ея робкихъ взглядахъ сказывалось уваженiе, преклоненiе челов?ка, смущеннаго присутствiемъ существа, которое онъ считаетъ «высшимъ».

Капитанъ радостно приласкалъ племянницу. Такой именно видъ старичка – весельчака им?лъ онъ, когда позднею ночью, въ какомъ-нибудь ресторан? на Борне, разговаривалъ съ пальмскими д?вицами. Ахъ, хорошая д?вушка! Какая славная! Словно вовсе не изъ семьи отверженныхъ.

Донъ Бенито повелъ вс?хъ въ столовую. Завтракъ давно ждалъ, зд?сь завтракали по – старинному – ровно въ дв?надцать часовъ, с?ли за столъ. Фебреръ, сидя рядомъ съ хозяиномъ, чувствовалъ безпокойство: донъ Бенито задыхался, прерывалъ р?чь, набираясь воздуха.

Среди молчанiя, неизм?нно сопутствующаго началу всякой ?ды, тяжело раздавался хрипъ его больныхъ легкихъ. Богатый чуета вытягивалъ впередъ губы на подобiе круглаго рожка и вдыхалъ воздухъ съ томительнымъ шумомъ. Какъ вс? больные, онъ испытывалъ потребность говорить и р?чи его тянулись безъ конца, съ заминками и длинными паузами, когда грудь его хрип?ла и глаза закатывались. словно онъ умиралъ отъ удушья. Атмосфера безпокойства охватывала столовую. Фебреръ тревожно смотр?лъ на него, какъ бы ожидая, что вотъ – вотъ онъ въ агонiи упадетъ со стула. Дочь и капитанъ, привыкшiе къ подобному зр?лищу, проявляли больше спокойствiя.

– Астма… донъ Хаиме, – съ трудомъ говорилъ больной. – Въ Вельдемос?… мн? лучьше… Въ Пальм? я бы умеръ.

И дочь пользовалась случаемъ: гость слышалъ ея голосъ – голосъ милой монахини, составлявшiй контрастъ ея пламеннымъ восточнымъ очамъ.

– Да, папе зд?сь лучше.

– Зд?сь теб? покойн?е, – добавилъ капитанъ, – и меньше гр?шишь.

Фебреръ думалъ о пытк? прожить съ этимъ испорченнымъ раздувальнымъ м?хомъ. Къ счастiю, можетъ быть, скоро умретъ. Перспектива безпокойства въ продолженiе н?сколькихъ м?сяцевъ не м?няла его р?шенiя породниться мъ этой семьей впередъ.

Больиой астмой, одержимый манiей слова говорилъ Хаиме объ его предкахъ, о славныхъ Фебрерахъ, лучшихъ и именит?йшихъ кабэльеро острова.

– Им?лъ честь быть другомъ высокороднаго д?да, дона Орасiо.

Фебреръ съ изумленiемъ посмотр?лъ на него… Ложь! высокороднаго д?да знали вс? на остров?, со вс?ми онъ разговаривалъ, но сохранялъ важный видъ, внушая людямъ уваженiе. но не отталкивая ихъ. И вдругъ его другъ!.. Можетъ быть донъ Орасiо им?лъ съ нимъ сношенiя по д?лу займа, въ каковыхъ нуждался для поддержки своего совершенно разстроеннаго состоянiя.

– Также зналъ хорошо его высокороднаго друга, – продолжалъ донъ Бенито, ободренный молчанiемъ Фебрера. – Я трудился для него, въ бытность его депутатомъ. To были другiя времена! Я былъ молодъ, не им?лъ состоянiя, какъ теперь!.. Числился тогда въ рядахъ красныхъ.

Капитанъ Вальсъ со см?хомъ перебилъ его. Теперь его братъ консерваторъ и членъ вс?хъ пальмскихъ обществъ.

– Да, членъ, – воскликнулъ больной, задыхаясь. Мн? нравится орденъ… нравится старинное… пусть властвуютъ, у кого есть что потерять. А религiя? О, религiя!.. Отдалъ бы за нее жизнь.