Винный склад

– Т?, которью насъ грабятъ. Посмотрите, какъ они пьют? нашу кровь…

И посл? краткой остановки, они посп?шно прошли дальше, точно ихъ гд?-то ждали и они боялись опоздать.

У нихъ были въ рукахъ страшные р?заки, серпы, ножи. Пустъ только богатые выйдутъ на улицу и они увидятъ, какъ ихъ головы покатятся на мостовую. Ho это должно быть сд?лано на улиц?, потому что вс? они чувствовали н?которое отвращенiе къ тому, чтобы войти въ дверь, точно стекла были не переступаемой ст?ной.

Долгiе годы подчиненiя и трусости тягот?ли надъ грубымъ людомъ, увидавшимъ себя лицомъ въ лицу съ своими угнетателями. Кром? того, ихъ приводило въ смущенiе яркое осв?щенiе главной городской улицы, ея широкiе тротуары съ рядомъ фонарей, красноватый блескъ оконъ. Вс? внутренно приводили оеб? одно и то же извиненiе въ оправданiе своей слабости. Еслибъ они въ открытомъ пол? встр?тили этихъ людей!

Когда толпа проходила мцмо «Circulo Caballista», изъ оконъ показалосъ н?сколько головъ молодыхъ людей. Это были сеньоритосы, сл?дившiе съ плохо скрываемымъ безпокойствомъ за шествiемъ забастовщиковъ. Но видя, что они идутъ не останавливаясь, въ глазахъ ихъ сверкнула иронiя и къ нимъ вернулась ув?ренность въ превосходств? ихъ сословiя.

– Да здравствуетъ соцiальная революцiя! – крикнулъ Маэстрико, точно ему было больно пройти безмолвно передъ жилищемъ богатыхь.

Любопытные у оконъ скрылись, но скрываясь см?ялись, и это восклицанiе доставлило имъ большое удовольствiе. Если они довольствуются т?мъ, что кричатъ!..

Въ безц?льномъ шествiи толпа дошла до площади Hysba, и видя, что ихъ вождь остановился, они его окружили, обративъ иа него вопросительные взгляды.

– Что намъ д?лать теперь? – спросили они наивно. – Куда мы идемъ?.

Хуанонъ принялъ свир?пый видъ.

– Можете идти, куда хотите. Нечего сказать, многое мы сд?лали!.. А я пойду прохлаждаться.

И завернувщись въ свою накидку, онъ прислонился спиной къ столбу фонаря, оставаясь неподвижнымъ въ поз?, выражавшей глубокое унынiе.

Толпа стала расходиться, д?лясь на маленькiя кучки. Въ каждой изъ нихъ импровизировали предводители, которые повели товарищей въ разныя направленiя. Городъ въ итъ рукахъ: теперь-то начнется лафа! Проявился атавистическiй инстинктъ расы, неспособной совершить что-либо совокупно, лишенный коллективнаго значенiя и чувствующей себя сильной и предпрiимчивой единственно лишь когда каждое отд?льное лицо можетъ д?йствовать по собственному вдохновенiю.

На улiиц? Ларiа погасли огни. Казино закрылись. Посл? тяжелаго исрытанiя, перенесеннаго богатыми при вид? угрожающаго прохода толпы, они боялись возвращенiя черги, раскаявшейся въ своем? великодушiи, и вс? двери запирались.

Многочисленная группа работниковъ направиласъ къ театру. Тамъ находились богатые, буржуа. Сл?дуетъ убить вс?хъ ихъ и разыгралась бы д?йствительная трагедiя. Но когда поденщики дошли до ярко осв?щеннаго входа, они остановились. Никогда не были они въ театр?. Теплый, напитанный испаренiями газа воздухъ, громкiй шумъ двора, прорывавшiйся черезъ щели дверей, смутили ихъ.

– Пусть они выйдутъ, пусть выйдуть и узнаютъ кой-что!

Къ дверямъ театра; подошло н?сколько зрителей, привлеченныхъ слухомъ о нашествiи, наполнявшемъ улицы. Одинъ изъ нихъ въ плащ? и шляп? сеньорито дерзнулъ выйти къ этимъ людямъ, закутаннымъ въ грубыхъ мантiяхъ, стоявшей кучк? передъ театромъ.

Они кинулись къ нему окруживъ его съ поднятыми надъ нимъ серпами и р?заками, въ то время какъ остальные зрители б?жали, спасаясь въ театр?. Наконецъ, въ ихъ рукахъ то, чего они искали. Это буржуа, буржуа съ нагруженнымъ желудкомъ, которому сл?дуеть пустить кровь, чтобы онъ вернулъ народу все награбленное имъ.

Но буржуа, здоровенный юноша, съ спокойнымъ и искреннимъ взглядомъ удержалъ ихъ жестомъ.

– Э, товарищи! Я такой же рабочй, какъ и вы!

– Руки, покажи руки, – крикнули н?сколько поденщиковъ, не опуская грознаго своего оружiя.

И откинувъ плащъ, онъ протянулъ имъ руки, сильныя, четвероугольныя, съ ногтями, обломанными ручной работой. Одинъ за другимъ эти мятежники стали ощупывать его ладони, оц?нивать, насколько они жестки. На нихъ мозоли, онъ изъ ихъ среды. И угрожающее оружiе было спрятано подъ мантiями.

– Да, я изъ вашей среды, – продолжалъ молодой парень. – По ремеслу я столяръ, но мн? нравится од?ваться какъ сеньоритосы, и вм?сто того, чтобы проводить ночь въ трактpl, cmир?, я провожу ее въ театр?. У каждаго свои вкусы…

Это разочарованiе навело такое унынiе на забастовщиковъ, что многiе взъ нихъ удалились. Іисусе! гд? же прячутся богатые?…

Они шли по узкимъ улицамъ и отдаленнымъ переулкамъ, маленькими кучками, жаждая встр?тить кого-нибудь, чтобы онъ имъ показалъ свои руки. Это лучшее средство разпознать враговъ б?дныхъ. Но съ мозолистыми или немозолистыми руками, они никого не встр?тили по дорог?.

Городъ казался пустыннымъ. Видя, что солдаты продолжаютъ оставаться у себя въ казармахъ, жители запирались въ своихъ домахъ, преувеличивая значительность вторженiя рабочихъ, воображая, что чуть ли не миллiоны людей влад?ли улицами и окресгностями города,

Кучка изъ пяти поденщиковъ наткнулась въ узкой улиц? на сеньорита. Эти люди были самые свир?пые изъ всей толпы, это были люди, чувствовавшiе нетерп?ливую жажду смертоубiйства, при вид?, что время проходитъ, а кровь не проливается.

– Руки, покажи намъ руки, – кричали они, окруживъ юношу, поднимая надъ его головой четвероугольные, сверкающiе р?заки.

– Руки! – возразилъ, разсердившись, молодой челов?къ, откидывая плащъ. – Зач?мъ я долженъ показывать вамъ руки? Не желаю этого д?лать.

Но одинъ изъ нападавшихъ схватилъ его за плечо и р?зкимъ движенiемъ заставилъ показать руки.

– У него н?тъ мозолей! – крикнули они радостно. И отступили на шагъ назадъ, словно для того, чтобы кинутъся на него съ большимъ размахомъ. Но спокойствiе юноши остановило ихъ.

– У меня н?тъ мозолей? Что же въ томъ? Но я такой же работникъ, какъ и вы. И у Сальватьерры тоже н?тъ мозолей, а, повидимому, вы большiе революцiонеры, ч?мъ онъ!..

Имя Сальватьерра, казалось, остановило приподнятые надъ нимъ ножи.

– Оставьте парни, – сказалъ сзади иъъ голосъ Хуанона. – Я его знаю и отв?чаю за него. Онъ прiятель товарища Фернандо, и принадлежитъ къ посл?дователямъ идеи.

Эти дикари отошли отъ Фермина Монтенегро съ н?которымъ огорченiемъ, видя, что нам?ренiе ихъ не удалось. Но присутствiе Хуанона внушало имъ почтенiе.

Къ тому же, изъ глубины улицы приближался другой молодой челов?кь. Нав?рное это какой-нибудь буржуа, возвращавшiйся къ себ? домой.

Въ то время какъ Монтенегро благодарилъ Хуанона за его своевременное появленiе, спасшее ему жизнь, н?сколько дальше отъ того м?ста состоялась встр?ча поденщиковъ съ прохожимъ.

– Руки, буржуа, покажи намъ руки.

Буржуа оказался бл?днымъ и худымъ юношей, л?тъ семнадцати, въ потертой одежд?, но съ большимъ воротничкомъ и яркимъ галстукомъ. Онъ дрожалъ отъ страха, показывая свои бл?дныя и анемичныя руки, руки писца, сид?вшаго день деньской не на солнышк?, а въ кл?тк?-конторк?. Онъ плакалъ, извиняясъ прерывчатыми словами, глядя на р?заки глазами, полными ужаса, словно холодъ сталъ гипнотизировать его. Онъ идетъ изъ конторы… онъ просид?лъ поздно за работой Не бейте меяя… я иду домой, моя мать ждетъ меня… а-а-а-ай!..

Это былъ крикъ боли, страха, отчаянiя, всполошившiй всю улицу. Вопль, отъ котораго волосы вставали дыбомъ, и въ то же время что-то переломилось, врод? сломаннаго горшка, и юноша спиной свалился на землю.

Хуанонъ и Ферминъ, дрожа отъ ужаса, подб?жали к? кучк? людей и увид?ли среди нихъ на мостовой юношу съ головой въ все увеличивающейся и увеличивающейся черной луж? и ногами судорожно растягивающимися и стягивающимися, въ предсмертной агонiи.

Варвары казались довольны своимъ д?ломъ.

– Посмотрите на него, – сказалъ одинъ изъ нихъ. – Ученикъ буржуа! Онъ умираеть, какъ цыпленокъ… Скоро настанетъ очередь и учителей.

Хуанонъ разразился проклятiями. Вотъ все, что они сум?ли сд?лать? Трусы! Они прошли мимо казино богатыхъ, настоящихъ враговъ, и имъ ничего другого не пришло на умъ, какъ только кричать, страшась сломать стекла, бывшiя единственной защитой богатымъ. Они ум?ютъ лишь iтрлько зар?зать ребенка, такого же работника, какъ и они, б?днаго писца въ контор?, который зарабатывалъ дв? песеты въ день; и, быть можетъ, содержалъ свою мать.

Ферминъ сталъ бояться, чтобы Хуанонъ не кинулся съ ножомъ на своихъ товарищей.

– Куда идти съ этими зв?рями? – рев?лъ Хуанонъ. – Пусть позволитъ Богъ или дьяволъ, что насъ вс?хъ перехватали и пов?сили бы… И меня перваго, за то, что я животное, за то, что я пов?рилъ тому, что мы на что-нибудь годны.

Несчастный силачъ удалился, желая изб?жать столкновенiя съ своими свир?пыми товарищами. И они тоже кинулись въ разсыпную, точно слова поденщика вернули имъ разумъ.

Монтенегро, оставшись одинъ съ трупомъ, испугался. Н?сколько оконъ стали открываться посл? посп?шнаго б?гства убiйцъ, и онъ, опасаясь, чтобы обитатели улицы не застали бы его подл? убитаго, тоже б?жалъ.

Въ своемъ б?гств? онъ не останавливался, пока не попалъ на главныя улицы. Тутъ онъ считалъ себя лучше охраненнымъ отъ встр?чи съ зв?рями, требовавшими, чтобы имъ показывали руки.

Черезъ короткое время городъ какъ будто сталъ просыпаться. Издали послышался топотъ, отъ котораго дрожала земля и вскор? пронесся по улиц? Ларiа рысью эскадронъ улановъ. Зат?мъ въ конц? этой улицы засверкали ряды штыковъ и п?хота прошла м?рнымъ шагомъ. Фасады большихъ домовъ, казалось, повесел?ли, разомъ открывъ свои двери и балконы.