Винный склад

Винный склад
Висенте Бласко-Ибаньес

«Торопливо, какъ въ былыя времена, когда онъ опаздывалъ въ школу, вошелъ Ферминъ Монтенегро въ контору фирмы Дюпонъ, – эта фирма была первой виноторговлей въ город? Херес?, изв?стная во всей Испанiи – фирма «братъевъ Дюпонъ», влад?льцевъ знаменитаго вида Марчамало и фабрикантовъ коньяка, достоинства котораго превозносятся на посл?днихъ страницахъ газетъ, въ разноцв?тныхъ объявленiяхъ, расклеенныхъ на станцiяхъ жел?зныхъ дорогь, на заборахъ и ст?нахъ старыхъ домовъ и даже на дн? графиновъ для воды въ кофейняхъ…»

Висенте Бласко Ибаньесъ

Винный складъ

I

Торопливо, какъ въ былыя времена, когда онъ опаздывалъ въ школу, вошелъ Ферминъ Монтенегро въ контору фирмы Дюпонъ, – эта фирма была первой виноторговлей въ город? Херес?, изв?стная во всей Испанiи – фирма «братъевъ Дюпонъ», влад?льцевъ знаменитаго вида Марчамало и фабрикантовъ коньяка, достоинства котораго превозносятся на посл?днихъ страницахъ газетъ, въ разноцв?тныхъ объявленiяхъ, расклеенныхъ на станцiяхъ жел?зныхъ дорогь, на заборахъ и ст?нахъ старыхъ домовъ и даже на дн? графиновъ для воды въ кофейняхъ.

Д?ло происходило въ понед?льникъ, и молодой служащiй явился въ контору съ опозданiемъ на ц?лый часъ. Когда онъ вошелъ, его товарищи едва подняли глаза со своихъ бумагъ, какъ бы опасаясь жестомъ или словомъ статъ соучастниками въ этомъ неслыханномъ нарушенiи аккуратности. Ферминъ съ безпокойствомъ окинулъ взглядомъ обширный залъ, въ которомъ пом?щалась контора, и зат?мъ устремилъ глаза въ смежный кабинетъ, гд? въ торжественномъ уединенiи возвышалось бюро изъ великол?пнаго американскаго дерева. Хозяина еще не было тамъ. И молодой челов?къ, уже бол?е спокойный, с?лъ передъ своей конторкой и сталъ приводитъ въ порядокъ кипу бумагъ – предстоявшую ему дневную работу.

Въ это утро ему казалось, что огъ видитъ въ контор? н?что новое, необычайное, точно онъ только что вошелъ туда, а не провелъ зд?сь ц?лыхъ пятнадцать л?тъ своей жизни. Пятнадцатъ л?тъ – считая съ того дня, когда его приняли сюда мальчикомъ для отправк писемъ на почту и исполненiя разныхъ порученiй еще при жизни дона Пабло, второго влад?льца, изъ династiи Дюпоновъ – изобр?тателя знаменитаго коньяка, открывшаго «новые горизонты» ддя виноторговли, какъ о томъ съ па?осомъ изв?щали объявленiя, разсылаемыя торговой фирмой.

Ничего новаго не вид?лъ Ферминъ въ этомъ б?ломъ зал? съ его холодной и суровой б?лизной, съ его мраморнымъ поломъ, оштукатуренными и блестящими столами, съ его громадными окнами изъ матоваго стекла, которыя, прор?зывая ст?ну до потолка, придавали молочную н?жностъ св?ту, врывающемуся въ нихъ. Шкапы, конторки и высокiе табуреты изъ темнаго дерева одни вносили теплый тонъ въ этотъ холодъ кругомъ. Рядомъ съ конторками видн?лись ст?нные календари съ большими хромолитографированными изображенiями святыхъ, а также и мадоннъ.

Эта-то полумонашеская декорацiя конторы винъ и коньяка и пробудила въ н?которомъ род? удивленiе въ Фермин? посл? того, какъ онъ все это вид?лъ въ теченiе многихъ л?тъ. Въ немъ еще пребывади впечатл?нiя предшествующаго дня. Онъ провелъ его до поздней ночи съ донъ-Фернандо Сальватьерра, который вернулся въ Хересъ посл? восьмил?тняго заточенiя въ одной изъ тюремъ с?верной Испанiи. Знаменитый революцiонеръ возвратился къ себ?, на родину, скромно, безъ проблеска тщеславiя, точно онъ эти долгiе годы провелъ не въ тюрьм?, а въ увеселительной по?здв?.

На взглядъ Фермина, донъ-Фернандо нимало не изм?нился съ того посл?дняго раза, когда онъ его вид?лъ передъ своимъ отъ?здомъ въ Лондонъ съ ц?лью усовершенствоваться въ англiйскомъ язык?. Это былъ тотъ же донъ-Фернандо, котораго онъ зналъ въ дни юности. – У него сохранился тоть же мягкiй отеческiй голосъ, та же добрая улыбка, т? же ясные, спокойные глаза, н?сколько слезящiеся и ослаб?вшiе, но сверкавшiе сквозь слегка голубоватые очки. Лишенiя тюремной жизни вызвали кой-гд? с?дину въ русыхъ его волосахъ, борода его поб?л?ла, а въ лиц? все еще сохранилось прежнее югошеское его выраженiе.

Это былъ «святой мiрянинъ», какъ, говоря о немъ, называли его противники. Еслибъ онъ родился н?сколькими в?ками раньше, онъ пошелъ бы въ монахи нищенствующаго ордена, отдался бы весь утоленiю чужого горя и, быть можетъ, кончилъ бы т?мъ, что былъ бы причисленъ къ лику святыхъ. Но живя среди волненiй перiода борьбы, онъ сталъ революцiонеромъ. Плачъ ребенка волновалъ его всего, въ немъ не проявлялось ни мал?йшаго проблеска эгоизма, и онъ былъ готовъ на какой угодно поступокъ, если думалъ, что могъ оказать имъ помощь несчастнымъ. Т?мъ не мен?е его имя вызывало страхъ и смятенiе среди богатыхъ и достаточныхъ людей, и ему, въ его скитальческой жизни, стоило лишь появиться на н?сколько нед?ль въ Андалузiи, чтобъ власти тотчасъ же встревожились и была вызвана вооруженная сила. Неспособный самъ нанести кому бы то ни было вредъ, ненавидя насилiе, онъ т?мъ не мен?е указывалъ народу на возстанiе, какъ на единсгвенное средство спасенiя.

Ферминъ вспомнилъ о посл?днемъ его злоключенiи. Въ бытность свою въ Лондон?, онъ прочелъ въ газетахъ объ арест? Сальватьерра и вынесенномъ ему судебномъ приговор?. Появленiе его въ окрестностяхъ Хереса: когда сельскiе рабочiе приступили къ одной изъ своихъ стачекъ, его присутствiе между ними – были единственнымъ его преступленiемъ. Его обвинили въ соучастiи въ стачк? и въ противогосударственныхъ стремленiяхъ, а этого оказалось достаточнымъ, чтобы засадить его въ тюрьму.

Поведенiе Сальватьерра въ тюрьм? возбуждало зд?еь общее изумленiе. Посвятивъ себя по личной склонности изученiю медицины, онъ служилъ санитаромъ для заключiенныхъ въ тюрьм? и отдавалъ имъ и пищу и одежду – все, что ему присылали изъ Андалузiи его друзья. Сторожа, вид?вшiе въ немъ бывшаго депутата, знаменитаго агитатора, который въ перiодъ республики отказался отъ министерскаго портфеля, – называли его съ инстинктивнымъ уваженiемъ донъ-Фернандо.

Пробывъ н?скольжо дней въ Мадрид? среди журналистовъ и прежнихъ политическихъ товарищей, – они то и добыли ему амнистiю, не обращая вниманiя на его отказъ воспользоваться ею, – онъ прi?халъ въ Хересъ, чтобы повидаться зд?сь съ т?ми изъ своихъ друзей, которые еще оставались ему в?рными. Весь воскресный день онъ пробылъ въ небольшомъ виноградник? въ окрестностяхъ Хереса, принадлежавшемъ одному изъ старыхъ его товарищей изъ перiода революцiи. Друзья и поклоннкки дона-Фернандо собрались туда, узнавъ о его прi?зд?. И Фернанъ тоже явился повидаться съ старымъ своимъ учителемъ. Онъ вспомнилъ д?тскiе свои годы, глубокое уваженiе, съ какимъ онъ слушалъ этого челов?ка, которымъ его отецъ восхищался. Донъ-Фернандо прожилъ у нихъ въ дом? долгое время и внушилъ и ребенку самыя благородныя стремленiя своей души – горячую любовь къ челов?честву.

Весь вечеръ и частъ ночи провели друзья Сальватьерра вм?ст? съ нимъ въ маленькомъ домик? среди виноградника. А хозяинъ этого виноградника радушно угощалъ ихъ золотистымъ хересомъ и закуской изъ ветчины, оливовъ и другихъ съ?стныхъ припасовъ. Подъ конецъ у многихъ затуманились головы отъ выпитаго вина, за исключенiемъ одного лишь донъ-Фернандо. Онъ пилъ только воду, а относительно ?ды удовлетворился н?сколькими ломтями хл?ба съ сыромъ. Д?лалъ онъ это потому, что разъ навсегда р?шилъ, во все время пока продолжается общественное неустройство и миллiоны ему подобныхъ медленно погибаютъ отъ недостатка питанiя, лично онъ не им?етъ права на большее.

О, неравенство! Донъ-Фернандо горячился, терялъ свою мягкость, думая объ общественной несправедливости. Сотни тысячъ челов?ческихъ существъ умираютъ ежегодно отъ голода. Общество д?лаетъ видъ, будто ничего объ этомъ не знаеть, потому что т? люди не умираютъ, какъ брошенныя собаки, на улиц?, они умираютъ въ больницахъ, умираютъ въ своихъ хижинахъ, повидимому являясь жертвами разныхъ бол?зней, – въ сущности же вс? они – жертвы голода, толькоз голода!.. И подумать, что, однако, въ мiр? им?ются жизненные припасы для вс?хъ! Проклятая организацiя общества, которая даеть свое согласiе на подобнаго рода пресгупленiя!..

И донъ-Фернандо, – друзья слушали, его въ глубокомъ, исполненномъ уваженiя, молчанiи, – восхвалялъ имъ будущее общество, въ которомъ исчезнетъ всякое неравенство и люди будутъ наслаждатъся матерiальнымъ счастiемъ и душевнымъ спокойствiемъ. Неравенство въ настоящемъ – вотъ источникъ вс?хъ золъ, и, даже вс?хъ бол?зней.

Въ то время какъ Ферминъ слушалъ своего учителя, въ голов? его мелькнуло одно изъ воспоминанiй его юности, одинъ изъ самыхъ прогрем?вшихъ парадоксовъ донъ-Фернандо, сказанный имъ еще до его заключенiя въ тюрьм?.

Сальватьерра ораторствовалъ на митинг?, объясняя рабочимъ, что представитъ изъ себя общество будущаго. Вс? должности и профессiи настоящаго времени должны исчезнугь, не будетъ ни священниковъ, ни солдатъ, ни политиковъ, ни адвокатовъ…

– А докторовъ? – спросилъ голосъ изъ глубины зала.

– И докторовъ не будетъ, – отв?тилъ донъ-Фернандо съ своимъ холоднымъ спокойствiемъ.

Послыiшался ропотъ недоум?нiя и изумленiя, какъ будто восхищавшаяся имъ публика готова была поднятъ его на см?хъ.

– И докторовъ не будетъ, потому что, когда восторжествуетъ наша революцiя, настанетъ конецъ всякимъ бол?знямъ.

И такъ какъ онъ предчувствовалъ, что раздастся взрывъ недов?рчиваго см?ха, онъ посп?шилъ добавить:

– Настанетъ конецъ вс?мъ бол?знямъ, потому что бол?зни, существующiя теперь, вызваны лишь т?мъ, что богатые пере?дають, а б?дные – недо?дають. Новое общество, распред?ляя поровну средства существованiя, уравнов?сивъ жизнь, упразднитъ бол?зни.

И революцiонеръ вкладывалъ такое уб?жденiе, такую в?ру въ свои слова, что эти и другiе его парадоксы принимались восторгавшимися имъ его посл?дователями съ такимъ же глубокимъ уваженiемъ, съ какимъ въ среднiе в?ка слушали апостоловъ, пропов?дующихъ о пришествiи на землю царствiя небеснаго.

Товарищи донъ-Фернандо въ маленькомъ домик? въ виноградник? перешли зат?мъ и къ воспоминанiямъ, – героической эпох? его жизни, къ партизанской войн? въ горахъ, – восхваляя его подвиги, въ то время какъ прежнiй вождь ихъ лишь улыбался; точно онъ слышалъ разсказъ о д?тскихъ играхъ. Это была романтическая пора въ его жизни. Бороться за формы правленiя!!!.. На св?т? было н?что бол?е важное… И Сальватьерра вспоминалъ о своемъ разочарованiи въ кратковременный перiодъ республики 73 г., республики, которая ничего не могла сд?латъ и ни къ чему не привела. Его товарищи въ учредительномъ собранiи, еженед?льно свергавшiе министерство и создававшiе другое, пожелали сд?лать и изъ него министра… но онъ отказался.

Собравшiеся друзья вспомнили зат?мъ и о заговор? въ Кадикс?, еще до возстанiя эскадры, и перешли въ воспоминанiю о матери Сальватьерра, напомивавшей собой матерей христiанскихъ легендъ, которыя, съ улыбкой на лиц?, участвовали во вс?хъ великодушныхъ безумствахъ и безразсудныхъ поступкахъ сыновей своихъ. Матъ дона-Фернандо вид?ла безъ мал?йшаго протеста, какъ все скромное состоянiе семьи было растрачено на революцiонныя предпрiятiя, она посл?довала за сыномъ въ Сеуту, когда смертный приговоръ былъ ему зам?ненъ пожизненнымъ заключенiемъ въ тюрьм?… Зато и всю свою любовь челов?ка, увлеченнаго гуманитарной страстью и не им?вшаго случая сосредоточитъ ее на женщин?, Сальватьерра сосредоточилъ на своей матери. Но она, къ его безпред?льному горю, умерла во время его заключенiя въ тюрьм?.

Вс? эти воспоминанiя и это-то столь существенное различiе между квазимонастырской атмосферой конторы съ молчаливыми служащими, наклоненными рядомъ съ изображенiями святыхъ, и группой окружавшихъ донъ-Фернандо ветерановъ романтической революцiи и молодыхъ борцовъ за экономическiе идеалы такъ смутило въ тотъ понед?льникъ утромъ молодого Монтенегро.

Онъ издавна зналъ вс?хъ своихъ сослуживцевъ, ихъ низкопоклонство передъ властнымъ хозяиномъ – директоромъ торговаго дома. Монтенегро боялся, что ему уже донесли о его пос?щенiи Сальватьерры, такъ какъ онъ зналъ о шпiонств?, широко развитомъ среди служащихъ, съ ц?лью заручиться благорасположенiемъ дона-Пабло. Онъ зам?тилъ что донъ-Рамонъ, зав?дующiй конторой и директоръ «гласности», т. е. отд?ла публикацiй торговой фирмы, посматривалъ на него съ н?которымъ удивленiемъ. Должно быть, ему уже было изв?стно о сборищ? у донъ-Фернандо. Но Фернанъ не боялся донъ-Рамона. Его прошлое было ему изв?стно, всю свою молодость онъ провелъ въ кругахъ мелкой журналистики, въ борьб? противъ всего существующаго строя. При чемъ не прiобр?лъ и куска хл?ба для старости. Наконецъ, утомленный борьбой и побуждаемый голодомъ, онъ прiютился въ контор? Дюпона, гд? редактировалъ оригинальныя объявленiя и высокопарные каталоги, которые популяризировали производство винной торговой фирмы. Благодаря своимъ объявленiямъ, а также показной религiозности, онъ сд?лался дов?реннымъ лицомъ Дюпона. Но Ферманъ не боялся его, зная уб?жденiя его въ прошломъ и то, что еще и теперь онъ тайно хранилъ ихъ въ своей душ?.

Полчаса слишкомъ провелъ молодой челов?къ, сортируя лежавшiя передъ нимъ бумаги и время отъ времени поглядывая на сос?днiй кабинетъ, гд? все еще не появлялся хозяинъ; какъ бы желая отсрочить встр?чу съ нимъ, онъ, отыскавъ предлогъ выйти изъ конторы, взялъ полученное письмо съ заказомъ изъ Англiи.

– Куда? – спросллъ донъ-Рамонъ.

– Въ отд?лъ «докладовъ». Мн? надо дать объясненiя относительно поступившаго заказа.

И, выйдя изъ конторы, онъ прошелъ черезъ служебные отд?лы виноторговли. Эти отд?лы составляли чуть ли не ц?лый городокь съ безпокойнымъ населенiемъ изъ носильщиковъ, бочаровъ и поденщиковъ, работавшихъ на площадкахъ подъ открытымъ небомъ, лии же въ галлереяхъ, среди длинныхъ рядовъ бочекъ.

Зданiя и отд?лъ виноторговли Дюпона занимали ц?лый кварталъ г. Хереса. Тутъ была ц?лая масса нав?совъ, закрывавщая собой весь склонъ холма, а среди нихъ видн?лись деревья обширнаго сада. Вс? Дюпоны пристраивали къ старымъ все новыя и новыя зданiя сообразно съ расширенiемъ ихъ торговли. Черезъ три покол?нiя первоначальное, скромное строенiе превратилось уже въ ц?лый промышленный городъ безъ дыма и грохота, мтрный и улыбающiйся подъ голубымъ небомъ, полнымъ сiянiя и св?та, съ ст?нами осл?пительной б?лизны и цв?тами, растушими на большихъ площадяхъ среди рядовъ бочекъ.

Монтенегро прошелъ мимо двери овальнаго павильона, съ стеклянной крышей, прозваннаго скинiей, въ которомъ хранилось самое избранное вино, длинные ряды пузатыхъ дубовыхъ бочекъ съ надписями содержащагося въ нихъ нектара, чуть ли не стол?тняго.

Ферминъ прошелъ дальше, мимо большихъ площадей, гд? были выставлены ряды бочекъ съ т?мъ, чтобы солнечные лучи хорошенько прогр?ли ихъ. Это было дешевое вино, обыкновенный хересъ, который выставляли подъ солнечные лучи, чтобы онъ поскор?е состарился. Ферминъ вспомнилъ, сколько времени и труда требовалось для производства хорошаго хереса. Для этого нужно было по крайней м?р? десять л?ть: десять сильныхъ броженiй были необходимы для приданiя хересу того остраго аромата и легкаго, отдающаго ор?хами вкуса, которые никакое другое вино не могло усвоить себ?. Но требованiя торговой конкурренцiи, желанiе продуцировать дешево, хотя бы и похуже, заставляли сп?шить съ процессомъ стар?нiя вина и выставлять его на солнце, чтобы ускоритъ выпариванiе его.

Пройдя черезъ извилистыя тропинки среди ряда выставленныхъ бочекъ, Монтенегро дошелъ до отд?ла «гигантовъ» – громаднаго вм?стилища еще неперебродившаго вина. Раскланявшись зд?сь съ рабочими, Монтенегро черезъ боковую дверь прошелъ оттуда въ отд?лъ, называемый «фрахтовымъ», гд? находились вина безъ этикета для перед?лки въ разные сорта винъ. Въ этомъ зданiи фабриковался промышленный обманъ. Требованiя современной торговли принуждали монополистовъ одного изъ первыхъ винъ въ мiр? приб?гать къ этого рода см?сямъ и комбинацiямъ, которыя вм?ст? съ коньякомъ составляли наибольшую часть вывозной торговли фирмы. Въ «фрахтовомъ» отд?л? находилось четыре тысячи бурдюковъ разнородныхъ винъ для комбинацiй. Въ темной комнат?, которая осв?щалась только маленькимъ окошечкомъ съ краснымъ стекломъ, им?лась camera obscura. Зд?сь техникъ разсматривалъ вино изъ только что откупоренной бочки.

Сообразно съ «заказомъ» онъ комбинировалъ новое вино изъ разныхъ жидкостей и зат?мъ отм?чалъ м?ломъ на бочкахъ число кувшиновъ, которые требовалось извлечъ изъ каждой, чтобы составить см?сь.

Монтенегро зналъ еще съ д?тства техника «фрахтового» отд?ла. Это былъ самый давнiй служащiй въ фирм? – старикъ, который какъ будто весь распухъ отъ окружающей его сырости, Вынужденный къ молчанiю долгимъ пребыванiемъ въ «камер? обскур?», онъ чувствовалъ потребность поболтать, лишь только въ тому представлялся случай.

– Что твой отецъ? – спросилъ онъ Фермина. – Все живетъ въ виноградник?, да? – Куда ему лучше тамъ, ч?мъ мн? въ этомъ сыромъ подвал?. Нав?рное онъ проживетъ дольше меня.

И увидавъ записку, которую ему протянулъ Монтенегро, онъ сд?лалъ жестъ отвращенiя.

– Опять заказъ! – воскликнулъ онъ съ иронiей. – Новую см?сь вина для отправки. Прекрасная наша торговля, нечего сказать!.. Прежде мы были первой фирмой въ мiр?, единственной по нашимъ винамъ и нашимъ виноградника. Теперь мы фабрикуемъ «см?си», иностранныя вина, – мадеру, опорто, марсалу или подражаемъ тинтилю или малаг?. И для этотго Богъ создалъ виноградный нашъ сокъ и даеть силу и сладостъ виноградникамъ Хереса, чтобы мы отказывались даже отъ собственнаго имени!.. Право, я готовъ желать, чтобы филоксера покончила со вс?ми нашими виноградными лозами, до того мн? претитъ эта фальсификацiя и ложь!

Монтенегро зналъ о манiи старика. Всякiй разъ, что ему приносили новый заказъ «см?си», онъ разражался проклятiями противъ упадка винъ Хереса.

– Ты не вид?лъ добраго стараго времени, Ферминильо, – продолжалъ онъ, – поэтому ты и относишься такъ легко ко всему существующему. Ты принадлежишь къ числу теперешнихъ, къ числу т?хъ, которые думаютъ, что д?ла идутъ хорошо., потому что мы продаемъ много коньяку, какъ и всякая другая фирма, въ чужихъ краяхъ, виноградники которыхъ производятъ лишь одну дрянь, и не производятъ ничего подоблаго тому, что Богъ даруеть Хересу… А мы съ этимъ нашимъ богатствомъ, съ этимъ даромъ Божьимъ, – мы фабрикуемъ коньякъ или разную см?сь, оттого что хересъ, настоящiй хрресъ, теперь уже не въ мод?, какъ говорятъ чужеземные сеньоры…

Старикъ негодовалъ, слушая возраженiя Фермина:

– Это требованiе современной промышленности, сеньоръ Висенте, торговля и вкусъ публики изм?нились.

– Такъ пусть же они не пьютъ наше вино, пусть оставляютъ насъ въ поко? и не требуютъ отъ насъ, чтобы мы его фальсифицировали. Мы сохранимъ нашъ хересъ у себя въ своихъ магазинахъ, дадимъ ему спокойно стариться, и я ув?ренъ, что настанетъ время, когда придуть проситъ его у насъ на кол?няхъ. Кругомъ насъ все сильно изм?нилось. Должно бытъ, Англiя погибаеть. Прежде къ намъ въ виноторговлю являлось меньше англичанъ, но зато они – эти прежнiе путешественники – были знатные люди – лорды и леди по меньшей м?р?. Было прiятно смотр?ть, какъ они производили пробу вина, собираясь д?лать заказъ. Дайте вотъ этого и дайте вотъ того, чтобы сравнить. Такимъ образомъ они проходили по вс?мъ отд?ламъ, серьезные, какъ жрецы, пока, наконецъ, при выход? изъ магазина не требовалось отнести ихъ на рукахъ въ коляску, чтобы отправить въ ихъ гостиницу. Теперь же, когда въ Кадиксъ пристанетъ пароходъ съ англичанами, они являются сюда ц?лой толпой, съ гидомъ во глав?, все перепробуютъ, потому что даютъ имъ пробовать даромъ. А если что купятъ, то лишь бутылку въ три песета. И пьян?ть-то они не ум?ютъ, какъ сеньоры: кричать, галдятъ, ссорятся и ходятъ по улицамъ, шатаясь, такъ что встр?чные отворачиваются отъ нихъ, негодуя. Я думалъ прежде, что вс? англичане богаты, а выходитъ, что эти-то ничего собой не представляютъ – они просто башмачники или лавочники изъ Лондона. Вотъ какъ идутъ д?ла.

Монтенегро улыбался, слушая несвязныя с?тованiя старика.