Винный склад

– Къ тому же, – продолжалъ онъ, – въ Англiи такъ же, какъ и у насъ, теряются добрые старые обычаи. Уже многiе англичане пьютъ одну лишь воду, и судя по тому, что мн? говорили, теперь не считается изящнымъ, чтобы сеньоры посл? об?да уходили бес?довать въ салонъ, въ то время какъ мужчины, оставаясь за столомъ, напиваются до того, что слуги ихъ должны дать себ? трудъ вытаскивать ихъ изъ-подъ стола. Т?, которые все-таки еще напиваются, чтобы показать, что они сеньоры, пьютъ не хересъ, какъ зд?сь у насъ, когда его даютъ имъ даромъ, а «виски» съ содой и другими отвратительными см?сями. Англичане вырождаются, они теперь уже далеко не т?, какими были въ прежнiя времена, когда фирма Дюпона посылала бутылками или боченками хересъ сеньору Питту, Нельсону, Веллингтону и другимъ.

Монтенегро см?ялся, слушая эти жалобы донъ-Висенте.

– См?йтесь, молодой челов?къ, см?йтесь. Вс? вы одинаковы: не знавъ хорошей поры, вы удивляетесь, что мы, старики, находимъ нын?шнiя времена плохими. Прежде вино стоило въ десять разъ дороже теперешняго;. Спроси-ка у твоего отца, который, хотя и мен?е старъ, ч?мъ я, а все же зналъ золотое времячко. Деньги обращались въ ту пору въ Херес? все одно, что воздухъ. Рабочiе въ виноградникахъ получали отъ тридцати до сорока реаловъ въ день, и позволяли себ? иногда фантазiю про?хаться въ коляск? и въ лакированныхъ башмакахъ. He было тогда никакихъ газетъ, не было никакого зубоскальства, никакихъ митинговъ; гд? собиралась людская толпа, тамъ слышались звуки гитаръ, п?лись п?сни, шла пляска, такъ что любо было смотр?ть и слушать. Еслибъ тогда явился Фернандо Сальватьерра – этотъ другъ твоего отца – со вс?ми своими розсказнями о б?дныхъ и богатыхъ, о разд?л? земли и революцiяхъ, ему бы подали стаканъ вина и сказали бы: «Садитесь къ намъ въ кружокъ, товарищъ, пейте, пойте, танцуйте съ д?вушками, если вамъ вздумается и не печальтесь о нашемъ жить?-быть? – оно не изъ худшихъ». Но англичане почти совс?мъ перестали пить наше вино – денегъ въ Херес? куда меньше, и он?, проклятыя, тавъ запрятаны, что никто ихъ не видить. Рабочiе въ виноградникахъ получаютъ всего десять реаловъ поденной платы, и ихъ лица теперь, что твой уксусъ. Скажу одно – денегъ, побольше денегъ, какъ въ былыя времена, и окончатся вс? эти стачки и пропов?ди Сальватьерры и его сторонниковъ, и исчезнетъ всякая нужда, всякiя непрiятности и ужасы.

Какъ разъ въ ту минуту позвали сеньора Висенте по д?лу и, уходя, онъ сказалъ Фермину:

– Оставь записку съ заказомъ въ камер? обскур? и смотри – не см?й больше приносить мн? рецептовъ, точно я аптекарь.

Старикъ удалился, а Монтенегро вышелъ черезъ другую дверь, направляясь въ главный отд?лъ фирмы, гд? хранились самыя отборныя, старыя вина. Онъ вздрогнулъ, услыхавъ зд?сь голосъ хозяина, звавшаго его.

Донъ-Пабло сопровождалъ н?сколькихъ иностранцевъ, – друзей дона-Луиса Дюпона, своего двоюроднаго брата, тоже бывшаго тутъ съ ними. Иностранцы съ наслажденiемъ отв?дывали золотистаго и ароматнаго вина, отъ котораго, казалось, прiумножалась жизненная сила, чувства становились интенсивн?е и загоралась кровь.

– Здравствуй, – сказалъ младшiй Дюпонъ, увидавъ Монтенегро. – Что под?лываетъ твоя семья? На этихъ дняхъ побываю у васъ въ виноградник?. Мн? надо объ?здитъ новую лошадь.

Пожавъ руку Монтенегро и н?сколько разъ хлопнувъ его по плечу, онъ отвернулся отъ него.

Фермянъ дружилъ съ донъ-Луисомъ. Они были съ нимъ на ты, выросли вм?ст? въ винограднив? въ Марчамал?. Отношенiя же Фермина къ донъ-Пабло были другiя, хотя разница въ годахъ между ними была небольшая – всего лишь л?тъ на шестъ. Но онъ былъ глава семьи Дюпоновъ, былъ директоромъ торговой фирмы, и смотр?лъ на свою властъ по старинному, какъ на власть неоспоримую, абсолютную, требуя безпрекословнаго подчиненiя своей вол?.

– Оставайся, – кратко приказалъ онъ Монтенегро, – мн? надо поговорить съ тобой.

И онъ повернулся къ нему спиной, продолжал съ иностранцами разговоръ о своихъ винныхъ сокровищахъ.

Ферминъ, вынужденный сл?довать за ними молча, какъ лакей, въ ихъ медленномъ шествiи посреди бочекъ, устремилъ взглядъ на дона-Пабло.

Онъ былъ еще молодъ, ему еще не было сорока л?тъ, но чрезм?рная полнота безобразила его, несмотря на то, что онъ велъ д?ятельный образъ жизни и былъ большой любитель верховой ?зды. По характеру онъ былъ скор?е добръ и миролюбивъ. Однако ему стоило лишь вообразить себ?, что его не слушаются, или возражають ему, чтобъ лицо его вспыхнуло огнемъ и голосъ зазвен?лъ гн?вомъ.

Ферминъ боялся его, но не циталъ къ нему ненависти. Онъ вид?лъ въ немъ больного, «дегенерата», способнаго на всякiя сумасбродства изъ-за религiозной экзальтацiи. По мн?нiю Дюпона, хозяинъ былъ поставленъ «милостiю Божiею», какъ въ прежнiя времена короли. По природ? онъ не былъ скупъ, напротивъ, онъ даже выказывалъ себя щедрымъ въ раздач? вознагражденiя служащимъ, хотя щедрость его отличалась случайностью и руководствовалась капризомъ, а не д?йствительной заслугой. Случалось, что онъ, встр?чая на улицахъ кого-нибудь изъ своихъ рабочихъ, которымъ уже было отказано, приходилъ въ негодованiе, отчего тоть ему не кланяется. «Слушай, – говорилъ онъ властнымъ голосомъ, – хотя ты уже не на служб? у меня, но твой долгъ кланяться мн?, потому что я былъ твоимъ господиномъ».

И этотъ самый донъ-Пабло, который, благодаря промышленной сил?, накопленной его предшественникамъ и запальчивости своего характера, былъ кошмаромъ тысячи людей – выказывалъ необычайное смиренiе и кротостъ, доходившiя иногда до рабол?пства – передъ патерами или монахами различныхъ орденовъ, пос?щавшихъ его въ его контор?.

Ханжество донъ-Пабло вызывало см?хъ всего города, но многiе см?ялись съ н?которой маской, такъ какъ они, бол?е или мен?е, завис?ли оть могущественной торговой фирмы, нуждались въ ея поддержк? и боялись гн?ва донъ-Пабло.

Монтенегро вспомнилъ всеобщее изумленiе годъ тому назадъ, когда собака изъ числа т?хъ, которыя сторожили по ночамъ виноторговлю, укусила н?сколькихъ рабочихъ. Дюпонъ, опасаясь, чтобы у укушенныхъ не открылось б?шенство и желая изб?жать этого, тотчасъ же заставилъ ихъ проглотить въ вид? пилюль раскрашенную гравюру чудотворнаго святого, хранившуюся у его матери. Правда, всл?дъ зат?мъ тотъ же самый донъ-Пабло щедро оплатилъ больнымъ ихъ путешествiе къ знаменитому доктору. Когда заходила р?чь объ этомъ случа?, донъ-Пабло объяснялъ свой поступокъ съ изумительной простотой: «На первомъ м?ст? – в?ра, а посл? нея – наука, вкоторая иногда творитъ великiя вещи, но потому только, что это дозволяеть Богъ».

Оставивъ донъ-Луиса съ иностранными гостями и предоставивъ ему показывать имъ остальные отд?лы виноторговли, донъ-Пабло, у котораго было д?ло въ контор?, повернулъ туда, сд?лавъ жесть Фермиву сл?довать за нимъ.

– Вчера я не вид?лъ тебя, – сказалъ ему Дюпонъ, весь вспыхнувъ и нахмуривъ брови.

– Я не могь, донъ-Пабло… меня задержали… друзья…

– Мы поговоримъ объ этомъ посл?. Знаешь ли, до чего прекрасно было вчерашнее богослуженiе? Ты былъ бы умиленъ имъ.

И съ внезапнымъ воодушевленiемъ, забывъ свою досаду, онъ сталъ описывать Фермину торжественную об?дню, за которой причащалась вся семья Дюпоновъ и вс? ихъ служащiе при сладостныхъ звукахъ органа.

– Какъ хорошо становится на душ? посл? такого св?тлаго торжества, – добавилъ онъ съ восторгомъ. – Вчера былъ одинъ изъ лучшихъ дней моей жизни. Можеть ли бытъ что-либо прекрасн?е? Возвращенiе къ добрымъ старымъ временамъ и въ простот? нравовъ – господинъ, подходящiй къ таинству Св. причастiя вм?ст? со всей своей семьей и со вс?ми своими служащими!

Но переходя отъ восторженнаго состоянiя къ гн?ву, онъ, покрасн?въ отъ негодованiя, воскликнулъ:

– А ты не пришелъ!.. Отчего?… He отв?чай, не лги. Предупреждаю тебя, что мн? все изв?стно. He довольствуясь т?мъ, что ты б?жалъ отъ храма Господня, ты провелъ этотъ день съ Сальватьерра, только что выпущеннымъ изъ тюрьмы, гд? ему сл?довало оставаться до конца жизни.

Монтенегро вознегодовалъ, услыхавъ презрительный тонъ, которымъ донъ-Пабло говорилъ о его учител?. Онъ побл?дн?лъ отъ гн?ва и сказалъ дрожащимъ голосомъ:

– Донъ-Фернандо Сальватьерра былъ моимъ учителемъ, и я ему многимъ обязанъ. Притомъ же, онъ лучшiй другъ моего отца, и я былъ бы бездушнымъ и неблагодарнымъ, еслибъ не пошелъ повидаться съ нимъ посл? освобожденiя его изъ тюрьмы.

– Твой отецъ! – воскликнулъ донъ-Пабло. – Наивн?йшiй челов?къ въ мiр?, который никогда не научится жить такъ, какъ сл?дуеть!.. Я бы спросилъ его, что-же онъ извлекъ для себя изъ своихъ скитанiй по горамъ и по улицамъ Кадикса, стр?ляя изъ ружья ради своей федеративной республики и своего донъ-Фернандо? Еслибъ мой отецъ не сум?лъ оц?нить его за его искренность и честность, онъ нав?рное умеръ бы съ голода, а ты, вм?сто того чтобы быть сеньоромъ, копалъ бы землю въ виноградникахъ.

– Но и, вашъ отецъ, донъ-Пабло, – сказалъ Ферминъ, – тоже былъ другомъ донъ-Фернандо Сальватьерра, и не разъ обращался к: ъ нему, прося у него защиты во времена военнаго переворота и федеративной республйки.

– Мой отецъ!.. – возразилъ Дюпонъ съ н?которымъ колебанiемъ. – И онъ былъ сыномъ смутной эпохи И недостаточно твердъ въ томъ, что наибол?е важно для челов?ка: въ религiи… Къ тому же, Ферминъ, времена перем?нились – тогдашнiе республиканцы, хотя и заблуждались, но это были люди прекрасн?йшей души. Я зналъ н?которыхъ изъ нихъ, которые, хотя ненавид?ли королей, но уважали служителей Божьихъ. Ты думаешь, Ферминъ, что меня пугаетъ республика? Я больше республиканецъ, ч?мъ ты; я челов?къ современный.

И онъ ударялъ себя въ грудь, говорл о своихъ уб?жденiяхъ. Никакой симпатiи не чувствуеть онъ къ теперешнему правительству; къ слову сказалъ, вс? они воры, а что касается религiи, то и лицем?ры, притворяющiеся, что они поддерживають католицизмъ, потому что считаютъ его силой.

– Повторяю теб?, Ферминъ, что я бол?е республиканецъ, ч?мъ ты, но вс?мъ вамъ теперешнимъ д?ятелямъ и теперешней молодежи, уже кажется, что мало бытъ республиканцемъ, и вы толкуете о равенств?, о разд?л? земли и всего имущества и говорите, что религiя естъ старая сказка.

Дюпонъ широко открылъ глаза, чтобы выразить отвращенiе, которое ему внушали новые революцiонеры.

– Ты не думай, Ферминъ, что я изъ числа т?хъ, которые пугаются соцiализма Сальватьерра и его друзей. В?дь ты знаешь, что денежный вопросъ для меня не суть важная вещь. Попросятъ ли рабочiе н?сколько лишнихъ грошей поденной платы, или н?сколько лишнихъ минутъ отдыха, чтобы докуритъ сигару, – если я могу, я все имъ дамъ, такъ какъ въ деньгахъ, благодаря Богу, у меня н?ть недостатка, Я не изъ т?хъ хозяевъ, которые только и думаютъ о томъ, какъ бы больше выжать сока изъ своихъ рабочихъ. Но мн? ненавистны эти благоглупостiи о всеобщемъ равенств? и главнымъ образомъ манiя безбожiя. Съ тобой, Ферминъ, я не хочу ссориться, но смотри, въ будущее воскресенье непрем?нно приходи въ церковь, и брось Сальватьерра и всю его компанiю, если не хочешь кончить плохо.

Дюпонъ прошелъ къ себ? въ кабинетъ, а Монтенегро с?лъ за свою конторку. Черезъ чаеъ директоръ позвалъ его. Фирм? нужно было выяснить счеть съ другой фирмой. Это было довольно запутанное д?ло, которое нельзя было уладить по телефону, поэтому Дюпонъ посылалъ Монтенегро въ качеств? дов?реннаго лица.

Над?въ шляпу и накинувъ плащъ, Ферминъ вышелъ, нимало не сп?ша, дим?я передъ собой весь тотъ день для выполненiя своего порученiя. На улиц? ноябрьское солнце, теплое и радостное, словно въ весеннюю пору, проливало золотой дождь своихъ лучей на б?лые дома и зеленые балконы.

Монтенегро увид?лъ ?дущаго ему навстр?чу статнаго всадника. Это былъ смуглый юноша, въ наряд? контрабандиста или т?хъ рыцарей – атамановъ-разбойниковъ, которые существують лишь въ народныхъ былинахъ.

– Оле! Верховой! – крикнулъ Ферминъ, узнавъ его. – Здравствуй, Рафаэлильо.

И всадникъ осадилъ мигомъ лошадь, которая чуть не коснулась крупомъ своимъ земли, въ то же время приподнявъ переднiя ноги.

– Славное животное, – сказалъ Монтенегро, хлопнувъ по ше? коня н?сколько разъ.

Несмотря на сидячiй образъ жизни въ должности конторщика, Монтенегро приходилъ въ восторгъ при вид? кровнаго рысака. Изъ вс?хъ богатствъ донъ-Пабло онъ завидовалъ лишь той дюжии? коней, самыхъ лучшихъ и ц?нныхъ во всемъ город?, которые Дюпонъ держалъ у себя на конюшн?. А также и донъ-Пабло, казалось, забывалъ разомъ и пламенную свою религiозность и свой коньякъ, лишь только онъ вид?лъ какого-нибудь превраснаго рысака, и радостно улыбался, когда его восхваляли, какъ перваго ?здока во всей округ?.

Рафаель былъ управляющимъ фермы Матансуэла, наибол?е ц?ннаго им?нiя, еще остававшагося у Луи Дюпона, двоюроднаго брата донъ-Пабло, величайшаго жуира и расточителя.

Наклонившись надъ шеей коня, Рафаэль разсказывадъ Фермину о своей по?здк? въ городъ.

– Мн? надо было сд?латъ н?которыя покупки, и я очень тороплюсь. Но на возвратномъ пути непрем?нно заверну въ виноградникъ въ твоему отцу. Мн? точно недостаiетъ чего-то, если я не повидаю моего крестнаго.

Ферминъ лукаво улыбнулся.

– А сестру мою? Теб? тоже, быть можетъ, чего-то недостаетъ, если пройдетъ н?сколько дней и ты ее не повидаешь?

– Конечно, – отв?тилъ юноша, весь покрасн?въ.

И словно мгновенно охваченный чувствомъ стыда, онъ пришпорилъ своего кодя.

– Прощай, Ферминильо, соберись когда-нибудь ко мн?.