Мертвые повелевают

– Если бы увидала меня миссъ Мэри! – подумалъ онъ; – можетъ быть, она сравнила бы меня съ сельскимъ Зигфридомъ, отправляющимся убить дракона, охраняющаго ибисское сокровище… Если бъ увидали меня н?которые мои знакомыя: он? нашли бы все это см?шнымъ!..

Но его любовь тотчасъ запротестовала противъ этихъ воспоминанiй. Если бы его увид?ли! Ну, что – жъ?.. Маргалида выше вс?хъ женщинъ, какихъ ему случалось знать: она – первая, единственная. Все прошлое въ его бiографiи представлялось ему фальшивымъ, искусственнымъ, какъ жизнь на театральныхъ подмосткахъ, разрисованная, покрытая мишурой, осв?щенная обманчивымъ св?томъ. Отнын? онъ не вернется никогда въ этотъ мiръ фикцiи. Д?йствительность – это настоящее.

Подъ нав?сомъ онъ нашелъ участниковъ кортехо въ полномъ сбор?. Они что-то обсуждали пониженнымъ голосомъ. При вид? его, они моментально замолкли.

– Доброй ночи!

Никто не отв?чалъ. Его даже не встр?тили рычаньемъ, какъ въ предыдущiй разъ.

Когда Пепъ, открывъ дверь, впустилъ ихъ въ кухню, Фебреръ зам?тилъ, что у П?вца на л?вой рук? виситъ тамбуринъ, а въ правой палочка, которой онъ ударялъ по кож?.

Музыкальный вечеръ! Одни атлоты улыбались, занявъ свои м?ста, съ ехиднымъ видомъ, какъ бы наслаждаясь заран?е ч?мъ-то необычайнымъ. Другiе, бол?е серьезные, им?ли видъ благороднаго недовольства, какъ люди боящiеся неизб?жнаго скандала. Кузнецъ, безстрастный, сид?лъ въ одномъ изъ дальнихъ угловъ, стараясь съежиться, спрятаться среди товарищей.

Поговорило съ Маргалидой н?сколько атлотовъ; но, вдругъ, увидавъ, что стулъ не занятъ, П?вецъ вышелъ и с?лъ на него, укр?пилъ барабанъ между кол?нами и локтемъ и оперся лбомъ о л?вую руку.

Медленно застучала по кож? палочка, призывая кампанiю къ молчанiю. Новые стихи: каждую субботу П?вецъ приподносилъ ихъ, въ честь атлоты хутора. Очарованiе варварской монотонной музыки, которой привыкли восхищаться съ д?тства, заставило вс?хъ замолкнуть. Святой трепетъ поэзiи заран?е овлад?лъ этими простыми душами.

Несчастный чахоточный принялся п?ть, сопровождая каждый стихъ клохтаньемъ. Отъ клохтанья содрогалась его грудь и красн?ли щеки. Но въ этотъ вечеръ П?вецъ выказывалъ силы бол?е, ч?мъ, когда-либо, глаза его гор?ли необычайнымъ блескомъ.

При первыхъ стихахъ общiй хохотъ огласилъ кухню: прив?тствовали ироническую изобр?тательность крестьянина – поэта.

Фебреръ не сл?дилъ за п?нiемъ. Слушая эту монотонную и визгливую музыку, напоминавшую первыя п?сни семитовъ – моряковъ, разс?янныхъ по Средиземному морю, онъ погрузился въ свои мысли, стараясь сократить время и меньше томиться необычайными длиннотами романса.

Хохотъ атлотовъ привлекъ его вниманiе: онъ смутно угадалъ, что тутъ было н?что враждебное по его адресу. Что говорилъ этотъ взб?шенный ягненокъ?.. Голосъ п?вца, его крестьянское произношенiе и постоянное клохтанье въ конц? строфъ были малопонятны для Хаиме. Но мало – по – малу онъ понялъ, что романсъ посвящался атлотамъ, которыя стремятся оставиiь деревню, выйти замужъ за дворянина, которыя жаждутъ блеснуть нарядами городскихъ сеньоръ. Въ каррикатурномъ стил? описывалъ п?вецъ женскiя моды. И см?ялись крестьяне.

См?ялся и простякъ Пепъ надъ этими шутками, льстившими одновременно его крестьянской и мужской гордости, – гордости челов?ка, видящаго въ женщин? лишь товарища по тяжелой работ?. «В?рно! в?рно!» И закатывался хохотомъ, вм?ст? съ юношами. Что за забавный П?вецъ!..

Но черезъ н?сколько стиховъ импровизаторъ уже говорилъ не объ атлотахъ вообще, a лишь объ одной, честолюбивой и безсердечной. Фебреръ инстинктивно посмотр?лъ на Маргалиду. Та сид?ла неподвижно, съ опущеннымъ взглядомъ, побл?дн?вшими щеками, какъ бы встр?воженная не т?мъ, что слышала, но т?мъ, что несомн?нно произойдетъ.

Хаиме задвигался на своемъ м?ст?. Этотъ мужикъ см?етъ ее оскорблять въ его присутствiи!.. Новый еще бол?е громкiй и наглый взрывъ хохота среди парней опять заставилъ его прислушаться къ стихамъ. П?вецъ см?ялся надъ атлотой, которая, чтобы сд?латься сеньорой, хочегъ выйти замужъ за нищаго, разорившагрся, бездомнаго и безсемейнаго, за чужеземца, не им?ющаго земли.

Усп?хъ этихъ стиховъ былъ поразителенъ. Во мрак? непсворотливой мысли Пепа какъ бы блеснула искра св?тозарнаго провид?нiя. Онъ съ повелительнымъ жестомъ протянулъ впередъ руки и выпрямился.

– Pr?u!.. prоu!

Но поздно было кричать «довольно». Между нимъ и огнемъ лампочки выросла фигура. – Т?ло Фебрера, вскочившаго мгновенно. Однимъ взмахомъ онъ схватилъ тамбуринъ съ кол?нъ п?вца и ударилъ имъ посл?днему по голов? съ такой силой, что кожа лопнула. Надъ окровавленнымъ лбомъ повисъ ободокъ, словно смятая шапка.

Атлоты повскакали со своихъ м?стъ и, ые давая себ? яснаго отчета, засунулл руки за пояса, Маргалида, со стономъ, поб?жала къ матери. Капельянетъ р?шилъ, что насталъ моментъ вынуть ножъ. Отецъ воспользовался авторитетомъ своихъ годовъ.

– Вонъ! вонъ!

Вс? повиновались и вышли изъ хутора въ поле. Вышелъ и Фебреръ, несмотря на сопротивленiе Пепа.

Атлоты горячо споря, разд?лились на партiи. Часть протестовала. Побить б?днаго П?вца, несчастнаго больного, который не въ силахъ защищаться!.. Другiе качали головой. Они такъ и ждали: нельзя безнаказанно, безъ всякихъ посл?дствiй изд?ваться надъ челов?комъ. Они были противъ п?сни: они стоятъ за то, чтобъ говорить съ глазу – наглазъ, разъ требуется что-нибудь сказать.

Яростно защищая свои взгляды, въ яростномъ соперничеств? любви, они едва не поссорились, какъ вдругъ П?вецъ отвлекъ ихъ вниманiе. Онъ освободился отъ тамбурина, сдавившаго ему голову, вытеръ кровь на лбу и плакалъ съ б?шенствомъ безсильнаго челов?ка, считающаго себя способнымъ на величайшую месть и, въ то же время, чувствующаго себя рабомъ своего безсилiя.

– Меня! Меня! – стоналъ онъ, подавленный нападенiемъ.

Вдругъ онъ нагнулся, отыскивая въ темнот? камни, и сталъ бросать ихъ въ Фебрера, каждый разъ отступая на н?сколько шаговъ, какъ бы защищаясь отъ новой аттаки. Брошенные его слабой рукой булыжники или терялись во тьм? или попадали въ нав?съ.

Зат?мъ свистъ камней прекратился. Прiятели П?вца увели его въ темноту. Издалека доносились его крики онъ расточалъ угрозы, клялся отомстиь… Онъ убьетъ чужеземца! Онъ одинъ справится съ майоркинцемъ!..

Хаиме неподвижно стоялъ, заложивъ руку за поясъ, среди враговъ. Ему сд?лалось сов?стно за свой порывъ. Побить б?днаго чахоточнаго!.. Чтобы заглушить угрызенiя сов?сти, онъ тихимъ голосомъ произносилъ гордыя, вызывающiя слова. Пусть попробуетъ сп?ть другой!.. И глаза его искали Кузнеца, приглашая сразиться. Но страшный верро исчезъ.

Фебреръ полчаса спустя, когда тревога затихла, возвращался въ башню. Н?сколько разъ останавливался онъ на дорог? съ револьверомъ въ рук?, словно поджидая кого-то.

Никого!

II

Ha сл?дующее утро, едва взошло солнце, Капельянетъ приб?жалъ къ дону Хаиме и, войдя въ башню, жестомъ далъ понять, что принесъ важную новость.

Въ Кан? Майорки вс? плохо провели ночь. Маргалида плакала. Мать скорб?ла о случившимся, Господи! что подумаютъ обитатели квартона, узнавъ, что у нихъ въ дом? люди дерутся, какъ въ трактир?. Что станутъ говорить атлоты объ ея дочери!.. Но Маргалида мало безпокоилась о мн?нiи своихъ подругъ. Ее занималъ другой вопросъ: что-то такое, чего она не р?шалась высказать, но надъ чемъ проливала слезы. Закрывъ дверь дома, сеньеръ Пепъ бол?е часа ходилъ по кухн?, проц?живая сквозь зубы слова и сжимая кулаки. «Ахъ, этотъ донъ Хаиме!.. Задался ц?лью добиться невозможнаго!.. Упрямъ, какъ вс? Фебреры!..»

Капельянетъ также не спалъ, чувствуя, какъ въ его мозгу, мозгу маленькаго дикаря, хитраго и ревниваго, растетъ подозр?нiе и мало – по – малу превращается въ достов?рный фактъ.

Войдя въ башню, онъ тотчасъ же под?лился своими мыслями съ дономъ Хаиме, Кто, по его мн?нiю, авторъ оскорбительной в?сни? П?вецъ?.. Вовсе н?тъ, сеньоръ: Кузнецъ. Стихи сочинилъ первый, но планъ принадлежитъ ехидному верро. Верро подсказалъ ему мысль посм?яться надъ дономъ Хаиме передъ ухаживателями, будучи ув?ренъ, что оскорбленiе не сойдетъ даромъ. Теперь юноша ясно понимаетъ, почему вид?лись два ухаживателя на гор?, когда онъ нечаянно ихъ увид?лъ.

Фебреръ выслушалъ съ равнодушнымъ видомъ эту догадку, которой Капельянетъ придавалъ великое значенiе. Ну, такъ что же?.. Наглый п?вецъ уже понесъ кару, а что касается верро, тотъ уб?жалъ отъ его вызова у двери хутора. Онъ – трусъ.

Пепетъ недов?рчиво покачалъ головой. Надо быть проницательнымъ, донъ Хаиме! Онъ не знаетъ обычаевъ м?стныхъ храбрецовъ, не знаетъ къ какимъ хитростямъ приб?гаютъ для безнаказанной мести. Онъ долженъ быть на сторож?, теперь больше ч?мъ когда-либо. Кузнецъ знаетъ что такое тюрьма и не пожелаетъ вернуться въ нее. Онъ поступилъ сейчасъ именно такъ, какъ д?лали другiе верро.

Хаиме заинтересовали таинственный видъ и непонятныя слова юноши. Къ чему загадки?.. Говори!

Капельянетъ, наконецъ, изложилъ свои подозр?нiя. Кузнецъ теперь можетъ, какъ угодно, д?йствовать противъ дона Хаиме: онъ можетъ подкараулить его, спрятавшись въ тамарискахъ у подножiя башни и застр?лить. Подозр?нiя падутъ непосредственно на П?вца: вспомнятъ ссору въ хутор? и его угрозы отомстить. Помимо того, верро подготовитъ себ? alibi, кратчайшимъ путемъ, во весь духъ переб?жавъ куда-нибудь подальше, гд? бы вс? его вид?ли. И ему легко будетъ безнаказанно выполнить свое мщенiе.

– Ахъ! – воскликнулъ Фебреръ сердитымъ тономъ, сразу понявъ значенiе этихъ словъ.

Съ сознанiемъ своего превосходства юноша сталъ давать сов?ты. Донъ Хаиме долженъ быть осмотрительн?е, запирать свою дверь, не обращать вниманiя ночью на крики около башни. Несомн?нно, верро нам?ренъ замамить его въ темноту криками вызова, задорнымъ ауканьемъ.

– Пусть вамъ аукаютъ ночью, не безпокойтесь, донъ Хаиме. Я знакомъ съ этимъ, – продолжалъ Капельянетъ важнымъ тономъ закорен?лаго верро. Онъ будетъ вамъ кричать, спрятавшись въ кустахъ, съ оружiемъ наготов?, и только вы покажетесь, не усп?ете еще увидать его – онъ убьетъ васъ изъ пистолета. Оставайтесь себ? въ башн?.

Это сов?ты для ночи. Днемъ сеньоръ можетъ выходить безъ боязни. Онъ – зд?сь и готовъ сопровождать всюду. Юноша выпрямился съ задорной кичливостью, засунулъ руку за поясъ, чтобы уб?диться, не исчелъ ли ножъ, но, вдругъ остановился, разочарованный насм?шливо – благодарнымъ видомъ Фебрера.

– См?йтесь, донъ Хаиме, см?йтесь надо мной, но я кое – ч?мъ могу вамъ услужить… Видите, какъ я стараюсь предохранить васъ отъ опасности. Нужно быть насторож?. Кузнецъ со злымъ умысломъ придумалъ это п?нiе.

И онъ осмотр?лся кругомъ, какъ полководецъ, подготовляющiйся къ продолжительной осад?. Его взглядъ упалъ на ружье, вис?вшее на ст?н?, между раковинъ. Очень хорошо! Нужно зарядить пулями оба ствола, а сверху насыпать по доброй горсти мелкой или крупной дроби. Это никогда не бываетъ лишнимъ. Такъ д?лалъ его знаменитый д?душка. Зат?мъ онъ сморщилъ переносицу, увидавъ на стол? револьверъ. Очень плохо! Легкое оружiе постоянно сл?дуетъ им?ть при себ?. Онъ спитъ съ ножемъ на живот?. Что если неожиданно войдутъ и не будетъ времени схватить оружiя?.. Вниманiе мальчика привлекла башня, н?когда свид?тельница казней и битвъ пиратовъ, каменная громада трагическаго прошлаго, замаскированнаго блестящей известью ст?нъ.

Онъ дошелъ до двери съ н?которой предосторожностью, какъ будто врагъ караулилъ внизу л?стницы, и, спрятавшись т?ломъ за ст?ной, выставилъ впередъ лишь глазъ и часть лба. Съ неудовольствiемъ покачалъ онъ головой. Если ночью высунуться, даже съ предосторожностями, – спрятавшiйся внизу врагъ можетъ зам?тить и съ большимъ удобствомъ приц?литься, облокотившись на в?тку или камень, не рискуя промахнуться. Еще хуже податься впередъ т?ломъ, нам?реваясь сойти внизъ. Какъ бы ни была темна ночь, врагъ можетъ избрать точку для наблюденiя, какое-нибудь пятно листвы, что-нибудь вырисовывающееся въ темнот? около л?стницы. Черная фигура спускающагося челов?ка двигается и моментально закрываетъ нам?ченный предметъ. Бацъ! Безъ промаха! Это онъ слышалъ отъ солидныхъ людей, просиживающихъ ц?лые м?сяцы за холмомъ или стволомъ, съ собачкой около щеки, устремивъ взглядъ на конецъ дула, съ захода солнца до утренней зари, подкарауливая бывшаго прiятеля.

Н?тъ, Капельянету не нравилась эта дверь и открытая л?стница. Нужно поискать другого выхэда. Онъ перевелъ глаза на окно, открылъ его и высунулся.

Съ ловкостью обезьяны, радуясь своему открытiю, онъ вскочилъ на подоконникъ и исчезъ, руками и ногами нащупывая неровности дикаго камня, глубокiя впадины, – ступеньки, образовавшiяся отъ выпавшихъ камней. Фебреръ тотчасъ же выглянулъ въ окно: юноша поднялъ у подножiя башни свалившуюся съ головы шляпу и махалъ ею съ торжествующимъ видомъ. Потомъ об?жалъ вокругъ башни, и немного спустя шаги его зазвучали шумной рысью по деревяннымъ ступенькамъ около двери.

– Что можетъ быть легче! – воскликнулъ онъ, входя въ комнату, покрасн?въ, взволнованный своимъ открытiемъ. – Настоящая л?стница для господъ!..

И, понимая значенiе открытiя, онъ принялъ важный и таинственный видъ. Останется между ними: никому ни слова. Драгоц?нный выходъ: необходимо сохранять секретъ.