Детоубийцы

Тонетъ въ свою очередь пов?силъ ружье въ хат? отца и поклялся, что навсегда раскаялся. Онъ хочетъ, чтобы его считали серьознымъ челов?комъ. Онъ будетъ такимъ же добрымъ и почтительнымъ сыномъ дядюшк? Тони, какъ посл?днiй – д?ду. Глупостей больше не будетъ. Растроганный отецъ обнялъ Тонета, въ первый разъ посл? его возвращенiя съ острова Кубы и вм?ст? они отдались д?лу осушки полей съ горячностъю людей, видящихъ близкiй конецъ своого д?ла.

Грусть подняла энергiю Тонета, закалила его волю. Подъ влiянiемъ страсти, пожиравшей его внутренности, онъ н?сколько ночей кружился вокругъ трактира, зная, что Нелета одна. Онъ вид?лъ, какъ слегка открывалось и снова закрывалось окно. Безъ сомн?нiя, она его узнала, и все же оставалась безотв?тной, неприступной. Н?тъ больше надежды! Ему оставалась только любовь семьи. И съ каждымъ днемъ онъ все бол?е привязывался къ отцу и Подкидышу, разд?ляя ихъ иллюзiи и разочарованiя, д?ля съ ними ихъ нищету и удивляя ихъ своей трезвостью, ибо онъ почти не пилъ, разсказывая по вечерамъ отцу о своихъ военныхъ приключенiяхъ. Подкидышъ сiяла отъ счастья и если вступала въ разговоръ съ сос?дкой, то для того, чтобы расхвалить брата. Б?дный Тонетъ! Какой онъ добрый! Какъ онъ можетъ радовать отца, когда захочетъ!

Нелета неожиданно покинула трактиръ, чтобы по?хать въ Русафу. Она такъ сп?шила, что не хот?ла дожидаться почтовой барки и просила Голубя отвести ее въ своей лодк? въ Салеръ, въ гавань Катаррохи или въ какой?нибудь пунктъ материка, откуда она могла бы направиться въ Русафу.

Здоровье Сахара ухудшилось. Онъ находился въ агонiи. Для Нелеты не это было важно. Утромъ прi?хала тетка съ изв?стiями, отъ которыхъ она остолбен?ла за стойкой. Уже четыре дня, какъ свояченица въ Русаф?. Она втерлась въ домъ въ качеств? родственницы и б?дная тетка не осм?лилась протестовать. Она привела съ собой племянника, котораго любила, какъ сына. Онъ жилъ у нея: это былъ тотъ самый, котораго Тонетъ побилъ въ ночь альбъ. Сначала ухаживавшая за больнымъ тетка молчала по доброт? простодушной женщины. Они родственники Сахара и у нея не было мужества лишить больного этихъ пос?щенiй. Потомъ подслушала кое?какiе разговоры Сахара и свояченицы. Эта в?дьма изъ силъ л?зетъ доказать ему, что никто его такъ не любитъ, какъ она и племянникъ. Говорили и о Нелет?. Только что онъ у?халъ, какъ каждую ночь въ его дом? бываетъ внукъ Голубя. А сверхъ того (и зд?сь голосъ старухи задрожалъ отъ страха) вчера въ дом? были два сеньора, приведенные свояченицей и ея племянникомъ. Одинъ спрашивалъ тихимъ голосомъ Сахара, а другой писалъ. В?роятно, составлялось духовное зав?щанiе.

При этомъ изв?стiи Нелета обнаружилась вся. Ея н?жный голосъ съ сладкими переливами сд?лался грубымъ. Ясныя капельки ея глазъ блест?ли, словно они тальковые и по ея б?лой кож? потекла волна зеленоватой бл?дности.

– Чортъ возьми! – вскричала она не хуже любого рыбака, пос?щавшаго ея трактиръ.

И ради этого она вышла замужъ за Сахара? Радя этого терл?ливо сносила его безконечную бол?знь, силясь казаться н?жной и заботливой. Въ ней со всей своей безконечной силой трепеталъ эгоизмъ деревенской д?вушки, ставящей интересъ выше любви. Въ первое мгновенье она хот?ла ударить тетку, принесшую ей это изв?стiе, когда нич?мъ уже нельзя помочь. Но вспышка гн?ва отняла бы у нея время и она предпочла посп?шно поб?жать къ барк? Голубя, и сама схватила весло, чтобы какъ можно скор?е выбраться изъ канала и аоднять парусъ.

Подъ вечеръ она, какъ ураганъ, влет?ла въ домикъ въ Русаф?. При вид? ея свояченица побл?дн?ла и инстинктивно попятилась къ двери. Не усп?ла ояа скрыться, какъ получила пощечину отъ Нелеты и об? женщины съ глухимъ, н?мымъ б?шенствомъ вц?пились другъ въ друга, переб?гая съ одного конца комнаты на другой, ударяясь объ ст?ны, олрокидывая мебель, кр?пко держа другъ друга скрюченными руками за волосы, какъ дв? запряженныя въ повозку коровы, когорыя дерутся, не въ силахъ разъединиться. Свояченица была сильна и внушала н?который страхъ пальмарскимъ кумушкамъ, зато Нелета несмотря на свою н?жную улыбку и сладкiй голосокъ отличалась изворотливостью гадюки и кусала свою противницу въ лицо съ такимъ б?шенствомъ, что проглатывала лившую съ нея кровь.

– Кто тамъ? – стоналъ въ сос?дней комнат? голосъ Сахара, ислуганнаго шумомъ. – Что тамъ такое?

Находившiйся при немъ врачъ выб?жалъ изъ спальни и съ помощью племянннка свояченицы посл? долгихъ усилiй, получивъ не одну царапину, смогъ наконецъ разнять женщинъ. Въ дверяхъ столпились сос?дки. Он? восхищались сл?пымъ б?шенствомъ, съ которымъ сражались об? женщины и хвалили мужество маленькой рыжеволосой, плакавшей, потому что не могла больше отвести душу.

Свояченица Сахара уб?жала съ племянникомъ, дверъ захлолнулась. Нелета съ растрепанными волосами и покрасн?вшимъ отъ царапинъ б?лымъ лицомъ, вошла въ комнату мужа, очистивъ зубы отъ крови врага.

Сахаръ походилъ на развалiину. Ноги чудовищно вздулись: отекъ распространялся теперь, по словамъ врачей, на животъ и губы его посин?ли, какъ у мертвеца.

Онъ казался еще огромн?е, сидя въ веревочномъ кресл?, съ головой ушедшей въ плечи, погруженный въ апоплексическую сонливость, которую могъ стряхнуть съ себя только ц?ною большого усилiя. Онъ не спросилъ о причин? шума, точно сейчасъ же забылъ о немъ и только увидя жену, сд?лалъ гримасу, которая должна была выражать радость, и забормоталъ:

– Плохи д?ла, плохи!

Онъ не могъ двигаться. Какъ только онъ ложился, онъ задыхался, такъ что приходилось б?жать, чтобы поднять его, словно пришелъ его конецъ.

Нелета приготовилась остаться у мужа. Своячениц? уже не придется больше торжествовать. Она не покинетъ его, пока онъ не поправится настолько, чтобы вернуться въ Пальмаръ.

Однако она сама не над?ялась, что Сахаръ будетъ въ состоянiи возвратиться на Альбуферу. Врачи не скрывали своего печальнаго мн?нiя. Онъ умираетъ отъ ревматизма сердца, отъ асистолiи. Бол?знь неизл?чимая. Сердце неожиданно перестанетъ сжиматься и наступитъ конецъ жизни.

Нелета не покидала мужа. Изъ ея памяти не исчезали сеньоры, писавшiе что?то около него. Сонливость Сахара приводила ее въ б?шенство. Ей хот?лось знать, что диктовалъ онъ подъ проклятое нашептыванiе свояченицы и она встряхивала его, чтобы вывести изъ его сонливости.

Приходя на мгновенiе въ себя, дядюшка Пако говорилъ все одно и тоже. Онъ устроилъ все къ лучшему. Разъ она не чувствуетъ за собой вины, разъ она любитъ его такъ, какъ неоднократно клялась, ей нечего бояться.

Два дня спустя Сахаръ умеръ въ своемъ веревочномъ кресл?, задушенный астмой, весь распухшiй, съ посин?вшими ногами. Нелета почти не плакала. Другой вопросъ занималъ ее. Когда т?ло было похоронено, и она отд?лалась наконецъ отъ ут?шенiй, которыя ей расточали жители Русафы, она думала только о томъ, чтобы разыскать нотарiуса, составившаго зав?щанiе и узнать волю покойнаго мужа.

Она очень скоро осуществила свое желанiе. Сахаръ въ самомъ д?л? сум?лъ хорошо устроить д?ло, какъ онъ ув?рялъ вь посл?днiя минуты жизни.

Своей единственной насл?дницей онъ назначилъ Нелету, оговоривъ впрочемъ, что если она вторично выйдетъ замужъ или если ея поведенiе будетъ указывать на любовную связь съ другимъ челов?комъ, то та часть его состоянiя, которой онъ могъ располагать, должна перейти къ своячениц? и родственникамъ первой жены.

VIII

Никто не зналъ, какъ появился Тонетъ въ трактир? покойнаго Сахара.

Пос?тители увид?ли его однажды утромъ, сидящимъ за маленькимъ столомъ и играющимъ въ карты съ Пiавкой и другими безд?льниками деревни. Никто не удивился. Было такъ естественно, что Тонетъ пос?щалъ учрежденье, единоличной хозяйкой котораго была Нелета.

Кубинецъ снова сталъ зд?сь проводить время. Онъ опять покинулъ отца, пов?рившаго было въ его полное обращенiе. Между нимъ и трактирщицей однако не было т?хъ близкихъ отношенiй, которыя такъ возмущали пальмарцевъ своими прiемами подозрительной братской дружбы. Од?тая въ трауръ, Нелета стояла за стойкой, похорош?вшая отъ сознанiя своего новаго авторитетнаго положенiя. Увидя себя богатой и свободной, она, казалось, выросла. Она шутила не такъ охотно съ пос?тителями, выставляла на показъ какую?то воинственную доброд?тельность, выслушивала, хмуря брови и поджимая губы шутки, къ которымъ привыкли пос?тители и было достаточно, чтобы кто?нибудь изъ пьющихъ касался ея обнаженныхъ рукъ, принимая стаканъ, чтобы Нелета показала ему когти, угрожая выгнать на улицу.

Пос?тителей становилось все больше съ т?хъ поръ, какъ исчезъ тучный бол?зненный призракъ Сахара. Вино вдовы казалось вкусн?е, и маленькiе кабачки Пальмара снова пуст?ли.

Тонетъ не осм?ливался гляд?ть на Нелету. Онъ какъ будто боялся людскихъ сплетенъ. И такъ достаточно болтала свояченица, видя его порой въ трактир?. Онъ игралъ, пилъ, садился въ углу, какъ въ былое время д?лалъ Сахаръ и казалось на разстоянiи подчиняется власти этой женщины, гляд?вшей на него меньше, ч?мъ на вс?хъ другихъ.

Со свойственной ему хитростью дядюшка Голубь понялъ положенiе внука. Онъ всегда сидитъ тамъ, чтобы доставить прiятность вдов?, не желающей терять его изъ виду, желающей им?ть на него безграничное влiянiе. Тонетъ, стоялъ на часахъ, по выраженiю старика и хотя порой у него появлялось желанiе отправиться въ тростникъ постр?лять, онъ молчалъ и сид?лъ спокойно, боясь очевидно упрековъ Нелеты, какъ только они останутся одни. Она много перестрадала въ посл?днее время, перенося требовательность и прихоти больного Сахара и теперь почувствовавъ себя богатой и свободной, вознаграждала себя т?мъ, что подавляла своей властью Тонета.

Б?дный молодой челов?къ, изумленный быстротою, съ которой смерть устраивала д?ла, не могъ еще пов?рить въ свое счастье, сидя въ трактир? Сахара и не боясь появленiя возмущеннаго трактирщика. Глядя на богатство, единоличной хозяйкой котораго была Нелета, онъ подчинялся вс?мъ требованiямъ вдовы. Она сл?дила за нимъ съ суровой любовью, похожей на строгость матери.

– Не пей больше! – говорила она Тонету, который, повинуясь Пiавк?, осм?ливался просить у стойки еще по стакану.

И внукъ Голубя, послушный, какъ ребенокъ, не пилъ, неподвижно сидя на своемъ м?ст?, пользуясь всеобщимъ уваженiемъ, такъ какъ вс? знали объ его отношенiяхъ къ хоаяйк?.

Пос?тители, бывшiе свид?телями ихъ интимностей при жизни Сахара, находили совершенно логическимъ, что молодые люди сошлись. Разв? они не были женихомъ и нев?стой? Разв? они не любили другъ друта до того, что возбудили ревность даже въ неповоротливомъ дядюшк? Пако? Теперь они обв?нчаются, какъ только пройдетъ срокъ траура, налагаемый закономъ на вдову, и Кубинецъ появится въ вид? законнаго влад?льца за стойкой, которую штурмовалъ еще любовникомъ.

Одна только свояченица и ея родные не соглашались съ такимъ р?шеньемъ вопроса. Нелета не выйдетъ замужъ. Они были въ этомъ ув?рены. Эта молодая женщина съ медовымъ голоскомъ слишкомъ испорчена, чтобы поступать по запов?дямъ божьимъ. Она предпочтеть лучше жить въ развратной связи съ Кубинцемъ, ч?мъ пожертвовать въ пользу родственниковъ первой жены принадлежащею имъ частью. Для нея это будетъ не вновь! Передъ своей смертью б?дный Сахаръ и не то вид?лъ.

Побуждаемые зав?щанiемъ, открывавшимъ имъ возможность стать богатыми, уб?жденные, что Нелета не расчиститъ имъ бракомъ путей къ этому богатству, свояченица и ея родственники зорко шпiонили за любовниками.

Поздно ночью, когда трактиръ запирался, свир?пая старуха, закутавшись въ свою накидку, сл?дила за вс?ми выходившими пос?тителями, ища среди нихъ Тонета.

Она вид?ла Пiавку, возвращавшагося неув?реннымъ шагомъ въ свою хату. Товарищи пресл?довали его своими шутками, спрашивали, не встр?тилъ ли онъ опять италiанца – точильщика. Онъ немного протрезвлялся. Разбойники! Если они христiане, какъ они позволяютъ себ? см?яться надъ этой встр?чей. Придетъ Тотъ, кто все можетъ и ихъ наказанiе будетъ состоять въ томъ, что они Его не узнаютъ, не посл?дуютъ за Нимъ и лишатся блаженства, предназначеннаго избраннымъ.

Иногда, когда Пiавка бывалъ одинъ передъ своей хатой, къ нему додходила свояченица Сахара, выступая вдругъ изъ темноты, какъ в?дьма. Гд? Тонетъ? Бродяга отв?чалъ насм?шливой улыбкой, угадывая нам?ренiя старухи. Что она пристаетъ къ нему съ разспросами! И простирая руки съ неопред?леннымъ выраженiемъ лица, какъ будто хот?лъ обнять всю Альбуферу, онъ отв?чалъ:

– Тонетъ? А вонъ тамъ, – вонъ тамъ…

Свояченица была неутомимой шпiонкой. Еще не кончался день, а она уже стояла передъ хатой Голубей. Подкидышъ отворяла дверь и та вступала съ ней въ бес?ду, бросая жадные взгляды внутрь хаты, желая уб?диться, тамъ ли Тонетъ.

Неумолимая противница Нелеты была уб?ждена, что молодой челов?въ проводилъ ночи въ трактир?. Какой скандалъ! Прошелъ всего одинъ м?сяцъ досл? смерти Сахара! Что возмущало ее больше этой наглости любовниковъ, было то, что зав?щанiе Сахара не было исполнено и что половина его имуiцества оставалась въ рукахъ вдовы, вм?сто того, чтобы перейти къ родственникамъ первой жены. Свояченица предпринимала путешествiя въ Валенсiю, наводя справки у людей, знакомыхъ съ законами, какъ съ своими пятью пальцами, и была все время въ возбужденiи, ц?лыми ночами подстерегала около трактира въ сопровожденiи родственниковъ, которые должны была служить свид?телями. Она над?ялась, что Тонетъ выйдетъ изъ дома до разсв?та и такимъ образомъ обнаружатся его отношенiя къ вдов?. Однако всю ночь двери трактира не отворялись. Домъ былъ погруженъ въ темноту и безмолвiе, словно вс? внутри его спятъ сномъ невинности.

Утромъ, когда трактиръ открывался, Нелета появлялась за стойкой, спокойная, улыбающаяся, св?жая, глядя вс?мъ въ глаза, словно ей не въ чемъ упрекнуть себя. А н?которое время спустя появлялся Тонетъ, словно какимъ?то волшебствомъ, и пос?тдтели не могли съ ув?ренностью сказать, вошелъ ли онъ въ дверь, ведущую на улицу или на каналъ.

Было нелегко уличить эту парочку. Понявъ, насколько Нелета хитра, свояченица пришла въ отчаянiе. Что бы изб?жать лишнихъ разговоровъ, она уволила служанку и зам?стила ее теткой, безвольной старухой, никогда не противор?чившей, испытывавшей н?которое не лишенное страха уваженiе къ жестокому характеру и богатству племянницы – вдовы.

Священникъ донъ Мигуэль, узнавъ о темныхъ проискахъ свояченицы, не разъ сов?товалъ Тонету изб?жать скандала. Они должны обв?нчаться. А то въ одинъ прекрасный день люди, интересующiеся зав?щанiемъ, накроютъ ихъ и объ этомъ событiи заговорятъ по всей Альбуфер?. Пусть даже Нелета потеряетъ часть насл?дства – все же лучше жить ло божьимъ задов?дямъ, безъ обмана и лжи! Кубинецъ пожималъ плечами. Онъ не прочь жениться, да р?шенiе принадлежитъ ей. Нелета была единственной женщиной во всемъ Пальмар?, которая при всей своей обычной мягкости не спускала грубому священнику. Слушая его ув?щанiя, она возмущалась. Все это ложь! Она живетъ честно и хорошо! До мужчинъ ей никакого д?ла н?тъ. Ей нуженъ слуга въ трактир? и она держитъ вм?сто него Тонета, друга д?тства. Разв? она ужъ не им?етъ драва выбрать для своего заведенiя челов?ка, на котораго можетъ положиться больше, ч?мъ да другихъ. Она прекрасно знаетъ, что все это клеветы, пущенныя свояченицей, въ надежд?, что она – Нелета, – подаритъ ей рисовыя поля покойнаго, половину всего состоянiя, надъ созданiемъ котораго она трудилась, какъ трудолюбивая и честная жена. Ничего изъ насл?дства не получитъ эта в?дьма! Скор?е высохнетъ вся вода въ Альбуфер?!

Жадность крестьянки обнаруживалась въ Нелет? съ пыломъ, способнымъ на все. Въ ней пробудился инстинктъ ц?лаго ряда покол?нiй б?дныхъ рыбаковъ, подточенныхъ нуждой, съ завистью гляд?вшихъ на богатство т?хъ, кто влад?етъ полями и продаетъ б?днякамъ вино, мало до малу накопляя деньги. Вспоминалось ей ея голодное д?тство, т? дни, когда она вс?ми брошенная становилась въ кроткой поз? передъ дверью хаты Голубей, въ ожиданiи, что мать Тонета сжалится надъ ней. Вспомнились и т? усилiя, которыя она д?лала, чтобы завоеватъ себ? мужа, а потомъ, чтобы терп?ливо снести его бол?знь. А теперь, когда она стала первой богачкой Пальмара, она вдругъ должна под?литься изъ?за какой?то сов?стливости съ людьми, которые ей всю жизнь только вредили! Она чувствовала себя способной совершить преступленiе, лишь бы не отдать своимъ врагамъ хотя бы булавку.

Мысль, что къ своячениц? могла перейти часть рисовыхъ полей, за которыми она ухаживала съ такой страстной заботливостью, бросала ее въ краску и пальцы ея корчились съ т?мъ же б?шенствомъ, какъ тогда, когда въ Русаф? она вц?пилась въ лицо своего врага. Богатство изм?нило ее. Она очень любила Тонета, но она съ охотой пожертвовала бы имъ, если бы ей былъ предоставленъ выборъ между нимъ и ея имуществомъ. Если бы она бросила Тонета, онъ бы все равно рано или поздно вернулся къ ней, такъ какъ его жизнь была нав?ки связана съ ея жизнью, какъ ц?пью. Если же она отдастъ хоть маленькую частицу насл?дства, она ее уже больше не увидитъ.

Она встр?чала поэтому съ негодованiемъ робкiя предложенiя, которыя ночью ей д?лалъ Тонетъ, въ безмолвiи верхняго этажа трактира.

Кубинца тяготила эта жизнь, когда в?чно приходилось скрыватъся и лгать. Ему хот?лось стать законнымъ влад?льцемъ трактира, осл?пить всю деревню своимъ новымъ положенiемъ, стать на равную ногу съ т?ми, кто его презиралъ. Къ тому же (и это онъ скрывалъ передъ ней изъ предосторожности) ставъ мужемъ Нелеты, ему придется меньше страдать отъ ея властнаго характера, отъ ея деспотизма богатой женщины, которая въ любую минуту можетъ выставить любовника и потому злоупотребляетъ своимъ положенiемъ. Разъ она его любитъ, почему она не хочеть выйти за него замужъ?

Какъ только Тонетъ произносилъ эти слова, въ темнот? спальни раздавался скрипъ маисовыхъ с?нниковъ кровати подъ нетерп?ливыми движенiями Нелеты. Голосъ ея хрип?лъ отъ ярости. Онъ тоже о томъ же? Н?ть, сынокъ! Она знаетъ, что надо д?лать и не нуждается въ сов?тахъ. Имъ хорошо и такъ! Или ему чего?нибудь не достаетъ? Разв? онъ не распоряжается вс?мъ, какъ будто онъ хозяинъ. Стоитъ ли в?нчаться у донъ Мигуэля, чтобы посл? обряда передать половину имущества въ руки этой свиньи, свояченицы? Она лучше дозволитъ отнять у нея одну руку, ч?мъ взять часть насл?дства. Она знаетъ жизнь! Она н?сколько разъ покидала озеро и бывала въ город?, гд? сеньоры удивлялись ея краснор?чiю, и отъ нея не укрылось, что то, что въ Пальмар? кажется большим состоянiемъ, вн? Альбуферы едва было бы сносной б?дностью. У нея свои честолюбивые планы. Не в?къ же ей наполнять стаканы и им?ть д?ло съ пьяницами. Она хочетъ закончить свою жизнь въ Валенсiи, на своей квартир?, какъ сеньора, живущая на свою ренту. Она будетъ отдавать деньги взаймы выгодн?е, ч?мъ Сахаръ, будетъ стараться непрерывно прiумножать свое благосостоянiе, и когда она д?йствительно станетъ богатой, можетъ статься, она какъ?нибудь уладитъ тогда съ свояченицей Сахара, предоставивъ ей то, что въ ея собственныхъ глазахъ не будетъ им?ть никакой ц?ны. А потомъ можно будетъ поговорить и о свадьб?, если онъ до т?хъ поръ будетъ вести себя хорошо и повиноваться ей, не доставляя ей непрiятностей. А теперь н?тъ. Чортъ возьми! Ни замужъ она ни выйдетъ, ни денегъ не отдастъ первому встр?чному! Она предпочтетъ скор?е дать себ?, какъ линь, вспороть брюхо.

И она такъ энергично выражала свои мысли, что Тонетъ не осм?лился возражать. Этотъ парень, который импонировалъ вс?мъ въ деревн? своей силой, былъ въ полной власти у Нелеты. Онъ положительно боялся ея, не чувствуя себя, какъ прежде, ув?реннымъ въ ея любви.