Золото змея. Вызов стае

– Первый раз что ли на посту? – уточнил караульный.

Бирсен кивнул.

– Будет, не переживай. Как у всех, в полдень. У тебя полчаса поесть, нас на это время подменят дежурные, а потом сразу сюда. Понял?

– Понял, понял.

Когда пришло время обеда, Бирсен со своим напарником направился в столовую. Не доходя до нее, Бирсен сказал, что догонит позже, и скрылся в туалетной комнате. Подождал две минуты и вышел, продвигаясь к лестнице. В здании была суета, все спешили или поесть, или разнести еду по кабинетам. Бирсен надвинул на лицо фуражку и невозмутимо направился вверх, на председательский этаж. Подождал, пока спины дежурных скроются за поворотом, и тихо, прислушиваясь к любым звукам вокруг, подошел к приемной председателя. За дверью ничего не было слышно, и он слегка постучал. Бирсен ожидал услышать голос секретарши, но ответом ему стала тишина. Тогда он нажал на ручку и толкнул дверь. Заглянул внутрь и убедился, что в приемной пусто. Видимо, секретарша тоже обедает.

Бирсен зашел в приемную и притворил за собой дверь. Подошел ко входу в кабинет председателя и вновь прислушался. Она говорила по телефону. Стараясь не шуметь, он отошел от двери и пошел в противоположную сторону. Там была еще одна дверь, которая, как он полагал, вела в кабинет помощников.

Он припал ухом к щели, но за этой дверью было тихо. Бирсен подергал за ручку – заперто! Он расстегнул верхние пуговицы формы и достал из внутреннего кармана шпильку. Просунув верную отмычку в замок, он покрутил ее, раздвигая пазы, и, дождавшись трех характерных щелчков, вытащил шпильку. Затем вновь надавил на ручку, и дверь поддалась.

Зайдя в кабинет, Бирсен сразу понял, где здесь место Кильяса. У окна стоял массивный деревянный стол, очень напоминающий председательский. На нем лежал бювар, рядом стояли пресс-папье и письменные принадлежности в открытом футляре.

Бирсен подошел к столу, отодвигая подальше высокий кожаный стул, чтобы не мешал, и стал сразу искать потайные отделы. Если человек привык что-то скрывать, он заранее озаботится такими местами. Стол, на удивление, оказался самым обычным, а вот верхний ящик тумбочки под столом был закрыт на замок.

Бирсен покопался в других ящиках, прежде чем перейти ко взлому. Телефонный справочник, ножницы, какие-то письма. «Письма! – вдруг вспомнил Бирсен подслушанный разговор. – Парень говорил про какое-то письмо. Надо искать письмо!».

Он перебрал все бумаги, которые нашел в нижних ящиках, но это оказались всего лишь шаблоны текстов на бланке председателя. Не тратя времени, Бирсен покидал все это обратно и принялся за верхний ящик. Замок был маленький, и с ним пришлось повозиться. Когда он отпирал ящик, в нем уже поселилась уверенность, что то письмо, о котором упоминал Кильяс, должно быть здесь. Бирсен выдвинул ящик, но обнаружил там только факсимиле подписи председателя и блокнот. Он полистал его, проверил кармашки на форзацах, но ни письма, ни упоминания о нем нигде не было. Провел рукой по пустой полке, все еще надеясь, что удача ему улыбнется, но так ничего и не обнаружил.

Бирсен посмотрел на часы – до конца обеда оставалось десять минут. Он положил вещи в ящик и прикрыл его, оставив замок взломанным.

«Пусть парень понервничает. Нужно, чтобы он растерял бдительность и совершил какую-нибудь глупость».

Выйдя из кабинета помощников и вновь оказавшись в приемной, Бирсен направился к столу секретарши.

«Что это за маниакальный порядок?» – с раздражением подумал он. Его идея покопаться в ее вещах провалилась, как только он понял, что ни за что не успеет разложить все по местам, как было.

«Аккуратистка нашлась. И что мне теперь делать?».

Бирсен взял с подставки ручку и листок, быстро начеркал на нем небольшое послание и сложил записку вдвое. Едва он успел бросить ручку на стол, как дверь в приемную отворилась, и в спину ему прилетело робкое «Здравствуйте». Бирсен обернулся, широко улыбаясь, и шагнул к Рине.

– А, это вы, – она узнала его и слегка зарделась.

– Меня зовут Нильен, – Бирсен вручил Рине сложенный пополам листок, в котором было приглашение на свидание. – Вот, держите. Я сегодня дежурю на входе до конца дня, и если вы согласитесь с тем, что я здесь написал, просто дотроньтесь до моей руки, когда будете уходить.

– Хорошо, – ответила девушка и прижала к себе листок, пропуская Бирсена к двери. Тот не стал еще что-то говорить и побежал вниз, придумывая на ходу, как будет объяснять напарнику свою задержку.

«В конце концов, можно сказать правду. Правду моего персонажа, – решил про себя Бирсен. – Понравилась девушка, и я подкараулил ее у кабинета, чтобы пригласить на свидание. Чем обыденнее объяснение, тем легче в него поверят».

Рина в тот же вечер, выходя с работы, невесомо коснулась его локтя. Бирсен расплылся в улыбке, изображая самого счастливого человека в мире, и постоял с лицом влюбленного идиота еще некоторое время, чтобы напарник тоже заметил его состояние. Алиби надо было подтверждать.

***

Свидание Рине Бирсен назначил через два дня. Он собирался сводить девушку на прогулку или в какое-нибудь приятное место и за легким разговором вытянуть нужные сведения. Оставшееся до встречи время он посвятил слежке за Кильясом, когда его обязанности это позволяли. Вместе с Дорманом Кильяс больше не появлялся, а временами и вовсе его сторонился. Задержавшись однажды у зала заседаний, где собрались все члены Совета, следователь заметил, что Кильяс будто специально старается не смотреть в сторону Дормана. Это еще больше убедило Бирсена в мысли, что если раньше Кильяс и Дорман были в сговоре, то сейчас они явно пытаются отгородиться друг от друга.

«Если бы Дорман приказал Кильясу при удобном случае устроить покушение на председателя, и у Кильяса это получилось, стал бы Дорман относиться к нему после этого хуже? Нет, это не логично. Если это действительно было задание Дормана, то он должен быть доволен действиями Кильяса. Он может быть недоволен лишь одним – что председатель выжила. Но с ней он, наоборот, весьма дружелюбен».

Чем больше Бирсен приглядывался к Кильясу, тем громче кричало его чутье, что Кильяс замешан в истории с покушением.

«Но зачем он это сделал? Чтобы попасть в Совет? Но тогда кто заказал ему председателя?».

Бирсен обходил коридоры здания и воспроизводил в уме всех членов Совета вместе с их досье, с которыми успел ознакомиться в управлении. Меллар была председателем от силы несколько месяцев, и конфликтом ни с кем не имела. Но ведь есть еще подковерные игры, а их так просто не вскроешь за такое короткое время.

В день свидания с секретаршей Бирсен закончил дежурство в 8 вечера и передал контроль этажей другой смене. Быстро переодевшись, он побежал вниз, беспокоясь, что Рина его уже заждалась. Но девушки не оказалось на условленном месте.

Бирсен походил по внутреннему дворику, пока не заметил, как к нему приближается один из караульных. Он передал Бирсену записку и похлопал по плечу, не скрывая, что в курсе его любовных похождений. В записке говорилось, что председатель сегодня задерживает всех на работе, и Рина не сможет с ним поехать.

Бирсен тихо выругался. Все шло наперекосяк. Но он решил дождаться девушку, во сколько бы она ни освободилась, и предложить подвезти ее до дома. Оставалось надеяться, что она оценит его терпение и преданность.

Бирсен сходил в туалет, проверяя надежность грима, и вновь вышел во внутренний дворик. Окна председательского кабинета выходили на площадь, поэтому он не видел, горит ли там еще свет. Он скрылся в тени одного из подстриженных кустов и стал ждать, провожая взглядом покидающих Совет людей. Когда спустя час из здания вышел Кильяс и как ни в чем не бывало направился на парковку, где были припаркованы машины членов Совета, Бирсен удивился. Он решил проследить за Кильясом, подозревая неладное.

Кильяс стал медленно прохаживаться по парковке. Можно было подумать, что он просто гуляет, но Бирсен видел, что тот просто ждет сигнала. Машина в середине первого ряда быстро мигнула фарами, и Кильяс, воровато оглянувшись, направился к ней.

Бирсен скрылся за кустами и со всех ног помчался в сторону соседней с ратушей улицы, где он оставил арендованный для слежки автомобиль. У него было преимущество – с территории Совета автомобили выезжали медленно, ожидая, пока им откроют ворота.

Бирсен успел завести двигатель и пристегнуться, когда увидел выезжающую машину. Ворота за ней закрылись, а значит, другого автомобиля не будет.

«Либо это тот, который мне нужен, либо я все просрал», – подумал Бирсен.

Охваченный азартом, он медленно двинулся за объектом.

Бирсен недолго преследовал машину. Та повиляла по центру города и притаилась в темном переулке. Бирсен встал поодаль и потушил двигатель. Достал бинокль из бардачка и принялся ждать развития событий. Кильяс вылез из машины и стал недоуменно озираться. Машина уехала, оставляя его одного на ночной пустынной улице.

«Неужели пришьют парня?» – вдруг подумал Бирсен, убирая бинокль и доставая из бардачка оружие. Пистолет удобно лег в руку, и следователь замер в кресле, стараясь не делать ни одного лишнего движения, чтобы не привлечь к себе внимание. Он скосил глаза на стоящее рядом здание и обнаружил пять точек, где может быть снайпер.

По виску стекла капля пота, замерев на скуле. Бирсен ждал, держа в поле зрения и Кильяса, и улицы. Шансов спасти парня от пули практически не было.

Спустя несколько минут темноту прорезал свет фар, и Бирсен пригнулся, прячась от выезжающей сзади машины. Подумав секунду – больше времени у него не было – Бирсен быстро поменял пистолет на бинокль и приподнялся на сиденье. Направил бинокль на то место, где стоял Кильяс, и затаился. Машина затормозила напротив парня, и кто-то открыл заднюю дверь. Кильяс запрыгнул внутрь, и автомобиль резко тронулся, практически не оставляя возможности сесть себе на хвост.

Бирсен выругался и, бросив бинокль, вдавил педаль газа. Старенькая арендованная машина взвизгнула, и автомобиль, который он преследовал, ускорился. Бирсен давил на газ, что есть силы, пытаясь угнаться за машиной. Та резко свернула направо и потом, проехав несколько метров, повернула налево. Бирсена заносило, тугой роль плохо слушался. На огромной скорости обе машины выехали на главную дорогу, но перед Бирсеном, перерезая путь, проехал другой автомобиль, и он потерял драгоценные секунды. Преследуемый оторвался и уехал вперед, оставив следователя мысленно сокрушаться о своей неудаче.

Припарковавшись, мужчина шумно выдохнул, прогоняя напряжение, и протер рукавом влажный лоб. Закрыл глаза и откинул голову на сиденье. Он не смог догнать людей, с которыми уехал Кильяс, но ему удалось кое-что разглядеть в том переулке. Рука, которая открыла пассажирскую дверь для Кильяса, явно принадлежала женщине. И как показал его мощный бинокль, пальцы этой руки обвивали многочисленные кольца.

Глава 18

За то время, что Черный замок был тюрьмой, он значительно разросся в глубину. Под стенами форта вырыли подземные помещения и организовали одиночные камеры, куда отправляли буйных преступников. Когда в Черный замок переехало Главное полицейское управление Брэйе, подземные карцеры почти перестали использоваться по назначению. Преступников в замке стало мало, и те, что оставались в крепости, ожидали обвинения и суда, после чего отправлялись уже в настоящую тюрьму. А темные сырые тоннели с узкими проходами и рядами маленьких одиночных комнат, обжитых крысами, использовались полицейскими для устрашения особо несговорчивых подозреваемых. Но об этом мало кому было известно.

В одном из таких карцеров оказалась молодая девушка, которая никак не походила на нарушительницу закона. Скорее, ее можно было принять за модель, с которой рисовали кукол для маленьких девочек. Тех самых, с детскими чертами лица, большими голубыми глазами и аккуратно уложенными золотистыми локонами по последней моде. Девушка была одета в бледно-розовую рубашку и серую юбку до колен, а на ее плечах лежал широкий шерстяной шарф, который она прихватила из дома, зная, что теплые весенние деньки в Айхенлине быстро сменяются ощутимо прохладными вечерами. По той же причине она одела плотные телесные колготки, которые обтягивали стройные девичьи ноги. А на ноги обула лаковые малиновые туфли с удобной перемычкой поперек стопы и широким каблучком, чтобы можно было бегать по этажам Совета.

Девушка сидела на твердой узенькой лавке в одиночной камере и дрожала всем телом. Здесь было сыро и прохладно, а еще тихо и темно. Под потолком болталась лампочка, от которой исходил слабый свет, позволяющий разглядеть лишь каменные стены с обшарпанной штукатуркой, почти скрытую в тени скамью и дырку в полу для справления нужды. Тишина была мертвой, и ее нарушали лишь судорожные вздохи и прорывающиеся легким завыванием звуки паники, с которой Рина всеми силами пыталась бороться. Она сидела здесь уже… сколько? Час или два, судя по ощущениям. Все ее вещи забрали, и она не могла даже узнать, сколько времени прошло с той страшной минуты, когда дверь карцера со скрипом закрылась, отсекая от нее весь остальной мир.

Девушка закрыла глаза и стала вспоминать в деталях сегодняшний вечер, пытаясь понять, как она оказалась в этом жутком месте. Каждая минута предшествовавшего ему дня была посвящена работе, которая неподъемным грузом легла на плечи Рины. Уже завтра председатель и делегация Совета вылетают в Эльзас на встречу глав государств, а организация этой поездки, которая обычно занимала несколько месяцев, свернулась до двух недель. Дел было невпроворот, и Рина задержалась допоздна, хотя планировала уйти с работы вовремя, ведь сегодня должно было быть ее первое свидание с Нильеном.

Об этом свидании она грезила два дня. Когда выдавалась свободная минутка, она позволяла себе немного помечтать, представляя себя гуляющей по вечернему Айхенлину с красивым молодым человеком. Он покупает ей цветы, держит за руку и расспрашивает о ее жизни. Потом ведет в уютное кафе, и они празднуют окончание этого тяжелого периода. А в конце провожает до дома и срывает с ее губ легкий поцелуй, в котором скрыто обещание новой встречи.

Нильен… Вспомнив это имя, Рина сильнее обхватила себя руками, сдерживая дрожь отчаяния, и согнулась пополам. Ее девичьи мечты разбились вдребезги, оставляя после себя лишь одно желание – больше никогда не встречаться с этим человеком.