Золото змея. Вызов стае

– Посмотрел в вашем деле.

Рина вспомнила папку, которую листал следователь на допросе, и поежилась. Она схватилась за ручку и открыла дверь.

– До свидания, господин Крегар.

– До свидания, Рина. Берегите себя.

Она высунула одну ногу и задержалась на мгновение, думая, что еще сказать. Поблагодарить за спасение? Но он просто исправлял ошибку следователя, она ведь ни в чем не виновата. Так и не решив, что добавить, Рина выскочила из машины и трусцой побежала к подъезду.

***

Крегар подождал, пока на предпоследнем этаже кирпичного шестиэтажного дома загорится свет, и завел машину. Посмотрел на наручные часы – середина ночи. Глаза слипались, но в управлении было еще море дел, которые нужно было закончить до завтрашнего вылета на международную встречу.

Вернувшись в замок, он застал под дверьми своего кабинета Бирсена. Смерил его гневным взглядом и позвал за собой.

Бирсен с бледным от волнения, но все еще непроницаемым лицом положил на стол Крегару подробный рапорт, и опустился на стул у стены. Выпрямил спину, положил руки на колени. Крегар посмотрел в черноту окна, задумавшись. Походил по кабинету, испытывая нервную систему следователя, и, наконец, сел за свой стол, прямо под панно с айхенлинским змеем.

– Говори, – ровно приказал он, бросив взгляд на смятый рапорт.

Крегар был уверен, что за время его отсутствия Бирсен осознал свою ошибку. Он не имел права устраивать допрос секретарши в таком жестком ключе, да еще и прямо в замке. Он должен был втереться к ней в доверие и получить информацию другими методами, не зря он служил во внутренней разведке. Однако и Крегар забыл его предупредить, что не подозревает Рину. Он уже испытал ее в кабинете Меллар, и того, что он увидел и услышал, ему было достаточно. Он умел «читать» людей и сразу понял, что такая девушка, как Рина, никогда бы не пошла на преступление. Убийство – это всегда эгоистичный акт, а Рина слишком привыкла жить ради других.

– Я поторопился, – сказал Бирсен. – Сегодня вечером я упустил одного подозреваемого. Самого главного подозреваемого. Я разозлился и решил получить сведения хотя бы от девушки, чтобы как можно скорее раскрыть дело. Виноват.

Крегар молчал, с каждой секундой тишины навешивая на шею Бирсена еще больше невидимых гирь. Спустя некоторое время он сказал:

– Рассказывай все по порядку.

Бирсен отчитался о своем расследовании, сухо перечисляя все действия. Потом он стал описывать картину преступления, избегая непроверенных выводов. К концу его рассказа Крегар уже понимал, где пазл не сходится, и принялся, к удивлению следователя, добавлять недостающие детали.

– Верт и Кильяс действительно были знакомы, – подтвердил Крегар. – Они ходили в одну школу. Парень вроде Кильяса никогда бы не стал дружить с моим племянником. Но несколько месяцев назад Кильяс узнал, что Верт работает у меня, и решил, что такой знакомый ему пригодится. Они стали встречаться пару раз месяц, Кильяс отрабатывал на нем свои навыки манипулирования. Полезное качество в Совете, – Крегар невесело усмехнулся. – Верт, к сожалению, очень легко поверил, что стал по-настоящему интересен Кильясу. От момента, когда Кильяс втирается в доверие к Верту, до шага, когда Верт находит Кильясу подходящего полицейского, того самого загадочного Дарима, и подговаривает его сотрудничать с «человеком из Совета» за очень большие деньги, проходит несколько недель. Если Верт потом и пожалел о своем решении, то было слишком поздно. Он уже ввязался в эту авантюру, и, отступив, потерял бы и расположение Кильяса, и мое уважение, и свою свободу. Верт пошел до конца, но в итоге все равно остался ни с чем.

Последние слова Крегар произнес с болью в голосе, которая прорвалась наружу хрипотцой.

– Мне очень жаль, – искренне сказал Бирсен, понимая, что Верта впереди ждет только тюрьма.

Крегар провел рукой по кителю, проверяя наглухо застегнутые пуговицы, и продолжил:

– Об остальных деталях покушения ты догадался сам. В тот день, когда председатель решила отправиться в Корпус, Кильяс, подслушав телефонный звонок секретарши Верту, связался с моим племянником и сказал ему не передавать мне информацию от Рины. Потом позвонил этому Дариму, который уже, скорее всего, получил залог и давно подготовил себе путь отступления, и договорился с ним о деталях покушения. Это все я лично узнал от Верта. Остается неясной всего одна вещь – кто толкнул Кильяса на это? Ты сказал, что было какое-то письмо.

– Кильяс говорил о нем Дорману. Но я перерыл его рабочий стол – письма нет.

– Кильяс – очень хитрый парень. Думаю, он избавился от улики сразу после прочтения. Мы можем лишь гадать, что там было. Я подозреваю, что через это письмо он и получил задание устранить Меллар-амардин. Взамен на кресло в Совете, конечно же. И сразу напрашивается вопрос, кто мог пообещать ему такое. Каковы ваши версии, следователь Бирсен?

– Дорман? – предположил он, и от Крегара не укрылось сомнение в его голосе. – Однако, когда Кильяс сказал ему о письме, Дорман все отрицал. И Кильяс после этого ходил весь дерганный. Но если бы Дорман использовал Кильяса, чтобы устранить Меллар, то не стал бы нервировать своего подельника. Это слишком рискованно. Получается, Дорман не посылал никакого письма.

Крегар кивнул, соглашаясь с выводом следователя. Бирсен продолжил рассуждать:

– Но Кильяс был уверен, что письмо от Дормана. – Он задумался. – У меня есть только одно объяснение – письмо было подписано именем Дормана.

– Хорошая версия, – одобрил Крегар. – Так злоумышленник убивает сразу двух зайцев: избавляется от председателя и подставляет высокопоставленного члена Совета. Если бы Кильяс обнародовал то письмо, Дорман вряд ли избежал бы скандала. А Совет, лишившийся сразу и председателя, и Дормана, ждал бы политический кризис.

– Но есть проблема. Чтобы подтвердить эти версии, мне нужен Кильяс, а его сегодня увезли в неизвестном направлении. По многим признакам это похоже на похищение, – заключил Бирсен.

Крегар склонился к столу.

– Ты успел разглядеть похитителя?

Бирсен покачал головой.

– Только руку, толкнувшую дверь наружу. Она была крупная, но женская, с длинными ногтями и кольцами на всех пальцах.

– Это важная информация, она поможет тебе сузить поиски организатора.

– Значит, вы не отстраняете меня от расследования? – с надеждой в голосе спросил Бирсен.

– За первый промах я никогда не наказываю. Любое ружье может дать осечку. Но второй раз я подобного не стерплю. Если ты хочешь быть настоящим следователем, то должен уметь работать с той информацией, что у тебя есть, и в тех обстоятельствах, которые сложились. Ты не в разведке, чтобы форсировать события, как только что-то пошло не по плану. Учись выдержке и терпению. Еще раз позволишь эмоциям взять над собой верх, и в замок ты больше не вернешься.

Бирсен молча принял напутствие и удалился. Оставшись один, Крегар быстро перекусил и принялся за подготовку к международной встрече, которая начнется уже завтра. Изучил план переговоров с коллегами из других стран, поправил свои реплики в заявлениях, добавил недостающие предложения. Закончив, Крегар умылся и собрал документы в дорогу. Встал у окна, встречая усталым взглядом новый день. Мягкие отсветы просыпающегося солнца колебались на поверхности реки. Пока еще спокойной, но вот-вот готовой разволноваться от игривого утреннего ветра, пригнавшего с собой маленькие облачка. Цвет воды напомнил Крегару глаза Рины – светло-голубые, с легкой поволокой от пролитых сегодня слез.

Крегар потянулся рукой к кителю и взялся за пуговицу. Расстегнул самую верхнюю, освобождая горло, а потом еще одну, и еще. Сделал глубокий вдох, набирая в грудь побольше воздуха. Прикрыл веки, прислушиваясь к себе. Глаза с поволокой застыли перед его внутренним взором, словно немой укор. Рина сегодня многое перенесла, и в этом была его вина. Он должен был предупредить Бирсена, чтобы обращался с ней бережнее. Она слишком хрупка для таких ударов судьбы, и даже скоропостижная смерть отца и необходимость впахивать в Совете, чтобы содержать больную мать и брата, не смогли ее закалить. Ее совершенно некому защитить, эту молодую и чистую душу. И некому о ней позаботиться.

Крегар нахмурился. Откуда у него такие мысли? Что с ним сделал этот взгляд с поволокой? И почему в груди засел стылый холод? Он открыл глаза и застегнул китель – как всегда, на все пуговицы. Плотно закрыл окно и вернулся к делам. Пора готовиться к отъезду, а не думать о всяких глупостях. Не на его посту и не с его характером. Так он решил когда-то. И был уверен, что никогда это решение не изменит.

Глава 19

– Нервничаешь? – спросил Дорман, скосив глаза на сидящую рядом Меллар. Она смотрела в окно автомобиля, а ее руки, лежащие поверх сжатых коленей, перебирали невидимые четки.

– Немного, – отозвалась она, скользя взглядом по улицам Нава-Элеры, столицы Эльзаса, где в эти дни проходила встреча лидеров альянса Эреары.

Эльзас представлял собой вытянутую полоску суши на восточной окраине материка. С одной стороны от него возвышались алинские горы, по которым проходила граница с Брэйе и Поданой, а с другой стороны протекал пролив Арьял, разделяющий два материка – Эреару и Цар. Много столетий назад нависающие над холодными водами кряжи Эльзаса захватили пришлые моряки – пираты, беглые каторжники и рабы. Спустя время они основали здесь порт и стали торговать с полудикими народами соседнего Цара. Порт рос, укреплялся и богател, пока не превратился в великолепную Нава-Элеру – главный город будущей морской державы с самым сильным флотом в мире.

Автомобиль, который вез Меллар и Дормана, замедлился, подъезжая к резиденции главы Эльзаса. Меллар рассеянно оглядела кордон полицейских в парадной форме, выстроенный вдоль дороги. Ее скачущие от волнения мысли метнулись к теме, которая уже не первый день навязчивым беспокойством пульсировала в висках.

– Ты не передумал? – негромко спросила она, повернув голову к Дорману. Мужчина сидел в расслабленной позе, широко расставив ноги и откинувшись на сиденье, но плотно сжатые губы и сведенная челюсть, выдавали внутреннее напряжение. – Мы по-прежнему намерены скрывать от мировой общественности, что знаем про теракты в других странах?

Дорман перевел на нее недовольный взгляд. За прошедшие недели Меллар не раз пыталась поднять этот вопрос, но ему удавалось избегать разговора, ссылаясь на дела. Сейчас же бежать было некуда.

– Информация о терактах – не твоя забота, – жестко ответил он. Дорман решил своим категоричным тоном намекнуть, что не намерен разводить дискуссию. – На этой встрече у тебя есть свои обязанности – выступать с речами, вести светские беседы, производить хорошее впечатление. Ты должна создавать видимость того, что мы приехали за помощью, о которой сама же и попросила.

Меллар схватила себя за плечи.

– А вы с другими членами делегации в это время будете вести кулуарные переговоры с пострадавшими странами. И шантажировать их тем, что они скрывают теракты на своей территории, которые способны подорвать их влияние так же, как пожар в Корпусе подорвал наше.

– Именно, – кивнул Дорман. – Это наш рычаг давления на партнеров, чтобы заставить их сохранить контракты с компаниями Брэйе после того, как все разработки были сожжены.

– Но почему ты настоял именно на этой тактике? Почему даже не дал мне возможность предложить Совету другую политику? – воскликнула Меллар, разворачиваясь к Дорману всем корпусом. – Ведь если мы утаим информацию, которая важна для выживания всех стран, то это ударит по альянсу!

– Да причем тут альянс? – Дорман не смог сдержать раздражения. Он вытянул из-под рукавов белоснежные манжеты с крупными позолоченными запонками в виде герба Брэйе и поправил лацканы пиджака. – Сейчас мы должны заботиться только о своих интересах. Это наиболее разумное решение в нашей ситуации. Хотя я не уверен, что ты понимаешь значение слова «разумный». Что бы я ни делал, пытаясь научить тебя мыслить рационально, ты вновь и вновь идешь на поводу своих эмоций. Даже теперь!