Золото змея. Вызов стае

Через двадцать минут на кафедру начали подходить люди, и у каждого мужчины я интересовался, не он ли господин Витен. Очередной преподаватель указал рукой за плечо и сказал:

– Да вон он идет! В сером костюме.

К кафедре не спеша подходил рослый мужчина в модных очках с черной пластиковой дужкой по верхнему краю линз. Выглядел он как объевшийся сметаны кот – довольный и рассеянный. Как только он поравнялся со мной, я обратился к нему и, уведя в сторону, объяснил суть дела.

– Ну показывай давай свое кольцо, – сказал преподаватель.

Я вручил ему украшение, и тот, взяв его в руки, безразлично осмотрел. По его лицу было видно, что после плотного обеда он хочет попить кофе и поболтать с коллегами в перерыве, а не погружаться в чужие проблемы. Однако через некоторое время он насупил брови и стал разглядывать кольцо уже более сосредоточенно. Потом поднял взгляд на меня и спросил:

– Где ты, говоришь, его взял?

Я сглотнул.

– Купил на блошином рынке.

Мужчина усмехнулся.

– Это вряд ли.

– Потому что оно очень дорогое?

– Потому что уникальное. Такое кольцо, – Витен зажал его двумя пальцами и поднял на уровень глаз, – не встретишь просто так на этом континенте.

– Оно как-то связано с Лаомоо? – спросил я, решив проверить свою догадку. Мужчина кивнул, сосредоточенно рассматривая украшение. – Вам что-то известном об этом украшении? Можете рассказать?

– Я много раз бывал на островах и прекрасно владею лаомооским, – сказа он. – Острова – моя специализация. И однажды мне довелось познакомиться там с одной очень уважаемой семьей. Их младший ребенок готовился ехать в Айхенлин поступать в Университет Брэйе, и они попросили меня поработать репетитором. За четыре месяца я неплохо поднатаскал парнишку, а члены семьи начали мне в некотором роде доверять. И как-то раз бабка, которая завела привычку звать меня в обед на чай, рассказала мне за одним из таких чаепитий одну занятную историю, которая касалась колец.

Я затаил дыхание. Витен покрутил кольцо, а потом посмотрел на меня так, будто решал, стоит ли делиться этой информацией.

– Обещаю, что никому не передам ни слова из вашего рассказа, – поспешил заверить я.

Витен все равно колебался.

– Хорошо, – спустя несколько секунд сказал он. – Раз ты от Тиваса, то, так и быть, расскажу. Я, знаешь ли, многим ему обязан. Он только выглядит как сумасшедший профессор, а на самом деле это человек глубокого ума, который предсказал множество событий, случившихся в наше время. Эх, если бы все историки были такие! А то копаются в своем прошлом… Ладно, вернемся к кольцу. Для начала стоит сказать, что на островах отродясь не было серебряной руды. У них есть другое – кофейные бобы, чайные листья, табак и тростниковый сахар. А серебра нет. Но приобщиться к материковой моде обвешивать себя серебряными украшениями лаомоосцам страшно хотелось, особенно в первые годы после их завоевания странами континента. Знаешь, как это бывает: сначала ты ненавидишь людей, которые пришли на твою землю и установили свои порядки, а потом хочешь быть как они. И островитяне в обмен на эти украшения стали чуть ли не даром отдавать свои ресурсы. Так весь мир открыл для себя силу кофеина, а видные лаомоосцы стали носить серебряные кольца. Чем больше колец на пальцах, тем богаче и знатнее род.

Витен на мгновенье замолчал, и я буквально услышал шум перекатывающихся шестеренок в своей голове.

– Закономерно, что украшения, которые приобрели очень субъективную, но тем не менее большую ценность на островах, стали передаваться по наследству и распределяться между детьми, – продолжил он. – Как сказала мне та бабка, самое крупное кольцо, украшенное вставкой из какого-нибудь материала, прям как это, всегда доставалось старшему ребенку в семье. В Лаомоо очень любят вертикальные иерархии, поэтому старшинство там очень чтут. Заметив на улице человека с таким кольцом, ламоосцы даже сегодня проявят к нему особое отношение. Получше его обслужат, проследят, чтобы на дороге с ним ничего не случилось. Еду ему первому отдадут, если начнется голод! Вот такая у них верность традициям.

– И вы думаете, что это то самое кольцо, которое как-то отмечает старшего ребенка в знатной семье? – неуверенно уточнил я.

Витен еще раз осмотрел украшение.

– Знаешь, на память я не жалуюсь, иначе не овладел бы в совершенстве лаомооским языком, в котором 16 падежей и более десятка разных форм проявления уважения к собеседнику. Поэтому когда мне бабка показывала свои кольца, я их неплохо запомнил, а кольцо старшинства тем более. Она сказала, что оно у всех родов выглядит одинаково. Как раз затем, чтобы его легко можно было узнать, понимаешь?

Я задумался.

– А если… если старший ребенок отдал это кольцо другому человеку? Что это значит?

Витен окинул меня любопытным взглядом, видимо, все уже поняв.

– Если верить тому, что мне рассказали, то вместе с кольцом этот человек передал тебе защиту. Ни один коренной лаомоосец не посмеет сделать тебе что-то плохое. Ни на островах, ни даже здесь, в Брэйе.

Прозвучал гонг, извещающий о начале занятия. Надев кольцо на палец, я поблагодарил Витена и еще раз заверил, что все сказанное останется между нами. Он лишь махнул рукой:

– Да даже если и разболтаешь ненароком. Кто в это вообще поверит, а? Какие-то кольца, которые наделяют человека властью. Сказки, да и только! – он улыбнулся на прощание и направился на кафедру.

Я вышел из здания географического факультета и медленно двинулся все по той же яблоневой аллее к выходу из академгородка. Над верхушками деревьев проглядывало главное здание университета с позолоченным шпилем. А за ним кривой полоской проходил алинский хребет. Я посмотрел на небо, которое начали затягивать тучи, и представил, как Витен жил на жарких островах. Никакого легкого дождика по вечерам, только все сметающие тропические ливни целый сезон. А в перерывах между ними – землетрясения из-за проходящего под архипелагом вулканического пояса. И люди. Люди там совсем другие.

Неожиданно Витена в моих мыслях заменила Кава. Я вдруг припомнил ее густые темные волосы и огромные синие глаза, прямо как у лаомоосцев. Неужели Кава имела лаомооские корни? Но кожа у нее белая, и прямой тонкий нос весьма эреарский. Что же все это значит, Кава? Откуда у тебя кольцо старшего ребенка из знатной лаомооской семьи и почему ты отдала его мне? Думала, мне понадобиться его защита? А знаешь, я ведь раньше не обращал внимание, что имя твое не алинское. Может, ты вовсе не Кава, а Каава? Я слышал, в лаомооском языке много слогов с двумя гласными. Кто ты, Каава из Лаомоо, и чем тебе так помешал Корпус?

Я вдруг остановился, застигнутый врасплох этими мыслями. Орден, кольцо, Лаомоо. А может, все это не так важно. Какая разница, кто стоит за действиями Кавы и почему она на это пошла. Главное другое. Она легко пожертвовала нашими отношениями ради своих целей. Возможно, не было никогда Кавы-асаларим, которую я любил. Это лишь плод моего воображения. Была только Каава из Лаомоо, неизвестная мне женщина, мотивы которой я пытаюсь понять. А надо ли мне это?

Я сел на скамейку. Перед глазами всплыли брошенные ключи на злосчастной полке.

Черт.

Черт, черт, черт!

Кольнувшая грудь боль вызвала неожиданную злость.

Какого черта, Кава? Зачем?! Я поднял с земли зеленое яблоко и запустил им в дерево. Сжал и разжал кулаки. Выдохнул. Не помогло.

Неужели ты обманывала меня столько лет? Неужели ничего не было правдой? Неужели я все придумал? Нееет… Нет. Я должен все узнать. Я должен узнать, почему ты так поступила!

В голову закралась какая-то мысль. Робко и тихо, чтобы я сразу ее не заметил. «Омроникс» явно что-то сделал с моими мозгами, иначе непонятно, почему уже который раз я чувствую, что ко мне пришла догадка, но не могу ее ни прочитать, ни нащупать. Это снова какое-то воспоминание. Что-то из той роковой ночи в Корпусе. Орден. Кольцо. Нет, это уже было. Что-то еще… она сказала что-то еще.

«У меня в квартире есть тайник. Там спрятаны мои дневники …».

Я замер.

Дневники. Она думала, что после «Омроникса» я все забуду, и не таясь рассказала про дневники. Надо достать их! Забраться в квартиру Кавы и…

Я схватился за голову, мысленно разглядывая свою новую цель. Путь к ней лежал через множество препятствий, и главное из них заключалось в том, что у дома Кавы я могу наткнуться на полицию. Как же мне обойти ее? Как получить разрешение на посещение квартиры? Или – у кого?

За новой догадкой гнаться не пришлось, она сразу же сверкнула напоминанием о полных красных губах. Есть только один человек, который может мне помочь. И сама мысль о встрече с этим человеком будила во мне противоречивые чувства.

Глава 16

Служебный автомобиль председателя Совета Меллар-амардин припарковался во дворе респектабельного особняка, который принадлежал Дорману-амауру. Здание располагалось в самом центре города и было скрыто за высокой кованой оградой, поросшей густой зеленью. Мужчина в форме персонала открыл заднюю дверцу машины, помогая гостье выйти, и получил в ответ благодарственную улыбку.

Меллар сделала несколько шагов по направлению к зданию и замерла. Приложив дужку солнцезащитных очков к уголку губ, она с интересом разглядывая личные угодья своего наставника, которые за два года ей так и не довелось увидеть. Дом имел разноуровневую конструкцию и огромные окна, украшенные светлой лепниной. С одной стороны дома возвышалась остроконечная башенка, которую обвил густой плющ, почти полностью скрывший облицовку из темно-коричневого кирпича. С другой стороны примыкала закрытая терраса. К большому парадному входу вела лестница с балюстрадой, ступеньки которой расширялись книзу.

По ступенькам торопливо сбежал мужчина. Подойдя к Меллар, он почтительно ее поприветствовал и представился управляющим. Зайдя внутрь, Меллар отдала швейцару плащ и, оставив в руках перчатки и сумочку, последовала за управляющим. Тот провел ее через несколько смежных комнат первого этажа, убранство которых заметно отличалось от строгого внешнего вида здания. Здесь преобладали теплые светлые тона, висел хрусталь, а на поверхностях стояли цветы, наполняя комнаты приятными ароматами. Меллар не могла представить, чтобы Дорман с его жестким и бескомпромиссным характером выбрал такой интерьер.

«Его явно продумывала женщина», – подумала она, и в одной из комнат, словно в подтверждение своих выводов, встретила длинноногую нимфу, листающую журнал и попивающую игристое вино. Меллар решила было поздороваться, но, присмотревшись, заметила, что это не девушка, а скорее, девица в излишне коротком платье и с макияжем на грани вульгарности. Та посмотрела на Меллар так, будто она пришла отобрать ее добычу.

Управляющий, придерживая для Меллар дверь, грозно глянул на девицу, показывая, чтобы она скрылась с его глаз, и проводил гостью до кабинета хозяина. Меллар по привычке слегка постучала и вошла.