Золото змея. Вызов стае

– Это не ответ.

Я замолчал, задумавшись. В памяти всплыло:

«Я хочу, чтобы ты знал: ты очень дорог мне».

Она сказала «дорог». Тогда, в Корпусе. Не «люблю», а «дорог».

Я посмотрел на Миаса:

– Тогда что это, по-твоему, если не любовь? Слепая преданность? Восемь лет?

Он снова пожал плечами.

– Или привязанность. Ты держался за нее, а она – за тебя. Так и жили. И ничего в этом такого нет. Многие так живут, по привычке. Знаешь, может, и не бывает никакой любви. Вообще, в природе. Просто люди находят друг друга и понимают: этот человек может дать что-то, чего мне не хватает.

– То есть заключают негласную сделку?

– Вроде того, – ответил Миас.

– И что мне с этим делать? Как ее отпустить?

– Для начала попробуй разобраться, что именно ты не хочешь отпускать. Человека или то, что он тебе давал: заботу и поддержку, чувство стабильности, признание твоих заслуг. Это я сейчас для примера набрасываю.

– Говоришь как мозгоправ. Откуда ты этого понабрался?

– Я же не за печатной машинкой сижу, как ты, а с людьми работаю. Со студентами, у которых еще сплошные идеалы в голове. Сравниваю их взгляд на жизнь со своим, традцатилетним. Анализирую.

– Понятно. Человек ты интересный, Миас, но друг хреновый, так и знай, – беззлобно сказал я, потирая веки.

– Почему это?

– Столько лет молчал. Подозревал, что у нас с Кавой что-то не так, и молчал.

– Зачем мне было говорить, если тебя все устраивало? – удивился Миас. – Сейчас же я вижу, как ты маешься, вот и решил поделиться некоторыми соображениями. Но что из этого правда, а что лишь мои домыслы – ты сам решай.

– Релятивист хренов.

Миас засмеялся и толкнул меня локтем в плечо.

– Ладно, пойдем в пабе посидим. Столовская еда у меня уже в печенках

– Я избегаю общественных заведений, ты же знаешь.

– Но ради меня можно сделать исключение? Хоть раз?

Я изобразил муку на лице, но Миаса это не проняло.

– Только ради тебя я их и делаю. Ладно, – согласился я, – пошли, но я сам выберу место.

Я встал со ступенек, почувствовав, как затекли ноги. И подумал: ради Кавы я исключений не делал. Никаких цветов в доме, никаких поездок на конференции вместе. И мне казалось, что ее все устраивало. Может, Миас прав, и этот брак был всего лишь сделкой, а мы сами того не замечали?

Глава 14

Темным пятном на фоне белесо-серого Айхенлина выделяется стоящий на окраине старой части города Черный замок. Его крепкие фортовые стены напоминают о временах, когда замок охранял подступы к столице, возвышаясь неприступной громадой на пути врагов. А маленькие зарешеченные окошки не дают забыть, что с тех пор замок успел побыть и тюрьмой. Сейчас всю его территорию занимает Главное полицейское управление, благодаря чему старый вояка сохранил пристойный вид, поддерживаемый строгими требованиями к порядку.

Замок, словно матерый ветеран на пенсии, любит с высоты четырех своих башен взирать на то, что происходит в его владениях. Подозрительно оглядывать посетителей, пришедших в полицию отстаивать свои права. С одобрением наблюдать за муштрой на главном плацу. Рассеянно посматривать на служителей порядка, занятых своими делами.

А посмотрев вверх, замок нередко замечает парящего над ним беркута. Величаво раскинув крылья и растопырив перья, птица поджимает когти и направляет свой зоркий глаз на восточную башню, пытаясь разглядеть, не вернулся ли ее хозяин. Замок ехидно фыркает. Ему надоел этот непрошенный гость. Он как собака привязался к начальнику Главного полицейского управления, который выходил его еще птенцом и выпустил на волю. С тех пор загнездовавшийся неподалеку беркут продолжает навещать своего спасителя, чутко предсказывая его появление в управлении.

Вот и сейчас замок, бросив выжидающий взгляд в сторону протекающей под ним реки, примечает проезжающий по мосту черный автомобиль. Его охватывает легкое волнение: а все ли в управлении в порядке? Все ли служащие заняты делом? Не попадется ли начальнику Главного полицейского управления какой-нибудь зеленый бездельник, который только приступил к службе и еще не привык к жесткой дисциплине? Замок провожает начальствующий кортеж до самой восточной башни, на крыше которой замер беркут, и с облегчением выдыхает, когда вышедший из машины Крегар-абвенц проходит мимо замерших караульных и скрывается в своей башне. На этот раз повезло.

Вернув себе монументальное спокойствие, замок продолжает незаметно наблюдать уже за перемещением Крегара. Тот пешком поднимается на самый верх башни, где находится его кабинет. Заходит внутрь, запирая тяжелую дверь. Его кабинет простой и несколько аскетичный: каменные необлицованные стены, огромный стол, покрытый темно-зеленым сукном, на котором лежит раскрытая карта, несколько стульев и шкафы. Единственным украшением кабинета является висящий прямо над креслом Крегара серебристо-черный герб полиции. На нем изображен разинувший пасть айхенлинский змей, под которым значится надпись: «Защищай и карай».

Пройдя к своему столу, Крегар берет со стопки свежей прессы верхнюю газету и рассматривает первую страницу. Большую часть полосы занимает фотография молодой женщины с печатью невыразимого горя на лице, прижимающей к себе троих малолетних детей. Взгляд мужчины скользит к заголовку: «“Я уже 10 дней ничего не знаю о судьбе своего мужа. Дети боятся, что больше никогда не увидят папу” – откровенный рассказ жены ученого из Корпуса, которого забрали в полицию сразу после пожара».

Крегар сжимает челюсть, и в какой-то момент кажется, что он сейчас швырнет газету об стену. Но он несколько секунд смотрит на нее, как на несговорчивого преступника – терпеливо, но с плохо скрываемым раздражением, и кладет на стол. Поправляет на себе китель, будто пытаясь получше запрятать эмоции под военную форму, и подходит к окну. Открывает его и свистом подзывает к себе беркута. Птица влетает внутрь и приземляется на заготовленной для нее жердочке, сложив крылья и смиренно ожидая, пока Крегар покормит ее кусочками вяленого мяса.

Приласкав беркута, Крегар направляется вниз и начинает в случайном порядке обходить свою территорию, заглядывая в различные департаменты и отделы. Он одаривает молчаливыми кивками начальников, подобострастно замирающих по стойке смирно, и заводит разговор с простыми служащими. Приученные к внезапному появлению начальника Главного полицейского управления, сотрудники отвечают ему спокойно и складно, а особо смелые даже обращаются с просьбами. Крегар внимательно выслушивает подчиненных и, закончив обход, идет в Следственный департамент.

Приняв у руководителя департамента доклад о ходе расследования пожара в Корпусе, Крегар садится в кресло и говорит:

– Вы нашли мне следователя для моего особого поручения?

– Так точно, господин Крегар, – отвечает тот и приглашает в кабинет мужчину с неприметной внешностью и тихой походкой. – Вот, Бирсен-аббвар. Недавно перешел к нам в департамент из внутренней разведки, делает большие успехи.

Крегар изучает внешность мужчины. Средний рост, поджарое тело, темно-русые волосы. Тонкие черты лица, кожа без единого намека на щетину, мутно-голубые глаза. Кадык не дергается, челюсть расслаблена, руки спокойны.

– Почему поменяли службу? – поинтересовался у него Крегар.

– Устал от оперативной работы, – честно ответил Бирсен. – Захотел нагрузки для мозгов.

Руководитель Следственного департамента удаляется, аккуратно прикрывая за собой дверь, и в его кабинете остаются только Крегар и Бирсен. Крегар жестом приглашает мужчину сесть.

– У меня есть для вас подходящее задание, Бирсен-аббвар. Раз вы здесь, отказ не принимается. Держите, – он протягивает ему папку, которую только достал из портфеля.

Бирсен невозмутимо берет документы и открывает первую страницу. Замок с любопытством смотрит на его бровь, ползущую вверх.

– Покушение на председателя Совета Брэйе?

Крегар кивает.

– Мне нужно знать имена участников и организатора как можно скорее. У вас будут все ресурсы. Можете от моего имени наведаться в Совет, опросить людей из окружения председателя, посетить Корпус, если это необходимо, да хоть привлечь своих бывших коллег. Главное – результат, – отчеканил Крегар и покинул озадаченного следователя.

Заинтересованный новым делом замок на этот раз не стал следить за начальником и остался с Бирсеном изучать подробности покушения, в котором, как оказалось, замешано Главное полицейское управление.

– Не может быть, – спустя несколько минут пробормотал Бирсен, закрывая папку и нерадостно усмехаясь. Он внимательно прочитал все отчеты, и его первые выводы о соучастниках преступления оказались неутешительными. – Верт? Малыш Верт замешан в покушении на председателя Совета? Прекрасно. И как я должен задерживать племянника Крегара? – спросил он в пустоту.

У замка не было ответа на этот сложный вопрос, несущий в себе множество политических рисков. На этот раз он глубокомысленно затих и с нехорошим предчувствием ушел в себя.