Тень изначальных

– Получается, от города нас отделяют сотни и тысячи шагов по коридорам, наполненным…

– Никак нет, юная дама, – Вернон ухмыльнулся, – это как раз меньшая из проблем. Под землей есть вещи похуже помоев, крыс и мусора. Хотя всего этого там в избытке. Я говорю о…

– …рунах, – Рик подпер щеку ладонью, – верно?

– Ну не прям-таки… Если бы такая ценность плыла по подземным коридорам, то белоголовых сгоняли бы не на рудники, а сразу в сортиры. Но необработанные руны используются в дренажной системе повсеместно, предотвращая затопление. Прикормленные святошами умники не зря морщат свои лбы, воистину, когда-то и обогрев домов таким образом считался чудом. Ну, и не стоит забывать об отходах, которые остаются после производства. Они уже ни на что не годны, но все еще отнюдь не полезны. Знать достает щепотки серебряного песка из своих шкатулок и шелковых мешков, а вот все, что не пригодилось, оседает там, под землей.

– Постой. А как там перемещались, – Райя запнулась, – те, кого вы убили?

– Не было нужды. Контрабандные каналы существуют уже давно, их не изобрели за последнюю неделю. В том и суть завязанной на рунах дренажной системы – она выталкивает все наружу. Думаю, во многих местах коридоры сужаются достаточно сильно, чтобы для человека это стало проблемой. Но ползать там никому и в голову не придет. Товары оборачивают так, чтобы они не провоняли и не повредились при транспортировке. А затем их переправляют через проверенные потоки, на пути есть несколько остановок, где дежурят ребята. Не самая приятная работа, прямо скажем.

– А что делать, если я не умею сжиматься до размеров ящика с брагой? – Рик почесал ежик на затылке.

– В твоем случае это единственная проблема. Путь точно есть. Пожалуй, при желании в город можно переправить роту солдат. Вот только они все подохнут по пути. Касается и нас с девочкой. Свернем не туда – ты выживешь. Мы – нет.

– Рунные испарения? Я могу пойти один.

– Какой толк? Осядешь в городе и будешь ждать нас до нового пришествия Годвина? И это если не сгинешь на пути. Представь второй Фарот, только под землей. Заблудиться проще, чем услышать проповедь в полдень.

– Значит, мы не можем пройти контрабандными каналами, они не рассчитаны на взрослого человека, только на товар, – Райя начала загибать пальцы, – а если человек где-то и пройдет, то точная дорога неизвестна. И всегда есть опасность наткнуться не только на груды отходов, а еще и на часть коллектора, в которой воздух как в черте рудников? Что определенно прикончит нас обоих, выживет только Рик?

– С оговорками, но да, все верно.

– А в чем оговорки?

– Прежде чем вдаваться в подробности, я спрошу в последний раз, – Вернон оперся ладонями в колени, – вы точно этого хотите? Судя по тому, что я услышал… Это не ваша война, ребята. Парень может скрыться где-то на краю континента, а ты, девочка, просто подождать или вернутся в столицу. Лучшее – враг хорошего. Работа уже была проделана, возможно, стоит передать ее тем, кто из нечистот и не вылезал.

Они переглянулись, прямо как тогда, на поляне в лесу. Слова не потребовались. Вернон вздохнул.

– Хорошо. Итак, у нас есть несколько козырей. Во-первых, я все же глубоко увяз во всех этих делах и отлично знаю город. Уже неплохо, часть пути мне точно будет знакома. Во-вторых. Коридоры не охраняются, думаю, никто не мог предположить, что в здравом уме кто-то полезет в город этим путем. В-третьих. У нас есть преимущество, которого нет ни у кого, – он указал на Рика, – ты, мальчик. Основная опасность системы для тебя незначительна. При надобности ты сможешь разведать путь и вернуться с предупреждением. Руны все же светятся, к счастью для нас.

Рик согласно кивнул. Райя задала вопрос:

– Когда?

– Днем. Есть вероятность, что местами встретятся решетки, выходящие на поверхность. Небольшое, но подспорье, а то там темно, как у церковника в голове. Поэтому советую выспаться.

– Нам все равно нужно забрать свои вещи. – Рик криво улыбнулся. – Наверное, стоит упаковать их получше.

– Определенно. Я захвачу пару рунных факелов, их куда сложнее потушить, – Вернон поднялся на ноги, – и если кто-то из вас сильно религиозен, то самое время посетить церковь. Мало ли что.

Райя покачала головой, Рик озвучил:

– Обойдусь.

– Ну, тогда захвати это.

Мужчина вынул из-за пояса рунный клинок, броском перехватил его так, чтобы протянуть рукояткой вперед. Из ножен едва заметно пробивалось свечение. Рик не шелохнулся.

– У меня уже есть свой.

– Бери-бери. Ты способный, я видел. А такое оружие… Думаю, в твоих руках ему самое место. Себе оставлю обычный.

Рикард уставился на ножны. Объективно ему вообще не место рядом с подобным вещами. Купленный им кинжал блестел в унисон его воспоминаниям, пусть юноша и упустил момент, когда стал сентиментальным. С другой стороны, когда твой срок ограничен юностью, растешь куда быстрее. Жаль лишь, что такие эмоции у него вызывал кусок металла, отбирающий жизнь.

Оружие, которое сейчас зависло перед его глазами, годилось лишь для того, чтобы выскребать грязь из-под ногтей. Высеченное грубой рукой уродство, ставшее столь смертоносным благодаря проклятью, которое он всюду носил с собой. С другой стороны, как там говорится? Две ошибки приводят к истине.

Карпетский вор мерзко хихикнул. Выругавшись, юноша протянул руку и взял нож.

* * *

Про «сбор вещей» Рик, конечно, преувеличил, скудные пожитки и так не покидали сумку все то время, пока они ютились у Тиридат. Выложить их означало уверовать в некое подобие стабильности, такой роскоши у них не было. Чердак в покосившемся здании – то был перевалочный пункт, не более, пусть пребывание здесь и затянулось. Фарот, он был уверен, окажется тем же самым. Те, кто затеял всю эту историю с белоголовыми, пустили корни по всей стране. В глубине души юноша знал: в городе они найдут как ответы, так и новые вопросы. Но бывают моменты в жизни, когда путь к цели даже важнее, чем сама цель.

Он потуже затянул ткань на шее, затолкал края рубахи в штаны, здоровенные карманы на груди провисли. Вернон и так был крупнее него, а еще предпочитал свободный крой. Линия плеч протянулась почти до локтей, рукава пришлось подкатать. Тем лучше. Кинжал и нож прятались в складках ткани, но, судя по тому, куда им предстояло отправиться, следовало переодеться обратно в половую тряпку или нечто схожее.

Поспав два часа, высокородная унеслась в город. Сама вызвалась сопроводить Тиридат напоследок, а между делом шепнула, что хочет посетить пару лавок перед походом в коллектор. Удивительно, но денег осталось не так много. Если бы еще пару лет назад кто-то сказал юноше, что полутора золотых может не хватить на неделю жизни, то он бы покрутил пальцем у виска. Однако большая часть денег уже разошлась по чужим карманам, остатки Рик разделил на три части. Первую забрала с собой Райя, вторую он отложил на потом, а третью планировал оставить на столешнице первого этажа. Несмотря на ворчливость, старуха заслужила благодарность, в тяжкий период обеспечив их крышей над головой. Порой мелочь для одних – настоящее спасение для других. Жаль, что далеко не все это понимали.

Рикард наклонился, чтобы затянуть завязки мешка, замер и, поддавшись внезапному порыву, протянул руку. Сдвинул в сторону немногочисленные вещи, схватился за гладкое стекло, вытащил ошейник наружу. Сквозь прозрачную поверхность виднелась грубая ладонь, на фаланге осталось несколько капель его крови. Умывался юноша впопыхах, скрючившись под мизерным рукомойником за домом Вернона.

Кончики пальцев левой руки он засунул под ткань, коснулся шеи. Никаких отличий, такое же стекло, абсолютно эфемерное на ощупь. Вот только раздробить удавку не смог бы даже кузнечный молот, разве что вместе с его головой.

Разница между ошейниками была лишь в светящейся дымке, лениво обволакивающей шею. Увидеть ее сейчас он не мог, но почти физически ощущал, как туман колеблется у загорелой шеи, отсчитывая оставшееся время. От бремени седины он, к счастью, был временно защищен. Родной цвет волос и так граничил оттенком с прогоревшим пеплом, а после встречи с цирюльником на руднике, который сбрил все лишнее, разглядеть платиновые вкрапления не представлялось возможным. Но, Рик был уверен, где-то там, на макушке, они уже имелись в избытке.

Он внимательно, уже не в первый и не в десятый раз, осмотрел поверхность кольца. Ни защелки, ни шва, ничего. Если перед его глазами и прятался какой-то секрет, разгадку знали лишь церковники. Щелчком пальца они отправляли людей в рабство Вильгельму, с его высокородными. И с тем же щелчком кольцо становилось одним целым, на детских шеях. Чтобы в один прекрасный момент сомкнуться вокруг пустоты.

Кончики отросших ногтей царапнули кожу. Тайна, секрет, знание – неважно. Обладай он чем угодно из этого, осмелился бы снять удавку? Зачерпнуть мнимой свободы, а взамен обречь всех вокруг на небытие? Юноша против воли хмыкнул. Как бы ни клокотал там внутри треклятый карпетский вор, как бы ни терзал его, трясясь и вгрызаясь в нутро, – нет, он был не готов. Не стоит путать причину и следствие. Жребий был брошен, и злой рок свалился ему на голову. Все остальное – лишь череда последствий. Есть у него на шее ошейник или нет, дней на свете это не добавит. Но покуда он находится в Мире, еще есть шанс потолковать с теми, из-за кого он окунулся в омут невзгод.

Сжав зубы, юноша запихал ошейник обратно, затянул края сумки. Выпрямился, закинув ее на плечо. Оглядел чердак напоследок, не осталось ли чего? Вряд ли он вернется сюда еще хоть раз. Аскетичная обстановка комнатки стала ему ответом. Выйдя в коридор, Рик плотно прикрыл за собой дверь и зашагал по лестнице, перекатывая монетку между пальцами.

Ощущение было странным. Из отчего дома он сбежал, не оглядываясь, спасая свой разум и естество. После чего обрел новое пристанище, но оттуда его выдернули насильно, лавку Парацельса Рик покидал под конвоем. Рудник был тюрьмой, из которой он вывалился обратно в Мир, пробив все препятствия головой. Чердак, который он только что оставил, не значил ничего. Но юноша поймал себя на мысли, что впервые он уходит откуда-то добровольно. А впереди была конкретная цель, на горизонте брезжили ответы, словно лучики солнца, несмело пытающиеся пробиться сквозь мглу.

– Прощаемся?

Вздрогнув, он едва не уронил монету. Удержал ее кончиком мизинца, повернулся к Тиридат. Торговка сидела за тем же столом, где он обычно возился с ее поручениями. Одну ногу она вальяжно выставила в проход, руки были сложены на груди. Рик не стал отрицать:

– Получается, так.

– Давно пора. – Но удовлетворения в ее голосе не было.

– Почему ты здесь?

Старуха скривила лицо.

– Рынок перегородили. Снова мутят воду, расчищают территорию у стены. Похоже, прибывающим остолопам надо где-то квартироваться.

– Понятно…

Тут было о чем подумать. Но не сейчас.