Тень изначальных

Вернон пожал плечами, но выглядел задумчиво.

– А куда еще податься таким, как он? Эти дети рождены на улицах.

Белоголовый лишь кивнул в ответ. Райя уточнила:

– Так путь в город действительно есть?

– Путь всегда есть. – Вернон присел на корточки, поднял оброненное бывшими соратниками оружие. – Это мы заберем… Что касается прохода в город, да, это возможно. Но отнюдь не так просто, как может показаться. Обсудим это позже, в комнате, где не лежат два трупа.

– Этот еще жив…

Она не успела договорить. Вернон наклонился и резким движением перерезал глотку лежавшему навзничь усачу. Тот дернулся и тут же затих, уже навсегда. Райю затошнило, белоголовый вновь лишь хмыкнул со своего подоконника.

– Уж этот-то действительно слышал и видел слишком много. А теперь предлагаю двигать отсюда, поболтать всегда успеем.

– Если не провалимся сквозь ту лестницу. – Райя проворчала для порядка, изо всех сил борясь с тошнотой.

Рикард соскочил с подоконника, поморщился от боли.

– Здесь точно есть второй вход. Или выход, как угодно. Путь, по которому зашли мы, выглядел абсолютно нетронутым.

Вернон посмотрел на него с уважением вперемешку с беспокойством. Кивнул, указал подбородком на дверь в предполагаемый будуар:

– Ты прав. Нам туда.

– Один момент…

Райя зашагала сквозь помещение, по пути гася все свечи. Подошла к окну, в которое выскочил мальчишка, оглядела улицу. Тишина и покой, даже луна успела скрыться за облаками. Девушка достала две монеты серебром, аккуратно положила их на край трухлявого трюмо, стоявшего у стены. Прикрыла сверху отломившейся деревянной щепкой, вытерла руки.

– Если сюда кто и вернется в ближайшее время, так это он. А обязательства, как ни крути, были выполнены. В дипломатическом корпусе подобное всегда ценилось. – И после паузы, чуть тише, она добавила: – Надеюсь, это ему поможет.

Вернон и Рик подошли ближе. Мужчина откашлялся.

– К слову о помощи… Вы, как мне кажется, имеете мало опыта в подобных делах. – Он указал на грудь юноши. – Поэтому не отдали должного моим словам. Но, повторюсь…

Рик прервал его движением ладони, опустил голову. Кровь уже не текла, хотя рубашка была вымочена в ней. Порез явно доставлял дискомфорт, но юношу заботило другое. Белоголовый повернулся к Райе с сомнением на лице.

– Мы ведь можем ему доверять?

Перед глазами возник злосчастный клочок бумаги, она кивнула.

– Да.

Вздохнув, Рикард ослабил обрезок ткани на шее, медленно оттянул его в сторону. И тут челюсть Вернона отвисла до пола.

Глава 6. Избегая долгих прощаний

В Верноне было что-то неуловимо знакомое. Некая обреченность, фатализм, прикрытый иронией и безразличием. Хотя чего ожидать от человека, который променял полноценную жизнь на бесконечное притворство? Рик оглядел мужчину внимательнее.

Рослый, на полголовы выше него самого, широк в плечах. Внешность, за исключением габаритов, была неприметной. Темно-русые волосы чуть кудрявились, на висках уже явно обозначились залысины. На вид ему было лет сорок пять, но образ жизни оставил свой отпечаток на физиономии, сетка морщин разбегалась от уголков карих глаз. Массивный подбородок был чисто выбрит, но щеки скрывались за бакенбардами, пусть и не особо густыми.

Во мраке заброшенного здания все это не бросалось в глаза, но сейчас мужчина завис перед ним на расстоянии пары ладоней. Рот приоткрылся, а глаза, наоборот, сощурились. Смотрел он, как ни странно, не на ошейник. Зрачки бегали туда-сюда, разглядывая порез на груди. Точнее то, что от него осталось. Рик с удовольствием почесал обнаженную шею, сквозняк приятно холодил кожу.

– Немыслимо.

Вернон выпрямился, приложил три пальца ко лбу, тупо повторил:

– Немыслимо.

К чести их нового приятеля, вид ошейника вогнал его в изумление, но не лишил способности мыслить. Запихав свое потрясение куда подальше, он взял себя в руки и вывел их из здания, запасной выход там действительно был, в соседнем доме. Нужно было лишь пролезть сквозь рухнувшую стену, и обратно на улицу они вышли совсем с другой стороны, на расстоянии в сотню шагов от злополучной лавки.

После чего последовал бросок по темным улицам: ни единой души на пути, лишь шныряющие в темноте кошки и шелест ветоши на веревках. Порез на груди саднил, испорченная рубаха неприятно холодила кожу, но Рик, сжав зубы, терпел. Когда кончик кинжала прочертил на нем полосу – было больно. В любом бою, как правило, ты не должен отвлекаться на такие вещи, если хочешь выжить. Шрамом больше, шрамом меньше. А потом – либо делаешь последний рывок к победе, либо слабеешь и погибаешь.

Рикард победил, вновь, внутренний счетчик увеличился еще на один. Усатого он благосклонно зачислил на счет Вернона. А затем, когда бой стал воспоминанием, а не реальностью, он понял, что боль в груди уже не столь мучительна. Зуд напоминал скорее ожог крапивой, постепенно сойдя на нет, нежели боль от ранения кинжалом. Теперь было ясно почему.

Новый друг завел их в неприметное здание, расположенное довольно близко к базару, на котором они встретили Тиридат в первый день. Комнатушка с низкими потолками, минимум мебели. Тусклый коридор на пути туда, из-за других дверей не раздалось ни звука. Захочешь представить обитель мелкого бандита – перед глазами возникнет нечто подобное. Помещение было столь идеально в своей несостоятельности, что казалось искусственным. Временное пристанище, покуда владелец не сгинет в ночи, после чего на его место придет кто-то новый, столь же ненужный этому миру.

Рикард уселся на шатком стуле, рубашка была отброшена в угол, теперь она не сгодилась бы и в роли половой тряпки. Райя примостилась за круглым столом у входа, водрузив голову на сложенные в замок руки. А Вернон замер напротив, глядя на то, что должно было быть резаной раной на груди юноши.

Вместо этого менее чем через час после драки под шеей розовела выпуклая линия. Края раны стянулись сами собой, словно сшитые вместе умелой рукой целителя. Кровь осталась лишь на коже вокруг, сам порез больше напоминал заживший шрам месячной давности. Прикосновения в этом месте все еще вызывали дискомфорт, но надо было признать: если бы все его раны затягивались так быстро – жизнь стала бы куда слаще.

Вернон моргнул, с усилием отвел взгляд, после чего пересек комнатку и уселся на край продавленной тахты. Почесал подбородок.

– Никогда не видел ничего подобного.

Рикард поднял голову.

– Без ложной скромности предположу, что за всю историю я первый человек в ошейнике, который гуляет по этим местам на своих двоих, а не в клетке под присмотром гвардейцев. – Подумав, он добавил: – Ну, или не гвардейцев, а еще кого-нибудь. Это тебя не удивляет?

На «ты» они перешли легко и непринужденно, лишь Райя иногда сбивалась на уважительное обращение, сказывались столичные привычки. Мужчина шумно втянул носом воздух.

– Удивление – не совсем то слово. Получив записку, я рассчитывал увидеть кого-то из наших ребят, попавших в беду. Всякое бывает. Но в дерьме теперь как будто я сам. Увиденного хватит даже не на колодки в церковных подвалах. Куда ближе смертный приговор. Но не могу не признать – все это и правда невероятно.

Высокородная попыталась оправдаться:

– Иначе было нельзя. На руднике…

– К Годвину все рудники. Никогда не был в восторге от всей этой задумки. Да и ошейник твой туда же, – он посмотрел Рику в глаза, – хотя даже хорошо, что он на тебе. А то у нас, знаете ли, в последнее время проблемы с ребятами, которые оставляют вместо себя кратер. Поэтому так даже спокойнее. Но вот эта штука на груди… Проклятье, да у меня мурашки по телу!

– Почему?

– С чего бы начать… – Мужчина наклонился вперед. – Как много белоголовых были ранены рунным клинком? Этой ночью ответ известен – ровно один. А если мы спрашиваем в общем, за всю историю? Подозреваю, что ответ останется таким же. Ваша братия не участвовала в войнах, а по улицам, после того как Мир вокруг начало трясти, особо не погуляешь. А само оружие давно выведено из обращения, во всяком случае официально. Так что наткнуться телом на светящееся железо – это нужно было постараться.

– Не могу сказать, что не пытался этого избежать…

– Ну да, ну да. А то, что спустя час от раны и следа не осталось, – это никого, кроме меня, не смущает? Проверять не будем, но если любой укол подобным оружием заживет на тебе как на собаке…

Рикард перебил его: