Логика Аристотеля. Том 2

Следует заметить, что противоположности в субстанциях превращаются друг в друга (ведь теплое становится холодным и, наоборот, холодное – теплым; точно так же черное становится белым, а белое – черным), но в отношении слова и мнения дело обстоит иначе, ибо ни ложь не превращается в истину, ни истина в ложь. Напротив, по мере изменения и преобразования материи возникают ложь и истина, ибо ни из слова, ни из мнения не возникает ни истина, ни ложь.

p. 4b2

Следовательно, в определенном смысле это было бы свойственно субстанции.

То есть, в другом смысле, субстанция противоположностей способна существовать противоположным образом.

p.4b4

Если бы кто-то согласился с этим, то слово и мнение были бы способны существовать в противоположностях.

Напротив, согласно концессии; ведь на самом деле противоположности не способны, ибо и слово, и мнение не принимают ничего из противоположностей одинаковым образом; как могли бы противоположности в целом принять некую субстанцию, которая не обладает тем, что она должна иметь в будущем, чтобы быть способной? Как могут противоположности не быть в гармонии, как слово и мнение вместе, когда они представлены и уничтожены? Что касается субстанции, то пусть это будет сказано пока; далее мы должны обсудить количество.

О количестве

стр.4b20

Количество определено.

Завершив рассуждения о субстанции, я перехожу к обсуждению количества. Оно занимает второе место среди категорий; первая субстанция, будучи бесформенной и бесплотной, получает три измерения и таким образом становится тем, что называется вторым предметом, тремя способами, будь то в терминах качеств, в результате чего получается составное количество. Например, трехмерное качество тепла, принимая теплоту и сухость, становится огнем, а холод и влага – водой, и аналогично для остальных. Поэтому количество по праву занимает второй ранг среди категорий, а качество – третий; ведь отношения к чему-либо относятся к другой категории, а место, время и прочие вытекают из них. Опять же, мы делим субстанцию на первую и вторую, причем первая и вторая относятся к числу, так что число относится к трехмерному, а количество – к самому количеству. Таким образом, Аристотель уместно обсуждает количество во второй инстанции. Он делит количество на непрерывное и дискретное, причем дискретное делится на два: число и отношение, а непрерывное – на пять: линия, поверхность, тело, время и место. Кроме того, количество делится на то, что имеет положение составляющих его частей, и на то, что не имеет положения; первое делится на линию, поверхность, тело и место, а второе – на время, отношение и число. Некоторые говорят, что основных видов количества три: число, величина и сила, то есть вес. Они утверждают, что причина и время тождественны числу, а линия, поверхность и тело сводятся к некоторой общей мере, а именно к величине. Кроме того, одно и то же место соответствует поверхности, так что из количества одно является числом, другое – размером, а последнее – силой. Из этой классификации вытекают тяжелое и легкое, которые представляют собой веса количества. Таким образом, они вытекают из него. Но почему он не упомянул о движении? Мы утверждаем, что движение – это некая энергия, которая существует не как определенная сущность, а скорее как неопределенное понятие, поэтому она и не была включена в его аргументацию. Ведь само движение есть не что иное, как переход от потенциальности к актуальности.

p.4b21

И те, которые имеют положение относительно друг друга.

Вместо «из которых части, пребывая и соединяясь, имеют некоторый порядок и непрерывность по отношению друг к другу, упорядоченные в лежащем в основе предмете».

p.4b22

Но те, которые не имеют позиций.

Речь идет о тех, кто обладает бытием в процессе становления. Под позицией он понимает то, что в первую очередь определяется в терминах местоположения, а не в отношении к другим.

p.4b22

Оно определено.

Оно определено, как он сам утверждает, в терминах частей, которые не соединяются друг с другом ни в какой общий предел, но непрерывны там, где части соединяются в один общий предел.

p.4b25

Ибо ни одна из составляющих числа не имеет общего предела, к которому примыкают его части.

Хотя это не позволяет однозначно утверждать, что число – это величина, оно показывает, что оно определено, демонстрируя, что у него нет общего термина, соединяющего его части друг с другом.

p.4b28

И три, и семь, в самом деле, не присоединяются ни к какому общему термину.

Таким образом, число определено по природе; ведь пять и пять всегда определены и не присоединяются ни к какому общему термину.

p.4b32

Ибо это действительно количество.

Указывает относительно высказывания, что оно есть количество и что оно есть определенное количество, но прежде всего на то, что оно есть количество, а не просто соглашается с тем, что высказывание есть количество, если это не подкреплено каким-либо доказательством. Утверждается, что произнесенное высказывание – это количество, поскольку оно измеряется слогами; ведь оно ничего не обозначает и не является составным. Если что-то измеряется чем-то другим, то измеряемое либо удваивается, либо кратно тому, что его измеряет; таковы характеристики количества. Поэтому, если из высказывания следует уникальная природа количества, то это высказывание также будет количеством. Но каким образом высказывание, относящееся к числу тех, которые рассматриваются в сочетании, если оно действительно состоит из имени и глагола, подпадает под одну из категорий, если существуют категории тех, которые не имеют сочетания? В ответ на это мы должны сказать, что необходимо понимать высказывание в более общем смысле, как обозначающее слово. А поскольку высказывание может быть выражено различными способами (ведь речь идет как о речевом, так и о внутреннем высказывании), то теперь речь пойдет о речевом высказывании.

p.5a1

Однако линия непрерывна.

Это разумно, так как каждая ее часть соединяется с другой общей границей, которой является точка. Важно рассматривать деление концептуально, а не в терминах действия, поскольку деление непрерывно и не допускает разделения.

p.5a3

Что касается частей поверхности.

Геометр называет протяженную поверхность плоской, а древние говорили о плоскостности любой поверхности. Общая граница поверхности, с которой ее части соединяются друг с другом, – это линия. Тело также считается количеством в соответствии с тремя измерениями, и только потому, что оно расположено по отношению к авариям и является одним и тем же в числе, которое может принимать противоположности; по сути, оно задано. Количество связано с телесной субстанцией, поэтому его целесообразно обсуждать после рассмотрения субстанции.

p.5a6

Для таких вопросов также есть время и место.

То есть, для непрерывного: для прошлого время и будущее соединяются в общую границу, которая есть настоящее.

p.5a8

И снова место непрерывного.

Место, как сказано в «Физике», – это граница того, что содержит, поскольку оно содержит содержащееся; например, место вина – это вогнутая поверхность сосуда. Весь сосуд не является местом; скорее, этот сосуд, имеющий полость и кривизну внутри себя, содержит тело вина. Даже если мы сохраним часть внешней поверхности, чтобы сохранить то, что находится внутри, вино все равно будет содержаться. Поэтому говорят, что каждое тело существует в каком-то месте, а тело непрерывно, соединяя свои части в общую границу. Таким образом, место тела непрерывно и соединяет его части с общей границей; ведь если части места не соединяются с общей границей, а отделены друг от друга, то будут некоторые части тела, которые не существуют в месте, что абсурдно.

p. 5a13

Более того, те, которые занимают место.

Разделив количество на определенное и непрерывное, и далее разделив на занимающих положение частей и не занимающих, я теперь рассмотрю деление на тех, кто имеет положение. Необходимо, чтобы те, которые занимают положение, характеризовались тремя вещами: тем, что они лежат в основе, тем, что их части где-то находятся и не исчезают, то есть находятся в чем-то, и тем, что они расположены по отношению друг к другу.

p. 5a22

Относительно числа.

Ибо части места лежат внутри чего-то, в теле чего это место существует.

p. 5a25

Или как они соединяются друг с другом среди частей? Также и со временем.

Ведь все время существует не сразу, а только настоящее; и действительно, в процессе становления и гибели существует только бытие. Поэтому то, что не пребывает, как может занимать какое-либо место?