Химера

Она оглянулась по сторонам. Наконец ее взгляд остановился на подушке, лежавшей на кровати. Голова мальчика скатилась с нее, оставив небольшое углубление. Глаза эльфийки вспыхнули мрачным огнем. Она радостно хохотнула. И схватила подушку, вонзив в нее острые, как когти дикого зверя, ногти кроваво-красного цвета.

– Будь ты проклят, Лахлан!

Вдруг мальчик заворочался и тихо произнес во сне: «Мама!». Услышав это, эльфийка зарычала, почти обезумев от ярости, и набросила подушку на лицо мальчика. А сама упала сверху и придавила ребенка всем своим массивным телом, чтобы он не смог вывернуться. На какое-то время она замерла в этой позе, чувствуя, как крошечное тельце под ней содрогается в конвульсиях. Затем оно обмякло. Дрожь прекратилась. Для верности эльфийка не вставала еще две или три минуты, продолжая крепко прижимать подушку к лицу мальчика.

Встав, Алва не стала убирать подушку, чтобы не видеть искаженного судорогой смерти лица ребенка. Со стороны могло показаться, что на кровати никого нет. Она аккуратно оправила смятое одеяло.

Вдруг раздался звонок телефона. Алва даже вскрикнула от неожиданности. И увидела лежащий на прикроватной тумбочке смартфон в золотом корпусе. Он издавал мелодичный звук и мигал экраном. Эльфийка не сводила с него настороженных глаз, пока он не умолк.

Осторожно, словно боясь обжечься, она взяла смартфон и просмотрела его адресную книгу. Но та была пуста. Номер, который высветился после последнего звонка, ей ни о чем не говорил. Алва пренебрежительно швырнула смартфон на подушку, прикрывавшую лицо ребенка.

– Позвони своему папаше, – ухмыльнулась она. – И расскажи ему, что ваш план не удался. Алва еще будет богатой вдовой.

Глава 5

Когда Алва спустилась по лестнице на первый этаж, она была настолько же спокойна, насколько еще несколько минут тому назад разъярена.

Евгения уже очнулась. Она сидела, забившись в угол кушетки, и не сводила испуганных глаз с Филиппа, который стоял напротив. Руками она прижимала к груди разорванное платье. Ее лицо было в свежих кровоподтеках.

– Что здесь происходит? – медоточивым голосом поинтересовалась Алва. – Я вам не помешаю?

Филипп обернулся. Его лицо было искажено яростью.

– Я влез к ней в мозги, но там только бессвязные обрывки мыслей. Люди слишком примитивные существа, и когда испытывают ужас, то перестают здраво мыслить. Пришлось задать ей несколько вопросов.

– И как, получил ответы?

Филипп разочарованно хмыкнул.

– Фергюс действительно был здесь. Но вчера он куда-то улетел, надолго, может быть, даже навсегда. Больше она ничего не знает.

– Ты уверен в этом?

– Еще никому не удавалось меня провести, – самодовольно ухмыльнулся рарог. Вдруг его лицо исказила гримаса бешенства. – Проклятый эльф! Опять ускользнул от нас. Надо спешить, Алва!

– А я предлагаю подождать здесь до утра, – почти промурлыкала Алва, томно потягиваясь всем телом. – А вдруг Фергюс появится ночью? Неужели ты не вернулся бы, Филипп, ради такой красотки?

Она обратилась к Евгении:

– Ведь я права, да?

Но женщина промолчала, мысленно раз за разом повторяя: «Трусость не избавит от смерти… Трусость не избавит от смерти… Трусость не избавит от смерти…».

– А как мальчишка? – спросил Филипп. – Может быть, спросить у него?

– Он спит, – ответила, усмехнувшись, Алва. – Но если ты так хочешь, то сходи. Может быть, тебе и удастся его разговорить. Ведь ты профессионал в этом деле.

– И схожу, – буркнул рарог. – Не нравится мне все это.

– Не трогайте моего сына! – закричала Евгения.

Неожиданно она вскочила с кушетки и бросилась к лестнице, ведущей на второй этаж. И уже почти добежала, когда рарог настиг ее и ударил. Женщина упала, ударилась головой о пол и опять потеряла сознание.

– Присмотри пока за ней, – сказал рарог, поднимаясь по лестнице.

Вернулся Филипп очень быстро.

– Зачем? – с досадой спросил он. – Мальчишка мог нам что-нибудь рассказать.

– Он ничего не знал, – ответила Алва. – Я спрашивала.

Филипп с сомнением посмотрел на нее, но промолчал.

– Будем считать, что мы квиты, – ухмыльнулась Алва. – Пока ты забавлялся с его мамашей, я развлеклась с мальчишкой. Что-то не так?

– Как скажешь, ты босс, – хмуро ответил рарог. – А что будем делать с ней? После того, как ты убила ее сына, она уже точно нам ничего не скажет.

– Добей ее, – приказала Алва. – Она нам уже не нужна. О Фергюсе она ничего не знает. А если он появится здесь этой ночью, то она будет только мешать. Еще как-нибудь предупредит его. Люди очень хитры. Особенно красивые женщины. Разве ты не знаешь этого, Филипп?

Рарог ничего не ответил. Он склонился над Евгенией, приподнял ее голову и резко повернул. Раздался сильный хруст. Тело женщины содрогнулось и обмякло. Она перестала дышать.

– Убери ее отсюда, – брезгливо поморщилась Алва. – Отнеси на второй этаж, к мальчишке. Она так хотела его увидеть. Пусть лежат рядышком сколько им вздумается.

Рарог отнес женщину наверх. Когда он вернулся, Алва сидела за столом и с аппетитом ела кусок шоколадного торта, который нашла в холодильнике.

– Жутко проголодалась, – пояснила она в ответ на вопрошающий взгляд рарога. – Попробуй, Филипп! Очень вкусно. И это придаст тебе сил. Они тебе пригодятся этой ночью, уверяю.

– И тебя не будет беспокоить, что может внезапно вернуться Фергюс? – с усмешкой спросил Филипп.

– А мы закроем дверь на засов, – подмигнула ему Алва. – Ему придется постучать. И мы услышим.

– А если он не придет? Что будет тогда?

Эльфийка беспечно махнула рукой.

– Мы подумаем об этом утром, Филипп. Не возражаешь?

– Возражаю, – ответил он. И присел за стол напротив эльфийки. – Да хватит тебе жрать, Алва! Давай поговорим серьезно.

– Что с тобой, Филипп? – удивленно спросила она, облизывая измазанные шоколадом пальцы. – Неужели ты расстроился из-за этого мальчишки?

– При чем здесь мальчишка? – хмуро ответил Филипп. – Меня поражает твоя глупость, Алва. Его смерть тебе ничего не даст. Лахлан еще не стар и может заиметь еще одного, а то и двух-трех бастардов. Ты будешь убивать всех?

Кусок торта застрял у Алвы в горле. Она пыталась и не могла его проглотить. Наконец судорожно сглотнула, и тот проскочил. Вскочив со стула, она пронзительно завизжала:

– Что ты несешь? Да как ты смеешь!

– Не ори, а то вдруг Фергюс услышит, – не повышая голоса, сказал Филипп. – Или он тебя уже не беспокоит? После того, как ты расправилась с сыном Лахлана. Ведь он и был целью, а вовсе не Фергюс, правда, Алва? Да сядь ты, ради Сатанатоса!