Мы, кто катит этот мир

Тренер не спешил, напускная вальяжность, отрывистые и немного нервные движения, ленивое покачивание головы – во всем этом читалось одно сплошное недовольство.

– Говоря «командный дух», я имел в виду команду. Не понимаете? Командная работа тем и отличается от работы индивидуальной, что подразумевает совместные действия, лучше, если они скоординированы, – тот отошел на несколько шагов. Остановился. – Попробуем по-другому. Быстренько привести себя в порядок, получить новую форму со знаками отличия. Попытаюсь внушить вам понимание того, что вы на самом деле экипаж, а не какое-то там стадо.

Тренер скрылся за одной из множества дверей, что, кажется, также появились прошлой ночью. Оставшиеся космонавты переглянулись и искренне рассмеялись. Бросились знакомиться, протягивая руки для рукопожатий, создавалось впечатление, что они только сейчас увидели друг друга…

– Значит, вы капитан? Позволите? – он подошел к ближайшему столику, за которым сидела худенькая белокурая девушка с огромными зелеными глазами. Ее лицо казалось знакомым, более того, он был уверен в том, что знал ее, хорошо знал, вот только вспомнить, кто она, когда и при каких обстоятельствах впервые встретились, не удавалось. Трудно понять, что тому виной, неслышно подкрадывающийся склероз или всего лишь удивительный платиновый оттенок длинных волос?

– Конечно, присаживайтесь, – прежде чем ответить она внимательно осмотрела его. – А вы, судя по нашивке, наш второй пилот. Очень приятно познакомиться!

– Скажите, мы с вами раньше не встречались? – несмотря на разрешение, он не сел, а лишь поставил поднос на узкую столешницу.

– Возможно, – блондинка равнодушно пожала плечами. От его взгляда не ускользнула некоторая нервозность в этом обыденном жесте.

«С чего бы это? Я чего-то не знаю? Или все гораздо проще – кавалеры надоели с постоянными приставаниями? Может быть, она девушка очень даже привлекательная…»

– Вы не подумайте ничего такого, просто мне кажется…

– Все может быть. Я вообще считаю, что на протяжении всей своей жизни мы видим много людей, слишком много, кого-то хочется сразу забыть, а вот кого-то вспомнить. Память же не имеет предпочтений, просто фиксирует все, как оно есть. Позже воспоминания выходят на поверхность, но нечеткие они, неяркие, оттого и сомнения.

– Да, пожалуй, вы правы, – выдавил он из себя.

– Вот и хорошо, – печально улыбнулась блондинка. – Считаем вопрос закрытым. Только вы не стойте, вы присаживайтесь и поспешите, время обеда почти вышло. Скоро снова в бой. Боюсь, нам опять придется тушить тот же пожар в том же модуле, хотелось бы разобраться с этим делом как можно быстрее. Не люблю, когда все повторяется до бесконечности.

Девушка поднялась, кивнула, не глядя на него, схватила свой поднос и быстро удалилась. В тот же миг где-то далеко зазвучала сирена, напоминая о том, что экзекуция еще только начинается…

Блондинка не ошиблась. Когда он вбежал в ангар, имитирующая жилой модуль цистерна полыхала ярче прежнего. Средь языков пламени мелькали тени, бегали его коллеги, которых в отличие от него не преследовали призраки прошлого. Те уже успели облачиться в массивные, делающие человека неповоротливым скафандры то тут, то там шипели огнетушители, кто-то умудрился взобраться на округлую «крышу» и поливал ее сверху.

Учения «космических пожарных» закончились лишь к вечеру. К тому времени чистый и кажущийся стерильным модуль перестал быть таковым, его стены, что изнутри, что снаружи покрылись толстым слоем копоти, сквозь почерневшие иллюминаторы не было видно ни света ламп, ни веселых их отблесков. Зато был результат. После двадцать какой-то там тренировки с любым возгоранием справлялись всего за несколько минут.

Уставший, но безумно довольный, он вышел из ангара. Глубоко вдохнул. Огляделся. Впереди и всего в нескольких шагах от него покачивался в неверном свете силуэт. Хрупкая фигура, облаченная в облегающий комбинезон, длинные белые с платиновым отливом волосы. Капитан. «Придумал же кто-то назначить главным человеком на корабле женщину да еще и блондинку!» – он непроизвольно залюбовался удивительной черно-белой картиной.

Подошел ближе. Приготовился выдать одну из шаблонных фраз, что в мужском понимании соответствую ситуации, но та не понадобилась. Его опередили.

– Конечно же, вы не ошиблись. Меня привела любовь. Она и только она, – не глядя на него, девушка вдруг рассмеялась. Весело, но чуточку натянуто. – Безумная любовь к звездному небу и неразделенная к вполне себе земному человеку. Нет, вы не подумайте, он не виноват, просто так получилось, мы вбираем, нас выбирают…

– Да, трудно поспорить, – он улыбнулся не менее печально и посмотрел в глаза собеседнице. В их бездне вспыхивали, перемигиваясь, отражения звезд и ламп как искорки задорного веселья. – По большому счету я здесь по той же причине, правда, с вариациями.

Блондинка медленно пожала плечами и не спеша пошла вперед. Он кивнул своим мыслям, почувствовал комок, подбирающийся к горлу, задумчиво огляделся, последовал за ней, с каждым шагом все отчетливее осознавая, что подобное уже было.

– Хорошо все-таки на свежем воздухе, – девушка остановилась и повернулась к нему. – Жаль, лето закончилось да и времени на прогулки нет. Еще и камеры создают определенный дискомфорт.

– Это точно, – кивнул он и подошел ближе. – Но тут ничего не попишешь, ответственная у нас миссия, приходится быть на виду. К тому же это своего рода барьер…

– Защита от нас самих, – капитан рассмеялась, как и раньше, весело, но чуточку печально.

– Знаете, а я бы все-таки хотел…

Вместо ответа блондинка медленно покачала головой, подняла на него глаза, блестящие от слез, прошептала:

– Нет, не надо. Не сейчас, все-таки мы, так сказать, под колпаком, не надо давать им, – зеленые глаза красноречиво взглянули на огонек камеры, висящей на ближайшем фонарном столбе, – лишних поводов испортить нам жизнь. Не знаю как для вас, но для меня, все то, что происходит сейчас это практически сбывшаяся мечта, не больше, не меньше.

Не дав ему возможности ответить, прозвучал изрядно надоевший звук – сирена. Дополняя ее, послышался мужской голос с металлическими нотками. «Отбой! – разнеслось в вечерней тиши. – Всем вернуться в свои каюты. Двери автоматически закроются через две минуты двадцать секунд… две минуты десять секунд…»

Как-то увлекла его подготовка, настолько увлекла, что он даже и думать забыл о том, что когда-то она закончится. Не думал он о том, когда это произойдет, каким образом, как все будет выглядеть. Привык, втянулся, а потому, когда этот день наконец-то пришел – совершенно растерялся.

Началось же все как обычно. С построения. Вот только это было другое построение, не такое как всегда. В тот раз не было скучного инструктажа, не было бесконечных речей, насмешек, намеков. Мероприятие, которое часто затягивалось на час и более, закончилось едва начавшись. Не говоря ни слова, тренер, в тот день на удивление серьезный и собранный, чеканя шаг, несколько раз прошелся вдоль строя. На каждом шаге кивал, будто считал своих подопечных. Остановился точно посредине, обернулся и спросил без предисловий:

– Кто из вас передумал? Шаг вперед!

Ответом послужила звенящая тишина. Тогда тот кивнул, медленно и как-то обреченно. Подал кому-то знак, тяжеленные створки ворот впервые за все время тренировок разъехались в разные стороны.

Послышался урчащий гул мощного двигателя, в ангар въехал автобус, совершил «круг почета» вокруг модуля-цистерны, подрулил к строю. Остановился. С шипящим звуком открылись двери.

– У вас пять минут на сборы, – рубашка толстяка не выдержала-таки нагрузки, сопровождаемые серией хлопков, пуговицы «отстрелились», наружу вывалился объемный живот. Должно было быть смешно, но никто не засмеялся, более того, никто даже и не обратил внимания на столь явный конфуз, не до того было. Космонавты врассыпную бросились из ангара.

Прошло менее половины отведенного на сборы времени, а весь отряд в полном составе уже был у автобуса. Стояли одинаково одетые мужчины и женщины, сжимая в руках одинаковые сумки. Молчали. Сосредоточенные лица, взгляды полные надежд и счастья, сияющие глаза, взоры, устремленные куда-то в неведомую даль…

Ехали долго. В пути промелькнул день, неслышно подкралась ночь, она также осталась в прошлом. Лишь к утру, когда вдалеке на востоке, скрытое густой облачностью и еще более густым лесом разгорелось пламя рассвета, автобус остановился. Все дружно прильнули к окнам, десять человек синхронно выдохнули. Было что-то в этом звуке завораживающее, чувствовался дух коллектива, звенела искренняя радость, разбавленная легким привкусом безудержной тоски.

Все происходящее захватило его. Волна восторга накрыла с головой. Еще бы вот оно, дождался! Он обернулся, посмотрел на своих коллег, увидел по-детски восторженные лица. Непроизвольно засмотрелся в счастливые глаза блондинки, казалось, в их глубине бьет фонтан задорных искр, казалось, он подобное явление уже наблюдал, только подчеркнуто оно было не белыми кудрями, а чем-то иным, таинственным, веселым и печальным одновременно. Просто как театр, уличная постановка, а может быть и…

Мысль ярко вспыхнула и сразу же погасла. Дверь открылась. Приглашений не требовалось, он первым выскочил из автобуса и глубоко вдохнул удивительные запахи осеннего леса. Огляделся.

Это был самый настоящий космодром. Посреди огромной залитой бетоном площадки укрытая передвижным ангаром размером с многоквартирный дом защищенная от порывов своенравного ветра стояла ракета. Пока ее невозможно было увидеть полностью, закрыта она от любопытных глаз, но это будет, обязательно будет!

А вокруг благоухала осень. Яркими красками природа разукрасила бескрайние леса. До чего же приятно было видеть, как средь огненной желто-багровой листвы проглядывают насыщенно-зеленые, строгие, будто в вечерних нарядах, ели. Радовал легкий ветерок, играя с верхушками деревьев, покачивая ветви, шелестя листвой. Чуточку портил ощущения дождик, мелкие капли которого решили умыть и без того симпатичный лес, взбодрить редеющую бурую с желтоватым окрасом траву. А ведь то и не дождь был вовсе. То плакала природа, грустила мать-земля, провожая безрассудных детей своих, решивших бросить вызов пространству и времени. Но к чему печаль и слезы, они уже взрослые, это их решение, так счастливого им пути!

Глава 8

Как только ночь начала сдавать свои позиции, случилось то, чего и следовало ожидать – плотная облачность разразилась снегопадом, что тут-таки перерос в самую настоящую метель. Тяжелые снежинки резво метались в прямоугольниках электрического света, проливающегося наружу через большие окна. Налетали они на чистое стекло, зависали на нем и падали. Укладывались на наклонный металлический отлив, создавая на нем толстую пушистую подушку.

Честно говоря, унылая картина, благо, утро несколько разнообразило видимый мир. Позднее утро. Лишь к десяти часам стало по-настоящему светло, а чуть позже где-то вдалеке, скрытое туманной пеленой, солнце приподнялось над горизонтом. Завис невидимый с земли раскаленный шар, тщетно пытаясь пробиться сквозь плотный облачный покров.

Встречая запоздалый рассвет, она сидела у окна и задумчиво смотрела в заснеженную даль. Смотрела на то, как еще недавно отвратительно-серый пейзаж превращается в белоснежную пустыню, совсем как тогда, в первый день…

Скоро снег закончился. Выдохлось облако, просыпало на землю все свои запасы. Но это был лишь один из первых звоночков приближающейся зимы. Сколько их еще будет в ближайшие месяцы!

Тишину разбавил назойливый писк. Приглушенно, но с нарастающей громкостью отвратительный механизм напоминал о том, что она не на отдыхе, что самое время снимать показания приборов. Будильник проснулся, намекая на то, что пора бы и делом заняться, суббота, она, конечно же, суббота, но не для всех.

С того первого дня многое изменилось. Работать стало проще. Камеры исправно передавали картинку прямо на рабочий компьютер, оставалось только вносить данные в таблицу. Собственно, для этого надо лишь собраться с духом да воткнуть вилку в розетку…

Тонкие пальцы быстро забегали по клавиатуре. Замерли на мгновение, это она задумалась. Мелькнула разумная мысль: «Почему нельзя убрать весь этот научный антиквариат и поставить электронные приборы, тогда и вовсе ничего делать не придется, показатели будут сниматься автоматически еще и в режиме реального времени…»

– Нет! – решительно ответила она своим мыслям и засмеялась. – Если все будет делать автоматика, что же тогда получится? Я окажусь лишним звеном, а уж этого допустить никак нельзя!

Впервые за все время пребывания на краю света камеры подвели. Все как одна. Вместо столбика термометра, шкалы барометра, показаний анемометра и множества других, полезных и не очень приборов они показывали одинаковые грязно-белые ближе к серому оттенку прямоугольники. На каждом из них в нижнем левом углу подмигивали цифры – отсчет даты и времени как доказательство того, что техника работает.

– Вот тебе и тотальная автоматизация! – пробормотала она. – Замело. Теперь придется выходить, идти, чистить, а до чего же не хочется!