Мы, кто катит этот мир

Скоро она увидела симпатичную мордочку, что практически сливалась с укутавшей островок белоснежной красотой. Медвежонок. Зверек сидел на берегу округлого озерца, отделенного от моря полоской песка в пару метров шириной.

Осознав, что приглашение принято, тот довольно улыбнулся, поднялся и медленно попятился назад, всем своим видом показывая, что он не опасен. Отошел на несколько метров к склону, скромно сел, по-прежнему поглядывая на нее.

Чуточку посомневавшись, она подошла ближе, остановилась и от удивления открыла рот. В луже, принесенная бурей вместе с водой, плескалась рыба, много рыбы.

– Ты решил меня угостить? – смеясь, спросила она.

В ответ медвежонок рыкнул, упал на спину и принялся смешно болтать всеми четырьмя лапами. Она беззаботно засмеялась, ступила шаг вперед, но тут все изменилось. Белоснежный зверек перестал дурачиться, перевернулся на живот, стал на лапы, зарычал, но не столько агрессивно, сколько испуганно. Метнулся в ее сторону. Не успела она ни удивиться, ни испугаться, как шустрый комок меха пронесся мимо. Зарычал еще раз, но уже призывно и принялся карабкаться наверх, на плато.

Что послужило причиной панического бегства животного, она поняла сразу. То был шум. Нарастающий гул, сопровождаемый ярким свечением. Огненный шар ярче холодного зимнего солнца приближался к островку. Его размеры увеличивались с каждым мгновением, сомнений не было, он упадет и совсем скоро, надо бы бежать, но…

Гул сменился несколькими сильными хлопками. Шар, казалось, завис на месте. Еще хлопок и над ним появился купол, один, еще один, еще. Три парашюта замедлили паденье, оранжевый цвет раскаленного металла начал постепенно тускнеть.

Понимая, что самое интересное произойдет наверху, она бросилась вслед за медвежонком. Взобралась на плато и чуть не налетела на него. Тот сидел на краю обрыва и внимательно наблюдал за шарообразным предметом, который неспешно падал на остров с неба. На нее он не обратил ни малейшего внимания, оно и понятно, не стоит бояться того, с кем познакомился и подружился, а вот чего ждать от того, что падает с небес?

Шар, уже не оранжевый, но все еще раскаленный, коснулся верхушки снежной горы, слоистого нагромождения снега, падавшего и подтаивающего в последние дни. Соприкосновение отозвалось отвратительным шипеньем, в воздух поднялось облако густого водяного пара. Новоявленная туча проползла по округе, закрыла собой плато, спустилась к морю, планируя захватить и его.

Вода сильнее пламени, особенно если вода – слежавшийся плотный снег. Остыла раскаленная железка, легкий бриз разметал сотворенное нею густое и липкое с противным запахом горелого железа облако и унес куда-то в необозримую даль.

Пушистый хозяин севера поднялся, оглянулся, внимательно вгляделся в ее глаза, подмигнул. Ждал поддержки? Возможно. Она же не стала разбираться в деталях, а решительно пошла вперед. Медвежонок потоптался на месте, выждал минутку, решился, игриво подскочил и бросился следом. Уж кто-кто, а он должен быть в курсе всего, что происходит в границах его владений.

Металлическая оболочка упавшего с неба шара была еще теплой, с ее поверхности поднимались редкие струйки пара, добавляя загадочности картине приземления.

Внутри что-то громко щелкнуло. Медвежонок предостерегающе зарычал и на всякий случай отошел на несколько шагов назад. Она отмахнулась от испуганного животного и обошла вокруг свалившегося с небес аппарата. Обнаружила люк, над которым сквозь копоть довольно отчетливо читалось лаконичное и понятное – «Выход». Протянула руку.

В тот же миг с ухающим звуком крышка люка выскочила из гнезда, на долю секунды зависла в воздухе и упала ей под ноги. Из образовавшегося отверстия повалил густой сизо-черный пахнущий чем-то отвратительно-химическим дым.

С исконно женским любопытством она заглянула внутрь капсулы. Медвежонок также не смог устоять. Подкрался, стал рядом, сунул внутрь любопытную мордочку.

Они оба отразились в фантастической бездне сферического забрала серебристого шлема. Человек и медвежонок смотрели на свои искаженные поверхностью стекла отражения и удивленно мигали глазами. И человек и животное смотрели в одну точку, но видели каждый свое. Медвежонок видел лишь себя, правда, изрядно повзрослевшего благодаря оптическому обману, она же видела лицо. Нет, не свое, ни отблески угасающего дня, ни густое облако дыма не помешали ей различить под темным стеклом знакомые черты, его черты.

Часть четвертая. Зима

Глава 1

Смесь приятнейших человеческому уху звуков проникла в скованное дремотой сознание. Вот он ключ к блаженству! Размеренный шаг больших настенных часов сплелся с приглушенным треском сухих поленьев, что горели в камине. Слился с ним. «Получилась просто-таки идеальная комбинация, разве что легкой музыки не хватает», – подумал он и улыбнулся. Наверняка улыбка удалась. Конечно, он не мог ее оценить, не мог увидеть, глаза закрыты, да и просто рассмотреть свое лицо без зеркала невозможно, но разве в этом суть!

К звукам, что нежили слух, добавились дразнящие рецепторы и пробуждающие воображение ароматы. В воздухе витали тонкие нотки сосновой смолы, тянуло дымком, но не тем, что вызывает панику, намекая на пожар, то дым другого плана, было в нем что-то от активного отдыха, от пикника на природе. Но и это ладно, ведь доминировал в ансамбле благовоний лучший из них – запах жареного мяса. Усиленный специями, насыщенный и неимоверно аппетитный, он витал в воздухе, заполняя небольшое помещение. Тут-таки отдохнувший организм напомнил, что не лишним было бы подкрепиться, к примеру, съесть хорошо прожаренный бифштекс с зеленью и чем-то этаким в качестве гарнира…

Сотворенная воображением картина, изображающая сытный обед (или ужин) заметно улучшила его вечно колеблющееся настроение. Появился стимул выбраться из-под одеяла, тем более ответов на главные вопросы по-прежнему не было. «Начать надо с того, чтобы просто открыть глаза! – ярко блеснула разумная мысль. – Тогда можно будет осмотреться, понять, где нахожусь, а там чего доброго узнаю, как сюда попал и что это так вкусно пахнет!»

Глаза несколько раз мигнули, подстраиваясь под слабое освещение, открылись, впуская в пробуждающееся сознание яркий фрагмент цветного и красочного мира. Новые впечатления, новая обстановка, все это навалилось на него, нахлынуло, окатило волной вопросов и воспоминаний, туманя сознание и дезориентируя.

Несколько раз ресницы медленно опустились и также медленно поднялись, затворами фотоаппарата фиксируя интерьер во всех деталях и формируя первое впечатление. Странные мысли порождало то, что удавалось разглядеть. Все это казалось выдумкой, оттиском фантазии, а то и вовсе наваждением. Казалось, мигни глазами еще разок и все растает, исчезнет, как отголоски тревожного сна.

Скоро сомнения отступили, а нелепые мысли угомонились. Он внимательно осмотрел помещение, в котором находился. Небольшая комната, спальня, в оформлении которой доминировал север во всей своей красе. Стены оклеены светлыми с блесками, просто вкрапления снега, обоями. То тут, то там стеклянные, будто собранные из плоских льдинок полочки, на них статуэтки, похоже, из кости. Занимательные фигурки, там и моржи, дремлющие на скалах, и тюлени, выглядывающие из проруби и, куда же без них, неимоверно симпатичные белые медведи, с любопытством поглядывающие по сторонам.

Взгляд опустился ниже. Кровать. Массивная конструкция, собранная из толстых веток сухого дерева. Грубая и мастерская работа одновременно. На ней пушистое и удивительно приятное на ощупь одеяло. Да, под одеялом, словно медведь в берлоге, он, но это ладно…

Еще ниже. Пол. Воображение рисовало шкуры оленей или другой северной живности, коей не посчастливилось столкнуться с местным охотником, но ничего подобного там не оказалось. Был только белый ворсистый ковер, вызывающий устойчивые ассоциации со свежим нетронутым снегом и ничего более. В принципе, этого и достаточно.

Безусловной же доминантой интерьера являлся камин. Массивный, сложенный из дикого камня очаг притягивал взор и радовал глаз, но не только это, ведь в глубине его весело подмигивали шустрые языки веселящегося пламени. Вот он источник столь приятных звуков и большей части не менее приятных запахов!

– Просто-таки отлично! Это именно то, что надо человеку, чтобы прийти в себя, отдохнуть и расслабиться. В общем, здорово! – резюмировал он свои впечатления от знакомства с частичкой видимого мира и громко зевнул. – Мне все нравиться. Теперь надо только понять, где эта уютная комнатка находится и как я здесь очутился. Такая вот мелочь…

Глаза лениво закрылись, позволяя поработать воображению. В тот же миг на внутренней поверхности век, будто на киноэкране, замелькали, сменяя друг друга, картинки. Воспоминания. Яркие, увлекательные. Полет, более всего напоминающий падение, раскаленный воздух снаружи, густой дым внутри. Сильный толчок. Новая серия картинок, цветные они и довольно-таки приятные. Он вспомнил безбрежное море, которое все приближалось. Землю вспомнил, маленький, вытянутый в длину островок, покрытый ровным слоем свежего снега. Далее каким-то непостижимым образом в его воспоминания вклинился медведь, скорее, медвежонок, шустрый такой и очень уж любопытный. Воображаемый зверек внимательно посмотрел на него, растерянно огляделся, скорчил виноватую мину на пушистой физиономии, даже плечами пожал, мол, извините, воспоминанием ошибся. Растаял хозяин приполярных территорий, вместо него возникло лицо, ее лицо…

– Ты уже проснулся? – он почувствовал на удивление нежное прикосновение. Мелькнула глупая мысль, вспомнился пушистый зверек, растворившийся в море фантазий.

– Не знаю, думаю, да, – стараясь продлить миг блаженства, он осторожно покачал головой. – Нет, я точно проснулся, просто подниматься не хочется, так здесь все здорово, так…

– Сказочно?

– Точно! – он решился-таки поднять ресницы. Сквозь пелену застилающую взор, то ли туман то, то ли слезы, увидел лицо. Ее лицо. Виновато взглянул в смеющиеся глаза, не удержался, печально улыбнулся. – Ты уж извини, неправ был я. Не надо было так. Поговорить надо было, договориться, все решить, ведь сам вопрос он же ничтожный, кто на такие мелочи внимание обращает!

– Большинство расставаний именно из-за мелочей и случаются, – она улыбнулась точно такой же улыбкой, яркой, но очень уж печальной. – Я тоже была неправа. Оставим все случившееся в прошлом. И еще, давай пообещаем друг другу больше никогда не ссориться!

– Нет! Лучше не надо, – он обнял ее и крепко прижал к себе. – К чему обещания, тем более столь невыполнимые! Если уж обещать, так только то, что если вдруг поссоримся, то сразу же помиримся! Договорились?

Откуда-то из глубины помещений послышался противный электрический треск, в точности как тот, что совсем недавно наполнял спасательную капсулу. Надо же, даже едким дымом потянуло, благо, воображаемым…

– Срочное сообщение! – заглушая треск, на передний план вышел женский голос. Такой же неживой и электрический. Радиоприемник. – Новостные ленты всех информагентств мира сообщают о переходе межпланетного корабля «Буран-2» на траекторию удаления. Свершилось! Космический аппарат покинул орбиту Земли и взял курс на Марс, пожелаем же экипажу счастливого пути. Этот полет должен перевернуть наше представление о возможностях человека, расширить границы…

– Согласна! – ответила она, то ли ему, то ли телевизору. Нет, все-таки ему. – Если вдруг поссоримся, сразу же будем мириться, а уж точно не сбегать на другую планету…

– Или на другой конец своей родной Земли… – смеясь, добавил он.

Серый прямоугольник окна потемнел. В самом его центре появилась маленькая черная точка. Она приблизилась, увеличилась в размерах, будто расплылась, покачнулась, сдвинулась в одну сторону, в другую и замерла на месте. Над ней медленно, будто выплывая из тумана, проявились еще два пятнышка. Тоже круглые, тоже черные. Один правее, другой левее.

Проверенный метод. Он закрыл глаза, открыл. Снова закрыл, снова открыл. Картина не поменялась, более того, с каждой секундой она все больше походила на то, чем и была на самом деле – на стекле, точнее, за ним, сформировалась симпатичная белая пушистая мордочка с черными пуговками носа и глаз. Медвежонок? Точно. Белоснежный зверек, что прижался к стеклу и с любопытством заглядывал в комнату.

– Правда, симпатичный? Мы с ним дружим, – глядя на его округлившиеся глаза, она с трудом сдерживала смех. – Так сильно подружились, что я даже подумывала дать ему имя, хотя, это было бы слишком.

– Вот оно значит как! Пока я вокруг планеты круги наматывал, ты себе медвежонка нашла?

– А чего ты ждал? Думал, буду сидеть на краю света, хандрить и чахнуть в одиночестве? Не дождешься! Да и не моя в том заслуга. Просто пока я размышляла, как спастись от скуки, он и… приблудился, – она хихикнула. – Как, собственно и ты, но нет, ты с неба свалился…

Глава 2

Он стоял у окна и внимательно смотрел в сереющую полумглу позднего заполярного утра. Видел ее. Вот она спустилась с порога на очищенный от снега дощатый настил. Пристегнула карабин. Подошла к медвежонку, что притаился за одним из сугробов. Улыбнулась тому, потрепала за ухом просто как большого пушистого кота. Заспешила к приборам. Довольный до неприличия вниманием человека забавный зверек упал на спину, зарылся в снег, поболтал лапами, выражая максимальную степень медвежьей радости. Вскочил, отряхнулся и помчался за ней. Бежал рядом с приподнятым над уровнем почвы деревянным «тротуаром», часто проваливался с головой, выбирался из расщелин и просто-таки визжал от небывалого удовольствия. В общем, хозяину островка все нравилось.

Она вышла на площадку, пушистый охранник не стал бродить среди приборов, понимая, что ненароком может что-нибудь сломать. Задумчиво осмотрелся, выбрал самый большой сугроб, принялся мастерить себе подобие берлоги. В общем, все при деле.

Убедившись, что она под надежной охраной и ей ничего не угрожает, он отвернулся от окна, обвел мрачным взглядом лабораторию, шагнул в коридор. Остановился, заметив свое отражение в большом зеркале. Покачал головой. Согнутая чуть не под прямым углом спина напомнила о том, как без малого два часа он в практически полной темноте энергично и размеренно махал лопатой, расчищая пространство перед домом, дорожку и площадку с приборами. Так сказать, отрабатывал проживание на краю света. Попытался заставить себя разогнуться. Кажется, получилось…

Заглянул в кабинет. Увидел маленькую комнатку. Стол посредине, книжные шкафы вокруг. Что на столешнице, что за стеклом на полках – толстые тетради, картонные папки и множество старых засаленных карт. Словом, ничего сколько-нибудь интересного, как минимум, для человека, которого никогда не интересовала наука. Нет, а что, скучно же это, сухо, да и вообще.

За дверью, что напротив хранилища карт и тетрадей обнаружилась кухня. В помещениях подобного назначения он бывал с удовольствием и часто не в роли «подкармливаемого». Нет, шеф-повар вряд ли из него получился бы, хотя, если задаться целью…