Мы, кто катит этот мир

Впустив в себя красоту звездного неба, он моментально потерял к нему всяческий интерес. Так уж случилось, что в тот миг его больше волновали звезды земные, те, что зажигают люди и только тогда, когда это действительно нужно.

Ярче огней небесных и огоньков земных вспыхнула подсветка приборной панели. Довольно заурчал двигатель, радуясь тому, что о нем вспомнили. Машина плавно тронулась и покатила вперед, навстречу мечте, прочь от мрачной обыденности.

Скоро авто свернуло на коротенькую подъездную дорогу, что упиралась в тяжелый покрашенный свежей краской полосатый шлагбаум. «Вот это совсем другое дело…» – пробормотал он, глядя на серые тени, покачивающиеся в ярком свете. Часовые. На каждом бесцветная в искусственном освещении форма, ни шевронов на ней, ни знаков отличия. Секретность! Головы военных полностью закрывали шлемы, лица скрыты за толстым стеклом, на нем отблески фонарей, что казались глазами.

Заметив огни приближающейся машины, часовые оживились. Один из них вышел вперед, остановился прямо перед шлагбаумом, предостерегающе выставил вперед руку. Остальные построились вдоль подъездного пути. Застыли, будто изваяния, лишь стволы автоматов чуть заметно вздрагивали в такт размеренному дыханию.

– Вечер добрый! Прошу прощения, задержался. Так уж получилось, заблудился немного, – он опустил стекло и снизу вверх посмотрел на вооруженного человека в форме.

– Попрошу ваш пропуск и документы, – безликим, таким, какой и должен быть у настоящего часового голосом произнес тот и протянул руку.

– Сейчас, одну секунду, – он энергично похлопал себя по карманам, нащупал паспорт. Осталось вспомнить, где карточка… – Так возьмите документы, а пропуск, я сейчас…

Заветный кусок пластика нашелся в бардачке.

– Вот, держите…

Тот безлико кивнул. Не говоря ни слова, подошел к шлагбауму, приложил пропуск к подмигивающему желтым цветом металлическому ящику. Секунда и из невидимого динамика послышался звук, отдаленно напоминающий трель голосистой птицы. Ярко в темноте вспыхнул зеленый огонек. Подмигнул раз, другой, погас. Шлагбаум медленно поднялся. Часовой вернулся к машине, протянул документы, взмахнул рукой, то ли отдавая честь, то ли прогоняя какое-то назойливое насекомое. Наклонился к водителю, все тем же безликим голосом сказал:

– Езжайте прямо, сразу за КПП сверните направо и двигайтесь, ориентируясь по желтым стрелкам. Добро пожаловать!

Автомобиль въехал на территорию базы, шлагбаум медленно опустился, часовые сразу же потеряли к происходящему всяческий интерес. Забросили автоматы за спину, отошли на обочину и принялись о чем-то оживленно спорить.

В свете фар мелькали полосы разметки. Свежая краска, насыщенно-желтый цвет. Она выглядела чуточку не к месту на растрескавшихся изобилующих глубокими выбоинами бетонных плитах.

Желтая полоса вела мимо земляных насыпей. Вблизи, в условиях недостаточного освещения они казались не просто замаскированными зданиями, а скрытым под землей городом, хотя кто знает, может, так все и было.

Добавляя разнообразия ощущениям и будоража воображение, то тут, то там из темноты выплывали остовы ржавой и, кажется, давно заброшенной техники, рядом с ней, высотой не ниже рукотворных курганов возвышались мрачные горы покрышек всех возможных типоразмеров.

– Бардак! Порядок бы навели, вместо того, чтобы под шлагбаумом стоять да ссориться не знаю по какому поводу, – пробормотал он и в очередной раз свернул налево. – И вообще, сколько можно петлять, пора бы уже приехать. По-моему эту яму я уже объезжал… раза четыре…

Свершилось. Путеводная полоса привела авто к огромным воротам. Ангар. Высоту определить было невозможно, фары просто не справлялись, терялся искусственный свет в вышине, растворялся в густеющей темноте.

Правее ворот стояли три легковушки, своего рода стоянка. Недолго думая он припарковался рядом с роскошной черной машиной, шикарный вид которой изрядно портил разбитый задний фонарь и вмятина чуть не в половину багажника, вышел, прошелся, разминая ноги, подошел к воротам, потянул на себе огромную ручку, стальная конструкция не шелохнулась, ударил по створке кулаком.

Открыли почти сразу. Не ворота, а скрытую в ее толще дверь. В лицо ударил яркий свет, в нос влетел насыщенный аромат чего-то синтетического и неприятного. Вряд ли то был запах космоса, скорее всего, химия, судя по разнообразию «оттенков», и вовсе бытовая.

В шаге от двери, с внутренней ее стороны, эффектно подсвеченный множеством люминесцентных ламп, стоял мужчина, толстяк с удивительно печальным лицом и курчавыми волосами. Лицо казалось заурядным, обычным, каких множество, но при этом выглядело подозрительно знакомым, да и не только лицо, весь облик, фигура, объемный живот…

– Здравствуйте! Извините, растерялся. Я тренер, очень рад познакомиться, жаль вы поздно прибыли, – печальной скороговоркой выпалил толстяк. – Но нет, не расстраивайтесь, не «совсем поздно», а «просто поздно». Рабочий день уже закончился. Такие вот дела. Я должен был устроить для вас небольшую экскурсию, провести инструктаж, все такое, но уже вечер. Стемнело давно, а еще в сервис надо заехать, кузов поправить, со стартером разобраться, благо с работниками я договорился. Приветственные мероприятия перенесем на завтра? Вы не возражаете! Вот и хорошо. Тогда давайте так, проходите прямо, вам вон в ту дверь. Да. Устраивайтесь, располагайтесь, а уже завтра перейдем непосредственно к делу. Можем считать, что вопрос решен? Вот и отлично!

Ошарашенный потоком печальных слов, он растерянно кивнул. Толстяк кивнул в ответ, снова протянул руку, прощаясь, чуть ощутимо сжал пальцы и пулей (учитывая габариты, пушечным ядром) вылетел из ангара. Звонко захлопнулась металлическая дверь, что-то внутри противно зажужжало, наверняка сработал запорный механизм. Звонкий щелчок и мгновение блаженной тишины. Похоже, его заперли, нет, тут все понятно – режимный объект.

Вслед за ничуть не разнообразными звуками, довершая картину, послышался гул мощного двигателя, с ним скрежет трансмиссии и шелест катящихся покрышек. Опять тишина.

Он дождался, пока за стенами ангара все стихнет, поднял руку и резко ее опустил. Пожал плечами, мельком взглянул на красный огонек, яркость которого чуть заметно менялась, будто лампочка плыла над дверью, перемещаясь в пространстве. Пригляделся внимательнее, увидел глазок камеры. Кивнул, то ли передавая привет тем, кто смотрел на него в монитор, то ли просто без какой-либо цели. Оглянулся. Взглянул на дверь, на которую указывал толстяк, назвавший себя «тренером», решительно пошел вперед. Взялся руками за круглую, размером с небольшой штурвал ручку, потянул на себя.

За толстой, сантиметров с двадцать никак не меньше, стальной переборкой располагалось нечто, что можно было назвать жилым модулем. Там был длинный, освещенный тусклыми лампами коридор. По обеим сторонам двери. Ни на одной из них не было табличек, на стенах, на полу, на потолке никаких опознавательных знаков. Словом, сам думай, куда идти, в какую дверь стучаться.

– Как-то все это неправильно! Недоработано, топорно, – эмоционально выкрикнул он, чувствуя, что приличное настроение, которое до недавнего времени кое-как уживалось в нем с легкой грустью, начинает сдавать свои позиции. – Это все от несобранности, она и только она в этом…

Что или кого он подразумевал под коротким и емким «она» думать не хотелось. Ленивые мысли поползли, шушукаясь на эту тему, но он не дал им развернуться. Быстрым шагом подошел к ближайшей двери, схватился за круглую ручку-штурвал, крутанул, заглянул внутрь, убедился, что это то, что надо и ступил шаг вперед.

– Вот, совсем другое дело, добро пожаловать на борт…

За дверью была каюта корабля, трудно сказать, то ли бороздящего мировой океан, то ли покоряющего космические просторы. Собственно, это и неважно. Важно то, что он оказался в помещении метра два на полтора, ограниченном металлическими стенами. В тесном пространстве поместилась узкая и наверняка неудобная койка. Рядом с ней откидной столик и тумбочка, над ней – металлическая полочка, пустая, вот и все. Из свободного пространства – небольшой пятачок перед дверью. Просто и функционально, пожалуй, именно спартанская обстановка это то, что ему было надо, во всяком случае, в тот момент.

Осмотревшись, он затолкал сумку под кровать, сам же занял горизонтальное положение, закрыл глаза и практически сразу уснул. Крепко и безо всяких сновидений.

Глава 4

Прошло уже больше часа. Ей надоело. Все надоело. Ждать надоело, рассматривать блеклую репродукцию, что украшала стену напротив, сидеть надоело, да и прогуливаться по бесконечному коридору тоже. Она физически ощущала, как в ней растет и ширится раздражение, подпитываемое осознанием того очевидного факта, что неудержимое время на всех парах мчит вперед, а ожиданию нет конца. Тут еще ноги заныли. Да высокие сапожки на шпильке не та обувь, что обеспечивает максимум комфорта, но разве в этом дело!

Казалось, еще мгновение, одно, то самое, что послужит каплей, переполняющей сосуд терпения, она выйдет из себя и вот тогда…

– Простите, что заставила вас ждать, проходите, девушка! – к ней подошла симпатичная женщина средних лет с неимоверно-грустными глазами. Открыла дверь ближайшего кабинета.

Одним только своим видом, печалью, дополненной простодушно-наивной улыбкой, та успокоила ее. Передала частичку своей доброй грусти, от чего и ей захотелось взгрустнуть, так, немного и исключительно «за компанию». Она даже улыбнулась уголками губ, еле заметно, но совершенно искренне и ничуть не наиграно.

Вошли в маленькую комнатку, вдоль каждой из стен которой стояли высокие до самого потолка книжные полки. На них ни сантиметра свободного места. В воздухе витал удивительный запах бумаги и истории, что переплетался с легким ароматом духов печальной женщины, создавая просто-таки уникальную композицию.

– Признаюсь, вы меня удивили, – женщина предложила посетительнице стул, сама села напротив. – Простите, но я действительно не могу понять, зачем вам это надо?

– Вы ведь видели документы, по-моему, все просто и логично, – чуть печально улыбнулась она, – хочу работать по специальности.

– Да, тут вопросов нет, с дипломом все в порядке. Специальность у вас хорошая, метеорология это наука, которая постоянно развивается. Это важно, это нужно, а в наше время, можно так сказать, еще и модно. Плюс перспективы. Нет, так всегда было: красивые девушки, приятная музыка, прогноз погоды, телевидение, популярность. Это все логично, но Крайний север! Зачем?!

– Хочу разнообразить свою жизнь, – пробормотала она, поймав себя на мысли, что зря не пошла другим, более коротким путем, хотя…

Хозяйка кабинета по-своему истолковала сомнения, ярко читающиеся на лице собеседницы. Поднялась, подошла к окну, одернула штору, отодвинула книги, стоявшие и на подоконнике, за ними блеснул полированными боками чайник.

– А давайте я вас чаем угощу. Кстати, вы не находите, что это достаточно странный способ разнообразить жизнь? Улететь в регион, где помимо серого есть всего лишь один цвет – белый, да и тот не виден из-за бесконечной полярной ночи!

– Ничуть. Разнообразие, оно… – она немного замялась, – оно должно быть разнообразным. От обилия ярких оттенков также устаешь.

К запахам пыли, бумаги и духов добавился еще один, густой и насыщенный – аромат свежезаваренного чая. Две чашки украсили столешницу старого стола, натюрморт довершила коробка конфет.

– Ладно, я не стану пытаться вас переубедить. Вижу, вы все решили и уверены в правильности принятого решения. Наверняка у вас на то свои причины. Не хочу лезть вам в душу, да и не буду. Конечно, вы нам подходите. Желающих поработать на удаленных станциях всегда не хватает, – женщина с печальными глазами пододвинула к себе зеленоватый бланк и еще раз испытующе взглянула на собеседницу. – Но может, все-таки передумаете, а? Нам в институте специалисты также нужны. Две вакансии на кафедре климатологии, ваша тема. Нет?

Она лишь покачала головой и придвинула ближе свою чашку.

– Тогда считайте, что вы приняты. Только сами понимаете, просто так взять и отправить вас на край земли я не могу. Вам придется опыта набраться, да и подготовку пройти, поверьте мне на слово, зимовка будет непростой. Сначала месяц поработаете в наших лабораториях, а уже после…

Как только массивная дверь старинного особняка, что сотню лет тому назад был превращен в научно-исследовательский институт, захлопнулась, ее настроение буквально взмыло ввысь. Она радостно рассмеялась, восторженно, но с легкой грустью во взгляде посмотрела по сторонам. Печальным жестом пожала плечами, нет, с одной стороны то, чего она хотела, сбылось, то, о чем мечтала, становилось реальностью, но с другой – она скоро уезжает. По меньшей мере, на полгода. Во всяком случае, раньше никто ее забрать не сможет, даже если она сама того очень захочет…

– А я и не захочу! – решительно ответила она своим мыслям и поспешила домой, пусть еще не собирать вещи, но уже готовиться, ведь время, оно так быстротечно…

Сентябрь пролетел как один день. Не напоминала о себе грусть, не тревожили печали. Просто некогда было. На нее свалилось слегка позабытое ощущение студенческой молодости: учеба, лекции, лабораторные работы. Но вот и это осталось позади, а одним пасмурным дождливым утром она стояла на взлетной полосе военного аэродрома, окруженная заботой и обласканная множеством восторженных взглядов. Казалось, весь личный состав части, что обеспечивала полеты, все без исключения от рядовых и до серьезных военных с большими звездами на погонах сочли своим долгом пройтись вдоль летного поля, полюбоваться худенькой незнакомкой в ярко-красном пальто, заговорить с ней, попытаться познакомиться.