Мы, кто катит этот мир

На площадке у церквушки бурлила жизнь. Там происходило то, ради чего хозяйка и объявила выходные – гуляния. Народ ликовал. Были танцы, были песни, царило веселье, жаль продолжалось это недолго.

Послышался протяжный скрип, за ним звон. Обрушился витраж, украшавший стену церкви. Изначально плоский, он сферой прогнулся наружу, будто на него давила взрывная волна. Замер на несколько мгновений и разлетелся на мелкие осколки. Образовалась дыра, через которую сплошным потоком хлынули те, кто пришел поучаствовать в свадебных мероприятиях.

Ожил колокол. Протяжный звон разнесся по округе. Заполнил он двор, вылетел за его пределы. Заглушая все, раздался выстрел. Громкий, печальный, страшный…

Вот и флигель. Входная дверь заперта, на окнах решетки. Надо ломать. Решительным жестом он отстранил ее, разбежался…

С оглушающим треском разлетелось массивное с виду собранное из толстых досок полотно. Кажется, взорвалось изнутри. Он пролетел сквозь облако трухи и пыли, налетел на вешалку и повис на ней будто зимнее пальто. Застыл, медленно покачивая головой, пытаясь систематизировать смешавшиеся в процессе полета мысли.

– Дверью давно уже термиты полакомились. Управляющий, боясь гнева хозяйки, приказал пропитать дерево лаком, чтобы хоть как-нибудь держалась. Ты готов? Нам на второй этаж… – с трудом сдерживая смех, скороговоркой выпалила она и увлекла его за собой на лестницу.

Длинный коридор. Забежали в последнюю в ряду комнату. Она быстро сориентировалась. Метнулась в сторону массивного комода, оглянулась, посмотрела ему в глаза, кинула, мол, чего стоишь!

Дверь заблокирована и вовремя. На лестнице послышались шаги.

Он распахнул окно. Взглянул вниз. Высоковато, но если другого выхода нет…

Посмотрел на нее, она кивнула. Перебрался через подоконник. Свесился. Выдохнул. Разжал пальцы. Приземлился на выжженную солнцем траву, упал на спину, откатился в сторону. Подскочил, бросился к стене, замер. Мягко, неощутимо, будто кошка, она опустилась ему на руки, обняла, звонко по-детски поцеловала в щеку.

– Вам надо спешить, – бесконечно печальный голос прозвучал неожиданно громко.

Под стеной в тени, что отбрасывала лоза с большими округлыми листьями, покачивалась массивная фигура человека. Рядом с ним угадывался еще один силуэт. Что-то большое, белое, живое. Управляющий, а рядом с ним…

– Поторапливайтесь, они скоро будут здесь. Во дворе все еще неразбериха, к воротам никто не пробился, но ваш комод это не препятствие, он разве что меня остановит, – толстяк держал в руках поводья. Из тени, спокойный и благородный, величественно вышел белоснежный конь. Подойдя к девушке, он тихо заржал, склонил голову и принялся нетерпеливо бить копытом.

– Спасибо, – понимая, что сейчас не лучшее время для того чтобы вникать в причины и следствия, она подтолкнула его.

Он запрыгнул в седло, она взлетела следом. Села перед ним боком, обняла, прижалась всем телом. Конь не стал ждать команды, он призывно заржал, радуясь началу гонки или прощаясь с толстяком управляющим, которого явно недолюбливал, встал на дыбы, и помчал прямиком через поле, вперед не разбирая дороги.

Позволяя коню самому выбирать направление, он ослабил поводья, оглянулся.

В окне второго этажа показался знакомый персонаж – худой одетый во все черное. Он что-то кричал и размахивал гротескно большим дуэльным пистолетом. Стрелять по стремительно удаляющейся цели смысла не было, он это понимал, это же его и бесило. Вот бесцветные глаза увидели толстяка, что смотрел вслед коню и его всадникам. Надсмотрщик закричал громче, прицелился, в небо взмыло еле заметное облачко. Управляющий вздрогнул и начал медленно оседать. В тот момент, когда обмякшее тело коснулось земли, обгоняя резвого скакуна, пронесся звук выстрела. Один, печальный и страшный…

Скоро усадьба и образующие ее строения скрылись за линией горизонта. Еще немного и поле сменилось дорогой. Сначала проявилась грунтовка, ей на смену пришла брусчатка, именно так, бюджетный ее вариант, еще позже начали появляться участки почти идеального асфальта.

– Останови, пожалуйста, я назад пересяду, – прошептала она. – Хочу вздремнуть немного. Как-то за последние дни я слишком устала…

Далеко впереди, пробиваясь сквозь дымку, порожденную висящей в воздухе пылью и раскаленным солнцем, показались крайние строения города. Дорога перестала быть пустынной, тишину и пенье птиц сменил рев и грохот двигателей. Явный признак цивилизации. Почти добрались, вот только радости от этого не было. Что ж, это все печаль, та самая, что знаменует собой финал очередного приключения. Так всегда бывает.

Поток транспорта с каждым километром становился гуще, пространства для маневра меньше, так и до аварии недалеко. Он непроизвольно сбавил скорость, все-таки осторожность должна быть на первом месте, особенно в тот день, ведь в тот день он был не один.

Мимо пронесся указатель, предупредив о том, что до цели путешествия осталось одиннадцать километров. Добрая весть. С нею пришло понимание – это действительно конец. Конец истории.

Он медленно мигнул глазами, впуская в себя реальный мир. Увидел любимый белый внедорожник, неспешно катящий по идеальному на вид асфальту. Довольно кивнул. Посмотрел в зеркало, улыбнулся – там, на заднем сиденье спала она. Удивительно, как у нее получилось разместиться на не очень-то и широком условном диване! Свернувшись калачиком, укрытая старым клетчатым пледом, она казалась нереальной, забежавшей в наш скучный мир из другой вселенной, романтичной, наполненной приключениями, добрыми, милыми, как и она сама.

Вот, собственно, и город. Поворот. Спальный район. Двор. Тут впору задуматься о том, что конь куда лучше автомобиля, его можно было бы «припарковать» на травке у наполовину высохшего деревца. Такой транспорт и места много не займет, да и заправится, пока будет дожидаться хозяина. Дешево, так сказать, плюс экология…

С трудом удалось найти место, чтоб оставить авто. Машина плавно качнулась и остановилась. Он вышел, потянулся, размял уставшие от долгого сидения ноги. Открыл заднюю дверь и не смог сдержать улыбку. Она спала. Спала и мило так улыбалась, улыбалась ему. До чего же не хотелось гасить тепло милой улыбки, до чего же не хотелось ее будить. Да, собственно, и не надо…

Мысленно выругавшись в адрес того, кто додумался установить громко клацающий электрический замок, он вошел в подъезд. Еще раз выругался, осознав, что лифт снова не работает, пошел на лестницу.

Этаж, еще этаж. Было о чем задуматься – раньше подъем по бесконечным ступеням для него был настоящей пыткой и это притом, что он шел налегке. Теперь же с нею на руках он не карабкался на каждую ступеньку как на очередную вершину, он летел, парил, подлетал к своей квартире, вот что значит всего одна улыбка, пусть даже сквозь сон!

Противно скрипнула дверь. Соседка снизу! Не в меру любопытная старушка все подглядывает, высматривает. Половинка сморщенного лица заглянула в щелку, глаз несколько раз мигнул. Похоже, та собиралась что-то сказать, но передумала. Что тому виной: ее счастливая улыбка или его мрачный взгляд, никто того не ведает. Да никого это и не интересует, важно, что они уже дома, что очередное их приключение закончилось.

Часть третья. Осень

Глава 1

Вместе с первым сентябрьским утром в город пришла осень. День в день, что называется, как по расписанию. Удивительная точность, пунктуальность, редко встречающаяся в живой природе. Вообще, создавалось впечатление, будто планета Земля специально так поступила, подглядела в человеческий календарь, слегка поразмыслила и сделала все возможное, чтобы люди, неразумные ее питомцы, с раннего утра получили то, чего сами подсознательно ожидают.

Низкая облачность. Дождь. Слякоть. Мрачное состояние, отвратительное настроение. Еще днем ранее ярко светило солнце, прогоняя уныние уходящего лета, после был волшебный теплый вечер, но вот прошла ночь и все переменилось. Заметно посвежело. Небо заволокли тучи, плотные, черные со свинцовым отливом, висели они неподвижно, проливались на землю сильным и по-осеннему холодным дождем. Зависли сгустки водяного пара над городом, не желали двигаться они, не подчинялись ветру, резкие порывы которого гнули стволы деревьев, ломали тонкие ветки, хлестали струями небесной воды редких пешеходов.

Сыро за окном, пасмурно, противно, но и в квартире ничуть не лучше. Как-то неправильно получилось, ну просто до глупости – лето оказалось столь быстротечным, что кондиционер так и не отремонтировали. Нет, ремонтник приходил, грех жаловаться, дважды приходил, об этом свидетельствовали записки, прикрепленные к двери. Только что толку, если первый раз было не до ремонта – карнавал со всеми вытекающими последствиями, второй – размолвка…

Вызвать мастера в третий раз не позволила внезапно пробудившаяся совесть, мало ли что случится в назначенный день! Мало ли куда его судьба забросит – человек окончательно обидится. Конечно, можно было обратиться к другому специалисту, благо, их предостаточно, но как-то руки не дошли. Да и неважно все это, важно, что не работал кондиционер, не добавлял свежести, не бодрил столь желанной прохладой, а оттого уныние и мрачность настроения.

Духота, жара, что сродни летнему зною внутри, холодный воздух и ледяная вода снаружи. Так сразу и не скажешь, что лучше, хотя, думай, не думай, а ничего от этого не изменится, да и сам ничего не изменишь.

Нет, можно открыть окно, впустить прохладу, но вслед за ней придет и потоп, зальет комнату, испортит мебель, соседке снизу достанется. Или подойти к решению вопроса с другой стороны – выйти из дому, прогуляться, правда, бродить по залитым дождем тротуарам, рискуя попасть под отвратительно-грязный душ, коктейль из дождевой воды и грязи, вылетающий из-под колес очередного лихача, далеко не самое приятное времяпрепровождение. Да и просто, куда идти? Зачем?!

Полноводные ручьи, весело стекавшие по стеклу с наружной его стороны, слились в один сплошной поток. Пейзаж, который и до того не радовал, расплылся окончательно. Очертания соседнего высотного дома, составляющие основу живописного вида из окна, растаяли в общей серебристой серости. Растеклось все, растворилось. Исчезло то, что находилось за стенами душной квартиры, осталось лишь стекло, толщей воды превращенное в тусклое зеркало.

В туманной глубине окна сформировалось нечеткое отражение внутреннего убранства гостиной. Перекошенный и какой-то неправильный, в нем расплылся диван. Чуть в стороне, искаженный кривизной стекла, показался телевизор, в глубине помещения виднелось кресло, такое маленькое на фоне прочей мебели, а если присмотреться еще внимательнее, можно было увидеть и хозяина недвижимости. Точнее, то была пародия на него, гротескная, будто привет из комнаты смеха. Просто ужас какой-то. Большая голова и практически отсутствующее туловище. Что это за отражение такое?!

Долго он всматривался в блеклое зеркало осеннего дождя. Смотрел и укоризненно качал головой. Не радовал себя он отраженный. Каким-то слишком уж уставшим выглядел, слишком уж изможденным, и это притом, что видна лишь голова! До чего же он себя довел, небритый, нестриженый.

– Побриться надо обязательно. Еще с прической что-то сделать, в крайнем случае, причесаться, – вслух подумал он и мрачно ухмыльнулся. – Начинаю себя бояться, дожил, сам с собой разговариваю! Это все она, она виновата, зачем ей только…

Мощность потока, омывающего стекло, заметно снизилась, не иначе как ветер сменил направление. Отраженный интерьер окончательно растерял контрастность. Воображение, решившее воспользоваться ситуацией, изменило все, трансформировало. Сохранив лишь фрагменты внутреннего убранства комнаты, оно умудрилось собрать из них лицо. Ее лицо. Да, то была она, прекрасная и печальная, смотрела на него смущенным взглядом полным отчаянья. Ее слегка затуманенные слезами глаза просили, умоляли – позвони, сделай первый шаг, пожалуйста!

– Даже и не подумаю! – он отвернулся и резко мотнул головой, надеясь прогнать назойливое творение фантазии. Медленно повернулся обратно. Увы, получилось только хуже, картинка стала четче, видение ярче. – И все равно нет! Скажите мне на милость, она виновата, а мне делать первый шаг. Может, еще и извиниться? Мол, прости за то, что ты меня обидела?!

Он снова отвернулся от окна, медленно выдохнул и с деланным интересом уставился в пол. Ее лицо, воссозданное воображением, все еще стояло перед глазами, но с каждой секундой оно становилось все расплывчатее, растворялось, терялось в меняющемся пространстве. Чтобы ускорить процесс трансформации мыслей он решил воспользоваться проверенным методом, шагнул к тумбочке, схватил пульт, нацелил его на телевизор, вдавил кнопку включения.

Мрачно улыбнулся, предвкушая, как растает и забудется изображение, сотворенное фантазией. Повернулся, собираясь сесть в любимое кресло, вздрогнул и застыл. Будто насмехаясь над ним, будто намереваясь додавить и без того отвратительное настроение из динамиков зазвучали позывные сериала, который он никогда не любил, а с недавних пор и вовсе ненавидел. Он старался забыть этот бесконечный слезливый телефильм, старался не вспоминать ни сюжета, ни названия, вот только старайся, не старайся, а частенько выбирались из глубин памяти образы несчастных рабов, гнущих спины на далекой фазенде…

– На сайте мэрии выложили финансовый отчет касаемо прибыли, полученной в результате проведения летнего карнавала, – на другом канале показывали местные новости. – Поразительно, но денег, которые удалось собрать на благотворительных мероприятиях, а также в результате проведения лотереи достаточно, чтобы выполнить капитальный ремонт более пятидесяти процентов дорог нашего региона. Думаю, автомобилистов эта новость обрадует. В мэрии подчеркивают пользу…

Экран телевизора подмигнул и погас, нет, это было слишком. Да сговорились они, что ли?! Он забросил пульт на диван, краем глаза отметил, что столь важное в жизни каждого современного человека устройство скользнуло по подушкам и провалилось куда-то в щель между ними. Сразу же пришел ответ на незаданный вопрос: «С чего начнется вечер?» Правильно, с поиска…

Очередной порыв ветра плеснул в окно очередную порцию воды. Мощной волной налетевшей на камень дождь разбился о стекло, смыл блеклые отражения, на мгновение обнажил унылый городской пейзаж.

Природный демарш не остался незамеченным – страшно захотелось выйти из дому. С чего бы это?! Непонятно, да он и сам удивился, вот захотелось пройтись и все тут. Нет, не куда-нибудь конкретно, а просто пройти несколько кварталов, отбросить мысли, позабыть обо всем.

Прихожая. Рука машинально потянулась к плащу, замерла на полпути. Снова мысли. Еще бы, ведь это основная составляющая его образа шпиона из тумана! Опять воспоминания. Это раздражало, это расстраивало, это бесило. Не позволяя себе вновь предаться унынию, он оставил плащ висеть на вешалке, схватил зонтик-трость и пулей вылетел на лестничную клетку. Энергично толкнул дверь и тут-таки мысленно выругался. Похлопал себя по карманам, чтобы удостовериться в том, что и так не вызывало сомнений – ключи остались в прихожей.

– Хорошо хоть не поддался минутной слабости, замок не поменял. Вот был бы новый, была бы в нем рабочая защелка, что тогда! Правильно, сидел бы под дверью, да ругал себя на чем свет стоит…