Дракон и Феникс

Кивнув стражникам у ворот, Фанг вошел на территорию Запретного города и сразу же поспешил к Юньвэню с твердым намерением все ему рассказать.

Луна на ясном небе освещала своим спокойным серебристым светом дорожки и темные сады Запретного города. Слуги еще не успели зажечь все фонари, и поэтому большая часть территории пребывала в завораживающе спокойном полумраке.

Спеша к императору, Фанг успевал краем глаза осматривать места, где по его приказу должна была стоять дополнительная стража. Не понравилась капитану лишь территория дворца императрицы, где было совершенно безлюдно.

От возмущения Фанг даже остановился и, нахмурившись, собрался было наведаться в казармы, чтобы узнать имена солдат, закрепленных за этой территорий, но шорох в темных кустах его остановил. Рука Фанга сама потянулась к рукоятке меча.

– Кто здесь? – хрипло бросил он в темноту.

Снова послышался шорох, и из темноты выплыла тонкая женская фигура в светлом ханьфу.

– Ты хотел меня заколоть? – услышал Фанг голос императрицы.

– Ваше Величество. – Он тут же убрал руку от меча, выпрямился по струнке и низко склонил голову. – Прошу прощения, я не знал, что это вы.

– Разумеется, – хмыкнула Цюань. Ведь императрицы обычно не сидят ночью в кустах.

Повисла давящая тишина, сквозь которую Фанг отчетливо слышал биение своего сердца. Почему встреча с императрицей так его взволновала? Ведь от его чувств к ней почти ничего не осталось…

– Ваше Величество, куда делась стража? – развеял неловкое молчание Фанг.

Императрица откинула назад распущенные волосы, спрятала руки в длинные рукава ханьфу и сделала пару шагов к Фангу.

– Я их отослала. Мне не нравится, когда вокруг много чужих мужчин, – ответила она.

Теперь Фанг отчетливо видел ее лицо. Так близко к императрице он давно не стоял. Вопреки всем правилам приличия, он пристально уставился в ее лицо, с удивлением отмечая про себя, что Цюань похорошела. Раньше она была худее и бледнее, а сейчас прямо таки лучилась здоровьем. И глаза у нее давно так не блестели. С тех самых пор, как она поняла, что Юньвэнь ее не полюбит.

– Ты так изменилась, – невольно вырвалось у Фанга.

Губы Цюань растянулись в самодовольной улыбке.

– Хотелось бы сказать, что ты просто давно не смотрел на меня так пристально, но я и правда изменилась. Все говорят, что это из-за родов, но думаю, причина все же иная.

– И какая?

– Любовь, Фанг. Женщина расцветает, когда знает, что ее любят. Запомни это.

– Я не верю, что чужие чувства могут как-то влиять на здоровье человека, – снисходительно улыбнулся Фанг.

– Ну да, конечно, – фыркнула Цюань. – Я и забыла, что твое сердце сделано из камня. Куда тебе, такому холодному и надменному, понимать тонкие душевные чувства.

Слова императрицы сочились ядом. Фанг хотел было заметить, что не его ей надо упрекать в бесчувствии, но решил, что лучше промолчать. Настроение Цюань с детства было нестабильным.

– Прошу прощения, что напугал Вас, Ваше Величество, – отчеканил он, склонив голову. – Не смею более Вас отвлекать.

Развернувшись на пятках, Фанг стремительно зашагал прочь от дворца.

– Трус, – донеслось до него.

Фанг резко остановился, но не обернулся.

– Может, на поле боя ты и герой, но в остальном ты трус. Ты боишься выразить свои чувства, боишься сказать правду, боишься оказаться никому ненужным.

Послышалось шуршание одежды – Цюань медленно подходила к Фангу. Ее шагов не было слышно, и капитан дворцовой стражи на мгновение подумал, что из нее вышел бы неплохой разведчик.

– А еще ты боишься себя и своих чувств. – Теплое дыхание императрицы коснулось его шеи.

Фанг вздрогнул и обернулся. Цюань стояла совсем рядом и дьявольски улыбалась. Раньше ее улыбка не была столь ужасной. Раньше эта девушка не знала, что такое обида, злость и коварство. Раньше она была нежной и воздушной, как цветок сливы, который она так любила. Фанг восхищался ею с самого детства, мечтал жениться на ней, но прекрасно осознавал, что с его положением это невозможно. Хоть генерал Лю и растил Фанга, как своего наследника, он все же оставался незаконнорожденным.

Отчасти Цюань была права – Фанг боялся своих чувств. Боялся, что столь пламенная любовь к ней может разрушить ее будущее. Боялся, что непозволительно близкая дружба с Юном может стать угрозой его правлению. А еще боялся, что привязанность к отцу не даст ему предать императора.

От этих мыслей в груди Фанга что-то сжалось. Он взглянул в освещенное лунным светом лицо Цюань и устало положил голову на ее плечо, как делал это много лет назад, будучи ребенком.

Императрица вздрогнула от неожиданности, но не оттолкнула Фанга. Она медленно подняла руки, с которых, шурша, скатилась гладкая шелковая ткань, и положила их на плечо и голову Фанга.

– Я так устал, Принцесса, – прошептал он.

– Ты еще помнишь мое детское прозвище? – удивилась Цюань.

– Тебя так вся твоя семья звала. И моя. Забудешь тут.

Цюань тихо усмехнулась и погладила Фанга по спине.

В детстве, когда у него выдавался плохой день, он приходил жаловаться Цюань. Девочка, которую все в округе звали Принцессой из-за ее красоты и изящности, внимательно выслушивала соседского мальчика, а потом принималась утешать его. Наверно, тогда-то Фанг в нее и влюбился, но ни словом об этом не обмолвился, потому что знал, что принцессы должны выйти замуж за принцев.

Не заметив как, Фанг вдруг рассказал Цюань все то, что собирался сказать Юньвэню. Императрица внимательно выслушала его, ни разу не перебив и не выказав удивление. Как будто она всегда знала, что ее друг детства, рожденный от рабыни, на самом деле наследник династии Юань.

Закончив свой рассказ, Фанг заглянул в загадочные глаза Цюань, в отчаянии пытаясь понять, о чем она думает.

– Расскажем все императору, – сказала она, немного подумав.

– Расскажем?

– Да, – кивнула Цюань, глядя в сторону и задумчиво касаясь указательным пальцам подбородка. – Мне тоже надо кое-что ему сказать. Я долго думала, стоит ли, но теперь поняла, что да. Определенно стоит.

Вздох облегчения вырвался из груди Фанга. От того, что он разделил свой секрет с другим человеком, даже дышать стало проще. Откуда-то сразу взялись энергия и стремление к действиям.

– Тогда идем! – воскликнул он, с благодарностью глядя на императрицу.

В этот момент Фанг остро ощутил, что все-таки любит ее, но уже не той пламенной любовью. Его чувства изменились, стали спокойными и теплыми, родными. Цюань он теперь воспринимал как свою младшую сестру.

– Нет, – мотнула головой императрица и указала на небо.

Низкая, слабо-фиолетовая полоса зари постепенно поднималась вверх, поглощая тьму. Вдалеке тихо запели пробудившиеся ранние птицы. Ночь пролетела незаметно.

– Сходим к нему позднее. Пусть выспится, насколько это возможно, – сказала Цюань, любуясь рассветом вместе с Фангом.

Глава 16