Бродяги

Дилла пропустила Лейна с Йолой вперед и пошла следом, вся обратившись в слух. В лесу постукивало и потрескивало. Пели птицы, шуршали мелкие зверьки. Дилла радовалась этим простым звукам жизни. Если появится нежить, они смолкнут.

Идти пришлось долго. Йола начала спотыкаться от усталости, балахон её цеплялся за сучья, мешал перелезать через поваленные деревья. Лейн раздраженно оборачивался каждый раз, когда она наступала на сухую ветку или вскрикивала, выпутывая косы из колючих кустов. Сам он перемещался совершенно бесшумно даже через сухостой. У Диллы так не получалось, но она и не видела смысла таиться. Шум, производимый Йолой, любая нежить услышит за милю. Если вожак до сих пор не появился, значит либо он не в силах драться, либо где-то далеко, на другом конце леса.

Дымок от волоса вёл их через всё более непролазный бурелом. Когда впереди показалась поляна, не только Йола, но и Дилла вздохнула с облегчением. Волос в руке Лейна вспыхнул и рассыпался пеплом.

– Пришли, – он огляделся. Поляна была большая, заросшая густой травой. Повсюду лиловели высокие цветы, похожие на наперстянку. Посреди поляны стояло дерево с мощным, как башня, стволом. Ветви на нем росли высоко, в прыжке не достанешь, накрывая шатром весь центр поляны. Между корней дерева журчал ручеек.

Дилла дернула Лейна за рукав.

– Дерево точно такое же, как то, с лианами.

– На вид – да, – он принюхался. – Но смертью не пахнет, значит оно не хищное. Слышишь, сколько птиц на нём поёт? И единорог сюда приходит. Йола, ты помнишь, что я тебе говорил?

Девушка отцепила колючки от балахона и приосанилась.

– Да.

– Задача у тебя простая: сидеть вон у того ручья и ждать. Единорог быстро почует, что кто-то заявился в её владения и придёт посмотреть. Колыбельные петь умеешь?

– Нет… – Она растерянно заморгала. – Но я гимны знаю. Они красивые.

– Ладно, только пой медленно и негромко. Когда единорог ляжет возле тебя, аккуратно, не спеша, сними уздечку и седло. Сможешь?

Йола кивнула.

– Отлично, – Лейн обернулся к Дилле и указал на кряжистое дерево на краю поляны. – Залезай повыше и обрызгайся вот этим, – он протянул ей флакон. – Я буду поблизости.

Лейн бесшумно исчез в зарослях. Дилла сунула флакон за пазуху и полезла на дерево. Устроившись на крепкой ветке, осторожно вытащила притертую пробку. Это оказалось не лекарство, а что-то другое. Зеленоватая жидкость пахла листьями – то, что надо для маскировки.

Пока она вертелась на ветке, старательно обрызгивая себя, Йола опустилась на колени возле родника и заунывно запела. От гимна во славу Великого Безначалия амулет Диллы начал вибрировать. В ушах зачесалось. Вот проклятье! Так свихнуться можно. Где шляется эта Дика?!

Появление единорога Дилла пропустила. Просто солнечный свет, льющийся сквозь листву, вдруг обрел плотность, и вот уже на противоположной стороне поляны стоит косматая белая лошадка с блестящим витым рогом на лбу. На первый взгляд, единорог напоминала помесь пони и козы. Но хвост, нервно хлещущий по бокам, был львиный, а оскаленные зубы явно свидетельствовали – это существо если и потребляет траву, то исключительно в виде гарнира к мясным блюдам.

Единорог топнула ногой и не то заржала, не то залаяла. Дилла отчетливо поняла, что сейчас она кинется на Йолу.

– Дика, стоять! – крикнула она и полезла вниз.

Но раньше, чем Дилла спустилась, между оцепеневшей от ужаса Йолой и единорогом оказался Лейн. Напевая что-то тихое и мелодичное, он медленно шел к готовой атаковать Дике. Дилла замерла, не зная, что делать – спрыгнуть и отвлечь единорога на себя или позволить другу творить какую-то совершенно непонятную магию?

Единорог фыркнула, но уже спокойно. Лейн присел перед ней, продолжая петь. Дика покорно опустилась на колени и склонила голову. Очень медленно Лейн снял с неё серебряную уздечку, расстегнул пряжку подпруги. Единорог не шевелилась. Лейн отложил седло, погладил спутанную гриву, что-то шепнул в длинное заостренное ухо. Дика поднялась на ноги, развернулась, сонно покачиваясь, и потрусила в заросли.

Дилла спрыгнула на землю раньше, чем в кустах перестала мелькать белая шкура.

– Лейн, ты цел?!

– Разумеется! – Он резко повернулся к дрожащей Йоле. – Ты что, решила таким способом свести счеты с жизнью? И как ты сумела меня обмануть? Как?!

– Я не врала… Я д-действительно никогда не б-была с мужчиной… – едва выговорила та помертвевшими губами.

– А с женщиной? – спросила Дилла.

– Разве это считается?! Я н-не знала… – Йола разрыдалась.

Дилла фыркнула на манер единорога.

– Вот тебе и эликсир правды! Да, ты прав, вера – великая сила.

Лейн выругался, призвав все кары небесные на головы безумных демиургов, создавших людей – во всех мирах множественной Вселенной. Не глядя на Йолу, принялся сворачивать уздечку. Дилла взялась было за седло, но вовремя заметила серебряные накладки и отдернула руку.

– Отстегни сумки, я их возьму, а ты бери седло.

Примолкшие было птицы снова запели – слаженно, радостно. Несмотря на суматоху внизу, они никуда с дерева не улетели. Дилла залюбовалась на них. Птицы были размером с дрозда, но оперение их сверкало и переливалось, как разноцветные драгоценные камни.

Йола перестала всхлипывать. Лейн поднял голову и замер. Взгляд его прикипел к дереву.

– Дилла, они все разные! Каждая птица непохожа на другую… Смотри!

Полосатая зелено-желтая змея свесилась с ветки. Из дупла выглянула усатая чёрная мордочка, понюхала воздух и тут же спряталась обратно. Что-то очень знакомое было в этой картине…

– Древо жизни, – благоговейно прошептал Лейн.

Дилла недоверчиво подняла бровь.

– Но ведь это не ясень.

– В каждом мире свои деревья.

Лейн протянул Дилле сумки. Судя по весу и форме, набиты они были книгами.

– Обязательно нужно сюда вернуться. Древо жизни, подумать только! Какие чудодейственные эликсиры можно сделать из его листьев!

– Сначала надо узнать местные легенды об этом дереве. А то были случаи – пожевал листьев и превратился в птицу. – Дилла сцепила ремни сумок и перекинула их через плечо. – Может, их поэтому здесь так много – разных?

– Это едва ли. – Лейн явно не желал отказываться от своей мечты. Сложив ладони чашей, он набрал воды из ручья, попробовал на язык. – Странно…

– Что?

– В том-то и дело, что ничего, – он вытер ладони о штаны. – Родник, вытекающий из-под корней Древа жизни просто обязан быть волшебным или хотя бы целебным. Но в этой воде нет привкуса магии.

"Сила этого мира действительно иссякает, – подумал он. – Неужели ничего нельзя сделать? Не может быть, должен найтись способ. Здесь и сейчас эту задачу не решить, но над ней стоит подумать. Вот он, мой подвиг! Даже отец не совершал ничего подобного".

Лейн поднял седло – тяжелое и неудобное.

– Незачем снова лезть через коряги. Пойдем другой дорогой. – Он уверенно показал направление.

– Откуда ты знаешь, куда идти? – спросила Дилла.

– Птичка напела.