Тайны лабиринтов времени

Великие воины империи должны возглавить этот поход против неверных, а воюют и жгут, приводят нам рабов славянских пусть татары, едящие конину. Конь – это орудие священной войны, которую мы хотим начать против неверных, и османским воинам нельзя есть конину, в маликитском толке есть конину считается отвратительным и вообще запрещено.

Неверные будут убивать и татар, и их лошадей, которыми татары питаются, в этом случае татары могут иметь пищу для войны, подбирая своих же убитых коней. Татары – полк газиев-моджахедов – пойдет первым в этот поход, и им суждены трудности.

В одном благородном хадисе говорится: «Поход – это часть преисподней, даже если он длится один фарсах». За один фарсах татары должны поднять племена Дикого Поля на священную войну против неверных, и таким образом мы захватим земли славян, а народ этот будет нашим рабом. Этот полк газиев-моджахедов, возлюбленных наших единобожников рода Чингизидов, да хранит их Бог в этой священной войне, взяв рабов на славянской земле, захочет их продать, но мы разрешим им торговать рабами только с нами или через наше посредничество.

Мы – хозяева татар, и должны контролировать и богатеть от плодов священной войны, а татары будут рады служить нам. У Дикого Поля с юга лежит мертвое море, гнилое, между гнилым морем и большой водой всего восемь тысяч шагов.

Прошу султана, дабы через этот перешеек не прошли неверные, спасаясь от сабель правоверных воинов, выкопать огромный ров от моря гнилого до моря большой воды.

Мы, Османская империя, поработим земли неверных, и ваш покорный мудрец опишет во славу Аллаха эту великую священную войну», – писал арабский историк святой Мухин ед-Дин Араби.

* * *

Одессос не обнесен крепостной стеной как Ольвия, нет и больших крепостных башен у города. Городские улочки начинаются от прибрежной полосы и, словно в сказочном видении, город уходит от моря вдаль к степным просторам. Узенькие улицы, мощенные камнем и потертые тысячами подошв, ведут к белоснежным храмам. Маленькие домики утопают в зелени, а дороги обозначены дикорастущими кустами роз. Построен удобный порт, он раскрыл свои крылья-пристани вдоль побережья – оно изгибается дугой, и город в точности повторяет линию этого плавного, словно застывшая морская волна, изгиба.

С левой стороны от порта раскинулись склады. В них хранятся товары заморских купцов, приезжающих торговать в город; все, что производит город, и все, что добывают в море, хранится на этих многочисленных складах. За складами – конюшни, в них драгоценные скифские скакуны, а за конюшнями – ипподром.

В рабочих кварталах маленькие домики ремесленников : белые, желтые и кирпичного цвета. Каждая семья в состоянии построить себе такой дом в районе, где она трудится, и который считает удобным для жизни. Сколоты-коневоды построили свои дома вблизи конюшен и ипподрома; рыбаки поставили дома ближе к морю.

В центре города живут жрецы и чиновники, богатые греки и состоятельные сколоты. Все дома, дворцы и храмы – белого цвета с богатой зеленой растительностью – это огромное разнообразие цветов, акаций и сирени, кустов шиповника и огромных дубов, кленов и платанов.

Справа от порта – военный район города, у пристаней стоят боевые триеры греков и чайки ясов, а на берегу – казармы легионеров и кубрики моряков, школы юнг, военное и морское училища. Военный городок офицеров гарнизона города Одессос расположился сразу за казармами.

Большие дворцы с колоннами, атлантами и кариатидами раскинулись плавной дугой за офицерским городком – это государственные учреждения: городская управа – ближе к центру города; штаб управления войсками и флотом – у военной пристани; здания собрания ремесленных цехов и коневодов-промышленников стоят ближе к торговому порту. Кузни, кожевенные мастерские, мельницы, крестьянские хозяйства, хлебопекарни, цеха строителей и ремесленников, школа наездников, табунщиков и лучников расположились ближе к степи.

В степи раскинули свои крылья огромные виноградники, а вдоль этого зеленого моря с правой стороны – кладбище греков, а слева возвышаются курганы сколотов.

В центре города расположилась школы волхвов сколотов, жрецов греков, семинария и библиотеки. Общеобразовательные обязанности несут на себе все школы, включая школы ремесленников, табунщиков и военных училищ. Во всех школах обязательной была программа по обучению плаванью, изучению мифологии и истории сколотов и греков.

В районе торгового порта жили моряки-сколоты, их называли ясами, и они ходили в море не на триерах, а строили свои суда, устанавливая на них паруса. Назывались такие полулодки, полукорабли чайками. Быстроходные, маневренные и выносливые, они уходили далеко в море. Ясы ловили рыбу и охраняли, вместе с боевыми триерами, бухты города и подходы к пристаням. Чайки имели свое вооружение, свои школы моряков и своих офицеров.

Все цеха ремесленников, военных и коннозаводчиков подчинялись архонту города и верховному волхву. За исполнением законов, описанных в Хартии, следили судьи, старшие цехов и военачальники, все отчитывались перед архонтом и верховным волхвом.

Ареан с утра должен был подмести террасу, защищенную от палящего солнца деревьями и кустами сирени. Учитель, заменивший мальчику и отца, и мать, и учителя – хоть жалел мальца, но все равно не допускал, чтобы его воспитанник ленился. Работая шваброй, Ареан успевал поглядывать на море, маленький кусочек которого был виден сквозь ограду террасы. Мальчик любил море, несмотря на то, что оно вызывало в нем душевную муку, напоминая о погибших родителях, но молодость брала свое – и Ареан рос веселым мальчишкой. Он старался своим прилежанием и успехами в учебе оплатить заботу и поистине родительскую любовь, которой окружил его учитель.

Утренний бриз приносил на террасу легкий запах моря, смешанный с запахом цветов и акаций, которых было не счесть вокруг школы. Привлеченный этим ароматом, прилетел фиолетовый шмель, огромный, как птица. Он загудел над перилами, перелетел на портик и сел на ногу атланту, подпирающему балкон.

– Кыш отсюда! – Ареан махнул шваброй на смешное и немного страшное насекомое. Проследив взглядом за тем, как рассерженный шмель с жужжанием упал на землю, он посмотрел на сверкающее море. Утреннее солнце огромным оранжевым диском поднималось из-за моря.

Ареан застыл, держа в руках швабру, с которой вода капала на камень. Словно волшебные птицы, раскинув свои огромные крылья на море, к берегам Одессос подходили корабли. Ареан насчитал семь кораблей, они были большие, как триеры, но все же эти корабли не похожи на греческие торговые суда. Хотя, может, я и ошибаюсь, – подумал Ареан. Мальчик не мог рассмотреть детали кораблей – далеко очень, но геометрия паруса говорила ему о корабле многое: с таким парусом могли ходить как торговые корабли, так и военные суда, но Ареан не мог вспомнить триеры с такими парусами.

Одессос славился среди заморских купцов своими небольшими, по сравнению с италийскими портами, пошлинами и налогами, дающими разрешение на торговлю в городе. Щедрая земля Одессос позволяла торговать зерном, фруктами, мясом и самым дорогим товаром города, скифскими скакунами, поэтому не проходило и дня без вновь прибывших к берегам Одессос заморских кораблей.

Ареан был поражен: на палубах не видно ни одного человека, а из корпусов торчат пушки. Таких кораблей Ареан еще не видел, на боевых триерах города пушек не было, и архонт снарядил экспедицию к италийцам – специально для их покупки.

Корабли подходили к городу, выстроившись в боевую линию. Поведение пришедших к городу кораблей приводило в изумление, торговые суда, а Ареан был уверен, что это торговые суда, почему-то вели себя очень агрессивно. Они направлялись к центральному порту, хотя должны были швартоваться правее.

Мальчик наблюдал за происходящим, словно с далекой планеты – это там, за порогом жизни творилось что-то ужасное, а не у него под ногами. От кораблей отходили шлюпки и, подойдя к берегу, высаживали вооруженных людей, которые, размахивая палашами и саблями, бежали по пристани в город. Они забегали в дома – и те начинали гореть, послышались крики и вопли людей.

В море тем временем разгорался бой между триерами, чайками и пиратами, то, что эти корабли были пиратскими, Ареан уже не сомневался. Чайки, атакованные с пиратских кораблей, шли ко дну, а триеры, не ожидавшие такого нападения, запылали, словно свечки.

Город горел, начиная от порта, но, обернувшись Ареан увидел языки пламени и в ремесленных кварталах города.

– Ну, что ты стоишь? – раздался за спиной сердитый голос, – ждешь, когда тебя убьют пираты?

Мальчик растерянно оглянулся, у входа на террасу стоял учитель. Он был взволнован и нервно теребил узелок веревки.

– Мой мальчик, послушай, – учитель перевел дыхание, – это пираты, они грабят, убивают и увозят в рабство! Беги в пещеры или спрячься в катакомбах, они туда не полезут.

– А вы?

– Я стар, и далеко не смогу убежать, но ты только посмотри, как горит город. Легионеры ведут бой со стороны степи, моряки – со стороны моря. Пираты с татарами окружили город, и он обречен! Беги, не теряй времени.

– Я тоже могу воевать!

– И не вздумай – погибнешь! Спасай свою жизнь, я умоляю тебя, скорее! – учитель подтолкнул воспитанника к выходу с террасы. Ареан вышел на улицу, где не было ни одного человека, и пошел к своему тайнику. Под огромным, столетним грабом был закопан сундучок, а под ним лежали меч, копье, лук и колчан со стрелами.

Когда-то давно, ранним утром, Ареан бежал к зеленщику и у приморской корчмы нашел меч. Наверное, кто-то из гвардейцев забыл его после очередной пирушки. Приобретя меч и придя в восторг, мальчик решил, что с того самого дня у него есть цель – добыть оружие, и он должен научиться им владеть мастерски. Конечно, своровать меч для Ареана было ужасным и нестерпимо постыдным поступком, но он успокаивал себя тем, что нашел меч, а не украл. Правда, этот меч, по идее, нужно было отдать легионерам – и тогда солдата не накажут; с другой стороны, у Ареана не было столько денег, чтобы купить себе меч, а солдату не нужно было так сильно напиваться. Ареан видел, как вино превращает легионеров в животных.

Учась и работая в школе, где учились дети рабочих порта, ремесленников, он познакомился с оружейными мастерами, которые предложили по бросовой цене подержанный лук, колчан со стрелами и копье, все не самого хорошего качества, но сегодня это оружие может ему пригодиться. Забрав оружие, Ареан побежал вниз по дорожке, ведущей к валунам. Успеть бы прошмыгнуть к тому желто-белому огромному камню на берегу, под ним дыра, ведущая в катакомбы.

Мальчик видел, как по набережной бежали люди, спасаясь от смерти, и даже сюда, на северную окраину города, доносились крики несчастных. Страх смерти заслонил в голове Ареана все, на его пути стояли бородатые воины в белых тюрбанах с кривыми саблями в руках. Мальчик развернулся – и вынужден был пуститься бежать обратно во двор школы, заскочив, он запер за собой засов. Раздался грохот – это ломали входную дверь, но бежать было некуда, и Ареан опустил копье и приготовил лук к стрельбе. Он ждал, натянув тетиву. Дверь поддалась и свалилась, Ареан разжал пальцы – выстрел, свист летящей стрелы и вопль. Мальчик достал следующую стрелу, вложил и, натянув тетиву, выстрелил – и вновь вопль.

Пират, высунувшись по грудь из-за дерева, метнул тяжелый нож, от страха у Ареана подкосились ноги, и это спасло ему жизнь.

Он не успел больше натянуть тетиву, трое пиратов стояли рядом с ним. Схватив огромной рукой ребенка за плечо, пират надавил на него – и Ареан повалился на землю, руки его потеряли силу. Лук упал, и пират занес саблю, но у Ареан в приступе истерического страха, в угаре, схватив копье, поднял его острием вверх. Пират громко выдохнул, в его живот вошел наконечник копья. Ареан увидел огромные, налитые кровью, глаза. Воспользовавшись замешательством, он вскочил и что было сил бросился бежать в сторону моря. Он бежал и считал расстояние до камня, оно сокращалось быстро, в висках звучали шаги догонявшей его смерти, погоня! Ничего не видя и не чувствуя ног, он бежал и шептал молитвы о спасении. Как перепрыгнул ров, отделяющий мостовую от набережной, он так и не понял. Долго, очень долго летел – и казалось, что воздух держит его в своих объятиях, не давая разбиться насмерть. Перелетев через ров, Ареан упал и подвернул ногу, но валун уже был совсем близко.

Огромный камень лежал у кромки воды и волны омывали его покатые бока, обросшие плотным ковром водорослей, под ними и должна находиться дыра, ведущая вглубь земли. Последнее, что запомнилось мальчику – это белоснежный тюрбан, под ним – черная борода, выкрикивающая ужасные угрозы, и руки, хватающие воздух.

Ареан из последних сил, ощущая дикую боль, оттолкнулся и, выставив вперед руки, прыгнул в спасительную яму. Сколько прошло времени после падения, он не знал, но, когда пришел в себя и пошевелился, нога отозвалась острой болью – и Ареан вновь потерял сознание.

Глубокий вдох – и мальчик чуть было не задохнулся от насыщенного влагой и затхлостью воздуха катакомб. Он открыл рот и, как рыба, выброшенная штормом на берег, заглатывал в легкие противный запах. Ареан пошевелил рукой и услышал металлический скрежет, он ощутил в руке рукоятку меча. Удивительно, как это я не наткнулся на собственный меч, когда упал в яму, – подумал Ареан.

Усталость и безразличие ко всему окружающему миру усыпило организм, защищая от истощения и смерти. Ареан проснулся от содрогания земли, он прислушался, пытаясь понять, что происходит. Ритмически повторяемые взрывы заглушали крики чаек – неужели землетрясение разрушает город? Учитель рассказывал, что когда-то жизненный пульс города уже был потревожен землетрясением, но это произошло давным-давно, и оно не причинило особого вреда городу. Теперь же город неминуемо погибнет, Ареан слышал, как взрывались дома.

Пираты, охваченные неистовой жаждой крови, вламывались в дома, лавки, храмы и убивали всех, кто попадался им на пути: мужчин, женщин, детей, стариков. Они были уверены, что люди прячут драгоценности, глотая их, и стали вспарывать животы всем подряд.

В надежде спастись, евреи спрятались в синагоге, но пираты не пощадили ни одного из них и подожгли саму синагогу. В храмах и прямо на папертях резали и насиловали жрецов и христиан.

Ты, которому повинуется земля и небеса, – шептал Ареан, – Ты, который одним дуновением может снести горы, словно песчинки. Ты, который в состоянии уничтожить зло так же легко, как солнце – высушить маленькую лужицу на мостовой. Ты, потрясающий твердь земную. Ты, помогающий рождать новую жизнь. Ты, который наказывает молнией и болезнями нечестивцев и воров. Ты, управляющий ветром и душой, приказывающий солнцу и звездам, и они, повинуясь Тебе, светят или гаснут. Ты, который в состоянии затмить всех богов Эллады, сколотов, иудеев и христиан, и перед тобой весь мир – ни что иное, как перышко, и от дуновения твоего этот мир летит, не ведая преград. Ты, вселяющий любовь в сердца людей, управляющий разумом и прихотями народов, и всем миром живых существ на земле! Разве Ты не можешь остановить и покарать убийц и насильников? Я хочу услышать трубный голос Твой, чтобы он оглушил извергов и низверг их с лица земного, – такую молитву шептал Ареан, когда вылез из ямы и бродил по разрушенному городу среди трупов и мусора.

Пираты, ограбив город, убили его жителей и разрушили, расстреляв из корабельных пушек. Ареан брел мимо сожженных конюшен и виноградников, от города остался лишь пепел, и смерть стала полноценным хозяином некогда счастливого города.

Еще утром Ареан наслаждался счастьем, и оно наполняло его душу. Молодости свойственна мечтательность и влюбленность, мир мальчика был полон добрых надежд. Сегодня Ареан стал стариком, он брел по пепелищу, и в его сердце не было жизни, а ноги скользили на мокрой от крови мостовой.

ВИЗАНТИЯ.

Алексий, доверенное лицо Феофана Никейского, искусного дипломата и главы разведывательной службы Византии, не раз был посредником между императором и дипломатическим корпусом империи.