Вкус утекающей воды

– Я, видимо, могу нарисовать «p-n-p» переход и даже попытаться объяснить, как это работает. Но разрабатывать на их основе микросхемы и прочее я бы точно не смог. Поэтому эти люди для меня недосягаемы. Почти что боги.

– Вот и хорошо, – рассмеялся Иван Макарыч, – значит директором можешь. А мы тебе новый дом построим. Женишься на красавице. После сорока жизнь-то только начинается.

– Вообще-то я женат.

– Н-да? Ну как скажешь. А то смотри: мы никому не скажем, – директор снова засмеялся. – Как-то непринято, счастливым в браке, в одиночку по лесам шлендать. Ну ладно. Жену сюда привезёшь.

– А давайте Жоре дом построим? – предложил я.

– Жора – это кто? – удивился Иван Макарыч.

– Жора – это бывший Электрощит, – пояснил я.

Директор откинулся на стуле, заменявшему ему кресло и взял рекламную паузу.

– Не знал, что зовут его Жора, – задумчиво произнёс он, – но появление человеческого имени, это хороший знак. А полное имя, как? Георгий?

– Я не помню. Георгий, вроде, не подошло, так как выходило как-то по-грузински?

Брови директора лесхоза изобразили смайлик удивления, но он промолчал. А я почувствовал, вот он мой шанс соскочить с должности. С чего они тут все решили, что я умный? Потому что городской? Да все городские – придурки! Они, что, жизни не знают? «P-n-p» переход, видите-ли! Надо начинать косить, может тоже сойду… Но Иван Макарыч мне не дал в силу важности решаемого вопроса.

– Хорошо. Я согласен, – решительно заявил он. – Где будем ставить?

– Кого? – не понял я.

– Дом.

Пришла моя очередь задуматься. Действительно, где? В деревне, так он купол не бросит. На территории станции? Так, вроде, режимный объект?

– На территории станции, – решительно заявил я.

– Мне бы твою уверенность, – протянул Иван Макарыч. – Но хорошо. Твоё решение – ты в ответе. Место с ним согласуешь сам. Готовые срубы у нас есть, мы их только по зимнику реализовываем. Выберете любой, какой понравится. Я завтра даю тебе бригаду и лесовоз. Начинайте!

– Я не умею, – растерялся я.

– Чего не умеешь? Из «п-н-п перехода» микросхему сделать? Мы с тобой, о чем целый час говорили? Ты – руководишь!

– А ну да, – промямлил я, вспоминая собственные слова «построить дом, посадить дерево, строитель не профессия…»

– А я в районный центр. Надо добиться свободу вероисповеданий для будущей супруги. Мы же с тобой ячейку общества хотим создать, а не дом для бобыля из горбыля построить? Я правильно понимаю?!

– Абсолютно! – согласился я, и в этом действительно была моя изначальная цель.

– Мы должны осваивать новые территории. Мы же не слабее муравьёв! – подвёл итог Иван Макарыч, протягивая мне руку.

Уже в дверях он спросил меня:

– И все-таки, что ты им сказал, что они пить бросили?

– Да я точно не помню. Приползли мы с брёвнами и с Кукушкиным на пилораму чуть живые – рулетка подвела. Слишком длинной оказалась. А там они сидят. Сине-зелёные. Я эти два цвета, вообще, плохо различаю. И такая у них в глазах тоска! То ли абстинентный синдром, и надо похмелиться. То ли муки совести, и надо снова напиться.

Я им и сказал – что я сам такой. Только бояться не надо. 96 процентов пьющих людей на самом деле алкоголиками не являются. Это сильно преувеличено. Генетическая предрасположенность к алкоголизму есть только у нескольких процентов населения. И очень мало шансов, что вы в этот процент попали. У всех остальных – это просто привычка. Надо просто один раз проверить и больше не бояться. Если у вас лобные доли хорошо развиты… (Про лобные доли им особенно понравилось. Видимо, это их зацепило). Если у вас лобные доли хорошо развиты, вы можете себя контролировать, и значит, можете бросить пить. Только не так, как это делает любой алкоголик – да я, да если захочу, да я в любой момент брошу. Надо по-настоящему бросить на какой-то конкретно выбранный промежуток времени: десять дней, двадцать дней, месяц. И проверить себя. А когда выясните, что вы не алкоголик, можете культурно и без страха употреблять до конца жизни. Правда, время от времени, лучше проводить контрольные замеры. В самое неподходящее время, а не когда просто нечего пить. Только никогда не заменяйте спиртом секс, мужики. Смешивать можно, но не взбалтывайте.

Все. Дальше, я только, краем уха слышал, как они спорили про «промежуток времени».

Иван Макарыч молча похлопал меня по плечу, а потом добавил:

– Работаем по плану, босс.

Глава 17. Хренова гора

Домой мы возвращались молча. Кукушкин сиял «с видом исполненного небрежного достоинства», я был мрачен. Реального выбора: стать колдуном, учителем или прорабом (а может остаться «электронщиком») – я всерьёз не воспринимал. Но дом для Жоры – это была реальная задача для материализации. И я был готов стать хоть попом, чтобы к нему не ходить, но дом построить. Однако образующиеся связи и обязательства снова вязали меня в узлы. Я опять становился звеньями цепей, которые меня и опутывали. То, из чего я сумел как будто вырваться, меня заново настигало в Попадалове.

Васильич попытался было выяснить о моей окончательной профориентации, но я проигнорировал его вопрос. А про себя подумал, что с таким отделом кадров не побичуешь!

Проходя по улице вдоль дома Агафьи Ивановны, я специально перетянул Кукушкина на другой порядок и старался даже не коситься в её сторону.

– Васильич, а ты знаешь молитву «Да светится имя твоё, да избави нас от Лукавого»? Это «Живый в помощи»?

– Нет, – ответил Кукушкин, – это «Отче наш».

– Ты её знаешь?

Васильич попытался вспомнить. Он обогатил молитву фразой «хлеб наш насущный дай нам днесь», снова вспомнил про Лукавого, потом про долги – «прости, мы все прощаем… должникам нашим… аминь».

– Должникам аминь? – не понял я, – Это как-то по мафиозному? У тебя какая-то уголовная редакция слова Господня?!

В ответ Васильич зашипел как Змий Искуситель, но моя фамилия не Поттер, поэтому я ничего не понял. Он, конечно, перешёл бы потом на мат. И мы бы поняли друг друга. На эмоциональном уровне. Но он не успел – с противоположной стороны улицы меня по имени окликнул Михаил.

– Пока ты дрых, он уже два раза приходил, – тихо сказал Васильич, – говорит, задолжал чего-то там. Да ты не бойся.

Михаил подошёл, пожал нам руки и завёл пространную речь о проводах и долгах, которые нельзя копить, а надо своевременно отдавать. Я уже было приготовился сказать «аминь», но тут меня осенило.

– Михаил, а не могли бы Вы, в качестве благодарности, немного поработать над восстановлением покосившегося забора на Климатической станции?

– Могу, – ответил Михаил после небольшой паузы, которая тянулась минут 5-7. – Я и мужиков с собой приведу. А стрелять не начнёт?

– Я гарантирую недостаток кровопролития и отсутствие трупов, – радостно заявил я. Начало завтра в восемь утра! Вход только с лопатами и пассатижами. Опоздавшие расстреливаются и закапываются на месте.

– Всё-таки будет стрелять? – Михаил не понял шутки, но по тону его вопроса было понятно, что это затруднит, но не остановит миссию. Договор дороже денег. Вот они настоящие мужики!

– Я всё улажу, – мне стало стыдно за свои дурацкие шутки. – Вот Вольдемар Васильевич вас завтра встретит и покажет фронт работ.

– На хрена мне эта Хренова гора! – возмутился Кукушкин, оборачиваясь ко мне.

– А ты будешь, коньяк «Командирский» командиром отрабатывать, – нашёлся я. – А то, как пить нахаляву всю ночь – толпа добровольцев. А как руководить, взять на себя ответственность – никого.

– Какая толпа? Двое нас всего было, – попытался спорить Васильич.