Мечты иногда сбываются

Тут и вы с Володей приехали из Алатыря.

– Бедняжка ты моя, – Николай прижал ее к себе, поцеловал, еще и еще, не мог насмотреться в ее большие карие глаза, мокрые от слез. Свалившиеся на них несчастья настолько обострили чувства влюбленных, что они долго не могли заснуть в объятиях друг друга, забыв о сумасшедшем окне в доме напротив…

Поутру Оля сбегала в церковь святителя Филиппа, это недалеко от дома, рядом со спорткомплексом «Олимпийский», и заказала там заочное отпевание.

Вскоре приехали брат Евгений с женой, родственники, пришли соседи, знакомые, попрощаться с Варварой Ивановной, после чего Евгений с дружком Серегой и Николай втроем понесли гроб с телом усопшей вниз по лестнице.

Николай сразу понял, что переоценил себя, и молил бога, чтобы он дал ему сил донести, не выронить гроб из слабеющих рук, тем более, что он нес один более тяжелую часть гроба с головы, а шурин с дружком где полегче, ноги.

Пальцы вот-вот разожмутся, он сжал зубы и пересилил себя. Донесли, поставили в похоронный автобус. Принесли венки.

Родные и близкие сели рядом с гробом: Ольга с матерью, братом, Николай, Татьяна, места хватило всем кто пришел.

До кладбища в Митино путь неблизкий, но торопиться некуда.

Приехали. Автобус остался на развилке, далее на каталке повезли гроб с телом по узкой обледенелой дорожке между могилами до самой ограды, в конце кладбища.

Могила уже отрыта, на дне лапник, все как положено.

Попрощались, копщики опустили гроб с телом в могилу, не успели родные бросить по горсти земли, как они уже забросали ее землей, на холмик возложили венки.

Дочь с внучкой зажгли и поставили свечки на могилку, постояли, попрощались, и пошли назад по скользкой дорожке. Ветрено. Поземка. До автобуса далековато.

У Николая было полное ощущение дежавю, только теперь похоронили бабу Варю, а не отца, и в автобусе он сидел рядом не с дядей и братом, а с Олей и ее мамой, вот и приехали домой.

После поминок бабули, проводив последними Евгения с Татьяной, Николай с Ольгой помянули его отца, прошло целых девять дней после тех алатырских похорон, которые запечатлелись в его памяти навсегда.

Он любил своего отца, хотя виделись они редко, и теперь всю жизнь будет жалеть, что не успел, не смог ему сказать об этом при его жизни. Так бывает, к сожалению.

«Из огня да в полымя»

Сессия. 5-й курс

Ольга давно уже включилась в работу после отпуска, у Николая не было времени даже голову поднять от письменного стола, на котором высились горы учебников, литературы, стопки начатых сценариев, сюжетных заявок, аннотаций к ним росли как грибы после дождя.

Николай давно уже научился стучать на своей машинке не хуже любой машинистки, но этого было мало, как воздух нужны контрольные, срок сдачи которых пропустить нельзя.

И тут позвонила Оля с работы: «Коля, мне привезли рефераты по искусству и истории кино, вечером привезу. Ты как там, все стучишь, как дятел, на своем «Унисе»?»

– Угадала, стучу, печатаю аннотацию к дипломному сценарию. Ты мой спаситель и ангел-хранитель. Ура, жду!

Уныние как рукой сняло, и вдохновленный радостным известием, он даже решил передохнуть, тем более, Тамара Федоровна принесла в комнату поднос с едой:

– Коля, вот перекуси, чайку попей. Отдохни.

– Спасибо вам, это не помешает.

Попив чайку, он решил отдохнуть, как посоветовала теща, и вздремнул на кровати. После трудной весенней сессии, от которой не сразу пришел в себя, они с Олей решили, что он будет жить у них, на проспекте Мира. С тех пор жизнь его наладилась, он даже поправился, они так чудесно отдохнули на море, подзагорели, а тут такое горе: смерть отца, бабы Вари. Да еще сессия на носу.

Он долго ворочался сбоку набок, не спалось. Некогда прохлаждаться. Вскочив, снова уселся за стол. Однако мысли не отпускали, роились в голове непрерывно:

«На днях он подъехал к себе на улицу Кржижановского с проверкой, вроде бы все в порядке, соседи на работе, только на кухне изменения: соседский холодильник нахально стоял рядом с его столом, на его половине, это уж слишком.

Передвинув его снова на соседскую половину, поставил табуретку на свое место, у стола. Теперь порядок.

Затем позвонил узнать, как поживают сыновья, и напоролся на бывшую жену. Та сначала гневно отчитала его за бездействия, но когда он сообщил, что ездил в Алатырь на похороны отца, смягчилась, сменила гнев на милость:

«Митя на сборах, живет в гостинице «Спортивная», скоро у них соревнования на первенство Москвы по штанге, – горделиво сообщила она, – Слава учится в первом классе, ты хотя бы навестил его, поздравил, какой же ты отец! – снова осерчала она. – Ты не забыл, о чем мы договорились?»

– Нет конечно, но у меня сейчас сессия, не до этого. Я же подарил ему к школе двухтомник Н. Носова, пусть читает на досуге о приключениях Незнайки и его друзей. Ну пока, привет от меня детям. Я потом позвоню, позже, – он бросил трубку.

Настроение испортилось. Если он хочет иногда видеться с сыновьями, придется терпеть эту мегеру, но она ставит условия, хватка у нее железная. Что-то дальше будет, кошмар.

Помотавшись по комнате, забрал с собой свитер, старые перчатки, собрал нужные книги, уложил в свою спортивную сумку.

Запер двери и поехал на проспект Мира, домой…»

Не до воспоминаний сейчас, надо работать. Придвинув к себе пишущую машинку, он продолжил печатать аннотацию к будущему дипломному сценарию «Времена детства».

Контрольные. Рефераты

Целую неделю он корпел над контрольными работами по марксистско-ленинской эстетике, научному коммунизму, особое внимание уделил рефератам по ИЗО, и истории зарубежного кино.

Тема «Троица» Андрея Рублева была изложена академически, но суховато, и он постарался вдохнуть в нее душу художника-гения, создавшего бессмертное творение, несущее в себе нетленный луч света, добра и красоты, любовь к своей земле.

На последней странице контрольной он тщательно приклеил репродукцию иконы, как апофеоз реферата.

В контрольной по истории кино он постарался кратко, но масштабно рассказать о проблемах и достижениях болгарского кино, ну и конечно, по мастерству драматурга завершил работу над двумя вариантами дипломного сценария.

Время поджимало, отправлять работы по почте поздно, да он и не любил этого, другое дело, привезти их на кафедру и сдать методисту заочного отделения Татьяне Павловне Чавушьян лично.

На обратном пути заехал к Оле на работу.

– Ольга Викторовна у себя наверху, – улыбнулась ему Лена Гришина, миловидная молодая женщина, как рассказывала Оля, она не захотела дальше работать заведующей при нечистом на руку директоре, и перешла в кладовщицы, на ее место и перевелась Ольга, чтобы быть поближе к дому и семье.

Поздоровавшись со всеми, Николай по лесенке поднялся в Олину каморку с письменным столом и шкафом с документами, книгами, архивом. Несмотря на тесноту и низкий потолок, ему было уютно здесь, как и везде рядом с Олей.

Она улыбнулась ему, подняв голову от бумаг:

– Я отчет пишу, посиди немного, – и снова зашелестела документами, а он от нечего делать перебрал в шкафу несколько толковых словарей. Хороши словарики, вот бы их домой умыкнуть, пригодятся в работе с текстами.

Ольга словно прочитала его коварные мысли:

– Неудобно, вдруг директор спохватится, что я ему скажу? – прошептала она, он в ответ тоже тихо: – На нет и суда нет. Докладываю: контрольные сдал, пойду домой, не буду тебе мешать, – чмокнув ее в губки, спустился вниз и распрощался с директором и его замами, громко заключив:

– Теперь я понимаю, почему ее не отпускали из 57-го магазина, с мужем и то некогда словом обмолвиться. Вся в работе.

В ответ они понимающе заулыбались.