Мечты иногда сбываются

Увидев Галю и меня, очень удивился, даже растерялся.

Когда я подошла к гробу, у покойницы был синяк под глазом, ссадины на лице. На вопрос откуда это, он ответил, что она упала с кровати и ушиблась. Я засомневалась, но промолчала.

После похорон, на поминках он вел себя вызывающе, как-будто он хозяин и наследник имущества, а не дочь.

После поминок соседка зазвала меня к себе и рассказала, что перед самой смертью к ней прибежала Мария Дмитриевна, говорит, пока Дима к себе ушел, не могу при себе держать то, что было на самом деле: в полночь с пятого на шестое ноября он прибежал к ней испуганный, они пришли к нему домой, а на полу в луже крови лежал Николай, уже холодный.

Они с трудом перенесли его на стол, и до утра замывали кровь на полу, приводили в порядок покойника.

Димитрий мне сказал, что брат пришел к нему вечером весь побитый, в крови, и умер на полу.

Я ему не поверила, наверное подрались, много ли пьяному надо, но промолчала. Утром вызвали скорую, прибыла милиция, к вечеру послали телеграммы сыновьям.

Я должна была высказаться, не хочу грех на душу брать.

Митя боялся, что она расскажет все людям, держал ее взаперти, не надолго она пережила вашего отца. Вот как все было на самом деле, Коля, ты тоже должен это знать.

Я уже дома. Игорек учится, Вова дежурит сутками, а утром еще заезжает в детский садик за своими сынками, вместо того, чтобы сразу ехать домой после дежурства и выспаться как следует. Зато его Надя высыпается.

Но это их семейное дело, пусть живут, как хотят.

Давно нет от тебя письма, как вы там все поживаете, какие у вас новости, напиши. До свидания, ваша мама.»

Николай был ошарашен, верить или не верить тому, что рассказала соседка матери, хотя, зачем ей врать, но и мать могла приукрасить ее рассказ, он знал, как она не любит бывшего деверя.

Дал прочитать письмо Оле. Решили никому не говорить об этом. Оля была склонна верить рассказу соседки матери, настолько это казалось правдивым.

Николай не смог сдержать слез, перечитывая письмо матери, он помнил, как перепугался дядя, когда он заикнулся было о том, что надо бы сделать вскрытие для точного диагноза.

И он решил оставить все как есть. В свое время каждый предстанет перед Богом, и он каждому воздаст по заслугам.

Приезд дяди Мити

Лекции продолжались до Нового года, а в конце декабря неожиданно приехал дядя Митя.

Тамара Федоровна позвонила дочери на работу:

– Оля, к нам дядя Митя приехал.

Когда Оля пришла, он сидел в большой комнате и смотрел телевизор с Кириллом, тот пришел из школы и они о чем-то увлеченно разговаривали, старый с малым.

– Здравствуйте, – улыбалась Ольга, – Коля скоро должен приехать, он в институте, у него лекции, экзамены на носу.

Только сказала, звонок в дверь.

– Вот и он приехал, – побежала открывать.

– Ба, кого я вижу! – удивился Николай при виде дядя Мити. – Чего же не позвонил, я бы встретил тебя.

– Ничего, оказывается, вы недалеко от вокзалов живете, как я в Алатыре. Нашел быстро по адресу, что ты мне дал.

Дядя рассказал, что на похороны приезжала дочь Галя из Североморска, вместе с Антониной Ивановной явились.

– Мать написала письмо об этом, – кратко ответил племянник.

Они отужинали, посидели еще, Николай встал:

– Поехали ко мне, дядя Митя, устроимся, увидишь мою новую комнату. Она тебе понравится.

Дядя с племянником оделись, Николай подхватил его дорожный чемоданчик, который он знал с незапамятных времен, дядя чинно распрощался с хозяевами, и они направились к метро.

Приехали, разделись, дядя Митя огляделся и покивал головой:

– А что, и место хорошее, метро рядом, дом кирпичный, и комната большая, да еще с балконом, – поглядел он в окно, на потолок. – Ого, и потолок высокий. Так что одобрямс, племянник, обмен сделал удачный. Только лифта нет, на Ленинском был.

– Пойдем, кухню тебе покажу, ванную, туалет, давай обживайся. Вот, Оля с мамой тебе еды надавали, а мне пора ехать, к экзаменам готовиться надо.

После осмотра кухни и ванной они расстались.

– На вот, возьми ключи, не потеряй смотри.

– Еще чего, скажешь тоже, – дядя Митя запер за племянником входную дверь, и захромал к себе, оглядывая длинный коридор с двумя соседскими комнатами, прошел в свою, занялся хозяйством: разложил припасы на столе, поглядывая на стопы книг и бумаг вдоль стены, разложил диван, порылся в шкафу.

Ничего, жить можно, племянник у меня мировой, отдохну здесь, а то в Алатыре покойники по ночам все мерещатся, то один прибежит, напугает до смерти, то другая входит со скорбной миной на лице, так и с ума сойти недолго, – бормотал он, вспоминая бессонные ночи в своей пустой квартире, да и днем не лучше.

Брата с Маруськой больше нет, один как перст на белом свете. В Москве хотя бы племянник есть, все родственная душа…

Экзамены

Николаю было не до дяди. Экзамены на сценарном штука серьезная, как говаривал незабвенный дед Маресьев в трудных случаях, или грудь в крестах, или голова в кустах.

Свободное от лекций время он проводил дома за письменным столом, или в институтской библиотеке.

Иногда звонил дяде Мите, в ответ слышал, что дядя навел порядок в комнате, с соседями подружился, питается хорошо, на ночь пьет кефир, ест творог.

– Дядя Митя, кефир храни на кухне, там под окном справа наша полка-холодильник. Слышишь?

«Хорошо Коля, слышу, так и буду поступать».

В его голосе звучат знакомые Николаю нотки несогласия, мол, сам с усами, разберусь, что надо делать, и переубедить его в чем-то невозможно. Так было всегда.

Под Новый год вечером позвонил Валерка, сосед, и сообщил, что дядя Митя отравился чем-то, блюет, поносит. Вызвали скорую и она увезла его в инфекционную больницу. В какую, не знают.

– Допрыгался дядя Митя, я его предупреждал, надо выяснить, куда его поместили, – Николай был вне себя от дядькиного упрямства, только этого им не хватало. Оля успокоила его:

– Не волнуйся, по справочной выясним, где твой дядя.

Сказала-сделала. Оказалось, он лежит в инфекционной больнице № 1 по Волоколамскому шоссе, 63. С дизентерией.