Мечты иногда сбываются

– Очень красиво, хорошо я придумала.

– Еще бы, не зря мать на нем тесто раскатывала да пельмени лепила, – не преминул повториться Николай, ему было досадно и обидно за пренебрежительное отношение к своему творчеству, да еще от кого, от своей матери, хотя она и к работам отца так же относилась, а ведь он был художник от бога, не чета ему.

Who is who

В феврале морозы ослабли, тут и дядя Митя вышел из госпиталя в боевом настроении, не то что из больницы.

– Коля, давно хочу спросить, как там Митя со Славой поживают, давно ты виделся с ними?

– Давненько, а что, если повидаться хочешь, можно позвонить, да и подъехать к ним в гости.

Так и быть, бляха-муха, звони давай, – раздухарился дядька, так ему надоело в больницах маяться, мочи нет, хотелось разнообрузия, как выражался он в подобных случаях.

Если бы не рисунки и пейзажи на стенах, книги кругом, Николай подумал бы, что он не в своей комнате, а как у дяди Мити в Алатыре, атмосфера та же, везде его присутствие ощущается, и его дух витает в воздухе. Ну да ладно. Потерпим.

Он вышел в коридор, и набрал номер телефона, еще не забыл.

Мимо шныряли соседи из коридора на кухню и обратно, но ему это до фени, он ждал звонка. Услышав знакомый до жути голос в трубке, сообщил: – Привет, тут ко мне дядя Митя приехал, хочет внуков посмотреть, ты как, не возражаешь?

«Приезжайте, вам повезло, они оба дома. Жду через час», – голосом, не терпящим возражений, приказала бывшая, и Николай следом за ней положил трубку на рычаг.

– Што, по гостям собрались? – зубоскалил сосед Валерка, весь в предчувствии скорой выпивки, – и мы тоже решили посидеть по-человечески, – хрюкнул он и побежал на кухню, там стоял дым коромыслом, несло пережаренной картошкой с луком.

– Пошли, дядя Мить, нас уже ждут, – затворил Николай за собой дверь поплотнее, – в магазин только заскочим, тут все рядом.

– Иду-иду, – заторопился одеваться дядька.

Спустя малое время, купив в магазине бутылку коньяка и конфет, они уже пилили в транспорте по Ленинскому проспекту до улицы Новаторов, дядя бесплатно, как инвалид ВОВ, Николай зайцем, на авось, тут недалеко.»

«Кажись, пронесло», – подумал он, сходя с троллейбуса на остановке, дядька кряхтел следом, стараясь не отставать.

– Вон, видишь 9-этажка прямо по курсу, там они и живут, – показал он рукой на новый красивый дом с лоджиями, – уже пару лет поди, если не больше. Довольны, особенно теща. А уж я-то как рад за них, до сих пор не верится, что свою комнату имею.

– Согласен, одному спокойнее, сам себе хозяин, – кивал дядька, поспешая за резвым говорливым племянником, – и даже кинотеатр под боком, удобно.

– Пришли, дом 34, пятый корпус, нам на пятый этаж, – они зашли в лифт и он вознес их на нужный этаж.

На звонок дверь открыла Надежда. Принаряженная.

– Проходите, здрасьте, дядя Митя, давно не виделись. Раздевайтесь, будьте как дома.

– Да-да, здрасьте, – раздевался дядька, оглядываясь, – хороша квартирка у вас, большая, – и улыбнулся внукам, подмигнув:

– Привет Митя, привет Слава, – поздоровался с ними за руку, как со взрослыми, это было им приятно, сразу видно.

Из дальней комнаты выглянула сама Мария Михайловна, поздороваться: – С приездом вас, посмотрите, как мы живем.

Дядя Митя кивнул, заглянул в комнату братьев, захромал по коридору, зашел в дальнюю с балконом и несказанно удивился, увидев четыре отопительные батареи, выстроившиеся вдоль стены:

– Ого, не жарковато ли будет? Я такого еще не видел.

– Квартира холодная, с балкона поддувает, – объяснила хозяйка, получившая квартиру как участница ВОВ, вне очереди. – Боюсь простыть еще с войны, на всю жизнь в окопах промерзла.

Фронтовики уважительно смотрели друг на друга.

– Мы вас ждем, – заглянула Надежда к матери, – стол уже накрыт, только вас не хватает.

Хозяйки постарались, на столе была даже красная икра, закуски, в центре стояла принесенная гостями бутылка коньяка. Взрослые выпили со встречей, подростки пили воду, хотя Слава завистливо поглядывал на бутылку.

Дядя Митя заметил это, но тут заговорила Надежда:

– Коля, ты обдумал мое предложение? Советую поторопиться, в этой комнате у окна будет твой уголок для занятий, а твою комнату мы будем сдавать. Кстати, дядя Митя, зачем вам в Алатырь возвращаться, живите у нас, моя мама еще не старая, подумайте об этом, – она раскраснелась, язык развязался от коньяка, даже улыбнулась.

– Обязательно подумаю, а ваш ковер я помню, и мебель та же, люстра ваша Юре покойному очень понравилась, он даже хотел купить такую же для нас, но не нашел, – дядя Митя умел переводить стрелки, это ему удалось и сейчас.

Все заулыбались, он продолжил:

– Прежняя квартирка у вас уютная была, Колины пейзажи, натюрморты, портреты висели на стенке, и здесь я портреты его вижу. В шахматы мы с Митей там играли, помнишь?

– Конечно помню, мама тогда рассердилась, что я дяде Юре проигрываю, – оживился Митя и замолк, глянув на мать.

– Тут обижаться не на что, мы с Юрой опытные шахматисты, теорию изучали, – прервал дядя воспоминания, пробуя икорку.

– А я где был, почему не помню? – расшумелся Славик, Митя напомнил: – Ты тогда в люльке пузыри пускал, младенец был.

– Ну хватит бузить, сейчас чай пить будем, – встала Надежда из-за стола, но Николай опередил ее: – Извини Надя, нам с дядей Митей пора ехать, он устал после больницы.

– Вы лежали в больнице? Тогда конечно, надо беречь себя.

– Два месяца, сначала в инфекционной, потом в госпитале, пора отдохнуть, да и стемнело уже, – поднялся и дядя Митя из-за стола: – Спасибо вам за угощение.

– На здоровье, но вы подумайте над моим предложением, а тебе Коля, пора решать. Даю неделю, ты меня знаешь, я не выношу обмана, не пожалей потом.

– Договорились, Надя. Ну а мы с дядей Митей поздравляем тебя, Митя, с успехами в спорте, – пожал руку старшему сыну Николай, и потрепал за вихры младшего. – Увидимся, пока.

Попрощавшись у двери с хозяйками дома, они заторопились к лифту, затем на остановку троллейбуса.

Всю дорогу до дома они молчали, и только когда оказались в своей комнате, дядя Митя не выдержал:

– Это надо же, тебе уголок выделила, а меня к матери своей сосватать хотела, обработать нас решила.

– Вовремя мы уехали, могло быть хуже.

– Больше меня к ним не зови, и тебе не советую там появляться, уговорят, и комнаты своей лишишься, будешь в уголке сидеть, – сердито хохотнул дядя Митя и замолчал, поняв, что сказал лишнего. Врагу не пожелаешь такой жены.

– Не хотелось ссориться, иначе она запретит видеться с сыновьями, ладно, забудем. Уже поздно, поеду домой, Ольга заждалась, – собрался на выход Николай, сказав напоследок с иронией: – Теперь ты видишь, кто есть кто? Маску сбросила, а под ней злобная фурия. До сих пор при звуке ее голоса вздрагиваю.

– У Оли душа добрая, это верно. Привет ей передай, – только и нашелся, что сказать в ответ, дядя Митя.