Субъективный реализм

Водопад изогнулся подковой на счастье. Шумит то грозно и грустно, и так монотонно, словно не хочет, чтобы поняли, о чём он расшумелся…

– «Расшумелся», – Света тоже обняла его, – это если бы только что, а он шумит с незапамятных времён…

Даня перестал смотреть на незатихающий водопад и согласился:

– Мог бы уже и наговориться за столько-то лет.

Вода падает в озеро и вздымается туманом, закрывающим огромную, наверняка приносящую счастье подкову. А та не шумит, кажется, а позвякивает о давно не существующую булыжную мостовую.

Даня задумался, обнял её и проговорил:

– Я всё рассказал Люде.

Света прижалась к нему – то ли поддерживая, то ли ожидая поддержки от него:

– Всё?…

Он пожал плечами, хотя сделать это равнодушно не получилось и не хотелось:

– Без деталей, конечно.

Нет, он не мог так ответить. Нет-нет, он просто промолчал. В крайнем случае кивнул вроде бы.

– Что же с нами будет? – Света спросила почти неслышно.

– Она ушла к маме с Даней… Теперь всё зависит от тебя.

Света молчала.

– Ты сказала Саше?

Она снова не ответила, снова прижалась к нему.

– Расскажи ему, пожалуйста, и приходите ко мне. Анюте будет хорошо, и тебе, – он даже улыбнулся, кажется, – и тебе тоже, надеюсь.

– Я ему сказала, что тебе нравлюсь… Он спросил, как я отношусь к тебе.

Часы стучали в висках.

– А ты? – ухитрился спросить Даня.

– Сказала, что не знаю…

Снег попал в глаза, дорогу в В-р замело, летнее солнце почти не помогало.

– Ну, и что же он? – почти весело сказал Даня. Спросить не удавалось.

– Отвернулся… Сделал вид, что спит…

Даня опустил водительское окно, выставил руку навстречу ветру. За окном была неподвижная, несмотря на скорость его машины, стоячая жара. Снежинки влетали в открытое окно прямо из того январского… кажется, январского дня, когда он катал Свету с Аней на санках в парке.

– Это был ботанический сад, помнишь?

– Да-да, конечно, ботанический сад.

На Свете была огромная белая шапка, которую она туго завязала под подбородком. Света улыбалась ему и тогда, когда он оборачивался, и тогда – он был уверен – когда он, щурясь, смотрел вперёд, стараясь не сбиться с пути, с почти невидимой, петляющей дорожки.

Ане снег совсем не мешал. Она глядела по сторонам и ничего не говорила, только тоже щурилась от безобидного снега, да и что скажешь, когда санки едут себе и едут, и мама сзади обнимает, и в садик идти сегодня не нужно, и день толком и начался ещё, а только медленно-медленно начинается. Жаль, что рано утром нужно было просыпаться и уходить побыстрее, пока Аня ещё спала. В опущенное окно летел снег, заставляя щуриться, и вместе с ним влетал запах Светиной шапки, пахнущей тающим снегом. Снег превращался в капельки, и те медленно падали на пол прихожей.

– Привет, – максимально приветливо сказал он первым.

– Уже уходишь? – ответил Саша.

– Побегу, столько дел ещё… – махнул он рукой и хлопнул дверцей машины. В-р был рядом, и до него оставалось ехать и ехать, разгадывать и разгадывать.

– Вот бы Танька порадовалась! Виселица получается на загляденье, не говоря уже о человечке. Кстати, вылитый ты.

– Ещё неизвестно, кто бы порадовался! И кто вылитый.

– Ладно, не дуйся. Лучше следи за дорогой.

– Я слежу, слежу… Интересно, она в этом В-р – дома?

Нет, должно быть, он сказал:

– Надеюсь, она в В-р – дома.

Он старался надеяться…

Дорога была пустой, словно вылизанной коровьим языком, и гладкой. Ни щербинки, ни обещанного лося, переходящего дорогу именно в этом месте или чуть дальше, ни, к счастью, захудалой чёрной кошки. Только брезжил какой-то суеверный, необычный, даже – чем-то – новый свет. Брезжил, словно дразнясь и не подпуская к себе. Заменяя чёрную кошку, наверно.

У него это получалось, хотя он об этом не имел понятия. Брезжил просто.

13

Ехали без устали и остановки, глядя туда, где по-прежнему скрывался В-р. Ехали, надеясь и опасаясь приехать. Даня поспешил к Свете утром, когда она уже отвела Аню в садик и вот сидела на их диване, читала «Розу Мира», которую недавно взяла на неделю у подружки. Отложила свою «Розу», поставила в вазу принесённую Даней – на длинном черенке. Позвала его на кухню.

– Никуда не деться от тёзок, – проговорил Даня через полчаса, когда они, переведя дух, сели наконец завтракать. – Кстати, какая из двоих лучше?

Света рассеялась:

– Ты же помнишь: ты – вне конкуренции.

– Так-то оно так, – улыбнулся он в ответ. – Но Роза Мира вполне соответствует твоему имени, а моя – твоя то есть – просто красивая.

– А я? – весело поджала она губки, как Дане особенно нравилось.

– А ты – непросто, – ответил он.