Полное собрание сочинений. Том 20. Варианты к «Анне Карениной»

– Мой гр?хъ главный есть сомн?нiе. Я во вс?мъ сомн?ваюсь и большей частью нахожусь въ сомн?нiи.

– Въ чемъ же преимущественно? – нахмурившись сказалъ священникъ.

– Я сомн?ваюсь въ божественности Христа, даже въ существованiи Бога.

Священникъ погляд?лъ ему въ лицо и оглянулъ его всего, какъ бы заинтересованный, не удивленный.

– Кто же украсилъ св?томъ сводъ небесный, кто облекъ землю въ красоту ея?[1380 - Зачеркнуто: Безбожники не могутъ понять мiра.]

– Я не знаю.

– А потому вы не можете судить. Богъ самъ открылъ намъ тайну творенiя. И ложныя ученiя не могутъ объяснить ее.

– Я знаю, что это такъ, я не понимаю ничего, – искренно сказалъ Левинъ, – но все таки сомн?ваюсь.

– Молитесь Богу и просите его. Никто не можетъ про себя сказать, чтобы онъ в?рилъ. А святые отцы просили у Бога в?ры. Дьяволъ им?етъ большую силу, и мы не должны поддаваться.[1381 - Зач.: ему] Вы, какъ я слышу, собираетесь вступить въ бракъ.

Этотъ вопросъ изъ частной жизни на мгновенiе нарушилъ то чувство уваженiя, которое испытывалъ Левинъ; но тотчасъ же онъ увидалъ, что вопросъ не былъ праздный.

– Вы собираетесь вступить въ бракъ, и Богъ можетъ наградить васъ потомствомъ. Что же вы будете внушать д?тямъ вашимъ? Какое воспитанiе вы можете дать вашимъ малюткамъ, если вы не поб?дите въ себ? искушенiе дьявола, влекущаго васъ къ нев?рiю? Чему вы научите его? Какъ вы будете возд?лывать душу любимаго и врученнаго вамъ Богомъ чада? В?дь вы душу его любить будете. Какъ же вы поможете ему? Что вы отв?тите ему, когда невинный малютка спроситъ у васъ: «папаша, кто сотворилъ[1382 - Зач.: сiю землю, всю красоту и л?поту] все, что прельщаетъ меня? Что ждетъ меня въ загробной жизни? Что я долженъ любить и чего беречься въ этой земной юдоли? Что же вы скажете ему, когда вы ничего не знаете? Что же, вы только, какъ животное, будете воспитывать его т?ло, а душу предоставите Дьяволу? Вы вступаете въ пору жизни, когда надо избрать путь и держаться его. Молитесь Богу, чтобы онъ по своей благости помогъ вамъ и помиловалъ.

Старчески усталые глаза смотр?ли прямо въ лицо Левина и св?тились въ глубин?[1383 - Зач.: кроткимъ] тихимъ, ласковымъ св?томъ, св?жiй ротъ былъ сложенъ въ кроткую, н?жную, хотя и торжественную, улыбку. Левину не нужно было лгать. Онъ просилъ Бога дать ему возможность в?ры.

Священникъ благословилъ и отпустилъ его.

Вернувшись въ этотъ день къ нев?ст? посл? причастiя, Левинъ былъ особенно веселъ. Онъ приписывалъ это возбужденное веселье чувству прекращеннаго неловкаго, фальшиваго положенiя. Онъ даже признался Степану Аркадьичу, что ему весело, прыгать хочется, какъ собак?, которую учили прыгать черезъ обручъ и которая, понявъ наконецъ и совершивъ то, что отъ нея требуется, взвизгиваетъ и, махая хвостомъ, прыгаетъ отъ восторга на столы и окна.

Онъ разсказалъ нев?ст? свое чувство. Она поняла его съ двухъ словъ, но не оц?нила его, какъ ему хот?лось. Она не вид?ла въ этомъ ничего такого, что бы заслуживало вниманiя. Она впередъ знала и была твердо ув?рена, что это не могло быть иначе.

Но слова старичка Священника запали ему въ душу, и еще бол?е запалъ ходъ мысли, всл?дствiи котораго онъ могъ искренно совершить обрядъ. «Полное в?рованiе нужно, а пока я не знаю другаго, полнаго, я искренно беру и заставляю себя брать то, которое мн? изв?стно и въ которомъ я живу и родился».

* № 109 (рук. № 73).

[Сл?дующая по порядку глава.

Въ 7 часовъ вечера толпа народа, въ особенности женщины, окружала осв?щенную для сватьбы церковь.

Нев?ста съ посаженной матерью и почти вс? родные прi?хали. Ихъ было много. Больше 20 каретъ уже были разставлены жандармами вдоль по улиц?. Жениха еще не было. Нев?ста въ подв?нечномъ платьи съ заплакаными глазами и улыбающимся съ счастливой р?шительностью готовымъ лицомъ стояла въ своемъ длинномъ вуал? и своемъ в?нк? въ притвор? направо, окруженная нарядными родными и знакомыми. Около нея шелъ говоръ, прерываемый всякiй разъ звукомъ отворенной двери. Нев?ста и вс? оглядывались, ожидая вид?ть входящаго жениха. Но дверь уже отворялась бол?е ч?мъ 10-й разъ, и всякiй][1384 - Взятое в квадратные скобки воспроизводится по копии не дошедшего до нас начала автографа, по которому печатается данный вариант.] разъ это былъ или запоздавшiй гость, присоединявшiйся къ кружку нев?сты, удивляясь что жениха н?тъ, или зрительница, присоединявшаяся къ чужой толп? нал?во, разглядывавшей нев?сту, ея одежду, ея выраженiе лица, д?лавшей догадки: которая – мать, который – отецъ, сестра, и о томъ, почему н?тъ жениха. Ожидавшiе прошли уже черезъ вс? фазы ожиданiя.

Сначала они и не думали о томъ, что женихъ немного опоздалъ, предполагая, что онъ сiю минуту прi?детъ и его опозданiе будетъ незам?тно; потомъ вс? старались д?лать видъ, что они не думаютъ о немъ и заняты своимъ разговоромъ; но подъ конецъ уже нельзя было притворяться: нев?ста не слушала того, что ей говорили, и робко и безпокойно смотр?ла на дверь. Старый князь начиналъ сердиться. Священникъ нетерп?ливо[1385 - Зачеркнуто: покашливалъ] сморкался въ алтар?. Басъ п?вчихъ[1386 - Зач.: громко] безпокойно покашливалъ. Священникъ безпрестанно высылалъ то дьячка, то дьякона,[1387 - Зач.: посмот[р?ть]] и самъ, въ подрясник? и шитомъ кушак?, выходилъ къ дверямъ посмотр?ть, прi?халъ ли женихъ. Никто уже ни о чемъ не могъ говорить и думать, вс? только ждали, и вс?мъ было непрiятно и неловко.

Левинъ въ это время, въ черныхъ панталонахъ, но безъ жилета и фрака, ходилъ, какъ запертый въ кл?тк? зв?рь, взадъ и впередъ по своему номеру, безпрестанно выглядывая въ дверь въ коридоръ и всякiй разъ съ отчаянiемъ взмахивалъ руками.

– Былъ ли когда нибудь челов?къ въ такомъ ужасномъ дурацкомъ положенiи? – говорилъ онъ Степану Аркадьичу, который сид?лъ, куря папиросу, и улыбался.

– Да, глупо.

– Н?тъ, какъ же не понять, – съ сдержаннымъ б?шенствомъ говорилъ Левинъ. – И эти дурацкiе жилеты! Невозможно! – говорилъ онъ, глядя на измятый передъ своей рубашки.

Весь этотъ день Левинъ по обычаю (на исполненiи вс?хъ обычаевъ строго настаивала Дарья Александровна, и Левинъ и Степанъ Аркадьичъ подчинялись ей) не видалъ свою нев?сту и об?далъ одинъ съ своимъ товарищемъ по медв?жьей охот?[1388 - Зач.: Броннымъ] Котавасовымъ, и во весь этотъ день, посл?днiй день, въ который ему не позволено было вид?ть нев?сту, Левинъ испытывалъ неожиданное для себя чувство:[1389 - На полях против этого места написано и подчеркнуто: С. И. об?даетъ.] когда наступила р?шительная минута, не смотря на всю любовь свою и счастье, онъ испыталъ сожал?нiе передъ своей холостой свободой и страхъ передъ ожидающимъ его.

Котовасовъ былъ однимъ изъ самыхъ прiятныхъ для Левина людей: добрый, умный, скромный, хорошо говорящiй и въ особенности хорошо слушающiй. Левинъ за об?домъ не могъ удержаться не сообщить ему странное испытываемое имъ чувство.

– Не даромъ этотъ обычай прощанья съ холостой жизнью, – какъ я ни недоволенъ былъ ею, какъ ни… Ну, да что говорить. Когда теперь удастся на медв?дя.

– Ну-ка, какъ этотъ Гоголевский женихъ, по?демъ сейчасъ въ Тверь. Три обойдены. Одна медв?дица. А тутъ какъ хотятъ, – сказалъ улыбаясь Котовасовъ.

Посл? об?да, когда Котовасовъ, который былъ шаферомъ, ушелъ, чтобы од?ваться, Левинъ, оставшись одинъ, съ еще большей силой испыталъ это странное чувство страха передъ наступающимъ. Не лишенiе свободы, – возможность того, что она не любитъ его, что она par dеpit[1390 - [с досады]] выходитъ за него. Левинъ остался совершенно одинъ. Ни братъ его, Серг?й Ивановичъ, ни Степанъ Аркадьичъ, которые об?щались прi?хать, не прi?зжали.

Онъ сид?лъ, думалъ о томъ, чего онъ лишится, и, чтобы отогнать это чувство, подумалъ о ней. И, странно, чувство страха не исчезло, а только усилилось. «Любитъ ли она меня? Правда ли это? Что она… Она нев?рна будетъ мн??! – Онъ быстро вскочилъ. – По?ду къ нимъ, спрошу, скажу посл?днiй разъ. Мы свободны[1391 - Зачеркнуто: подумаемъ] и не лучше ли оставить все?» И онъ живо над?лъ пальто и по?халъ къ нимъ.

* № 110 (рук. № 73).

Посл? волненiя ожиданья рубашки, отчаянiя въ неприличности опозданiя и см?шной причин? его Левинъ не усп?лъ опомниться, не усп?лъ понять, до какой степени онъ виноватъ, какъ уже началось обрученiе.

Левинъ, несмотря на свое гов?нье на прошлой нед?л?, невольно, по старой привычк?, смотр?лъ на этотъ предстоящiй ему обрядъ в?нчанiя какъ на не столько скучную, сколько фальшивую, формальную необходимость, черезъ которую надо стараться пройти, какъ и черезъ[1392 - Зач.: таинство] гов?нiе, наилучшимъ образомъ, т. е. такъ, чтобы не выказать неприличнаго неуваженiя и вм?ст? съ т?мъ не лгать самому себ?.

Впрочемъ, въ первую минуту его входа въ церковь ему даже объ этомъ не удалось подумать: онъ такъ былъ взволнованъ мыслью о томъ, что она могла подумать о его опозданiи. Входя въ церковь, онъ смотр?лъ только на нее. Она была такая же, необыкновенно подурн?вшая, какъ и вс? эти посл?днiе дни. Нынче, подъ в?нцомъ, она даже особенно, еще больше подурн?ла. Глаза были заплаканы и красны и красенъ кончикъ носа, что особенно было зам?тно подъ ея б?лымъ вуалемъ, б?лыми цв?тами въ ея обнаженномъ плать?, которое своей обнаженностью непрiятно под?йствовало на Левина. Но лицо ея не могло подурн?ть для Левина. Она взглянула на него вопросительно н?жно и чуть зам?тно улыбнулась. Эта улыбка, это выраженiе было то, что онъ любилъ въ ней, и потому, какъ бы ни красенъ былъ кончикъ носа, она не могла подурн?ть для него. А улыбка эта изъ заплаканнаго лица была еще бол?е прелестна, еще бол?е она, ч?мъ когда нибудь прежде. Онъ пожалъ ея руку, забывъ обо вс?хъ, и чувство счастливаго и торжественнаго умиленiя и н?котораго страха, который былъ въ этой улыбк?, сообщилось ему. Долго поправляли его, пока наконецъ онъ[1393 - Зачеркнуто: мучительно] понялъ, какъ надо было правой рукой, не перем?няя положенiя на право, взять ее за правую же руку, и эта суета и его безтолковость нисколько не смутили его, – такъ велико было чувство умиленiя.

Облаченный священникъ, тотъ же старичекъ съ кроткимъ ртомъ, который испов?дывалъ его, вывелъ ихъ впередъ церкви и сталъ у аналоя. Толпа родныхъ, жужжа и шурша шлейфами, двинулась за ними. Пока священникъ получалъ перстни и изукрашенные цв?тами св?чи и Степанъ Аркадьичъ шептался съ нимъ о чемъ то, Левинъ[1394 - Зач.: стоя прямо и глядя передъ собой, думалъ такъ: «Буду слушать службу, буду по своему думать о важности этой для насъ минуты. Такъ какъ мн? ничего] погляд?лъ на Кити. Она[1395 - Зач.: съ т?мъ же <испуганнымъ> робкимъ] уже не съ робкимъ, но съ счастливымъ, гордымъ выраженiемъ смотр?ла на него однимъ глазомъ. И когда онъ оглянулся, обнаженная[1396 - Зач.: молодая] грудь ея высоко поднялась отъ долго сдержаннаго вздоха, и она улыбнулась ему. Но смотр?ть на нее нельзя было. Думать ни о чемъ тоже нельзя было, и потому Левинъ смотр?лъ передъ собой на блестящiй св?томъ и золотомъ иконостасъ, на б?лую ризу Священника съ золотымъ крестомъ, на молодцоватаго дьякона, подававшаго кадило, и не безъ страха, тревожась о томъ какъ онъ простоитъ этотъ часъ времени, исполняя безсмысленный для него обрядъ.[1397 - Зач.: – Благословенъ Богъ нашъ, всегда [,нын? и присно и во в?ки в?ковъ], – провозгласилъ священникъ.]

Священникъ обернулся, трижды перекрестилъ новонев?стныхъ и подалъ имъ св?чи.

Левинъ взялъ свою, стараясь им?ть видъ приличный и несмешной.

Началась служба, и онъ невольно,[1398 - Зач.: равнодушно] какъ и всегда, прислушивался къ словамъ ея.

Всл?дъ за обычной эктинией Левинъ въ словахъ Дьякона, наполнявшаго всю церковь своимъ басомъ и заставлявшаго дрожать волны воздуха у оконъ и въ куполе, Левинъ разслышалъ молитву «о нын? обручающихся раб? божьемъ[1399 - Зач.: Льв[?]] Константин? и Екатерин?, о еже низпослатися имъ любви совершенн?й и мирн?й и помощи – Господу помолимся».

«Однако это не такъ глупо, какъ[1400 - Зач.: я все думалъ] кажется, – подумалъ Левинъ, услыхавъ эти слова и особенно слово помощи, особенно неожиданно поразившее его. – Такъ сказано: «любви совершенн?й и мирн?й», и вдругъ совс?мъ другое: помощи, и не сказано отъ кого».

Такъ это несообразно и такъ это истинно в?рно отозвалось на то, что было въ его сердц? во вс? эти дни и въ эту минуту, что онъ вдругъ[1401 - Зачеркнуто: пов?рилъ] перем?нилъ совершенно свои взгляды на слова службы. Онъ посмотр?лъ на Кити. Она стояла все также и не оглянулась на него, но легкимъ движенiемъ р?сницъ дала ему понять, что она чувствуетъ его взглядъ. Она тоже была тронута.

«Какъ они догадались, что помощи, именно помощи я искалъ и желалъ не знаю отъ кого – думалъ Левинъ, – но я не могу одинъ въ этомъ страшномъ д?л? и прошу и ищу помощи. Какъ же не помощи, – думалъ онъ. – Любитъ ли она меня, не обманывается ли? Нев?рность ея, моя? Бол?знь? д?ти? Все можетъ быть, все можетъ не быть. И что надо для того, чтобы это было и не было?… И Господу помолимся», проговорилъ онъ самъ съ собою, крестясь и кланяясь.

Слова службы уже не составляли для него развлеченiя: онъ уже не выбиралъ изъ многихъ т?, которые подходили къ его настроенiю и съ которыми онъ былъ согласенъ, но онъ старался проникнуть значенiе каждаго слова и если не понималъ, то винилъ только себя.

Когда священникъ посл? эктенiи обратился къ нимъ и, давъ затихнуть гулу голоса дьякона и п?вчихъ, усталыми глазами посмотр?лъ на Левина и, тихо вздохнувъ, произнесъ молитву, Левинъ уже не судилъ, а ловилъ каждое слово, приписывая ему[1402 - Зач.: высокое] то самое значенiе[1403 - Зач.: усиленной мольбы о помощи] сознанiя своего безсилiя и[1404 - Зач.: ужаса] страха передъ таинственностью совершаемаго и умиленной мольбы о помощи и благословенiи тому, къ чему онъ приступалъ «Боже в?чный, разстоящiя собравый въ соединенiе [и союзъ любве положивый имъ неразрушимый, благословивый Исаака и Ревекку и насл?дники я Твоего об?тованiя показавый, самъ благослови и рабы твои сiя, Константина и Екатерину],[1405 - Взятое в квадратные скобки извлечено из копии данной рукописи.] наставляя на всякое д?ло благое».

Когда посл? молитвы священникъ взялъ перстни и, благословивъ ихъ, три раза перем?нилъ, Левинъ уже не смотр?лъ на Кити, и ея розовый палецъ и руки показались ему такими маленькими, ничтожными, т?лесными въ сравненiи съ т?мъ ужасомъ передъ совершающимся таинствомъ, которое,[1406 - Зачеркнуто: наполняло его душу] по словамъ молитвы, происходило еще со временъ перваго челов?ка, Исаака и Ревекки, которое касалось не людей: колежскаго ассесора Левина и дочери Тайнаго Сов?тника Щербацкаго, а тайны происхожденiя и продолженiя рода челов?ческаго.

* № 111 (рук. № 73).

Н?сколько позади стояли мен?е близкiя:[1407 - Зачеркнуто: дамы и ба[рышни]] красавица Корсунская, Николева, барышни Чирковы, изъ которыхъ одна должна была тоже на дняхъ быть сосватана, старая фрейлина въ букляхъ и знаменитая Дарья [1 не разобр.]

Около этаго самаго почетнаго центра стояли мущины: князь Ливановъ въ своемъ мундир?, Серг?й Ивановичъ Кознышевъ во фрак? безъ зв?здъ, Махотинъ, съ лоснящейся пл?шью и зв?здами, и тотъ будущiй женихъ Чирковой, красавецъ Графъ Синявинъ, и молодой Щербацкiй, и Тихонинъ, и Мировскiй, шафера ея и его, и Степанъ Аркадьичъ. Мущины свободно говорили, обращаясь къ дамамъ; но дамы вс? большею частью, какъ и Долли, были такъ поглощены созерцанiемъ того, что они вид?ли передъ собой и чувствовали, – кто воспоминанiя, кто надежды или разочарованiя, и были такъ взволнованы, что не отв?чали или отв?чали нехотя, какъ отв?чалъ бы на неинтересные зам?чанiя голодный челов?къ за ?дою.

Только р?дкiя, самыя забирающiя за душу зам?чанiя были обм?ниваемы шопотомъ между дамами.