Дикая кровь

Они покидают парфюмерные ряды и выходят к торговцам тканями и кожей, тут сильно пахнет красками и стоит небывалый шум. Торговля идет бойко: кругом снуют мальчишки-носильщики с тележками, гружеными отрезами ярких расцветок, богатые купцы торгуются до хрипоты, а продавцы на все лады расхваливают свой товар. Дедрик растеряно крутит головой и останавливается.

-Здесь нам делать нечего, – говорит он и вновь берет Лору за запястье. От его прикосновений по телу разливается жар,       но она все же выдергивает руку и, повернувшись к нему лицом спрашивает:

-Почему он назвал тебя этим странным именем? Это было оскорбление?

Диди усмехается:

-С чего ты так решила?

– Ты рассердился, когда он произнес его.

-Я рассердился не поэтому. Мне неприятно упоминание отца и… – он неопределенно машет рукой. – Но Рухан не знает правды о моем родстве с герцогами. Думаю, он все еще верит, что я когда-то вернусь и займу свое место среди своих став старшим садхаком. – Он потирает переносицу, а потом добавляет: – Кхарак – имя, которое мне дали при рождении, на нашем наречии оно означает вожак.

– Почему же ты сменил его? Оно такое необычное.

– Вот именно поэтому, не хочу, чтобы меня считали чужаком, – он снова берет Лору за руку. – Идем, пока нас тут не затоптали, в городе еще полно интересных мест, кроме рынка.

Он увлекает её за собой и в этот раз Лора не противится. Уже после заката, когда они усталые в карете Вольфа возвращаются на постоялый двор, Дедрик извлекает из кармана камзола тот самый сверток и отдает его Лоре.

-Что это? – он почти невесомый, несмотря на то, что кажется довольно объемным.

-Открой, – он равнодушно пожимает плечами и откидывается на спинку скамьи, при этом глядит в упор.

Лора снимает несколько слоев вощеной бумаги и на её ладонь выпадает небольшой стеклянный флакон, чуть больше того, что Дедрик носит на шее. Сердце делает кульбит в груди и замирает. Лора пытается выдохнуть, тяжело сглатывает и поднимает на Диди взгляд.

– Я не делаю тебе предложение, – невозмутимо поясняет он. – Ты и сама понимаешь, что это невозможно, но мне захотелось сделать тебе подарок, – он подается вперед и берет Лору за кончики пальцев. – Хочу, чтобы ты знала, я помогаю тебе по доброй воле, а не, потому что боюсь, твоих угроз.

– Я не хотела… – начинает Лора, но он качает головой, и она замолкает.

– Не нужно оправдываться, я не сержусь, просто на будущее – не смей меня шантажировать, а иначе я тебя погублю, – он наклоняется вперед, сжимает её пальцы и пристально смотрит в глаза. Она кивает и Дедрик отстраняется.

Больше он не касается её до самого постоялого двора, а у дверей холодно прощается и, если бы не стеклянный флакон, что Лора сжимает в похолодевших от волнения пальцах, она могла бы подумать, что все это ей померещилось.

Уже в своих покоях она идет в ванную и осторожно поддев крышечку ногтем втягивает аромат. Духи пахнут свежестью: хвоей, древесным мхом, прохладной водой и южными фруктами с сочной волокнистой мякотью, что Лора пробовала лишь однажды. Она наносит каплю за ухо, прячет флакон в карман платья и возвращается в комнату.

В комнате холодно и Лора поспешно раздевается, забирается в кровать и, натянув одеяло до подбородка, закрывает глаза. «Кхарак, его зовут Кхарак», думает она, прежде чем провалиться в глубокий сон….

Когда через пару часов на горизонте показались заснеженные пики Белых Гор, к Лоре вернулась былое спокойствие. Она пустила коня рысью и вскоре нагнала всадников, возглавляющих колонну: двух стражников и Дедрика. Лора безотчетно коснулась рукой небольшого флакончика, на шее и покраснела. Сенешаль, заметив её лишь коротко кивнул. Это напускное пренебрежение обожгло сердце, хотя Лора понимала, Диди не хочет, чтобы кто-то из людей Вольфа заметил, что он слишком уж любезен с его невестой. Но после вчерашнего, подобная холодность казалась почти оскорбительной…

Лора поехала рядом с сенешалем, размышляя как бы завязать непринужденный разговор, и он, словно почувствовав её желание, сделал это первым:

–Через час с небольшим у нас будет остановка в Химель-Штадте, – он смотрел строго вперед, крепко обхватив пальцами в кожаных перчатках поводья. – Мы встретимся там с людьми князя Давида.

–Зачем? – ей было все равно, но не хотелось, чтобы он умолкал. – Разве тут водятся разбойники?

Дедрик усмехнулся уголком рта, и так и не поворачиваясь к ней ответил:

–Нет, тут водится кое-что похуже: рыси, медведи и другое зверье, но думаю дело не в этом. После города мы двинемся горными тропами, и без проводников это путешествием может стать опасным.

–Ты хочешь сказать, что на нас могут напасть местные племена?

Она кое-что знала о горных народах, на уроках истории ей рассказывали об устройстве клановых родовых общин этих мест. Обычно представители одного клана селились все вместе и образовывали горные аулы, которые готовы были защищать от чужаков даже ценой собственных жизней, но Лора не думала, что они стали бы нападать на карету с гербом Тотенвальда, ведь это было бы равнозначно объявлению войны.

–Ты бывала в горах? – Дедрик, наконец, повернулся к ней.

– Никогда, – она жадно вглядывалась в его глаза, надеясь увидеть там хотя бы тень вчерашнего, но взгляд сенешаля оставался дружелюбно равнодушным.

– Ну, тогда сегодня тебя ждет несколько сюрпризов, приятных и не очень. – Лора нахмурилась, и он пояснил: – Места красивые, дух захватывает и с высоты открывается чудесный вид, но за все приходится платить. Тут нет дорог, в знакомом тебе смысле. Горные тропы опасны, часто случаются оползни, а после ливней бывает по несколько недель невозможно попасть в Дом на Скале. Если помнишь, прошлая неделя была дождливой…

Он умолк и снова уставился на дорогу, а потом закончил:

– Проводники князя знают тут каждый камешек и смогут провести нас безопасным маршрутом до самых ворот замка.

– Ах, вот оно что, – Лора кинула, но Диди смотрел лишь вперед и не заметил этого. Она еще некоторое время держалась рядом, надеясь, что сенешаль снова завяжет разговор, но тот угрюмо молчал.

Когда горы на горизонте обрели четкие очертания, а река осталась далеко позади, Лора разглядела первые каменные строения. Химель-Штадт – город мастеров, в отличие от торгового и портового центра Маркта был построен линейно: вдоль горной гряды, начинавшейся сразу за крепостной стеной, и имел прямоугольный тип планировки улиц. В Химмель-Штадт вела единственная дорога, проложенная от Большого моста до самых ворот, и за то время что Лора провела в седле, она несколько раз видела груженые обозы, двигавшиеся в обе стороны, а также одиноких всадников и пешеходов, идущих в город и из него. Оставив позади очередного путника с холщовым заплечным мешком, Лора подумала, что некоторое время назад по этой дороге могла ехать её семья и поняла, как сильно скучает по младшим сестрам.

– Дедрик, – позвала она, и когда он повернул голову, спросила: – Ты говорил, что моя семья…

– Забудь о них, – перебил он, нервно оглядываясь на двух стражников, едущих поодаль. – И не вздумай их разыскивать.

–Да, понимаю, но я подумала, может ты смог бы разузнать, как они устроились и…

– Забудь, – повторил Дедрик и отвернулся, а потом добавил: – Мы не станем задерживаться тут, так что ничего не выйдет.

И снова Лора ощутила ядовитую горечь обиды, хотя это и было глупо. С чего она решила, что после вчерашнего что-то между ними изменится? Но почему-то ей так хотелось верить в то, что его подарок – значит больше, чем он говорил.

В городе процессия остановилась у трактира с названием «Колесо». Их уже ждали двое всадников на приземистых серых конях с непривычно мохнатыми ногами и короткими гривами. Пока дожидались карету герцога, Лорелей украдкой разглядывала людей князя Давида. Рыжеволосые мужчины с гладкими щеками и длинными бородами, заплетенными в две косички, были похожи как братья. Худощавые, жилистые, с густой копной вьющихся волос убранных в тугой хвост на затылке крупными серебряными кольцами в ушах, проводники глядели на людей герцога с презрительным равнодушием и то и дело обменивались многозначительными взглядами, понятными только им двоим. Дедрик спешился, подошел к проводникам и что-то спросил одного из них приглушенным голосом. Тот недолго подумал, а потом кивнул и ответил так же тихо, после чего спешился и скрылся за дверями трактира. Второй остался с Диди и у них завязался разговор, но до Лоры долетали только обрывки слов, и она не понимала о чём они беседуют.

Вскоре подъехал Вольф и направился прямиком к Диди и проводнику. Лору он даже не заметил. Она тихонько слезла с лошади, отдала коня одному из слуг и вернулась в карету. От верховой езды у неё ныло всё тело, и она была рада ощутить под задом твердую поверхность лавки.

Вольф долго не возвращался, и Лорелей задремала, откинувшись на мягкие подушки, а когда открыла глаза, они уже двинулись в путь, герцог сидел напротив, и изредка поглядывал в окно. Карету страшно трясло, под колесами шершаво скрипел гравий, до её слуха доносились резкие окрики всадников.

Она украдкой разглядывала благородный профиль герцога размышляя о том, что вчера рассказал ей Диди. Сложно было поверить, что этот человек, сидевший напротив расслабленно откинувшись на сидении, может развязать кровопролитную войну, в которой погибнут тысячи мирных жителей. Вольф был умён, намного умнее Лоры, и он не мог не понимать последствий, но всё равно готов был пойти на этот шаг лишь для того, чтобы потешить собственное самолюбие и получить больше власти. А может Дедрик ошибся, и Вольф вовсе не желает войны, а всё дело в злобном лысоватом Витольде и его амбициях? Поверить в то, что человек, свет души которого она видела собственными глазами, может хотеть убивать других людей Лора не могла. Он так страдал из-за одной смерти, так может ли он быть равнодушным к сотням?..

– Что ты так на меня смотришь? – герцог повернулся к ней. Казалось он сердится на неё из-за того, что она провела целый день с Дедриком.

– Я думаю о тех людях, что погибли от рук отравителя, – солгала она. – Неужели кто-то может быть настолько жестоким, чтобы убивать невинных людей без причины?

– Причина всегда есть, Лора, – складка между его бровями разгладилась. – Некоторые люди убивают ради удовольствия, но ведь это тоже мотив, пускай он ничуть не оправдывает подобного.

– Ничто не может оправдать убийства, – сказала она и герцог снисходительно улыбнулся в ответ.

– О нет, Лора, ты заблуждаешься, иногда без этого нельзя, – ответил он. – Правителям нужно уметь жертвовать малым ради великих целей и не терзаться чувством вины. Если бы мы переживали из-за каждой жизни, то не смогли бы удержать власть и королевство погрузилось в хаос.

– Считаете люди не смогли бы жить без власти?

– Конечно нет, – он раздраженно поморщился. – Чему тебя только учат на уроках истинной истории? Людям нужна твердая рука, а иначе они погрязнут в разврате и насилии.