Дикая кровь

– Преступление не быть бастардом, а заявлять об этом вслух, там, где тебя могу услышать, – ответил он. – Но я всё еще не понимал этого и надеялся меня отпустят, как только Витольд узнает кто я на самом деле. Но только вот меня ждало горькое разочарование, герцог, узнав всё, приказал меня казнить.

Она не видела выражение его лица, Диди стоял к ней боком, но по крепко сжатым кулакам и плотно сжатым губам, могла понять, воспоминания о случившемся всё еще больно ранят его. Ей захотелось как-то поддержать его, и она шагнула ближе, но так и не осмелилась прикоснуться к нему, и лишь осторожно спросила:

– Почему Витольд хотел тебя убить? Ты же его брат.

– Когда это его останавливало? – Диди стряхнул оцепенение, его лицо дернулось, и он искоса посмотрел на Лору. – Его жена ревнительница чистоты королевской крови, она ненавидит всё что связано с кочевниками. Руфина убедила его, что если кто-то узнает правду, то все поймут, что морализм Генриха насквозь фальшив. И тогда грош цена заветам, по которым живут все подданные Шварцштайна.

– И как ты спасся?

– Я использовал простенькое заклинание огня, заставив пламя в свечах разом погаснуть, вырубил одного из стражников, и бросился бежать, но уйти далеко не удалось. Меня обезоружил тогда ещё юный Вольф, который гостил в замке брата, – Дедрик переплел руки на груди и снова принялся пинать песок под ногами. – Он же меня и спас. В отличие от брата Вольф увидел во мне потенциал, и сделал своей правой рукой.

– Получается ты обязан ему своей жизнью, – задумчиво проговорила Лора. – Потому ты так предан ему?

–Я давно отдал свой долг, да и преданность – абстрактное понятие. Он щедро платит мне, и я служу ему, но это не значит, что я не вижу, когда Вольф впадает в крайности и превращается в жестокого тирана. Если в юности он и был великодушным, то сейчас от этого не осталось и следа и мне это не нравится.

– Почему же ты не уйдешь?

– Есть причины, – он пожал плечами и неопределенно махнул рукой.

– Какие?

Он долго не отвечал, глядя себе под ноги, а потом поднял голову и развернувшись, мягко взял её за плечи и заглянул в глаза.

– Политика – это клубок, сплетенный из крови, лжи и интриг, и наивным девушкам вроде тебя, лучше держаться от неё подальше. К моему сожалению, Вольф втянул тебя в это болото, и я пока не понимаю, как могу помочь, но обязательно что-то придумаю.

Его лицо было так близко, что она видела каждую пору на его коже, неровные края шрама, рассекающего щеку, темные точки на синих радужках глаз, сквозь тонкую ткань платья ощущала горячий жар от рук на своих плечах. Словно в тумане Лора подалась вперед, приоткрыв губы и мечтая, чтобы он поцеловал её, но Дедрик резко отшатнулся и тепло, разливающееся в груди обратилось жгучим холодом. Она опустила глаза, нервно сцепила руки. Повисло неловкое молчание. Лора чувствовала, что Диди пристально смотрит на неё, но ей не хватало смелости поднять голову и встретиться с ним взглядом.

Он прокашлялся и сказал чужим голосом:

– Надо уходить, здесь становиться жарко.

– Да, пожалуй, – она выдохнула и так и не взглянув на Дедрика развернулась и пошла по песку в сторону мощеной набережной.

Сердце жгло от обиды. Лора инстинктивно подняла руку и прикоснулась груди, но ощутила лишь мягкую ткань платья и твердый металл амулета с волком, спрятанный под лифом. Он сдержала тяжелый вздох и прибавила шаг.

Лора сказалась усталой и попросила вернуться в замок, на что Дедрик не стал возражать. Всю обратную дорогу они молчали, и Лоре казалась что эта неловкая тишина выстаивает между ними глухую высокую стену, которую уже никогда не разрушить. Лора, сама того не желая, получила ответ на вопрос, который мучил её прошлой ночью: её чувства не взаимны и ей не следует ни на что надеяться.

До вечера она просидела в своей спальне, тщетно пытаясь отвлечься рукоделием или чтением, но никак не могла ни на чём сосредоточиться. В конце концов она позвала горничную, выпила чашку отвара сон-травы и легла в постель, надеясь уснуть и забыться, но из-за жары спалось мучительно плохо. Когда перед ужином горничная вновь явилась, чтобы помочь ей с нарядом и прической, Лора ощущала себя еще более разбитой, чем пару часов назад.

Пришедший вскоре камердинер доложил, что герцог ждёт внизу, во внутреннем дворе у фонтана и спросил, может ли он проводить ками к нему. Лора с радостью воспользовалась его предложением, ей не хотелось видеть Дедрика, а без сопровождающего ходить по дворцу было боязно, это могло не на шутку рассердить Вольфа.

Солнце уже зашло, но почти полная Селена освещала внутренний двор призрачным мягким светом. Воздух наполняли нежный ароматы ночных цветов и влаги, и после душной спальни оказаться здесь было приятно. Лора не сразу заметила Вольфа, окаймлявшая внутренний двор галерея со стрельчатыми резными арками, утопала во мраке и неподвижная фигура герцога, сидевшего на одной из каменных лавочек была неразличима, пока он не пошевелился. Она всё еще до дрожи боялась оставаться с ним наедине, но пересилив себя улыбнулась и подошла ближе.

– Добрый вечер, ваша светлость, – Лора поклонилась, но он лишь вяло махнул рукой, приказывая ей сесть рядом. Ослушаться она не решилась и шурша юбкой опустилась на край лавки, нервно сцепив пальцы в замок на коленях.

Тишину нарушали лишь уютное журчание воды в фонтане, да стрекотание цикад. Лора боялась даже пошевелиться, чтобы ненароком не помешать герцогу, который судя по всему погрузился в собственные мысли и забыл об её существовании. Но она ошиблась, потому что он спросил вкрадчиво:

– Дедрик сказал, что тебе стало дурно на прогулке, и ты почти весь день провела в своей комнате, это так?

– Да, я кажется перегрелась на солнце, ваша светлость, – ей показалось что голос прозвучал слишком громко, и она испуганно покосилась на герцога.

В молочно-белом свете ночной звезды его, и без того белоснежные волосы, казалось светились изнутри, а кожа нетронутая загаром, была неестественно бледной, как у покойника. Он протянул руку и коснулся холодными пальцами её лба, Лора застыла, не в силах отвести взгляда от его влажно блестящих глаз. Ласковым движением он убрал прядку волос, выбившуюся из высокой прически, провел кончиками пальцев по щеке. Она боялась, что он захочет поцеловать её, но Вольф лишь усмехнулся и опустил руку. Лора выдохнула, расцепила сцепленные до боли пальцы и положила ладони на колени.

– Как ты себя чувствуешь сейчас? – спросил он, прожигая её цепким взглядом.

– Благодарю, мне лучше, – кончики пальцев неприятно покалывало, и она опять переплела их между собой.

– Сможешь сопровождать меня на ужине? – он проследил за её движением и красиво изогнутая бровь чуть приподнялась.

– Да, ваша светлость, – выдохнула она и до боли закусила губу.

– Ну тогда, идём, – он поднялся и протянул ей руку. – Нас наверняка уже заждались.

Она взялась за ледяную ладонь и поднялась ему навстречу, оказавшись лицом к лицу. Вольф долго не отпускал её и Лора не знала куда деть взгляд, холодея от иррационального страха.

– Лорелей, меня оскорбляет то, как сильно ты боишься меня, – в его голосе чувствовалось раздражение. – Я тебя и пальцем не тронул, и поверь – не собираюсь. Я не садист, я не упиваюсь ужасом невинных, что бы обо мне не говорили.

– Простите, ваша светлость, – она судорожно сглотнула.

Раздражение на его лице сменилось усталостью, он шумно выдохнул, покачал головой и отпустив её ладонь отступил. По дороге в обеденную залу герцог не произнес ни слова, но у дверей сухо спросил:

– Где Диди? Я сказал ему не отходить от тебя ни на шаг.

– Это моя вина, – поспешно заговорила Лора. – Я не сказала ему что ухожу, меня проводил ваш камердинер и я решила, что…

– Довольно, я понял, – перебил Вольф. – Я пошлю за ним сам, а ты не забывай улыбаться. Сегодня будет спокойнее чем вчера, вопрос с помолвкой обсудили на совете и его больше не станут поднимать.

– Они согласились? – не удержалась Лора.

– Разумеется, – он кивнул лакею и тот распахнул перед ними тяжелую створку, пропуская в обеденную залу.

Первое на что обратила внимание Лорелей, входя в помещение под руку с герцогом – гостей стало меньше чем было вчера вечером. У окна, непринужденно беседуя, стояли Айрис с супругом, они приветственно кивнули им с Вольфом и вернулись к разговору. За накрытым столом восседала рыжеволосая леди Руфина, а рядом с ней немолодая блондинка в изысканном платье глубокого синего цвета, кажется её родная сестра. Руфина бросила на вошедших презрительный взгляд и демонстративно отвернулась. Поодаль Лорелей заметила грузную фигуру Витольда, разговаривающего с крючконосым мужчиной из свиты Айрис, военным министром, имени которого она не помнила.

Остальных гостей Лора не успела рассмотреть, навстречу им шагнул улыбчивый Флан и воскликнул с воодушевлением:

– Добрый вечер, Лорелей, – он галантно протянул ей руку, и она робея пожала её, соблюдая предписанный этикет. – Как ваше самочувствие? Я слышал вам нездоровилось и хотел отправить вам придворного лекаря, но Вольф отговорил меня.

– Вы очень любезны, ваша милость, – Лора учтиво склонила голову. – Но ваш брат поступил правильно, я лишь немного переутомилась после прогулки по берегу. Здешнее осеннее солнце оказалось коварным, но сейчас всё прекрасно.

– О, да, ками, вы подобрали лучший из возможных эпитетов, – он смотрел на неё с такой теплотой, словно они были добрыми друзьями. – Я рад что обошлось, и, а на будущее рекомендую вам не выходить на улицу без зонтика и шляпки. Фейремир чудесное место, но к нашему климату нужно привыкнуть.

– Красота ваших земель не знает себе равных, и мне жаль, что я успела увидеть так мало, – Лора кокетливо улыбнулась Флану, чувствуя собственное к нему расположение. Наверное, будь на месте Вольфа его младший брат она не так отчаянно пыталась бы убежать от него и возможно смогла бы его полюбить.

– У тебя еще будет такая возможность, любимая, завтра мы все отправимся в храм Леи, и ты сможешь насладиться видами Шпира сполна, – Вольф крепче сжал её руку, и она испуганно затихла.

– Верно, – кивнул Флан продолжая дружелюбно улыбаться. – Дорога к храму идет по вершине холма и с него открываются чудесные виды на столицу.

Лорелей вернула Флану улыбку, но спрашивать ничего не стала, опасаясь реакции Вольфа, хотя ей хотелось бы узнать побольше о том, зачем им ехать в храм и что они там будут делать.